Князь

Рассказ Маэдроса

       Прежде всего надо сказать спасибо тому, о чьем вкладе в создание игры никто почти не знает - доктору политологических наук Николаю, бывалому туристу и археологу, заложившему мне этот полигон . Так что неофициальным мастером-полигонщиком являлся именно он:).Единственным недостатком Кошелей была разве что их отдаленность от Саратова, не то чтобы вопиющая, но достаточная для того, чтобы яхта Эарендилю накрылась окончательно. Мотор на ней сдох в аккурат на неделе перед игрой. Кстати, за катера - заменители гаванских кораблей сказать спасибо надо Хэлке. А устроенный от и до полигона автобус - это просто ода организаторским способностям Таис:)! Правда, все взносы в аккурат ушли на бензин катерам и автобусу, но зато все остались довольны.
       Готовились к этой мистерии почти год, с чувством, основательно, основав целую рассылку и породив множество вариантов поводов, квэнт и раскладок. Особенно потрясала Сабрина - ее неутомимая активность не раз подвигала меня вяло застыдиться собственного бездействия. Впрочем, я даже придумал себе оправдание - не хотелось полного режиссерства от и до, а хотелось хоть немного несрежиссированного и похожего на истину действа. В общем, материальная подготовка к Сильму, который экстрим, заслонила от меня(как и не только от меня) августовские предстоящие события. Эмоции же от Сильма(ярко негативные) плюс масса реконструкторских закулисных косяков, похожих на то, что подкрадывается незаметно, привели к тому, что поздно вечером мы с Больдогом вышли из "Цитадели", выразительно друг на друга посмотрели и поняли, что опять хотим сказать одно и то же, на этот раз - "...ая мистерия, как невовремя!"
       Это была последняя ночь перед игрой.
       И недоруленные косяки утром хвостом шли со мной до вокзала.
      Но, воистину, чем меньше ждешь, тем больше получаешь.
       А там, на вокзале, я вновь увидел тех, кого любил, ждал и был рад видеть - Макалаурэ, Макса, Ренну,Кеменкири, Натали, Эйлиан и многих еще. Ехать до полигона было куда приятнее, чем до вокзала. Спасибо за коньяк!
       Правда, на полигоне нас еще поджидало некоторое количество доигровых стыковок, строек и прочего.Нарезав с десяток кругов по полигону, я развалился на куске шатра и стал доводить Наугламир до кондиции. Довел. Макс и Джеффри в это время доводили до кондиции наш лагерь, Больдог бегал кругами, квадратами и треугольниками между лагерями, а Маглор со дружиною успели даже искупаться:).
       После этого я надел Наугламир на шею, вздохнул и пошел отдавать его в Дориат, чтоб было потом что забирать:).

       Потихоньку все собирались. Ведомый исключительно эгоистическими соображениями, я назначил сбор и допуск дрыньев у нас в лагере. Что характерно, орки как всегда отреагировали мобильнее всех остальных. Но не прошло и получаса, как эльфы и атани все же собрались. За это время мы успели провести презентацию новой бриганты Сэрмал, в каковую сразу философски влез старый солдат Василий. Замечу в скобках, что Вася потряс ее конструктора тем, что ухитрился ее использовать ну совершенно до этого мною невиданным способом, спокойно нося в ней по бутылке с каждого бока. Все полюбовались друг на друга и разошлись. Я зачарованно пошел вместе с Эльвинг - сначала в Гавани, потом в Дориат. Вокруг уже царила какая-то ирреальная обстановка - или это я уходил в не-реальность?
       Впрочем, в Дориате меня быстро поставили на ноги.
       Диор, оценивающе поглядев на нас, хлопнул меня по плечу и предложил посвататься, пообещав в приданое сильмариль. Я было серьезно задумался над такой перспективой, но тут он мне заговорщически поведал, глядя на Эльвинг, уткнувшуюся в плечо Гэрету, что есть только одно но - он не уверен, что это дочка его, а не Гэрета. Нимлот покраснела, Эльвинг смутилась, а Гэрет захохотал. Я предложил Диору голову нахала в качестве свадебного подарка, но тут уже воспротивилась Эльвинг, а ржущий Гэрет рухнул на спину и попытался показать мне то, чем совращал матушку и дочку. Плюнув на сильмариль, я бежал из этого гнезда разврата и вернулся с облегчением в свой суровый лагерь.
       Нам предстояло дожидаться отмашки на игру в лице проходящей Тасаринен.
       Лагерь смотрелся неплохо - драпированные черные полотнища шатра, черные и алые флаги, черно-алые треугольники щитов, большой костер. Для комфортного ожидания не хватало только одного, я пошел в поиск оного, и вот тут-то как-то незаметно и началась игра:).

       Настроение у меня было хорошее - непривычно, но приятно. Хотелось шутить, петь, выпить хорошего вина- словно ничего и не было никогда, и не на заставе мы живем все это время, словно отступили на время те, кровью и памятью которых держим мы эти земли. Я шел к Макалаурэ - быть может, он разделит со мной мою беспричинную радость? Впрочем, почему беспричинную - ведь Камень же ныне совсем рядом, и наконец-то до нас добрались близнецы, целые и невредимые. По дороге я заметил нескольких младших дружинников, они сидели за трапезой, сменившись с постов. Сильно вытянувшиеся лица их, сразу принявшие фальшиво-официальное выражение, навели меня на мысль, что в кувшине отнюдь не вода. Дисциплину я наводить, к их изумлению, не стал - просто допил остатки пива, подмигнул им и пошел дальше.
       Макалаурэ я искал не просто так, а с определенной коварной целью. Мой мудрый брат понял все с первого взгляда, вздохнул и вытащил бутылку вина. Я с удовольствием отпил половину...и тут же понял, что расслабиться мне не суждено. От ворот доносились тревожные крики часовых.
       ...Как оркам удалось так близко подобраться к воротам, об этом уже на бегу я думал тоже. Но львиную часть моих эмоций заняли расплесканные пол-рога - пить в спешке не хотелось, поставить рог не удавалось, а выбор - меч взять в руку или же оставить в ней то, что было - был, увы, совершенно определен. Сказка закончилась. Вдохновленный праведным гневом, орков я практически не заметил, во всяком случае, закончились они быстро.
       А от ворот донеслись крики громкогласого Амраса - вперемешку, радостные и тревожные. Пнув напоследок лежащую поперек дороги тварюгу(а представьте, им-то все, а нам их еще хоронить, чтоб не завоняли!), я вернулся.
       И попал прямиком в объятья удивительно кстати появившихся Карнистира, Красавчика и Куруфинвэ. Хорошее настроение попыталось вернуться, но с грохотом обвалилось. Амрод ухитрился напороться на орочий ятаган! Я даже не знал, злиться на него или тревожиться. А если б яд?..
       Ему было худо, но рана была не очень опасна. Напоив его остатками вина, я был изгнан от его ложа на собственном плаще возмущенной таким профаническим лечением Ренной-целительницей, и ушел к костру. Поговорить нам было о чем - после стольких лет вынужденной разлуки, после стольких лет яростного и ожесточенного противостояния с ордами Моргота. И после недавних вестей, принесенных близнецами.
       После первых вопросов наперебой и ответов я понял, что затягивать время безмятежной радости не имею права, хотя очень хочу.
       - Братья, Сильмариль в Дориате. У Диора.
       Повисло молчание. Озарившиеся на столь недолгое время радостью и весельем глаза сидевших рядом со мной снова стали суровыми и жесткими, словно повеяло ледяным ветром от жаркого костра встретившихся братьев.
       Еще не было ничего сказано, но на меня смотрели со всех сторон тревожные глаза Макалаурэ, тоже почувствовавшего ледяной ветер и огонь повисшей в воздухе Клятвы;
       внимательные - Карантира, напрягшегося в своем спокойствии, как зверь перед броском;
       яростные и уже говорящие еще непроизнесенное - Кэлегорма, уж не отражением ли их были взгляды Ленвэ и Ольвэна?;
       ждущие и мрачные - Куруфинвэ;
       напряженные - Амраса, затихшего, снова переживающего то, что из нас он узнал первым;
       испуганные несказанным - Айвис, Кветтира и Гвилвилет. Привычно-тревожные - Эалинвэ и Тиастилмэ.
       Остальные - ждали. Ждали молодые воины, возмужавшие в непрекращающихся боях, ждали целители, пережившие больше боли за все это проклятое время, чем те, кто им был столько раз обязан жизнью. Амрод с перекошенным от боли лицом тихо присоединился к нам.
       Все это длилось лишь миг, долгий до бесконечности.
А далее все заговорили, горячо, перебивая друг друга, об одном и том же. Этот Сильмарилл по праву наш, наш и ничей более, и получеловек Диор не имеет на него прав, никаких, и сам должен знать об этом. Мы слишком много пролили нашей крови, сдерживая натиски орочьих орд на эльфийские земли, над которыми он считал себя королем, и пролита она была во имя Камней и той далекой Клятвы, о которой он не может не знать. Он молод, он вырос под бесплотной защитой, которой более нет, его воины не закалены бесконечными стычками на своих рубежах - и он, король, должет отдавать себе в этом полный отчет. Мы готовы защищать его и далее, но наше - он должен вернуть!
       Кэлегорм громко решил сам оказать честь Диору, пойдя к нему и сказав от нашего лица то, о чем он не хотел подумать сам. Сплоченные в долгих боях, три брата решили идти все вместе.
       Кветтир с тревожным лицом подошел ко мне.
       - Верно ли будет отправлять послами самых горячих из твоих братьев, Лорд?
       Он прав! Я видел и отсюда, какой огонь полыхал в глазах Кэлегорма, как грозно молчал Куруфин. Я подошел к братьям, мгновенно собравшимся в путь. Карнистир внимательно на меня посмотрел и - тихо сказал мне, что они будут вести себя сдержанно, как послы.
       - Мы предложим ему взамен все, что захочет! Защиту, военный союз, драгоценности! Мы будем терпеливы.
       Я верил братьям. И они ушли в ночную тьму, всего с несколькими молчаливыми воинами. Но я беспокоился не о них, а об орках, которые будут иметь глупость им подвернуться.

       Пока их не было, мы почти не говорили о том, что висело в воздухе и без того.Я знал, что передышка будет ничтожно долгой, так хоть немного еще побыть вместе - не бок о бок в строю или на совете, а просто так. Макалаурэ тоже это знал.
       Уже по долгой-долгой привычке я отошел от огня и прошел по постам, сменив часовых. Все было тихо. Пока...
       Пока часовые не подвели к огню нолдиэ, которую я некогда знал. Вот только вид у нее был...странный. Ну, то, что измотанный и изодранный - это понятно, не в Амане живем. Хорошо, хоть живая - в одиночку по нашим местам гулять не всем удается. Что-то жуткое и неуловимо-знакомое было в этой измученности.
       - Она говорит, что пришла из Ангамандо! - напряженно сказал Амрас. - И вышла оттуда живой! Говорит, что ее отпустил Моргот. Что нам делать с ней, Майтимо?
       Ангамандо. Понятно...Вот, значит, что знакомое.
       Она сидела передо мной, напряженно, словно по-прежнему была в темной твердыне, а я был Моринготто. И смотрела - странно, то ли с неприязнью, то ли просто помешалась от пережитого и не узнавала.
       - Ее нельзя отпускать! Из Ангамандо просто так не выходят!
       Я посмотрел на брата, и тот примолк виновато.
       Впрочем, он ведь может быть и прав...
       - Смотри мне в глаза! - я взял ее за подбородок, не давая отвести взор. Уж что-что, а следы Ангамандо я узнаю очень хорошо. Хотя я могу быть самонадеян, но такое - не спутаешь. Но не было в глубине полубезумного взгляда ничего, кроме усталости...и удивления?
       - Пусть остается, если хочет.
      Ладно, сделаем еще ненадолго вид, что ничего не было. Напоминаний об Ангамандо, клятвы, крови, изнуряющих боев изо дня в день, ожидания. Ныне почти радостного - скоро вернутся братья, а Диор не может не отдать Камня, ну не дурак же он. Значит, скоро мы обретем хоть немного надежды. А дальше...я еще вернусь в Ангамандо! Но на этот раз не рад этому буду не я!! Я поведу войско нолдор на штурм Ангамандо, и Сильмариль станет нашим знаменем, даровав надежду на победу в этой войне! Я подошел к костру, и из-за спин тихо сидевших, обняв друг друга, близнецов, смотрел на огонь сквозь струны арфы Макалаурэ. Он так редко играл на ней, а сейчас - тоже знал, что надежда ближе и теплее...или что скоро настанет совсем не время музыке. Одна из дев принесла вино, и Амрод наконец немного улыбнулся - я изо всех сил пытался шутить, и у меня даже немного получалось.

       Скоро, скоро братья вернулись. И гневный огонь на сей раз полыхал в глазах всех троих.
       - Диор не отдал нам камня! Нас выставили из Дориата!! Мы, сыновья Фэанаро, должны были ждать под воротами!! - яростно начал с места в карьер Кэлегорм.
       Я внимательно посмотрел на них и попросил подождать с рассказом.
       - Садитесь к огню, братья! Посидим, помолчим, выпьем немного. Карантир напряженно глянул на меня и кивнул; Куруфинвэ молча сел рядом и взял бутылку. Кэлегорм, нетерпеливо дернув плечом, все же сел, но задетая гордость его не давала ему успокоиться.
Я начал доставать рог и снова немного переоценил свои возможности.
       - Да помогите же ему! - крикнул Куруфинвэ. Но я справился сам, спрятав в складках плаща правую руку. Куруфинвэ наполнил рог вином и пустил его по кругу.
       Наконец, вино кончилось. Братья немного успокоились и не порывались наперебой выкрикнуть слова, которые рвались у них из глубины души. Которым суждено было снова изменить наши судьбы.
       - Так что же там было? Что сказали вы и что услышали? Расскажите нам, - спокойно спросил я.
       - Диор не отдал нам Камень. Когда мы подошли туда, то сначала нас заставили подождать перед воротами, не пустив нас - сыновей Фэанаро, послов! - (Келегорм, братишка, да на твоем месте и я бы был обижен, что же пережил ты со своим бешеным нравом?)
       - А после мы говорили с Диором. Он действительно молод и неопытен...Он даже не сам с нами говорил, нет, он слушал свою жену. А она громко подсказывала ему - прогони их! Нас, князей нолдор! - Куруфинвэ был спокойнее, но оскорблен, насколько это было возможно. И я его понимал.
       - Диор не стал слушать ни про наше право на Камень, ни про военный союз, предложенный ему, ни про выкуп. Он носил его при нас - как простую безделушку!!! - Карнистир, в отличие от братьев, все это время держался сдержаннее, но на этой фразе и у него вырвался наружу гнев, которого не было, когда они уходили.
       Безумец Диор! Неужели он не понял, что наделал?.. И более покладистые нолдор на месте моих братьев были бы оскорблены. Но это еще полбеды. А вот более существенно - то, что он осознанно противопоставил себя и свой несчастный народ нам, отвыкшим от мирной жизни настолько, насколько они отвыкли от войны.
       - Да, он еще слишком молод, чтобы быть королем! - подытожил наши опасения Макалаурэ.
       - Он молод, но у него уже есть два наследника! - неожиданно гневно вступил в разговор Ленвэ. - И ему есть кому передать по наследству Сильмариль, как он полагает!
       - При чем здесь его дети? - удивился Амбарусса, а Айвис настороженно глянула на Ленвэ. - Речь не о них, а о нем самом.
       Да, Диор, сын Лютиэн, что ж ты натворил?.. Ты-то молод и неразумен, ну а что же остальные?..
       - А что же молчали советники?
       - Диор отослал всех из зала. Так что его советниками были - жена да дочь, слишком заносчивые для того, чтобы быть умными - да и понятно, что они понимают в войне? Еще нолдо Гэрет, он явно имеет какое-то влияние на семью Диора, но он нас не любит.
       Братья и Ленвэ рассказывали нолдор о своем посольстве, а я думал. Долго думал.
       Диор еще глуп. Неопытен. Он не понимал, что натворил, судя по всему, а советники его неважные... Он привык к тому, что он король, но еще не понял ,что это значит. Да, когда-то братья некрасиво поступили с его матерью, и он мог быть с ними невежлив именно поэтому... Но они - послы. А значит, он был груб со всеми нами, и со мной - в том числе. Я не ждал благодарностей за пролитую нами в защиту его эльдар кровь, но показать так демонстративно, что она для него ничего не стоит?! А ведь мы жертвовали ею во имя Сильмариллей, некогда приведших нас сюда. Что ж, раз в ответ на нашу просьбу над нами посмеялись, то мы потребуем. Припугнем. Увидев войско под стенами изнеженного Дориата, Диор станет разумнее. И мы заберем Камень - пусть так, под угрозой силы. Более нам ничего не остается, если мы хотим его вернуть.
       Я решил.
       - Нолдор, готовьтесь к походу. Мы идем к Дориату.
       - Но, лорд Майтимо! Это же - эльдар, не орки, - возразил Кветтир, верный смелый Кветтир , который повидал более смертей своих сородичей, своих соратников, чем эти дориатские бездельники - праздников на своем веку.
       - Нам нужен Камень. Нам не нужна кровь эльдар! Но когда и они увидят войско под своими стенами, они поймут, что это такое.
       - А если они и после этого не отдадут Камень? - вопросил Кэлегорм.
       - Они неопытны, но не глупы же. Им ничего другого не останется - ведь не сражаться же они с нами станут! Если не отдадут сами - мы возьмем его силой.
       Воины безмолвно стояли во тьме, и в их глазах метались яркие блики факелов.
       -В Дориат! За нашим Сильмарилем, за нашей надеждой! Во имя Фэанаро!
       - И помните, братья, нам нужен Камень, - тише добавил я.
       - Не беспокойся, не забудем! - фыркнул Кэлегорм.
       - Нет, нам нужен ТОЛЬКО Камень, - тихо выдохнул Макалаурэ.
       - Мы пойдем впереди, - добавил Карнистир. - Я хочу снова поглядеть на Диора из-за его ворот!

       Братья со своими воинами вырвались вперед, и более мы с ними не говорили.

       Нолдор моей дружины рвались их опередить, по привычке встречать опасность первыми. Но я сдерживал их - пусть синдар увидят под своими воротами тех, кого так невежливо встретили в прошлый раз, но уже не смиренных послов, а сыновей Фэанаро с воинами! А чуть позже подойдем мы с основным войском. Благоразумия у них резко прибавится!
       ┘Кто напал первыми и почему - я так и не узнал. Услышав яростные крики и звон стали, мы рванулись туда, обнажив оружие. Но не успели... Вбежав в разломанные ворота, я оглянулся. У меня под ногами лежали тела эльдар - воин в полном доспехе - так они готовились к ответному бою?! Леди в серебристом платье. Нимлот?.. Братья, что же вы натворили! И где они? Гонятся за Диором?
       - Где Диор? - крикнул я.
       -Он сражался и теперь уже мертв, - ответили мне.
       - А Сильмариль? Где он?!
       - На теле Диора нет Камня, - Энвинион, опираясь на ненужный более меч, стоял над погибшими
       - А где же братья? Почему не слышно голосов наших братьев?!- закричал Амрас. Я сделал несколько шагов в сторону и увидел.
       - Они пали в бою, - откуда-то из безумного далека долетели эти слова. Совсем рядом, в двух шагах друг от друга, передо мной лежали Карантир и Кэлегорм. Мои братья.
       Мною овладело небывалое, безумное отчаяние, которое до сих пор я испытывал лишь однажды, сменившееся отрывком безумной надежды... которой не суждено было сбыться. Куруфинвэ?!.
      ... Макалаурэ отвел меня туда, где пал еще один сын моего отца.
                     - Куруфинвэ!!!
       Для меня слились прошлое и настоящее, и будущее вновь утратило себя в этот безумный миг прощания!
       Срывая голос, я приказал положить братьев рядом и сложить погребальный костер. Огромный костер! Пламя вернется в пламя! Я слепо шел в поисках факела, перешагивая через мертвых и отталкивая со своего пути живых, хотя факелы были почти у всех, кто окружал меня и уткнулся в уже сложенный костер, на котором уже лежали тела. Нет, не тела - там лежал могучий Карантир, чья рука более не пожмет моей руки. Прекрасный и непокорный даже в смерти Кэлегорм - я не услышу более твоих огненных и дерзких слов, никогда. Надежный и искусный во всем Куруфинвэ - нет более никого, кто мог бы заменить тебя.
       Я поджег костер, и ревущее пламя взметнулось в небеса, с дымом унося моих братьев прочь от нас.
       Я стоял на коленях у самого огня, и пламя опаляло мое лицо, и ярость разгоралась вместе с погребальным костром моих братьев. "Я запомнил все, братья мои."
       - Aiya, Carnistir!..- хрипло прошептал кто-то похожим на мой голосом.
       - Aiya, Carnistir!.. - негромко откликнулись во тьме те немногие, кто услышал - и Макалаурэ.
       - Aiya, Tyelkormo! - и скорбь в голосе утихала...
       - Aiya Tyelkormo!..
       - Aiya, Curufinwe!! -... а ярость - разгоралась.
       - Aiya, Curufinwe!
       Нет более скорби, нет ныне слез, есть - месть и клятва!
                     - Aiya, Feanaro!!! - я уже не стоял на коленях, и багровым заревом полыхал мой меч.

       И воистину они соединились - тому, кто унес Камень от нас на горе эльдар, не будет пощады!
                     - Aiya Feanaro!!!

       После я вновь вспомнил о тех, с кем мог быть унесен Камень. У Диора было трое детей и жена. Нимлот мертва, остаются Эльвинг и двое маленьких сыновей.
      - Они бежали - Эльвинг и сыновья? Кто-нибудь видел их?
      - Эльвинг - бежала. А вот сыновья - не успели! Но у них не было Сильмариля - отозвался кто-то из дружины.
      - Где же они? Ведь не мертвы же?! - насторожился я.
      - Нет! - и вышли те, кто это говорил. Ленвэ и Ольвэн.
      - Мы отвели этих щенков в лес. Они там. А где - мы не скажем даже тебе!
      - Это - наша месть за нашего лорда. Мы выполняли его приказ - угрюмо посмотрел на меня Ольвэн.
      - Но детей-то - зачем?.. Кэлегорм не мог такого приказать! Что их ждет там? Вы бросили детишек медленную смерть, на корм зверям или оркам?! Где они, отвечайте!!
      Но Ольвэн упрямо глядел на меня исподлобья, и Ленвэ не отводил взгляда от моих глаз. Да, они уверены в своей правоте. И они ничего не скажут мне - это я понял, я хорошо знал своих воинов - и воинов братьев. И мы с Амрасом и Кветтиром почти бегом, рассыпая искры с факелов, бросились в лес...
      Мы долго искали, так долго, что успели осознать непоправимое.
      Когда я вернулся, упрямцы вновь предстали передо мной, готовясь к худшему.
      Я снова взглянул в глаза Ольвэну, и он отвел взгляд.
      - Ведь Кэлегорм не отдавал такого приказа?
       -Ты виновен. Сам ты знаешь это. И знаешь, что то, что сделал, прикрыл именем и приказом своего лорда. Ты поймешь то, что содеял, сам!
      Я не видел Ольвэна после того, как мы вернулись.
      Но Ленвэ твердо выдержал мой взгляд. Суровый и верный воин, он лишился того, кого почитал и любил. Того, кого любил и я. Жестоко то, что он сделал - но вера его в правдивость своего жестокого возмездия сильнее совершенной жестокости.
      -Ты виновен. Ты увидишь своего Лорда в покоях Мандоса. И ответишь перед ним за то, что содеял его именем.
      Лишь они сами и их Лорд могли вынести приговор. Ольвэн - счел себя виновным. Ленвэ - нет. Ольвэн осудил себя на изгнание. Ленвэ - искупил свою вину верностью и кровью.
      Мы покинули разоренный Дориат. Непоправимое вновь свершилось.

* * * * * *

       Ну, а потом я все чуть не испортил, грубо и банально дав крюка вправо от места назначения:). Джеффри благоразумно пытался меня перенаправить, но я пер вперед, как танк, через бурелом, рассудив ,что лорду нолдор сомнения не пристали, особенно когда он в чем-то не уверен:). Чтобы долго не думать, я все свалил на Мелиан с ее недорассосавшимися чарами.
       Эргил, верный брат, шел рядом и всячески поддерживал линию партии, избрав, правда, в качестве козлов отпущения энтов, а не Мелиан. Всей гениальности у меня хватило ровно на то ,чтобы отправить вперед двух молодых остроглазых разведчиков, Илиндо со товарищем, каковые время от времени оглашали местность результатами своих изысканий.
       И все бы ничего, но выперлись мы в аккурат на хвост жизнерадостной гопы орков, идущей, судя по всему, выносить некий Гондолин.
       Мы с орками сдавленно переглянулись. И нас, и их было много; и им, и нам явно хотелось познакомиться поближе. Но благоразумие победило, и мы, мудро рассудив, что только такого косяка нам и не хватало, отправились каждый по своим делам, тщательно сделав вид, что друг друга не заметили.
       Я громко помянул Мелиан и дальше нагло шел, не обращая никакого внимания на всякие там костры слева с волколаками и Морготом.
      ... Лагерь разведчики обнаружили. За это время Амрас успел оттоптать мне и вторую фибулу с плаща.
       А дальше мы уселись ждать посольство. Ждали долго. В Гаванях явно играли со вкусом и не торопясь. Мучительно хотелось выпить, но запасы подошли к концу. Героическая целительница израненных тел и душ внесла было покой в мое сердце тем, что у нее в районе Гаваней был рюкзак с крепкой настойкой, и она даже знала, как его в темноте найти. Ведомая Кветтиром, надежда нолдор скрылась в темноте, но вскоре вернулась ни с чем..то есть, конечно, наоборот - с встреченным по пути посольством из Гаваней.

* * * * * *

       ...Посол был холоден и сух, как походный завтрак. Смутно знакомое лицо...из Третьего Дома. И глядел на меня прямо-таки что твой Намо.
      С ним был второй - старик из атани? Воистину, странный попутчик для нолдо.
      - Пришел Гэльмир, сын Гуилина, с посланием от Гил-Галада. А с ним адан -летописец Дирхавель...собирает истории об живших ранее атани и о Нарготронде. Летописец?.. Недолюбливаю я атани.
      Я принял посла.
      Он церемонно поведал мне о коронации сына Фингона и о свадьбе Эльвинг и Эарендила. О том, что у нас, оказывается, теперь есть новый Король. Шутку я оценил, и посол это явно понял, хотя ни ярости, ни громких слов в ответ не получил, и от этого даже как-то растерялся. Он явно ожидал того, что если его не убьют, то хотя бы покалечат. Особенно в свете того, что беженцы из Дориата поселились у них.
      Но Гил-Галад был сыном Фингона, и я почти ничего не ответил Гэльмиру.
      - Какой из еще одного мальчишки король - это мы увидим. Даже если он пошел в отца и Нолофинвэ, то ему еще предстоит это доказать.
      Корону я передавал Нолофинвэ...в крайнем случае - ее был достоин Финдекано. И почему же меня не позвали на коронацию законного Короля нолдор? Или чего-то опасались?..
       Не обращая более на послов внимания, я разрешил им остаться у нас на нужное им время и идти.
       И не придал бы особого значения этому эпизоду...королем более, королем менее, уже не важно. Но атани проговорился, что наш Камень - в Гаванях. Вместе с Эльвинг...
      ... И снова отправились в путь подобно простым посланцам сыновья Феанаро. На этот раз, провожая в путь Амраса и Амрода, ведомых Кветтиром, я уже почти не надеялся на благоразумие неразумных. И твердо решил, что если хоть волосок упадет с их головы - то я сотру виновных в порошок.
       Но братья вернулись целыми и невредимыми.
       И рассказали о том, что было. Эльвинг не решается отдать Камень, не испросив совета у мужа, а муж - в море. Ей дали на размышления время, более чем достаточное для раздумий. О чем она еще думает, неразумная женщина, носящая нашу надежду и свободу как простую безделушку в красивой оправе?..
       Чего она добивается?! Она же видела, на что обрекла ее сородичей жажда Диором нашего Камня.
      ...Мы вновь сидим у огня, теперь уже - вчетвером, и близнецы обняли друг друга за плечи, а Макалаурэ держит в руках арфу. Он не играл более тех любимых мелодий, что мы слушали с братьями раньше, до Дориата...И льются звуки, уходящие прочь во тьму и небытие.
       Макалаурэ отпустил струны, и последняя нота умерла. Не в силах слушать безнадежную тишину, я положил руку на струны, словно завороженный, и очнулся только от слов Амраса.
       - Брат, в тебе скрывался еще один великий менестрель!
       - А в тебе - великий шутник!
       - Я говорю серьезно, брат - я не заметил, что Макалаурэ не играет больше.
       Незаслуженная похвала заставила смутиться, но я был благодарен брату. И Макалаурэ - за то, что он улыбнулся.
      Хотя...звуки поглотит тьма.

      Посольство все же появилось - тот самый адан, что приходил до этого.На этот раз я беседовал с ним. Вы никогда не чувствовали себя древней реликвией?
      Я даже почувствовал нотку зависти в себе - краток век атани, и когда он уйдет на покой, я все еще буду догонять ускользающую Клятву.

       Эльвинг опять просила отсрочки. До бесконечности?..
       Клятва вновь ускользала от нас, и неужели только новой и новой кровью ее можно настигнуть?
       Но я не могу, не имею права допустить, чтобы жертвы Дориатской резни были напрасны. Чтобы все это было напрасно!! Я вынужден так делать!
       - Будь проклята эта клятва!!! Будь она проклята!
       Я был близок к тому, чтобы отречься от нее. Но - отречься от нее, значило - отречься от отца, которому мы поклялись. От братьев, которые положили свои жизни на другую чашу весов. От погибших во имя нее и за нас всех воинов. Я не смог этого сделать.
       И я снова подчинился ей.
       И в Гавани ушло другое посольство - Морисурвэ и Кветтир. А с ними шел я - позади, неприметно, надвинув капюшон плаща на самое лицо. Я хотел увидеть Эльвинг сам.
       Что ж, сначала и меня заставили постоять под воротами. Наконец, нас впустили в город; отобрав у послов оружие, их допустили к Эльвинг. Ко мне не приближались - то ли не решились отбирать меч, то ли не сочли нужным внимания.
       И Морисурвэ говорил с Эльвинг. Я не прислушивался к его речам - я все знал и сам. Она сидела и слушала посла, надменно и гордо, озаренная светом Камня отца. Она вновь не дала ответа, прервав разговор и велев показать феанорингам, где двери. И волна тяжелого гнева накрыла меня...
       Я отстранил Морисурвэ и шагнул вперед. Путь мне преградил Гэрет.
       - Дай мне пройти.
       Я улыбнулся под капюшоном. Да, если б было все так просто?..
       - Дай мне пройти. Я не обнажу оружия.
       Я подошел к ней близко, так близко, чтобы никто более не услыхал.
       - Я запомнил все.
       В ее лице ничего не изменилось. Она не поняла меня...или не пожелала понять.
       И когда тяжелые ворота города затворили за нами, это было уже бессмысленно.

       Я не сдерживал более воинов, когда вел их на штурм. Я шел забрать то, что принадлежало нам по праву - забрать на сей раз любой ценой. И не было в моем сердце места ничему, кроме гнева и Клятвы. Ничему!
       Я убью любого, кто встанет между мной и Камнем! Но того, что свершилось, я не ждал.
       Первым на моем пути, почти у ворот обреченного города, встал мой Кветтир, обнажив клинок. И рядом - два целителя, Айвис и Гвилвилет, прошедшие с нами весь наш тяжкий путь, и не желающие идти со мной далее. И нежданная измена иглой впилась в сердце, хотя я думал, что оно уже не способно болеть.
       - Ты не прав, лорд! Ты обезумел, и Клятва ведет тебя далее по пути зла!
       Я прав и уверен в этом, потому что не имею права сомневаться. Иначе - нельзя. Я ныне - карающая Клятва! И если он убежден в своей правоте...
       - Руби, если уверен! убей меня, ну!!! - я шагнул к нему навстречу, отведя руку с мечом в сторону и бросив щит.
       Он не ударил. И тогда ударил я.
      ...Город не смог оказать достойного сопротивления. Немного задержали нас в воротах тяжеловооруженные воины - беженцы из Гондолина, как я узнал после, но и они продержались недолго. Остальных мы разметали, как сухие листья.
       - Где Эльвинг?! - На сей раз ей не уйти!! Я рванулся туда, куда отходили последние убегающие. На склоне к морю меня встретил Гэрет, с мечом и щитом.
       - Где она? Прочь с дороги!
       - Ты обезумел! Посмотри, что вы сотворили! Чего же ты хочешь - еще крови?! - в его голосе не было страха, хотя он знал, что сейчас встретит смерть. Он не ушел с моей дороги - и я ранил его, еще раз ранил, и прижал кромкой щита к одинокому кривому дереву на склоне.
       Он умер достойно, так и не сказав, где она. Но предсмертный взгляд выдал то, чего не выдал он.
       И мы бросились туда к морю...и Ленвэ чуть не разбился о скалы. Ниже был крутой обрыв.
       Не смогу описать словами то, что творилось в моей душе. Ленвэ и Морисурвэ стояли рядом и смотрели вниз.
       - Она утонула.
      - И Камень - с ней!
      - Ничего. Когда рассветет, мы обшарим все побережье - тело выбросит на скалы. Пошлем на поиски тела лучших пловцов и ныряльщиков! Нужно будет - отберем и у Ульмо!
      Я отослал воинов и остался стоять у обрыва, глядя на волны. Пока, сильно хромая, не подошел ко мне Макалаурэ.
      Он ненадолго встал рядом.
      - Ничего, мы найдем Камень, брат!
      - Найдем... - хрипло прошептал он. - Ренна мертва. Ее убила женщина из Гаваней - за то, что она якобы убила сестру той женщины. Но ее сестра жива...
      И я вернулся в город.
      Ренна лежала на земле, лицом в рассветное небо. Когда я склонился рядом, она захрипела и изогнулась, не открыв глаз. Теперь ты тоже оставляешь меня?..
      - Прощай, верный друг мой. Там, в палатах... ты встретишь моих братьев и отца. Скажи им, что я скоро увижу их. Прощай, Ренна.
       И, прощаясь, губами дотронулся до иссиня-бледного чела. Я не смогу отблагодарить тебя иначе за все то время, которое мы прошли вместе по этим землям.
       - Ее убила эта женщина, Найвен - мне показали на одиноко стоящую аданет.
       - За что ты убила ее?
       - Она убила мою сестру! - аданет с мужеством обреченной глядела мне в глаза...наверное, хотела что-то в них увидеть? Свою смерть?
       Там нет твоей смерти, дочь атани. Она не нужна мне. Ни твоя смерть, ни твоя жизнь не вернут утраченного.
       - Твоя сестра жива.
       Что-то еще говорила она и те, кто собрался рядом...зачем?
       - Пусть тебя судит твой Лорд, женщина. Если захочет.
       Я повернулся уходить. Но тут на моем пути возник Кирдан...откуда он взялся? Он стоял прямо и смотрел на меня с гневом - у меня же не было в душе даже гнева. Ничего не было.
       - Что ты содеял? Зачем пролил кровь своих сородичей? И что теперь осталось у тебя, Маэдрос?
       - У меня есть Клятва, - и ведь это правда, она по-прежнему неисполнена... - А что осталось у тебя?
       - У меня осталась Эстель! - гордо выпрямился он.
       Еще один понадеявшийся на чудо и не сделавший ничего, чтобы предотвратить случившееся.
       Гнев и горечь снова заставили меня что-то почувствовать.
       - Ну и что она дала тебе, твоя Эстель?!! - жестом я указал на тела эльдар, которых еще не успели даже оплакать...
      Я не позволил пустоте вновь завладеть душой.
      Я созвал моих воинов.
      - Нолдор! Сильмариль поглотило море, но мы найдем его! Мы обыщем все побережье и дно моря. Мы найдем Камень! И в сиянии Камня Феанаро я поведу вас к твердыне Моргота. Мы обретем надежду - и победу!!
      А потом я увел тех, кто пришел со мной, за пределы города. Пусть павших достойно похоронят. Но завтра мы вернемся - и Камень будет найден.
      Я подкинул в огонь дров и сел у огня.

      Завтра будет день.





Верстка - Раиса