Maglor:	Отчего б нам не вернуться к заклинаньям стихотворным, к той забаве для могучих что вчера нас утешала? Очень много программистов развелось на белом свете: ни тайга уже, ни джунгли ни пустыни, ни саванна не найдутся, где бы речи не велись о Сиплюсплюсе, о структурном и обьектном программированье, классах, дружбе их (а у марксистов классы в основном враждуют!) ....... ПрограммЕрзкая порода (к ней и я, сказитель Маглор хоть и в меру, но причастен) расплодилась так, что в Книгу Красную зеркальным шрифтом надлежит ввести названье этой расы вездесущей....
LostSoul:	...В старину певали бабки о могучем Сиплюсплюсе, и когда дитя, бывало, расшалившись, не желало слушать бабки поученья, то старуха говорила: "не забудь о Сиплюсплюсе! Всех, кто смолоду буянит и не слушается старших, Сиплюсплюс к себе уносит, в царство СтрАвструпа седого, в ледяное заточенье.." И услышав то, ребенок сразу делался покорен.
Maglor:	Да, чудовищное дело. Как о грозном Страуструпе слышу, тут же представляю я пустыню Калахари, где в песках простерла ноги преогромнейшая туша страуса, что был подстрелен метким луком готтентота. Но отважный тот охотник не отнес убитой туши, чтобы жены - все четыре - страуса освежевали, и, разрезав на кусочки приготовили жаркое; потому что острым рогом носорога-людоеда был пронзен несчастный смертный, готтентот, еще нестарый, и остался страус - трупом программистам в устрашенье.
LostSoul:	Был подстрелен готтентотом некогда могучий страус, но не кончилось сказанье, ибо тут же в Калахари исцелен он был волшебно мудрым старым Айболитом, что, услышав звуки битвы, на орле могучем сидя, инструментами сверкая, прибыл в сердце Калахари.
Maglor:	В тексте саги здесь лакуна, но по смыслу очевидно, что на страусе приехал доктор в племя готтентотов, где, как гостя дорогого, накормили Айболита. К сожалению, в процессе страус снова был прирезан.
LostSoul:	...приготовили жаркое и хозяину сказали: "сядь же ты на место мужа, на главы семейства место, в вожаковый красный угол, и руками взявжи мясо, и поддев ножом печенку, ты отведай угощенья, а затем и мы приступим".
Maglor:	И отведал добрый доктор заколдованное мясо, злое мясо Страус-Трупа, и тотчас же в нем ожили языка чужого фразы, что зовется Сиплюсплюсом. И из жаркой Калахари в Скандинавию помчался Айболит, чтоб там остыло странных слов многоголосье. Только голос Сиплюсплюса не ослаб, а рос и крепнул в голове у Айболита, и мешал лечить лисицу, и корову, и волчицу, и зверей больших и малых что в Компьютерах не смыслят.
LostSoul:	С той поры чудесный доктор, друг детей, цветов и кошек, уж не лечит занемогших, не врачует потерпевших не спасает пострадавших; он дизайном зачарован и, с утра до ночи поздней, классы новые лабает, не касается мясного, молока не потребляет, не касается и хлеба, выживая тайной силой... И дитя, зашедши сдуру на порог его больницы, с громким плачем убегает, устрашившись вида старца.
Maglor:	Вот как он преобразился, чуть отведал Страус-Трупа! Это вам наказ, о дети: в Африке гулять опасно, а в Норвегии - тем паче. Там, да и во всей Европе бродит призрак Сиплюсплюса, разнося с собой повсюду тухлый запах Страус-Трупа.
LostSoul:	А невеста молодая, чуть заслушав Сиплюсплюса звыки странные, чужие, эти темные созвучья, в страхе к милому стремится, прижимается покрепче, но возлюбленный не слышит звуков странных и невнятных и, небрежно усмехаясь, говорит: "ну что ты, что ты, это ветер из-за леса, это ссорятся гиены, это холодом пахнуло из Норвегии суровой"....
Maglor:	...Ты спросил меня, о друг мой, О сказитель мудрый Дмитрий, что ЛостсОулем зовется: если смертным нету дела до заклятий стихотворных, то зачем мы произносим наши песни и баллады, те старинные преданья, что никто нам не поведал, а нашли мы в нашем сердце, перед кем мы мечем бисер? Бисер мечем, как обычно мы с тобой перед собою: ибо мы себе и Свиньи, и Козлы, и Страус-Трупы... В общем, все себе мы сами, и вообще, мы солипсисты: может быть, на белом свете, только мы и существуем.