THE HALLS OF NARGOTHROND
Beloved but forsaken place!
My dream's of seeing you in grace,
Your lofty ceilings, mighty walls,
And all the beauty of your halls:
The gold, and silver, and the light
Of jewels which for every sight
Gave pleasure great. And I am fond
Of lofty halls of Nargothrond.
I'd like to see them once again.
To wander through the Guarded Plain
(And not to fall on its green grass...)
The river by the Ford to pass,
To go straightly to the Gate -
I know for sure which path is straight -
To greet my friends from far beyond
Beneath the domes of Nargothrond.
But naught is left by Time's fell wings.
Two fair golden-haired Kings,
The treasures, arms, and works of craft -
All gone. But all of it I love.
I love the memory of might,
I love the memory of light.
And while I live, the World sure won't
Forget the halls of Nargothrond.
ОРОДРЕТ
Как страшно - оставаться одному.
И даже в ветре чудится угроза.
А что с того - ведь ветер сушит слезы.
И, замерев, опять глядеть во тьму
Нет смысла, и опять уходишь в грезы.
Ты - только тень, Владыка Ородрет,
Судьбой, но не насмешливой, испытан.
И кажется в ночи: стучат копыта.
"Ну, наконец-то ты вернулся!" Нет.
Лишь дразнит время строчкой позабытой.
ПРОЩАНИЕ С НАРГОТРОНДОМ
Здесь камень плачет о былом сиянье.
Здесь воды молча продолжают путь.
И время, оказавшись расстояньем,
Меня долой стремится отшвырнуть.
Я тенью по развалинам и скалам
Пришла туда, где раньше знала свет.
Здесь был мой дом. Я здесь не горевала.
Здесь был мой дом. И дома больше нет.
Вода плеснется на руки, как прежде,
Стыдливо отливая серебром.
Но нет уже ни страха, ни надежды...
Здесь был мой дом. Когда-то здесь был дом.
А ныне - только шепчущие тени.
Обломки камня у разбитых врат.
Недвижной грудой где-то в подземелье
Ненужные сокровища лежат.
А я шепчу бессмысленное рондо,
Твержу беззвучно, таю в пустоте:
"Отдать бы все богатства Нарготронда
За золотые блики на воде!"
2. ПОСВЯЩЕНИЕ
НАРГОТРОНДСКАЯ ПОМИНАЛЬНАЯ
Вот уже и отзвучал поминальный плач,
Нарготронда свет погас, им владеет боль.
Мы виновны пред тобой, но пора пришла
Научиться понимать тебя, наш Король.
Ты сказал бы: "Я не рад, что скорбите вы."
Ты сказал бы: "Радость ваша мне дорога."
Ты сказал бы нам, что смех - это дар Судьбы.
Ты сказал бы, что отчаянье - дар Врага.
О прощении молю через сотни лет,
Слышу голос твой и смех, словно звон струны.
Да, мы предали тебя, но душа поет:
В дивной Арде Энвиньянта мы прощены.
Пусть у каждого останется образ твой,
Что с того, что он различен у всех чуть-чуть?
Все равно ты остаешься самим собой:
Помним мы, каким ты был, нас не обмануть.
Я печалюсь о тебе, но печаль светла,
Потому что и во тьме ты даруешь свет.
Не скорблю я о тебе - боль твоя прошла,
А скорблю я лишь о нас - тебя с нами нет.
В нашей памяти, Король, навсегда живи.
Ты ведь понял, для чего проливаешь кровь:
Ради света и мечты, жизни и любви.
Ты любить нас научил и ушел в любовь.
Эйлиан, Анжела, Даркмур
* * *
(колыбельная самому себе)
High's the fee.
Soon my spirit will return.
Welcome, dawn,
Your light will take me home.
Я закрою глаза,
И роса на ресницы мне ляжет.
Осень спутает листья
И светлые пряди волос.
В звездном поле застынет
Ночная небесная сажа
И укроет дорогу
Потерь, обретений и грез...
Без меня пролетят
Над землею часы и минуты,
Без меня будет падать
На землю улыбчивый дождь.
Без меня будут сниться
Туманные дали кому-то,
Без меня ты, земля моя,
Тенью в легенды уйдешь.
Но однажды придет
Мне пора и желанье проснуться.
Я открою глаза
И пойму: этот сон - наяву.
И тогда я сумею
Лучам золотым улыбнуться,
И тогда я скажу:
Все свершилось, я снова живу.
Смерти нет, но она ведь
Об этом и вовсе не знает.
Только я, умирая,
По-доброму ей улыбнусь.
Засыпает листва...
Надо мною земля засыпает.
Засыпаю и я.
Ненадолго - и скоро проснусь.
ПОСЛЕДНЕЕ ПОСВЯЩЕНИЕ ФИНРОДУ ФЕЛАГУНДУ
Снова ласка солнца землю радует
Нежностью последней перед холодом.
Медленно листва на землю падает -
Осень платит миру этим золотом.
День такой прозрачный, как дыхание -
Паутинка в солнечной листве зажглась.
В золотом сиянье увядания
Ты идешь по Осени в последний раз.
Когда ты обрек себя -
От жизни отрекся ли?
Последнею просьбой - отчаянный крик,
Но через страданье
Понять увяданье -
Наверное, правильно...
Что тебе до листьев золотеющих,
Что тебе до пенья этих смертных птиц?
Ты понять пытался мир стареющий -
Удалось ли? Нет? Лишь взгляд из-под ресниц...
Что его краса недолговечная
По сравненью с той, что видеть довелось?
Что его сиянье быстротечное
По сравненью с золотом твоих волос?
Молению этому
Иного ответа нет:
"Люблю" - и надежды смыкается круг.
Последняя милость -
И сердце забилось
Под ласкою осени...
Любишь - а значит, сердце не лжет.
Любишь - знаешь, что тебя ждет.
Разумно ль бессмертному
Ступать в беспросветную
Тьму - обреченности круговорот?
Полюбишь - ответит:
Навеки отметит.
И, может, полюбит сам...
... Ну, вот и все. Горят рябиновые кисти,
И продолжается круговорот.
И ветер Времени уносит листья -
Лишь иногда в них золото блеснет...
...В Валиноре ты проснешься заново,
Цену смерти ты узнаешь только там.
Только эта плата - по карману ли?
Жизнь и смерть друг другу платят по счетам:
Вечным летом, радостью оправленным,
В прошлое отныне сожжены мосты.
Но, блаженством Осени отравленный,
Будешь тосковать о ней всю вечность ты.
2. ВОЗВРАЩЕНИЕ ФИНРОДА В ВАЛИНОР
СОН ЭАРВЕН
Голос мой -
Чайкой над волной:
"Ингольд! Ингольд!"
Штормовой ветер донесет
Брызги с моря.
Облака, зарево, закат...
Где ты, сын мой?
Только смех
Ветра мне в ответ.
Шум прибоя...
Не беда,
Если никогда
Не вернешься.
Штормовой ветер донесет
Брызги с моря...
Но: струной,
Ветром ли, волной
Отзовешься ль?
Арфы звон
Или сердца стон
Успокоив?
Дней и лет
Тягостный рассвет
Отгорает.
Штормовой ветер донесет
Брызги с моря...
Тает ночь.
Как тебе помочь?
Я не знаю...
Арфы звон...
Это только сон -
И не боле...
* * *
О, Альквалондэ, в чем моя вина?
Я словно прикоснулся к старой ране -
Так больно... И в трепещущем сиянье -
Одна лишь эта боль и тишина.
Моя любовь здесь больше не нужна.
Мой город, если это наказанье
Заслужено, то я его приму.
Нет сил понять, и все-таки пойму -
Ведь я люблю тебя... И потому
Позволь мне разделить твое страданье...
Нет. Это бессердечное желанье,
Наверное. И я его уйму -
Пусть будет радость в дивных переливах,
Пусть будет свет в возвышенных порывах
По праву недоступными тому,
Кто своевольно поднял взгляд на Тьму.
Любовь моя, приливы и отливы...
В тот страшный час стенаний и страстей
Я проклят был за кровь твоих детей.
В сплетенье перламутровых мотивов -
Дремавший меч - и руки до локтей
В крови родных, заколотых другими.
А мне - навеки - проклятое имя.
И снова кровью бредит тишина.
О, Альквалондэ, в чем моя вина?
О, Альквалондэ, в чем моя вина?..
* * *
Над землей застыл синий полдень.
Облака - как белые перья.
Можно горечь ветру доверить,
Можно даже вспоминать - и не вспомнить.
То ли память, то ли обманом - виденье.
И глаза уставились в небо.
Есть ли она, земля, где ты не был,
Не был в жизни - той, что после возвращенья?
Для тебя - душистые травы,
Синева глаз, небес, рек и моря.
Что тебе в обители горя,
Где запахи пепла и реки кровавые?
Глядишь в синеву поднебесную или
Любимую свою целуешь -
Что ты тоскуешь, что ты тоскуешь
По той земле, где тебя убили?
Ты же знаешь, что с судьбой не поспорить.
Радуйся: дыханье к тебе вернулось.
Снова жизнь тебе улыбнулась.
Но за водами - та земля, где смерть и горе.
И ты опять с бесцельною грустью
Не просишь даже - твердишь, как эхо:
"Endore, indo-ninya, nye lehto!"
Сколько ни умоляй - не отпустит.
INYE TYE MELA
Настанет ночь, и ты придешь
Туда, где твой очаг и ложе.
И теплый вечер будет схож
С другим - таким же или схожим:
Дом, дверь, сияющий очаг,
И плащ, отброшенный у входа,
И руки на твоих плечах,
И взор - синее небосвода.
Та, что ждала тебя весь день -
А может, полтысячелетья, -
Свечой в руке разгонит тень,
Улыбкой комнату осветит.
Но задрожит ее рука,
Лаская золотые пряди:
"Как мне помочь тебе?" - "Никак", -
Прошепчешь, ей в глаза не глядя.
И не призвать и не назвать.
Слова от боли не спасают.
Но знает верные слова
Любовь, что Времени не знает.
И, кажется, - пришел покой,
И все тревоги отгорели.
И нету истины иной,
А только - Inye tye mela.
4. ИСТОРИЯ НЕ КОНЧАЕТСЯ
БАЛЛАДА О ТРЕХ ЗВЕЗДАХ
Прозрачный лес над голубым холмом
В заснеженном молчании уснул.
Я заблудился в сумраке ночном
И путь не мог найти в свою страну.
И замер я в предчувствии беды,
Отчаянье мне стискивало грудь.
Но в небесах сияли три звезды
И путнику указывали путь.
Одна из них пылала, как пылал
Огонь творенья на заре времен.
Как раскаленный добела металл,
Она прожгла застывший небосклон.
Живая ртуть дрожала в вышине -
Живая страсть средь мертвых облаков...
И сердце билось резче и сильней
И разгоняло стынущую кровь.
Вторая красноватою была,
Но не багрово-адовым огнем:
Она была, как искорка, светла,
Заброшенная в небо очагом.
Сияющий и ласковый огонь
Чуть улыбнулся мне издалека,
И тонкий луч, упав мне на ладонь,
Согрел ее, как теплая рука.
А третья, золотистая, как мед,
Что пчельник собирает поутру,
Светила и звала меня вперед,
И понял я, что все же не умру.
Что не замерзну в роковой тиши,
И не убьет меня коварный враг...
Отчаянье исчезло из души,
И легче сделать следующий шаг.
Да, я давно о звездах позабыл,
А эти - словно знали обо мне:
Три имени, три боли, три судьбы.
И три звезды, горящих в вышине.
А за холмом, в утоптанном снегу,
Ждала меня знакомая страна.
И я пришел к родному очагу,
И мне назвали эти имена.
В память о тебе, Феанор,
В память о тебе, Фелагунд,
В память о тебе, Фродо.
Славься же в веках, Феанор,
Света и добра, Фелагунд,
Доброго пути, Фродо.
Descendum ad inferum
...А в муках умирать - нелегкая работа.
Но вот она осталась позади,
Как страшный поцелуй Искариота.
Ну что ж, Сын Человеческий, иди,
Ты победил, и снова победи.
И, стоя перед адскими вратами,
Ты скажешь только: "Я люблю вас всех."
И сразу станет искупимым грех,
Надежда станет жить под небесами.
А дальше люди разберутся сами.
