Анариэль:
:-)) Это еще что! Сказано, что он не питался мясом... Представляете себе
партизана, который кормится одними орешками и травками, даже зимой? :-))
Притом, что грибы эдайн не жаловали... В общем, выжил он оттого, что сильный
был очень и судьба такой. Мотивировка судьбой - это не пустое слово в мире
Толкина, имейте в виду...
Получал ли помощь от населения? Неизвестно по тексту. Неизвестно,
осталось ли там вообще местное население.
Насчет Нарготронда. М-м-м.... Вы карту видели? Нарготронд ОЧЕНЬ
далеко оттуда. Аналогично насчет
Хитлума.
Почему он не набрал партизанский отряд? Так не из кого...
Эленхильд & Аннахель:
[в ответ на реплику
Анариэль:] А рыба? -)
Эмер:
Не думаю, что это так уж невозможно. Вот такой он был прекрасный
следопыт, охотник, воин и пр. Профессионал. Получал ли он какую-то помощь
от местного населения, из Нарготронда, изХитлума? От местного населения -
возможно. Минимальную, как партизан - пищу, скажем,иногда - укрытие.
(Вопрос: а мог ли Берен порой взять, не спрашивая? Вспомним-ка все, что читали
о наших партизанах. Ситуации могли быть разные -война ведь. Вегетарианец?
Ну, на молочных продуктах (особенно твороге) и картошке мужчина тоже может
неплохо прожить. Так как, мог Берен в нужде спереть картошку с огорода? ) Из
Нарготронда и Хитлума - имхо, нет. С какой стати? Таких, как он, вероятно,
много было, пусть и не таких знаменитых, как воины Барахира. Почему он не
набрал хотя бы небольшой партизанский отряд?Это мне тоже кажется
естественным. Отчаяние, ярость, свежая память о том, что произошло с отрядом
Барахира. Психологически было легче быть мстителем-одиночкой, чем
становиться вождем и брать на себя ответственность за своих людей. Именно
одиночество и полная душевная опустошенность (временная) обостряют звериное
чутье и делают удачливым. Я полностью согласна с тобой касательно причины
любви Лутиэн - то, что Берен сохранил нежную душу. Но скорее всего, он сам не
помнил 24 часа в сутки о том, что она у него сохранилась, пока был загнанным
волком. Не хладнокровным героем-уничтожителем врагов - был Берен, а живым и
остро чувствующим свое горе мстителем - за тех, кто был ему дорог, за ту родную
землю, на которую враги принесли войну.И еще: мне кажется, Берен без крайней
нужды и не желал бы никогда быть вождем - что в войну, что в мирное время. В
отличие от Арагорна, "рожденного королем".
Ольга Брилева:
Так... навык имел. Помощь от местного населения получал несомненно
(читайте Че Гевару, без этой помощи партизан существовать не может). Отряд не
набрал по причине того, что был волком-одиночкой по натуре. Боялся
ответственности за других, боялся полагаться на других. Это мой глюк.
Лана Седор:
"Четыре года сражался Берен с Врагом в лесах Дортониона. За это время
он подружился со многими зверями и птицами, немало помогающими ему
переносить участь одинокого скитальца и скрываться от глаз Врага; он не ел
мяса и не убил ни одного живого существа, если только оно не предалось
Морготу. Страх смерти был незнаком отважному, дерзкому до отчаяния воину, и
скоро о его подвигах заговорили не только в Белерианде, но даже в Дориате.
Дошло до того, что Моргот назначил за голову Берена такую же награду, как и
за голову Верховного Короля Нолдоров Фингона..." (с) Сильмариллион, пер.
Григорьевой - Грушецкого. (оригиналом, увы, не располагаю ?).
Так вот и выжил... Был храбрый, стойкий и явно очень выносливый, о
чем свидетельствует и то, что он впоследствии в одиночку пересек Горгорат и
Дунгорфеб. Судьба судьбой, но и судьбе тоже надо помогать. :-) Наверное,
можно сказать, что он выжил чудом - но, говоря высоким штилем, чудо случается
с теми, кто этого достоин, а эстель не покидает того, кто хранит ее в своем сердце
и не отчаивается. :-)
Правда, если отвлечься от высоких материй... вот насчет такой детали,
как вегетарианство, я испытываю некоторые сомнения. Это чтобы здоровый
сильный мужик, пардон, мужчина :), четыре года жил в лесах, при этом мяса ни
разу не емши (особенно ЗИМОЙ! Как он там выживал? Ведь что там зимой
растет?? Корни выкапывал, и их ел, и только этим и был сыт???) - нет, чудо чудом,
конечно, но не до такой же степени. :-) Может быть, это поэтическое
преувеличение? :-)
Получал ли он какую-то помощь от местного населения, из Нарготронда,
из Хитлума?
Какую-то, думаю, получал. От местного населения (точнее, от того, что
от местного населения осталось). Как-то: запастись припасами и одеждой /
узнать последние новости / при необходимости переночевать / отогреться. А вот
насчет Нарготронда и Хитлума - сомневаюсь вообще-то. Далековато. А о том,
что Берен покидал Дортонион в течение этих четырех лет, вроде бы ничего не
сказано.
Почему он не набрал хотя бы небольшой партизанский
отряд?
Имхо, во-первых, потому, что, в общем-то, не из кого было. Воины,
способные носить оружие, были перебиты или взяты в плен раньше. Недаром и
отряд Бараира был так немногочислен. А во-вторых, есть и еще одна вещь...
думаю, Берен не мог не осознавать, что находиться рядом с ним в качестве
союзника сейчас опасно для кого бы то ни было - раз на него была открыта
такая масштабная охота. Имхо, он не стал бы подвергать подобной опасности
тех своих сородичей, которые остались в живых - ведь и так-то их осталось мало.
Иллет:
Выжил, потому, что привык выживать и умел это делать. Не набрал
отряда потому, что даже ели бы и было из кого, то хрен наберешь, когда тебя
травят со страшной силой, когда подолгу оставаться на одном месте даже в
течение дня опасно.
Фирнвен:
В Сильме упоминается, что Берену помогали птицы и звери. Получал ли
помощь? От людей - видимо, да. Что-то вроде местного героя - в основном
ползает по кустам и орков режет, а иногда пробирается к людям -поесть-
помыться-подлечиться-и т.д., боеприпасами запастись, Почему не набрал
партизанский отряд? Видимо, не видел в этом большого смысла.
Шай:
nbsp;
Почему не набрал партизанский
отряд?
Многим тяжело бросить семью на произвол
судьбы.
Поселений к тому времени в Дортонионе не
осталось.
"Эмельдир, жена Барахира, собрала всех оставшихся женщин и детей и
увела их в Бретиль. Оставшиеся с Барахиром были истреблены один за другим
(связь с Хитлумом прервалась) и ему с оставшимися двенадцатью спутниками
пришлось уйти в нагорья к озеру Тарн Аэлуин. Они по-видимому продолжали
вести борьбу так что Моргот в конце концов приказал Саурону найти и
уничтожить их." (Талиорне. "Энциклопедия на Арды" на
АнК.)
В партизаны уходили часто всей семьей, забирая и домашний скот с
собой, а Берену требовался мобильный отряд. За ним охотились как за зверем,
устраивали облавы. Можно просто прикинуть сколько километров был
"обслуживаемый" Береном ареал. Может, расстояния и скорость передвижения не
позволяли этого сделать. А может, тех немногих, кто присоединялся к нему,
быстро убивали? Сюда же прибавьте обескровленный войною край. Многих
воинов перебили в битвах. Сколько человек было в отряде Бараира? отчего он
такой малочисленный? Да и их всех порезали... На севере Аданов вообще
поселилось не много. А может он активно действовал только лето-весной-
осенью? А зиму проводил в тайных
убежищах?
Без охоты не выжить в разоренном Дортонионе. Тогда можно сказать,
что здесь профессор малость переборщил с образом отшельника-вегитарианца.
К тому времени скорее всего отряд Барахира - это вообще ВСЕ, кто
остались в разоренном Дортонионе. Местного населения как такового не
было.
Из Хитлума и в тем более из Нарготронда он не мог получать помощь -
далеко, и есть естественные преграды. Может где то в глуши были охотничьи
избушки - схороны с запасом
продовольствия?
А может этот срок - четыре года - преувеличение? Хотя если первым
рассказчиком был сам Берен, то ошибки быть не
может.
Опять возвращаюсь к вопросу: кто написал "Освобождение от оков"?
Если уточнить вопрос: кто автор (или коллектив авторов?) "Лейтиан" в мире
Арды? Кто ее здесь написал, нам известно. :)
Eid:
Как Берен партизанил четыре года при следующих немаловажных
частностях:
* зимы, снежные, холодные (с опаской косясь в окно, за ним -40)
* трудность передвижения зимой.
* голодные хищные звери.
* следы в снегу, замерзшие реки и озера - как сбить волколака со
следа?
* добыча пропитания, особенно только вегетарианского.
* относительно маленькая территория, которую "войско Саурона" вполне
могло прочесать
* все это в условиях преследования
Конечно, мог ночевать в уцелевших домах, могли быть охотничьи
домики в лесных чащах, мог рыть землянки. Наверное, так и делал, и зимовал
(как уже высказано) без вылазок. В брошенных домах, амбарах, погребках можно
было найти съестные припасы, особенно в первое время. Если кто встречался из
местных (а встречались, иначе кто слухи о подвигах распустил), делились,
наверное. Рыбы (с. Эленхильд) в диких озерах обычно много. Ну а если
пернато/мохнатая разведка могла доставлять информацию о враге, о том, где что
растет, тогда еще чуть-чуть легче. Мог наверное, поскольку был силен, вынослив,
сноровист и одержим жаждой воздаяния за отца и свой народ. Почему не набрал
сотоварищей - сначала, возможно, от отчаяния, в порыве личной мести и
готовности умереть, а потом понял, что и один справляется (как снайпер). Да и
остались ли (как тоже уже было замечено) в Дортонионе боеспособные мужики?
Отдельный интерес вызывает география места действия. От озера Тарн-Аэлуин
(разгромленный лагерь Бараира) до истока р.Ривиль (где Берен вернул кольцо
Финрода) лиг 25, Берен проделал этот путь за день ~10 часов, средняя скорость
~2.5 лиг в час. Такова, видимо скорость передвижения в неплохих условиях по
нагорью. Это иллюстрирует, на какой маленькой территории разворачиваются
все события.
Как Берен сумел пройти через завесу Мелиан?
Айренар:
Silmarillion:
Beyond lay the wilderness of Dungortheb,
where the sorcery of Sauron and the power of Melian came together, and horror and
madness walked. There spiders of the fell race of Ungoliant abode, spinning their unseen
webs in which all living things were snared; and monsters wandered there that were born in
the long dark before the Sun, hunting silently with many eyes. No food for Elves or Men was
there in that haunted land, but death only. That journey is not accounted least among the
great deeds of Beren, but he spoke of it to no one after, lest the horror return into his mind;
and none know how he found a way, and so came by paths that no Man nor Elf else ever
dared to tread to the borders of Doriath. And he passed through the mazes that Melian wove
about the kingdom of Thingol, even as she had foretold; for a great doom lay upon him.
Lay of Leithian:
Then all his journey's lonely fare,
the hunger and the haggard care,
the awful mountains' stones he stained
with blood of weary feet, and gained
only a land of ghosts, and fear
in dark ravines imprisoned sheer -
there mighty spiders wove their webs,
old creatures foul with birdlike nets
that span their traps in dizzy air,
and filled it with clinging black despair,
and there they lived, and the sucked bones
lay white beneath on the dank stones -
now all these horrors like a cloud
faded from mind. The waters loud
falling from pineclad heights no more
he heard, those waters grey and froze
that bittersweet he drank and filled
his mind with madness - all was stilled.
He recked not now the burning road,
the paths demented where he strode
endlessly... and ever new
horizons stretched before his view,
as each blue ridge with bleeding feet
was climbed, and down he went to meet
battle with creatures old and strong
and monsters in the dark, and long,
long watches in the haunted night
while evil shapes with baleful light
in clustered eyes did crawl and snuff
beneath his tree - not half enough
the price he deemed to come at last
to that pale moon when day had passed,
to those clear stars of Elfinesse,
the hearts-ease and the loveliness.
(.....)
'Let Beren answer! ' Thingol said.
'What wouldst thou here? What hither led
thy wandering feet, O mortal wild?
How hast thou Luthien beguiled
or darest thus to walk this wood
unasked, in secret? Reason good
'twere best declare now if thou may,
or never again see light of day! '
Then Beren looked in Luthien's eyes
and saw a light of starry skies,
and thence was slowly drawn his gaze
to Melian's face. As from a maze
of wonder dumb he woke; his heart
the bonds of awe there burst apart
and filled with the fearless pride of old;
in his glance now gleamed an anger cold.
'My feet hath fate, O king,' he said,
'here over the mountains bleeding led,
and what I sought not I have found,
and love it is hath here me bound.
Thy dearest treasure I desire;
nor rocks nor steel nor Morgoth's fire
nor all the power of Elfinesse
shall keep that gem I would possess.
For fairer than are born to Men
A daughter hast thou, Luthien.'
Чтобы пройти через Эред Горгорот и Нан Дунгортэб, полные ужасов и
таких тварей, что о них даже эльфы предпочитали лишний раз не упоминать -
надо иметь такую волю и отвагу, что я с трудом представляю преграду, которая
может им противостоять. Зла Берен с собой не нес, а единственным спасением для
него было попасть в Дориат - человеческое тело имеет свой предел, - и Завеса
пропустила его. Была ли это та брешь в доспехах судьбы, о которой Ульмо
говорил позже Туору, или милость Единого - сказать нельзя.
Анариэль:
Вышеуказанная судьба.
Эмер:
Трудно ответить, лежала ли уже в то время на Берене "печать судьбы",
или же это высокопарное выражение применимо с момента встречи с Лутиэн, или
же с момента произнесения Тинголом роковых слов. Скорее, как мне кажется,
прав 49-й: на границе двух сильных волшебных "ведомств" - Нан-Дунгорфеб и
Дориата - царил бардак, потому Берену и удалось пройти. Не уверена, хоть это и
вероятно, что эту его редкую удачливость непременно нужно объяснять
Предназначением.
Замысел - вообще штука очень тонкая. В какой момент Берен перестал
быть, так сказать, частным лицом и стал орудием Замысла? Не тогда ли еще,
когда Финрод отдал Барахиру кольцо? "Замысел" тогда уже знал, кто и какой
именно услуги попросит от прежнего владельца этого кольца?
Ольга Брилева:
Еще один мой глюк - своего рода пропуском было Кольцо
Фелагунда.
Эленхильд, Аннахель:
[в ответ на реплику Ольги Брилевой о том, что своего рода пропуском
послужило Кольцо Фелагунда:]
При чем тут кольцо? Финрод был сам себе пропуск в Дориат, а его
кольцо было всего лишь родовым знаком. В любом случае это чересчур
упрощенное объяснение. А если бы с кольцом шел "черный" - какой-нибудь
"рыцарь Аст-Ахэ"?
Лана Седор:
Полагаю, что опять же: судьба + "воля и разум" :-)
"Не только ужасы Горгорота остались позади, Берена не смог остановить
и Пояс Мелиан. Впрочем, сама супруга Короля Тингола так и предсказала когда-
то, провидя судьбу, направлявшую отважного воина" (с) Сильмариллион. Имхо,
некое предначертание таки имело место, но, как я уже говорила, судьбе тоже надо
помогать. Судьба вряд ли будет благосклонна к тому, кто не идет ей навстречу, а,
фигурально выражаясь, лежит на диване и в потолок плюет. :-) "В доспехах
судьбы всегда есть брешь" (с), оно конечно, но надо ведь еще потрудиться и эту
щель поискать. :-) Поступки тоже требуются от человека. "Дай мне шанс - купи
лотерейный билет", как в том анекдоте. :-) Вот Берен как раз и шел навстречу
своей судьбе, а не прятался от нее. То есть о Роке, о судьбе, о предначертании и
тому подобных вещах он вряд ли думал, но сила духа и сила воли оставались при
нем. Это, думаю, ему и помогло.
Иллет:
Путешествие черед Эред Горгорот и Нан Дунгортеб - тут , наверное,
следует учесть сразу несколько факторов - воля к жизни и борьбе, прекрасно
развитое чутье (так что это put into heart спокойно можно отнести на долю
интуиции) и, самый важный - Судьба. Не та, которая заранее кем-то и где-то
прописана, а Судьба в виде той вероятности, которая ждет того, кто ей
воспользуется. А для этого необходимы определенные качества, которыми Берен
как раз и обладал. Просто он оказался как раз таким человеком, который это
совершить мог - и смог.
Фирнвен:
Сильм - "Его вела судьба." То, что некто сможет пройти Завесу, было
предречено. Зла он в себе не нес, так что "автоматика", задерживающая все злое,
просто не сработала.
Элхэ:
А Вы попробуйте смотреть на это с точки зрения Судьбы. Представьте,
что все, кто как-либо связан с Сильмариллами, действуют в рамках Замысла,
притом в рамках достаточно жестких. То, что Берена не остановят чары Мелиан,
он попадет в Хранимую Землю, встретит Лютиэнь, полюбит ее, отправится в
Ангбанд... далее по тексту, было
предопределено
Как прошел Берен через ту долину, где, как говорят, встречались сила
Мелиан и чародейство Саурона? Как сумел войти в Дориат, преодолев завесу
чар?..
А вот как: "...и, поднявшись высоко в Горгорот, Горы Ужаса, он увидел
вдали землю Дориата. Там было вложено в сердце его, что он должен
спуститься в Потаенное Королевство, куда прежде не ступала нога смертного
человека". Не сам он решил. И после этого понятным становится и то, как
миновал он Дунгортэб, "где ужас и безумие" и потомство Унголиант в придачу с
непонятными монстрами ("Это путешествие почитают не последним среди
великих деяний Берена, но он никому после не рассказывал о нем, дабы не
возвратился к нему ужас пережитого; и никто не ведает, как сумел он сделать это,
и как прошел путями, по которым никогда не отваживались ходить ни эльфы, ни
люди, к границам Дориата"; ну, и далее по тексту), и как вошел в сам Дориат:
"ибо на нем была печать великой судьбы" - перевод скорее литературный, и, как
ни забавно, используется в оригинале слово doom, несущее, вообще-то,
отрицательную коннотацию (ощущение такое, что говорим "doom",
подразумеваем "ambar")
[Реплика Ольги Брилевой "...каждый мужчина и воин, а уж тем более -
вождь и потомок вождей не просто верит в судьбу, но активно ищет ее знаки и
подтверждение тому, что он - зван и
избран."]
[ответ Ольге] - А ему до того было? Потомком вождей он был, а вождем -
не был. Изгнанником был, сиротой и вообще находился на грани смерти.
Партизанил по лесам, не ел горячей пищи, не общался ни с одним человеческим
существом, и верил, и надеялся - только на спасение в обычном смысле этого
слова, безо всяких заглавных букв, когда бежал в горы. Но "вложено было в
сердце его..." Хотите сказать, что менталитет такой и он был психологически
готов к тому, что его поведет высшая воля? Может, и был, не буду спорить.
Просто сперва нужен был убедительный "глас свыше" (это без иронии с моей
стороны). Что и было ему дано.
И это не спор, это психологическое объяснение.
Эленхильд, Аннахель:
[в ответ на реплику Элхэ ниже: А вы попробуйте посмотреть на это с
точки зрения судьбы... и далее:]
and Beren was pressed so hard that at last he was forced to flee from Dorthonion. In
time of winter and snow he forsook the land and grave of his father, and climbing into the
high land of Doriath. There it was put into his heart that he would go down into the Hidden
Kingdom, where no mortal foot had trodden.
"И Берену пришлось так туго, что под конец он был вынужден бежать из
Дортониона. Снежной зимой он оставил эту землю и могилу своего отца, и
поднялся в высокогорье Дориата. Там пришло ему в голову, что мог бы он
спуститься в Сокрытое Королевство, куда не ступала нога
смертного."
Итак, мы видим по меньшей мере неточный перевод. 1) перевод в узком
смысле слова. 2) не та модальность в переводе. В оригинале не долженствование,
а возможность.
А куда, скажите, должен был идти Берен через Эред Горгорот?
Кратчайший путь - на юг, к Нэльдорету. Путешествовать же зимой по Нан
Дунгортеб на запад или на восток - занятие для самоубийц.
Слово doom не обозначает неизбежности - иначе к нему не прилагались
бы эпитеты unshunnable и from which there is no escape, для придания оттенка
неотвратимости. Более того, у Толкина это слово используется в архаичном
значении, которое лишено оттенка фатальности и связано с семантическим полем
суда и приговора. У Толкина неотвратимость обозначается словом fate,
заимствованным из латыни, которое как раз обозначает жребий, удел.
Что же касается "Предопределенности", "Предпетости" и "Замысла", о
коих так любят твердить представители "черной" группы, то на это мы можем
ответить лишь такой притчей:
Если есть под землею, коей владеет некий человек, жила водная, то может
он вырыть колодец и черпать из него воду. Может, однако, не вырыть он
колодца по незнанию либо нерадивости, и поле его и сам он страдать будут от
жажды. Если же у иного человека нет под землей жилы водной, то, сколько бы ни
рыл он, не будет у него колодца
водоносного.
"Судьба", которой отмечен кто-либо, лишь позволяет ему свершить то
или иное деяние - есть у него эта самая "жила водная", неважно, в чем сия
отмеченность судьбою проявлена - в силе, отваге, особых душевных качествах
или в чем-то ином. Однако свобода воли, коей наделены все творения Единого,
позволяет сделать выбор - "вырыть колодец" или "не вырыть". И следование
судьбе не означает избавление от опасностей и трудов - ведь вырыть колодец не
так легко, и может тебя при этом засыпать землею. И потому лживы слова о том,
что путешествие через Нан Дунгортеб якобы далось Берену легко. Однако,
сознательно или бессознательно избегая следования своей судьбе, ты тем самым
выбираешь худший из возможных путь, ибо, не вырыв колодец, ты и от тягот не
избавляешься, принужденный таскать воду издалека, и страдаешь от жажды,
когда мог бы утолить ее. В чем тут предопределенность - в том, что человек
свободно сделал выбор между деянием и недеянием?
Шай:
"Ибо велика была его судьба".
Возможно, тому были еще причины. Спустившись на равнину Дунгорфеб,
Берен уже не мог повернуть назад, ибо путь назад означал бы верную смерть, а
впереди была, хоть небольшая, но надежда. И иного пути не было. Никто не
знал, что скрывается в гиблой долине.
Если сзади Берена поджидала верная смерть от хорошо известного зла,
то кто знает, может он не представлял, что его ждет в Нан Дунгорфеб и потому
смело пошел этим путем?
Eid:
Об уходе из Дортониона и завесе Мелиан. Мужество и отвага
неоспоримы, но если впереди стальная дверь с засовом с той стороны, как
пройдешь? Вот гипотеза, имеющая правда очень много дырок. До лесов
Нелдорет по прямой лиг30-40, из них около десятка через Горы Ужаса, и 15-20
через Нан Дунготеб. Такой путь мог занять несколько недель, учитывая зимнее
время и рельеф. Сколько продовольствия, собранного в спешке бегства, он мог
нести? Сколько тварей пришлось разогнать. Голод, тяжкий путь, борьба с
ужасом реальным и мнимым - Берен вышел оттуда седым, может не вышел, а
выполз. Возможно, когда Берен добрался до завесы Мелиан, в нем осталось так
мало жизни, сил и мысли, что завеса не распознала его как живого. К моменту же
встречи с Лютиэн (разгар лета) успел отойти. А может быть, Мелиан
знала/предвидела образ того, кто должен будет явиться к завесе и сама сотворила
ее с этой лазейкой, ключ к которой есть мужество светлого, дерзнувшего пройти
таким путем? Наконец, в противоположность первой гипотезе: магическая завеса
держалась на силе духа Мелиан, может сила духа Берена и желание пройти
сравнялись с ее силой, и завесы для него не стало? (с. Смертные станут сильнее
Богов :) )
Тайэрэ:
Все это было задумано и осуществлено Мелькором и в его интересах.
Цель интриги - передать в руки Берену сильмарилл, чтобы в дальнейшем вызвать
смуту в "стане врагов".
Не все из этого было спланировано, но большая часть. Причем одна
часть была спланирована просто на расчете, а вот
другая..
Мелькор обладал таким даром
предвидения?
Обладал, в общем, как я понимаю. Вернее, не только даром предвидения,
а понятием о том, когда кому где нужно очутиться и что сделать для того чтобы
вышло то-то в том числе.
[РД: А зачем такая сложная интрига? Почему было просто не переправить
Берена в Ангбанд и вручить ему то, что
требуется?]
А почему-то была такая твердая уверенность, что если просто вот так вот
дать - не возьмет. И никакая любовь ему не поможет взять, так как он поймет все
коварство замысла и предпочтет тихо зарезаться, но не приносить такой беды в
земли Светлых. Результаты работы аналитиков, так сказать.. 8-) А вот если он
прямо-таки сам, да прямо-таки по геройски-партизански, да еще и любимая
женщина вот она, рядом - тут уже обдумывать все капризы удачи и случайностей
он будет потом.
Сабрина, слушатель и наблюдатель:
Аплодирует формулировке Иллет и присоединяется к ней.-)
Вопрос совершенно идиотский, но тем не менее ответы
на него бывают чрезвычайно любопытны - почему Лучиэнь
полюбила Берена? Что она такого в нем нашла? Любила ли
до этого Даэрона?
Айренар:
Silmarillion:
There came a time near dawn on the eve of spring, and Luthien danced upon a
green hill; and suddenly she began to sing. Keen, heart-piercing was her song as the song of
the lark that rises from the gates of night and pours its voice among the dying stars, seeing
the sun behind the walls of the world; and the song of Luthien released the behind the walls
of the world; and the song of Luthien released the bonds of winter, and the frozen waters
spoke, and flowers sprang from the cold earth where her feet had
passed.
Then the spell of silence fell from Beren, and he called to her, crying
Tinuviel; and the woods echoed the name. Then she halted in wonder, and fled no more,
and Beren came to her. But as she looked on him, doom fell upon her, and she loved
him; yet she slipped from his arms and vanished from his sight even as the day was
breaking. Then Beren lay upon the ground in a swoon, as one slain at once by bliss and
grief; and he fell into a sleep as it were into an abyss of shadow, and waking he was cold as
stone, and his heart barren and forsaken. And wandering in mind he groped as one that is
stricken with sudden blindness, and seeks with hands to grasp the vanished light. Thus he
began the payment of anguish for the fate that was laid on him; and in his fate Luthien was
caught, and being immortal she shared in his mortality, and being free received his chain;
and her anguish was greater than any other of the Eldalie has
known.
Beyond his hope she returned to him where he sat in darkness, and long ago in the
Hidden Kingdom she laid her hand in his. Thereafter often she came to him, and they
went in secret through the woods together from spring to summer; and no others of the
Children of Iluvatar have had joy so great, though the time was brief.
Lay of Leithian:
But as she went he swiftly came
and called her with the tender name
of nightingales in elvish tongue,
that all the woods now sudden rung:
'Tinuviel! Tinuviel!'
And clear his voice was as a bell;
its echoes wove a binding spell:
'Tinuviel! Tinuviel! '
His voice such love and longing filled
one moment stood she, fear was stilled;
one moment only; like a flame
he leaped towards her as she stayed
and caught and kissed that elfin maid.
As love there woke in sweet surprise
the starlight trembled in her eyes.
A! Luthien! A! Luthien!
more fair than any child of Men;
О! loveliest maid of Elfinesse,
what madness does thee now possess!
'Where art thou gone? The day is bare,
the sunlight dark, and cold the air!
Tinuviel, where went thy feet?
О wayward star! О maiden sweet!
О flower of Elfland all too fair
for mortal heart! The woods are bare!
The woods are bare! ' he rose and cried.
'Ere spring was born, the spring hath died!'
And wandering in path and mind
he groped as one gone sudden blind,
who seeks to grasp the hidden light
with faltering hands in more than night.
And thus in anguish Beren paid
for that great doom upon him laid,
the deathless love of Luthien,
too fair for love of mortal Men;
and in his doom was Luthien snared,
the deathless in his dying shared;
and Fate them forged a binding chain
of living love and mortal pain.
Beyond all hope her feet returned
at eve, when in the sky there burned
the flame of stars; and in her eyes
there trembled the starlight of the skies,
and from her hair the fragrance fell
of elvenflowers in elven-dell.
Thus Luthien, whom no pursuit,
no snare, no dart that hunters shoot,
might hope to win or hold, she came
at the sweet calling of her name;
and thus in his her slender hand
was linked in far Beleriand;
in hour enchanted long ago
her arms about his neck did go,
and gently down she drew to rest
his weary head upon her breast.
A! Luthien, Tinuviel,
why wentest thou to darkling dell
with shining eyes and dancing pace,
the twilight glimmering in thy face?
Each day before the end of eve
she sought her love, nor would him leave,
until the stars were dimmed, and day
came glimmering eastward silver-grey.
Then trembling-veiled she would appear
and dance before him, half in fear;
there flitting just before his feet
she gently chid with laughter sweet:
'Come! dance now, Beren, dance with me!
For fain thy dancing I would see.
Come! thou must woo with nimbler feet,
than those who walk where mountains meet
the bitter skies beyond this realm
of marvellous moonlit beech and elm.'
In Doriath Beren long ago
new art and lore he learned to know;
his limbs were freed; his eyes alight,
kindled with a new enchanted sight;
and to her dancing feet his feet
attuned went dancing free and fleet;
his laughter welled as from a spring
of music, and his voice would sing
as voices of those in Doriath
where paved with flowers are floor and path.
The year thus on to summer rolled,
from spring to a summertime of gold.
Я не знаю, что я могу сказать, кроме как повторить вслед за царем
Соломоном - неисповедим путь мужчины к сердцу женщины, и наоборот. Так уж
случилось, и это великолепно описал автор "Лэйтиан", что Берен увидел Лютиэн
впервые во всем блеске ее очарования, услышал песню и увидел танец. Человек,
впервые встречающийся с эльфами, испытывает потрясение. Для слабых душ оно
опасно. Переживший такую встречу становится иным. Он будет или бояться
эльфов и почитать нас "белыми демонами", или станет Другом Эльфов. Берен и
раньше встречался с эльфами, и, как любой знатный юноша Трех Домов тех
времен, знал эльфийский язык и сражался рядом с эльфами. Но то были нолдор и
синдар из нолдорских королевств. Дориат даже среди эльфов почитался местом
очарованным. Что ж говорить о состоянии человека, который попал в это место
после страшного похода, чудом оставшись в живых и в здравом рассудке! Берен в
полной мере пережил, остро и сильно, катарсис. Недаром сказано, что на него
пали чары молчания. Он полюбил Лютиэн сразу. Это была его судьба, и он ее
нашел. Награда за все - и новые испытания. Он сам выбрал ЭТУ судьбу. Он
угадал имя Лютиэн, и тем призвал ее. Что же до Лютиэн - то и она приняла свою
судьбу. Ее любовь вызрела не мгновенно. Это просто любовь, и перед ней ничто
все преграды. Что ж в том непонятного?
Сложно - это когда начинают приписывать всякие мотивы. которых нет.
А когда встречаются мужчина и женщина - там все просто. Просто любовь, а
остальное - вместо приложения. Она никогда не перестает, хотя бы и пророчества
прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится, ибо мы отчасти знаем, и
отчасти пророчествуем, когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти,
прекратится. Но любовь пребудет вовек.
Лютиэн и Берен просто полюбили друг друга - как тысячи эльфов и
миллионы людей до них и после них. "Любовь, что движет солнце и светила". Вот
они и сдвинули. И никакой особой загадки в этом
нет.
Что она такого в нем нашла? А что находит женщина в мужчине,
которого любит? Я не знаю. Об этом лучше спросить у женщины. Но, полагаю, у
каждой женщины - свой ответ. Берен же был умен, отважен, хорош собой,
образован. Он привлекал к себе сердца, и был прирожденным вождем.
Любила ли до этого Даэрона? Даэрон любил ее, а Лютиэн его -
нет.
А вообще великая любовь - редкость. Разница между эльфом и человеком
куда больше, чем между рафинированной английской леди и индийским
поденщиком. Хотя бы потому, что жизни человеку - "тридцать лет, и еще
тридцать, и еще двадцать, может быть". И вечная разлука потом. А эльфы...
Словом, на такую все преодолевающую любовь способны только женщины...
Заметьте и такую деталь - все люди в этом списке в той или иной мере связаны с
эльфами. Образом жизни, воспитанием. Берен и Андрэт - из княжеского дома
Беора, которые явно имели дело с эльфами, знали их обычаи и подражали их
образу жизни. Турин, Туор и Арагорн - воспитанники эльфов. Мало одной
страсти (которая свойственна людям), нужно еще и
понимание
Любовь между мужчиной и женщиной - это "просто", поскольку
способность к любви заложена в нас изначально, это наше свойство. А вот ради
этой любви преодолевать пропасть, о которой говорили Финрод и Андрэт - на
это способен не всякий и не всякому хватает
сил.
Если бы они не полюбили друг друга, никакая судьба бы их не заставила
это сделать. Любовь свободна, Дух веет, где хочет - вспомните "Спор валар" и
обсуждение Намна Финвэ Мириэлло!
Анариэль:
Опять судьба. Ну а по-человечески... Он был очень сильный, очень
волевой человек. Доблестный и гордый, настоящий бэоринг, упрямый и
терпеливый.
Любила ли Лютиэнь до этого Даэрона? Ниоткуда это не следует. У
эльфов такое бывает чрезвычайно редко - чтобы любить сначала одного, потом
другого (собственно, в это замечены только Финвэ и Финдуилас). Из самого
факта любви смертного и эльфа еще не следует, что кто-то из них любил раньше,
верно?
Есть другая аналогия - Идриль. Или раз про Финдуилас известно, что
она любила второй раз и человека, то это априори относится ко всем эльфийским
девам, любивших смертных? Мне это не кажется особо логичным.
Эленхильд
[реплика с листа Worlds]:
Основные претензии к Берену: он-де ничего не смог бы сделать без
помощи Лютиэн. Да, странные нынче понятия пошли. Особенно если учесть, что
Берен, законный вождь Дома Беора, сначала чудом ускользнул от Саурона, да
еще и не дал тому завладеть кольцом Финрода. Потом наступила семилетняя
эпопея партизанской войны в Дортонионе. В "Песни о Лэйтиан" есть один
забавный пассаж - Тху (Саурон) возвращается в облике волка с облавы в
Дортонионе на трех лапах. Другой момент - за голову Берена назначена награда
не меньшая, чем за голову Фингона, Верховного Короля нолдор. Вы только
сопоставьте - какой-то одинокий партизан и эльфийский король! Ну, опять же
"Лэйтиан":
"На Севере, за цепью гор,
Отец мой, - молвила она, -
Лежит несчастная страна,
Та, что Врагом покорена.
Уставший в северной войне,
Дорогой утомлен вдвойне,
Преследуемый волчьей сворой,
Последний из сынов Беора
Пришел сюда, куда молва
О подвигах его дошла,
И менестрель поет о том,
Чей дом врагом был разорен,
Чей меч сияет так светло,
И сердца не коснулось зло.
В стране чужой, совсем один,
Здесь Берен, Барахира сын.
Коль с ним ты хочешь говорить,
Клянись ему не повредить,
И вождь пpедстанет пpед тобой -
Не pаб, смиpившийся с судьбой!"
В других текстах, особенно поздних "Сильмариллионах" и "Анналах
Белерианда", а также в "Серых анналах" сказано, что о подвигах Берена в
Дортонионе пели песни и рассказывали по всему Белерианду. Молва. так сказать,
летела... Дальше имеем переход зимой через горы, путешествие через Нан
Дунгортэб (туда и эльфы-то не совались), и явление в Дориат. На мой взгляд, уже
это доказывает, что Берен был вполне достоин своей возлюбленной. Кстати,
подхваченный молвой упрек Тингола в том, что Берен, показывая кольцо,
прикрывается подвигами отца, несостоятелен. По одной простой причине - в том
бою, когда Финрод попал в окружение, Берен сражался рядом с отцом. См.
"Песнь о Лэйтиан". Благодарность была, естественно, принесена предводителю
отряда Барахиру, но на всех-то колец не хватит.
Ольга Брилева:
О Даэроне: ИМХО, в принципе была готова полюбить, он бы ее рано или
поздно взял измором. Препятствием было как раз то, что Даэрон все время
находился рядом, стал привычен. А Берен - воплощенная новизна. Лютиэн ведь
даже к его недостаткам не знает как относиться - они слишком непохожи на
недостатки эльфа. Короче, все происходит классически по Стендалю.
Лана Седор:
О Даэроне... не знаю, хотя и известны случаи, когда Эльдар любили
дважды (Финве (да, он не забыл Мириэль, но ведь и Индис он любил!),
Финдуилас), - но вот в данном случае мне почему-то кажется, что если Лютиен и
любила Даэрона, то только как друга. Кстати же... косвенное тому
подтверждение может быть следующее. Как мы помним, Даэрон дважды сдавал
ее папе Тинголу, причем во второй раз он это сделал после того, как она, "не
ведая прошлого", поделилась с Даэроном планами насчет побега к любимому.
Мне кажется маловероятным, что она стала бы раскрывать такие планы
бывшему возлюбленному, прежде всего даже не потому, что это
безрассудно, а потому, что это попросту жестоко. Вот другу - это дело другое,
пардон за тавтологию.
Почему Тинувиэль полюбила Берена... Наверное, просто потому, что
полюбила. Если бы я могла ответить на вопрос, почему кто-то кого-то полюбил
вопреки самым неблагоприятным обстоятельствам, и откуда берется это чувство,
- ну, тогда бы я раскрыла одну из величайших загадок человечества. :-) Не, на
такое открытие не претендую. :-)
А насчет того, что она в нем нашла... А чем он, собственно, плох ?! :-
)))
Сэрмал:
Как аналогия мне вспоминается книга "Осколки чести" Буджолд. Там
героиню потянуло на захватывающую красоту боли. Мне кажется, что Лютиэн
заинтересовал Берен сначала просто, как незнакомый смертный, потом она
начала ему сочувствовать и его жалеть, потом захотела ему помочь и облегчить
его участь, утешить, а потом поняла, что уже не может вернуться к прежней
жизни.
Щекн, хао:
(в ответ на реплику Сэрмал):
Т. е. Вариант Отелло?
"...Она его за муки полюбила,
А он её - за состраданье к ним?"
Хатуль:
Люди вносят фактор неожиданности, непредсказуемости. Любила ли
Лутиэн Даэрона до знакомства с Береном? Может, у нее и зарождалось
медленное, спокойное эльфийское чувство к нему. И тут пришел дикий казак
Берен (Митрилиан поймет :)) и все опошлил...
Иллет:
Боже, как я не люблю выискивать каких-то причин тому, что и само по
себе ясно и не требует объяснений! Полюбила потому, что полюбила. Потому,
что Берен как раз оказался именно таким мужчиной, который был ей нужен.
Представьте себе - Лютиэн явно себе сочинила некий идеал мужчины. То есть,
"ждет прекрасного принца". Но когда она видит Берена, она вдруг осознает - вот
оно, но внешне образы не совпадают. Конечно, нужно время, чтобы справиться с
собой, чтобы, тупо говоря, совместить одно с другим. Ладно, был бы это эльф - а
тут человек. Она, наверное сама себя боится. Так что когда она "сдается"
чувству, от которого некоторое время безуспешно прячется, она тоже совершает
своеобразный подвиг. А если судить просто с точки зрения обычной женщины, то
почему бы не полюбить того, кто а) как минимум не дурен собой; б) настолько
отважен, что даже перебрался через Горы Ужаса, чего ни одному из самых
крутых эльфов не удавалось (и не совались даже); в) вождь своего народа по
праву - не какая-нибудь сирота казанская. Да и воспитан был не под забором,
так что вести себя умел.
Фирнвен:
Приведу цитату из одной цивильной поэтессы: "Любят не за что-то, а
кого-то, // И не почему, а вопреки." Скажем так: во исполнение Рока и Замысла
Эру. Любила ли до этого Даэрона? Нет. Не
любила.
Видишь ли, синдар Дориата все же несколько отличаются от Берена, и
причем не в выгодном для себя смысле. Берен по сравнению с большинством
дориатских синдар получается (при известной доле воображения и
влюбленности) этаким витязем, гордым и возвышенным, овеянным ветрами
странствий и подвигов... И неважно, что он может быть грубоват, не отличаться
излишней изысканностью, может тихо сходить с ума - женщина видит
возлюбленного всегда в некоем сияющем ореоле, тем более, если это женщина
легенды и витязь легенды, и у мужчины остается только один выбор - стать
таким, каким она его видит, или потерять ее.
Эленхильд и Аннахель
[Фирнвен: Приведу цитату из одной цивильной поэтессы:
"Любят не за что-то, а кого-то, // И не почему, а вопреки." Скажем так: во
исполнение Рока и Замысла Эру].
Различайте рок и судьбу, удачу и злосчастье, Замысел Эру и
предопределенность в смысле госпожи
Элхэ.
[Фирнвен: Видишь ли, синдар Дориата все же несколько
отличаются от Берена, и причем не в выгодном для себя смысле. Берен по сравнению
с большинством дориатских синдар получается (при известной доле воображения и
влюбленности) этаким витязем, гордым и возвышенным, овеянным ветрами
странствий и подвигов...]
Это все романтика 19 в. от РХ. Эльфов нелегко обмануть в делах любви,
и они не бывают ослеплены романтической влюбленностью - читайте "Законы и
обычаи эльдар".
[Фирнвен: И неважно, что он может быть грубоват, не
отличаться излишней изысканностью, может тихо сходить с ума - женщина
видит возлюбленного всегда в некоем сияющем ореоле, тем более, если это женщина
легенды и витязь легенды, и у мужчины остается только один выбор - стать
таким, каким она его видит, или потерять
ее.]
Во-первых, Берен был князем и сыном князя, учтивым, хорошо
воспитанным и образованным и совершенно не походил на благородного дикаря
вроде Тарзана. Во-вторых, насчет сияющего ореола легенды - см. выше.
Раэнорэ:
Знаешь, а меня только недавно догнало, насколько ВСЕ в этой истории
было предопределено. Вспомним "Историю Финве и Мириэль". Там есть одна
замечательная фраза Намо: "Когда Эарендил ступит на берег Благословенной
Земли, вы вспомните мои слова".(цитирую не дословно) То есть уже тогда, когда
решался вопрос о втором браке Финве, остальные события нельзя было изменить.
А почему все-таки Лютиэнь полюбила Берена. Я понимаю это так. Во-первых,
вмешательство предопределения. Лютиэнь понимает, что встретила свою Судьбу.
Она не может не понимать, сколько страданий им обоим суждено на этом пути.
И, скорее всего, она осознает, что этот союз необходим, чтобы в будущем
возникла надежда, "эстэль". То есть Лютиэнь как бы приносит себя в жертву(а не
принести не может, ибо вмешалась судьба). Но это только мое мнение.
Эленхильд и Аннахель
[Раэнорэ: А почему все-таки Лютиэнь полюбила Берена. Я
понимаю это так. Во-первых, вмешательство предопределения. Лютиэнь понимает,
что встретила свою Судьбу. Она не может не понимать, сколько страданий им
обоим суждено на этом пути. И, скорее всего, она осознает, что этот союз
необходим, чтобы в будущем возникла надежда, "эстэль". То есть Лютиэнь как бы
приносит себя в жертву(а не принести не может, ибо вмешалась судьба). Но это
только мое мнение. ]
Ваше мнение ошибочно. Или вы считаете, что Лютиэн не любила Берена,
а всего лишь принесла себя в жертву какому-то абстрактному грядущему благу?
Сие противно природе эльфов.
Шай:
Берен? Чистая душа. Сын короля.
Я полагаю, что может вас натолкнет на какие-либо ассоциации вот эти
слова: "словно Берен пришел из Арды Неискаженной, как и Лутиень". Лучше я
сказать не смогу.
По поводу сравнения Берена с Турином: Турин - профессионал под
гнетом Рока, Ланцелот(?), Берен - Персиваль или
Гавейн.
И Лутиень, я полагаю, привлекло еще в нем и то, что он - смертный,
отличен от Перворожденных. Дева не знавшая страха, и воин, познавший смерть,
но не испугавшийся ее.
Элхэ:
О Любви:
(в ответ на реплику Айренара) Да как Вам сказать...
Проблема хотя бы в том, что до Берена и Лютиэнь "просто" полюбили друг друга
только Айканаро и Андрет. А после них - Идрил и Туор, Финдуилас (безответно,
правда) и Арагорн с Арвен. За всю историю Арды. Причем история Арагорна и
Арвен от "века эльфо-людской любви" (длившегося лет шестьдесят) отстоит без
малого на семь тысяч лет... Может, все-таки, не так все
просто?
А что до союзов эльфов и людей вообще -
"- ...нет, Андрет аданэт, если узы супружества и могут связать наши
народы, то это случится во имя великой цели и по велению Судьбы. Краток будет
век такого союза, и тяжек конец его. И лучшим исходом для тех, кто заключит
его, станет милосердная скорая смерть..."
Посмотрите на ситуацию с этой точки зрения. Все, что происходит с
Береном, неестественно, все подразумевает вмешательство
Чуда/Провидения/Рока.
По поводу встречи Берена и Лютиэнь... давайте вспомним ситуацию.
Впервые увидев Берена, толком не рассмотрев даже, Лютиэнь просто убежала;
испугалась, думаю - да и было чего. И после _не она_ искала его - он во второй
раз встретил ее, встретил, потому что хотел этого, очарованный ее красотой,
"ибо Лютиэнь была прекраснейшей из Детей Илуватара" - и окликнул по имени,
назвав Тинувиэль; "тогда она остановилась в удивлении, и более не бежала, и
Берен подошел к ней. Но, когда она взглянула на него, судьба ее свершилась
(опять же, "doom fell upon her..."), и она полюбила его". Как ранее "вложено
было" в сердце Берена, что он должен идти в Потаенное Королевство.
Есть еще момент: физические, внешние различия между людьми и
эльфами не столь велики, однако существуют. Ощущение _чуждости_ возникает
как у эльфа при взгляде на человека, так и у человека при взгляде на эльфа.
Ощущение это почти невозможно обосновать; тем не менее, для человека более
естественно восхищение по отношению к эльфу, чем любовь (говорю сейчас,
разумеется, о любви мужчины к женщине и vice versa; беден в каких-то моментах
русский язык...).
Тут можно пораспространяться о том, как выглядел Берен, когда впервые
встретился с Лютиэнь, и может ли мужчина в таком виде и состоянии немедленно
покорить сердце эльфийской принцессы - но это всем очевидно, а потому
неинтересно.
Если мы примем, что существует Судьба, ведущая и направляющая все
действия этих двоих., то любовь Берена и Лютиэнь впишется в этот ряд
"странных" событий вполне естественно.
Навряд ли подобные союзы I Эпохи можно считать случайностью. Все
они заключаются во исполнение Замысла и ради того, чтобы, в итоге, в Валинор
пришел "вестник предреченный и нежданный", Эарендил, ставший ходатаем
перед Валар за всех Элдар и Атани. А дориатский Сильмарил, Камень Судьбы -
его пропуск в Валинор, затем и нужна Элвинг, правнучка Тингола, внучка
Берена и Лютиэнь. Я это к тому, что, в данном случае, любовь - не просто
любовь: это еще и исполнение Предначертания, которому эльфы (в отличие от
людей) не могут не служить. Или так: которому, вне зависимости от своего
желания или нежелания, сознательно или "по стечению обстоятельств, они
служат.
Эленхильд и Аннахель
[Элхэ: О Любви: Посмотрите на ситуацию с этой точки зрения.
Все, что происходит с Береном, неестественно, все подразумевает вмешательство
Чуда/Провидения/Рока.]
Нет ничего естественнее любви. Союз Берена и Лютиэн - естественен.
Неестественно то, что Аэгнор и Андрет не сумели соединиться. А
неестественностью мы обязаны Морготу и Искажению, которое он
породил.
[Элхэ: По поводу встречи Берена и Лютиэнь... давайте
вспомним ситуацию. Впервые увидев Берена, толком не рассмотрев даже, Лютиэнь
просто убежала; испугалась, думаю - да и было чего. И после _не она_ искала его -
он во второй раз встретил ее, встретил, потому что хотел этого, очарованный ее
красотой, "ибо Лютиэнь была прекраснейшей из Детей Илуватара" - и окликнул по
имени, назвав Тинувиэль; "тогда она остановилась в удивлении, и более не бежала, и
Берен подошел к ней. Но, когда она взглянула на него, судьба ее свершилась (опять
же, "doom fell upon her..."), и она полюбила его". Как ранее "вложено было" в сердце
Берена, что он должен идти в Потаенное Королевство.]
"Then the spell of silence fell from Beren, and he called to her, crying Tinuviel;
and the woods echoed the name. Then she halted in wonder, and fled no more, and Beren
came to her. But as she looked on him, doom fell upon her, and she loved him; yet she
slipped from his arms and vanished from his sight even as the day was breaking. Then
Beren lay upon the ground in a swoon, as one slain at once by bliss and grief; and he fell
into a sleep as it were into an abyss of shadow, and waking he was cold as stone, and his
heart barren and forsaken. And wandering in mind he groped as one that is stricken with
sudden blindness, and seeks with hands to grasp the vanished light. Thus he began the
payment of anguish for the fate that was laid on him; and in his fate Lъthien was
caught, and being immortal she shared in his mortality, and being free received his
chain; and her anguish was greater than any other of the Eldalie has
known."
"Тогда чары молчания спали с Берена, и он позвал ее, назвав - Тинувиэль,
и лесное эхо повторило это имя. Тогда она остановилась в изумлении, и не стала
больше убегать, и Берен подошел к ней. Но когда она взглянула на него,
свершилась ее судьба и она полюбила его, однако она выскользнула из его рук и
исчезла из виду - а было это на рассвете. Тогда Берен пал наземь без чувств,
словно сраженный разом и горем, и блаженством, и погрузился в сон, подобный
бездне теней, а когда очнулся, то был холоден, как камень, и на сердце у него
было пусто. И разум его блуждал, подобно тому, кто поражен внезапной
слепотой, ищет на ощупь исчезнувший свет. Так начал он платить страданием за
удел, что выпал ему, и в его судьбу уловлена была Лютиэн, и, будучи
бессмертной, разделила она его смерть, и будучи свободна, приняла его оковы, и
ее страдания были больше, чем ведал любой из
Эльдалиэ."
Лютиэн, как и Финрод, связывает свою судьбу с судьбой смертных, чтобы
освободить их от оков смерти (смерти в духовном смысле, смерти, искаженной
Морготом, смерти, ставшей безнадежностью). Но только освобожденные
смертные могут спасти эльфов и всю Арду от Искажения (читайте "Атрабет"). Ее
никто не заставлял. У нее был выбор - в любой момент этой истории.
Относительно судьбы, коя свершилась для Лютиэн. Когда человек или
эльф встречает свою любовь, он находит свою судьбу. Никакого предопределения
в этом нет.
Что касается платы страданием за судьбу, коей кто-либо решил следовать
- см. выше. Опять же - никакой предопределенности в этом
нет.
[Элхэ: Есть еще момент: физические, внешние различия между
людьми и эльфами не столь велики, однако существуют. Ощущение
чуждости возникает как у эльфа при взгляде на человека, так и у человека
при взгляде на эльфа.]
Не более, чем у европейца при встрече с негром, монголоидом или
индейцем и vice versa. Однако разве не известно союзов по любви между
представителями различных рас?
[Элхэ: Тут можно пораспространяться о том, как выглядел
Берен, когда впервые встретился с Лютиэнь, и может ли мужчина в таком виде и
состоянии немедленно покорить сердце эльфийской принцессы - но это всем
очевидно, а потому неинтересно.]
Во-первых, эльфы видят глубже внешности. А тем более - Лютиэн, дочь
майя Мелиан. Во-вторых, если припомнить точно, то при первой встрече, когда
Лютиэн просто не успела заглянуть глубже, она как раз убежала от Берена. В-
третьих, вы полагаете, что проведя несколько месяцев в безопасном месте,
каковым являлись земли Дориата, Берен продолжал оставаться в том же грязном
и жалком виде, в каком явился туда после перехода через Нан Дунгортеб? Мы
полагаем, что он был слишком хорошо воспитан для этого. Уж помыться,
побриться и привести в порядок одежду он явно удосужился
[в этом месте бессовестный комментарий Сабрины: интересно,
где же Берен бритву-то взял в тот момент?
ответ Эленхильд: ну нож-то у него был? Какие бритвы в
Белерианде? :-)].
Тингол посылает Берена за Сильмариллом потому что
он действительно хочет заполучить сильмарилл, или просто
по принципу "пойди туда - не знаю куда..."?
Айренар:
Silmarillion
:
But Thingol looked in silence upon Luthien; and he thought in his heart: 'Unhappy
Men, children of little lords and brief kings, shall such as these lay hands on you, and yet
live?' Then breaking the silence he said: 'I see the ring, son of Barahir, and I perceive that
you are proud, and deem yourself mighty. But a father's deeds, even had his service been
rendered to me, avail not to win the daughter of Thingol and Melian. See now! I too desire a
treasure that is withheld. For rock and steel and the fires of Morgoth keep the jewel that I
would possess against all the powers of the Elf-kingdoms. Yet I hear you say that bonds such
as these do not daunt you. Go your way therefore! Bring to me in your hand a Silmaril from
Morgoth's crown; and then, if she will, Luthien may set her hand in yours. Then you shall
have my jewel; and though the fate of Arda lie within the Silmarils, yet you shall hold me
generous.'
Grey annals:
$178. Beren was brought before King Thingol, who scorned him, and desiring to
send him to death, said to him in mockery that he must bring a Silmaril from the crown of
Morgoth as the bride-price of Luthien. But Beren took the quest upon himself and departed,
and came to Nargothrond and sought the aid of King Felagund. Then Felagund perceived
that his oath had returned to bring him to death, but he was willing to lend to Beren all the
aid of his kingdom, vain though it must prove.
Grey annals-2:
Then Beren being stung by his scorn swore that by no power of spell, wall or
weapon should he be withheld from his love; and Thingol would have cast him into prison
or put him to death, if he had not sworn to Luthien that no harm should come to Beren. But,
as doom would, a thought came into his heart, and he answered in mockery: 'If thou fearest
neither spell, wall nor weapons, as thou saist, then go fetch me a Silmaril from the crown of
Morgoth. Then we will give jewel for jewel, but thou shalt win the fairer: Luthien of the
First-born and of the Gods.' And those who heard knew that he would save his oath, and yet
send Beren to his death.
$190. But Beren looked in the eyes of Melian, who spake not, and he took upon
himself the Quest of the Silmaril, and went forth from Menegroth alone.
Lay of Leithain:
'Death is the guerdon thou hast earned,
O baseborn mortal, who hast learned
in Morgoth's realm to spy and lurk
like Orcs that do his evil work! '
'Death! ' echoed Dairon fierce and low,
but Luthien trembling gasped in woe.
'And death,'said Thingol, 'thou shouldst taste,
had I not sworn an oath in haste
that blade nor chain thy flesh should mar.
Yet captive bound by never a bar,
unchained, unfettered, shalt thou be
in lightless labyrinth endlessly
that coils about my halls profound
by magic bewildered and enwound;
there wandering in hopelessness
thou shalt learn the power of Elfinesse!'
'That may not be! ' Lo! Beren spake,
and through the king's words coldly brake.
'What are thy mazes but a chain
wherein the captive blind is slain?
Twist not thy oaths, 0 elvish king,
like faithless Morgoth! By this ring -
the token of a lasting bond
that Felagund of Nargothrond
once swore in love to Barahir,
who sheltered him with shield and spear
and saved him from pursuing foe
on Northern battlefields long ago -
death thou canst give unearned to me,
but names I will not take from thee
of baseborn, spy, or Morgoth's thrall!
Are these the ways of Thingol's hall? '
Proud are the words, and all there turned
to see the jewels green that burned
in Beren's ring. These Gnomes had set
as eyes of serpents twined that met
beneath a golden crown of flowers,
that one upholds and one devours:
the badge that Finrod made of yore
and Felagund his son now bore.
His anger was chilled, but little less,
and dark thoughts Thingol did possess,
though Melian the pale leant to his side
and whispered: 'O king, forgo thy pride!
Such is my counsel. Not by thee
shall Beren be slain, for far and free
from these deep halls his fate doth lead,
yet wound with thine. O king, take heed! '
But Thingol looked on Luthien.
'Fairest of Elves! Unhappy Men,
children of little lords and kings
mortal and frail, these fading things,
shall they then look with love on thee?'
his heart within him thought. 'I see
thy ring,' he said, 'O mighty man!
But to win the child of Melian
a father's deeds shall not avail,
nor thy proud words at which I quail.
A treasure dear I too desire,
but rocks and steel and Morgoth's fire
from all the powers of Elfinesse
do keep the jewel I would possess.
Yet bonds like these I hear thee say
affright thee not. Now go thy way!
Bring me one shining Silmaril
from Morgoth's crown, then if she will,
may Luthien set her hand in thine;
then shalt thou have this jewel of mine.'
(...)
This Felagund in wonder heard,
and heavily spake at last this word:
'It seems that Thingol doth desire
thy death. The everlasting fire
of those enchanted jewels all know
is cursed with an oath of endless woe,
and Feanor's sons alone by right
are lords and masters of their light.
He cannot hope within his hoard
to keep this gem, nor is he lord
of all the folk of Elfinesse.
And yet thou saist for nothing less
can thy return to Doriath
be purchased? Many a dreadful path
in sooth there lies before thy feet -
and after Morgoth, still a fleet
untiring hate, as I know well,
would hunt thee from heaven unto hell.
Feanor's sons would, if they could,
slay thee or ever thou reached his wood
or laid in Thingol's lap that fire,
or gained at least thy sweet desire.
Тингол намеренно посылает Берена на смерть. Это была
распространенная нолдорская поговорка - "А Сильмарилл тебе не принести?"
Очень ехидная.
Анариэль:
В 1 варианте этой истории (Сказании о Тинувиэль) король посылает
Бэрэна на смерть. Потом... и то, и другое, кажется.
Эмер:
Нет, я думаю, что второе. :-) Судьба, в общем. Бес попутал (или,
напротив, ангел).
Ольга Брилева:
По принципу "поди туда - не знаю куда".
Лана Седор:
Уверена, что по принципу "Пойди туда - не знаю куда". Верней, в данном
случае дело осложняется именно тем, что куда посылаемому следует пойти - как
раз известно ("Гусары, мааалчать!!!" :-)), и что следует принести - тоже известно,
но это так же невыполнимо, как и требование принести луну с неба. Вроде бы
тоже все ясно и конкретно - сходи на небо и принеси луну, цель видишь? - вижу, -
в себя веришь? - верю, - вперед!.. А опаньки, никто ничего не принесет, ибо сие
невыполнимо. :-) Кто же мог знать, что Берен действительно отправится по
указанному адресу, и дойдет, и принесет, то есть почти принесет... :-)
Иллет:
Конечно, чтобы избавиться от нежелательного жениха.
Сэрмал:
Уверена в том, что второе. Аналог Достань Луну с неба...
Фирнвен:
Чтобы Берен в этом походе погиб. Добыть Сильмарилл считалось
нереальным - проще Моргота зарезать на поле боя.
Шай:
Поди на верную смерть.
Сильмарилл - это слово было, полагаю, хорошо знакомо
Берену.
Тингол видел перед собой смертного, пришедшего С ТОЙ СТОРОНЫ
завесы. Оттуда же приходили печальные повести о деяниях нолдор, прибывших
из-за моря в погоне за камнями Феанаро. И кто знает, может в разуме
перворожденного эти два имени - имя камня и человека - связались воедино.
Именно потому, что пришли ИЗВНЕ, нарушив установленный порядок Дориата,
хранимой земли? И как вновь вернуть покой? Пусть этот смертный поймет, что
никогда Тингол не позволит случайной судьбе, случайной встрече отобрать у
меня дочь.
Верно Тингол забыл как сам когда-то повстречал в лесах майю Мелиан.
Как внезапна была их встреча и как он забыл свет Валинора и свой народ и
остался царствовать в лесах Белерианда с возлюбленной.
Тому Фелагунд в изумленье внимал,
И под конец тяжело он сказал:
- Видно, Тингол в самом деле желает
Смерти твоей. Ведь огонь, что сияет
В волшебных алмазах, был заклят давно,
И клятвою горе навек суждено;
Сыновья Феанора теперь одного
По праву властители света того.
Сабрина, слушатель и наблюдатель:
Тингол намеренно посылает Берена на смерть. Вообще по этому вопросу
наблюдается редкое единодушие.
