Реклама

Na pervuyu stranicu
Cabinet professoraCabinet Professora
  Annotirovanniy spisok razdelov sayta

Перевод Tern

J.R.R.Tolkien

(IV) О народе Дурина.

Оригинал написанного отцом текста, который вошел в раздел О народе Дурина в Приложении А, сохранился: это краткая, разборчивая рукопись, написанная на бумаге для черновиков и озаглавленная О родословной Дурина. К ней прилагается генеалогическое древо, являющееся частью текста. В нескольких местах она исправлена и дополнена одним существенным фрагментом; думаю, эти изменения были внесены во время работы над текстом или вскоре после того, как он был написан. Я привожу его здесь полностью, включая более-менее важные исправления.

Дурином звали одного из отцов народа гномов. В давние времена, когда история этого народа только начиналась, он пришел в Азанулбизар, долину Затемненных ручьев, и поселился в пещерах над Кибил-Нала [> Келед-Зарам][1], Зеркальным Озером, к востоку от Мглистых Гор, там, где после были копи Мории, прославленные в песне. Там жил он так долго, что стал известен как Дурин Бессмертный. Однако он все же умер, когда подошли к концу Древние Дни, и могила его была в Мории; но никогда не прерывался его род, от отца к сыну, и снова и снова [> трижды][2] рождался наследник этого дома, так походивший на Праотца, что получал он имя Дурин, и верили гномы, что это возвращается сам Бессмертный. После окончания Первой эпохи началось время власти и богатства Мории, ибо там поселилось множество народа, владеющего мудростью и мастерством, после того как древние города Ногрод и Белегост были разрушены в ходе перемен, что произошли с западным миром, и поражения Моргота. И случилось так / что в дни высшей славы Мории [> в середине Третьей эпохи, когда богатства Мории были еще велики] короля звали Дурином, и был он вторым, носившим это имя после Праотца. И в те дни гномы работали глубоко в недрах земли в непрерывных поисках митрила, бесценного металла, который находили только в морийских копях под Баразинбаром, могучей горой Красный Рог. Но они пробудили от сна ужас, что лежал укрывшись у корней мира, и был это Балрог Моргота. И Дурин был сражен Балрогом, а потом и его сын Наин, и окончились дни славы Мории, и народ ее был уничтожен либо бежал далеко оттуда. Большинство ушло а север, а Траин, сын Наина, король по праву наследования, пришел в Эребор, к Одинокой Горе, что недалеко от восточных границ Лихолесья, и на время основал там королевство.

Но Глоин, его внук [> Торин, его сын], покинул Эребор и ушел далеко на север, туда, где жили многие из его рода. Но случилось так, что на севере появились драконы, и они множились, и нападали на гномов, и уничтожали плоды их трудов и их богатства, и снова многие из гномов бежали, на юг или восток. Тогда Трор, сын Даина, пра-пра-правнук Траина, вернулся в Эребор и стал Королем под Горой, и жил в довольстве, и был в дружбе со всеми, кто обитал рядом, будь то эльфы и люди, или птицы и звери.

Но Смауг, по прозвищу Золотой, прослышав о его богатствах, внезапно напал на него, и обрушился на Гору в пламени, и уничтожил все в округе, и забрался в глубокие залы гномов и лежал там долгое время на ложе из золота. / О том, как гномы были отмщены, рассказано в другом месте [> Сам Трор избежал разграбления и пожара, и, лишившись королевства, вернулся в Морию, но там во тьме его сразил орк. Его сын Траин и внук Торин собрали разбредшийся народ Дурина и пошли войной на орков Мории, дабы отомстить за Трора. Они одержали победу, но были столь немногочисленны, что не решились войти в Морию. Даин, их родич, ушел к Железным Холмам, а Траин и Торин стали скитальцами. Говорят, что Траин владел последним из Семи Колец владык гномов прошлого, но его захватил Чародей и заключил в Дол Гулдур, и там он погиб в мучениях. О скитаниях Торина Дубощита, последнего прямого потомка Дурина,[3] желавшего отомстить и вернуть себе богатство; и о том, как с помощью Гэндальфа Серого он, в конце концов, посчитался с врагом][4] и Смауг был сражен, и после Битвы Пяти Воинств было восстановлено королевство под Горой, рассказано в другом месте. Однако Торин Дубощит, внук Трора, пал в этой битве, и прямая линия наследования прервалась, а корона перешла к Даину, родичу Торина. И род Даина, и богатство, и слава его королевства не угасали в Эреборе до тех пор, пока мир не постарел, и дни гномов не подошли к концу.

Генеалогическая таблица

Этот текст и прилагающаяся к нему генеалогическая таблица (которую я здесь привожу) показывают, какой важный шаг вперед был сделан по сравнению с текстом Т 4 Повести Лет, где запись, относящаяся к 2590 году, гласит, что Трор "основал королевство Эребор" (стр. 236): как я отметил в примечании к этой записи, "истории предков Трора еще не существовало"[5]. Здесь эта история приводится, хотя это и не окончательный ее вариант; дело в том, что в этой генеалогической таблице имена "королей народа Дурина" идут в следующем порядке: Торин I : Глоин : Даин I; в то время как в Приложении А порядок таков: Торин I : Глоин : Оин : Наин II : Даин I; поэтому в тексте, который я здесь привожу, Трор - "пра-пра-правнук Траина [I]". Пока работа над этой историей находилась на данном этапе, в текст Т 4 вносились исправления и дополнения: см. стр. 252, Гномы.

В более поздней генеалогии можно найти имена, которые здесь отсутствуют: Фрор, брат Трора, и Фрерин, брат Торина Дубощита; особо следует отметить, что брат Даина I здесь не Борин, а Нар (и из всех его потомков тут приводятся только Оин и Глоин). Нар - имя, которое носил единственный спутник Трора в его злополучном походе в Морию (Возвращение Короля, стр. 354-5), который принес Траину весть о том, что Азог убил его отца; он "стар", но не упоминается, что он приходился Трору дядей. Поскольку Нар - это древненорвежское имя гнома (появляющееся в Волюспа), и поскольку неизвестно, существовала ли к этому времени история о гибели Трора (кроме, разумеется, того факта, что он был убит орком в Мории), то вряд ли существует какая-либо связь между этими двумя героями. - Также будет видно, что, в то время, как Торин III в этом варианте генеалогии упомянут, имени Дурина Последнего здесь нет.

За этим текстом следовала вторая версия - разборчиво написанная рукопись, практически без исправлений, озаглавленная О роде Дурина; внешне она очень походит на текст III Дома Эорла (стр. 272), и написана, вероятно, в то же время. Отец настолько близко следовал оригиналу текста (с изменениями и дополнениями), что, думаю, вторая версия появилась сразу же вслед за первой, или, во всяком случае, вскоре после нее.

Фрагмент, добавленный к первой версии, был незначительно расширен и усовершенствован, и единственное отличие этих двух текстов, которое заслуживает упоминания - это несколько предложений, следующих за словами "пошли войной на орков Мории, дабы отомстить за Трора": "Долгой и беспощадной была эта война, и большая часть сражений проходила во тьме под землей; и, в конце концов, гномы одержали победу, и в битве у Врат Мории полегло десять тысяч орков. Но и гномы понесли большие потери, и были они теперь столь немногочисленны, что Траин не решился войти в Морию, и его народ рассеялся вновь". Единственное значительное различие по сравнению с первой версией, однако, заключается в последнем предложении, в котором читаем:

И род Даина процветал, и восстановлены были богатства и слава королевства, и было так до тех пор, пока не появился в последний раз наследник этого дома, носивший имя Дурина, и он вернулся в Морию; и снова озарились светом пещеры глубоко под землей, и стучали молоты, и арфы звенели, пока не постарел мир, и гномы не вымерли и дни народа Дурина не подошли к концу.

Так здесь появляется "Дурин Последний", и говорится, что он вернулся из Эребора в Морию, и восстановил ее (как сказано в генеалогической таблице, прилагающейся к тексту). К этому отец больше никогда не возвращался; как отмечает Роберт Фостер в Полном путеводителе по Средиземью, "нигде больше не упоминается о возвращении в Казад-Дум в Четвертую эпоху, несмотря на гибель Балрога". Выяснить, действительно ли отец отбросил эту идею, или она просто "затерялась" в той спешке, в которой Приложения готовились к публикации, не представляется возможным. Тот факт, что он нигде не упоминает "Дурина VII и Последнего", хотя тот и появляется в Приложении А, свидетельствует, скорее, в пользу второго предположения.

Существует две копии генеалогической таблицы, прилагающейся к о второму варианту, но они фактически идентичны: отец сделал вторую копию просто потому, что в первой не хватало места, и имена на правой стороне таблицы не помещались (в этом, так же, как и в других случаях с "завершенными" рукописями, относящимися к тому периоду, отец хотел, чтобы их можно было публиковать в том виде, в котором они были написаны, или чтобы их можно было очень аккуратно перепечатать). Эти таблицы - немногим более чем копии предыдущей версии (стр. 277), но имеются определенные отличия. Отец оставил "семь поколений" между Дурином Бессмертным и Дурином III Морийским, но тщательно стер "семь" и написал "двенадцать" (а позже написал карандашом "много"). Имя Нар, брата Даина I, заменено на Борин, а там, где в оригинале таблицы значатся "два поколения" между Наром и Оином и Глоином, теперь внесены, как и в окончательном варианте, Фундин, отец Балина и Двалина, и Гроин, отец Оина и Глоина; но место Фарина, сына Борина, оставлено пустым. Примечания и даты в оригинале таблицы остались те же, и единственные дополнения, которые необходимо отметить, следующие: "Балин вернулся в Морию и там сгинул (2994 г.)", и то же примечание, что и в окончательном варианте генеалогии, касающееся Ори, Нори, Дори, Бифура, Бофура и Бомбура. Торин III здесь - Каменный Шлем, а Дурин Последний - его сын, "который восстановил королевство Мории"; под его именем стоит пунктирная стрелка (как под именем Торина III в оригинале таблицы), указывающая на ряд безымянных потомков.


Других материалов по этой теме на раннем этапе работы над Приложениями нет. Но, в отличие от текстов о Северной линии Королевств Изгнанников и Дома Эорла, которые практически не имеют промежуточных вариантов (см. стр. 257-8, 273-4), значительная часть текста О народе Дурина - это машинописная рукопись-набросок, которая почти не отличалась от того ее варианта, который был сдан в печать. Этот текст почти не требовал дальнейшей обработки, но отец достиг этого, неоднократно переписывая его в процессе перепечатки[6]. Я думаю, это свидетельствует о том, что вряд ли два вышеупомянутых текста сразу были написаны так, что не требовали изменений; на основе этого можно сделать вывод, что достаточно много поздних машинописных набросков было утеряно.

Но в данном случае потеря такого наброска могла разве что помешать проследить некоторые детали развития текста; могло быть утеряно лишь слово Зигилнад - названия Серебрянки на языке гномов (ср. Зирак-зигил "Серебряная жила", VII.174-5, примечание 22) - удивительное само по себе, принимая во внимание название Кибил-нала во Властелине Колец (смотри примечание 1).

Однако за этим машинописным наброском последовала рукопись, весьма небрежно написанная, хотя по прежнему очень близкая к окончательному варианту (Возвращение Короля, стр. 356-7). В ней описывалось сожжение мертвых после битвы у Азанулбизар, то, как Траин и Торин Дубощит отправились сначала в Сумрачные земли, а затем основали свой новый дом в изгнании в Синих Горах, где они жили в достатке, хотя и были вынуждены работать с железом. Этот фрагмент, как и опубликованный текст, заканчивается фразой: "Но, как сказал Трор, Кольцу, чтобы золото множилось, нужно золото, а этого или иного драгоценного металла у них было мало или не было совсем". Здесь отец подвел черту, так, будто текст был завершен; но упоминание о кольце Траина сделало необходимым добавить еще кое-что. Начиная с этого места, рукопись становится более небрежной, и по мере того, как работа продвигалась, отец стал писать так быстро, что текст едва читается с большим трудом; и с этого же места текст этой рукописи и опубликованный вариант очень сильно расходятся.

Это Кольцо было последним из Семи. Весьма вероятно, что это было известно Саурону, и что именно из-за этого на его дом обрушивались различные несчастья. Ибо прошли те дни, когда Кольцо помогало гномам разбогатеть, теперь оно скорее требовало платы, и все, что давало владение им - это ненависть Саурона. Оказалось, что гномов нелегко подчинить. Они были слишком крепкими, созданными так, чтобы сопротивляться силе и власти зла, и, хотя их можно было убить или сломить, их нельзя было превратить в тени или рабов, исполнителей чужой воли; по этой же причине Кольцо мало могло влиять на продолжительность их жизни, делая ее длиннее или короче[7]. Тем сильнее Саурон ненавидел их. Но, тем не менее, каждый владелец кольца хранил его в секрете, пока оно оставалось при нем; и хотя окружающие, несомненно, догадывались, что Траин владел кольцом, точно этого не знал никто.

В какой-то мере именно власть Кольца стала причиной того, что через некоторое время Траин потерял покой. Он не мог выбросить из головы мысли о золоте и драгоценных камнях. В конце концов, когда он больше не мог этого выносить, сердце его обратилось к Эребору, и он решил вернуться туда. Немногое он открыл Торину из того, что было у него на сердце. Но, вместе с Балином, Двалином, и некоторыми другими гномами, он собрался в путь, попрощался и ушел (2841).

Немногое известно о том, что случилось с ним далее. Из того, что стало потом известно, можно было бы заключить, что, после того как он и его немногочисленные спутники покинули пределы своего государства (и уж точно после того, как они, в конце концов, пришли в Рованион), посланцы Саурона начали на него охоту. Его преследовали волки, орки устраивали засады, птицы следили за ним, и чем больше старался он идти на север, тем больше оттесняли его назад. Однажды, темной ночью, когда они стали лагерем к югу от Ирисов и границ Лихолесья, он исчез; после долгих тщетных поисков его спутники потеряли всякую надежду найти его (и вернулись к Торину). Только много позже стало известно, что он был схвачен и брошен в ямы Дол Гулдура (2845 г.). Там он был подвергнут пыткам, и Кольцо было у него отнято; там, в конце концов, он и умер (2850 г.)[8].

Могло бы показаться, что с закатом рода Дурина пришел конец и Мории. Когда Эребор был разграблен, Торину Дубощиту было всего 24 года (и, согласно обычаям гномов, он еще не достиг возраста воина); но, когда произошла битва в Нандухирионе, ему было 53, и он сражался в первых рядах. Но, как рассказывали, первый штурм был неудачен, и Траин с Торином были вынуждены отступить в чащу в долине неподалеку от Келедзарама, что была там до того, как случился большой пожар. Там пал Фрерин, брат Траина, и Фундин, его двоюродный брат, и многие другие, и Траин и Торин были ранены. Щит Торина был расколот, и он отбросил его, и, срубив топором дубовый сук, взял его в левую руку, чтобы отбивать удары врагов или пользоваться им, как палицей. Так он получил свое прозвище, или, вероятно, еще и потому, что в память об этом он всегда носил за спиной щит, сделанный из дуба, на котором не было никаких цветов и эмблем, и он поклялся носить его до тех пор, пока вновь не будет провозглашен королем[9].

Когда Траин ушел, Торину было 95, и был он гномом в расцвете сил, великим и гордым. Может быть, потому, что Торин избавился от власти Кольца, он надолго оставался в Эред Луин, трудясь, путешествуя и накопив столько богатств, сколько мог, до тех пор, пока у его народа не появились прекрасные дома в холмах, и они были [? довольны], хотя в своих песнях они всегда пели об Одинокой Горе, и о богатстве и блаженстве Великого Чертога и свете Аркенстона. Но шли годы, и в его сердце начинал разгораться гнев, при мысли обо всех несчастьях, обрушившихся на его дом и его народ. И помнил он также, что Трор обязал его отомстить Смаугу.

Но Эребор был далеко, и народ его был немногочисленен; и мало было надежды на то, что Даин Железностоп окажет помощь в борьбе с драконом. Ибо Торин мыслил так же, как его царственные праотцы, рассчитывая силы, оружие и то, каковы были шансы в войне, пока молот бил по раскаленному железу в его кузне.

В это самое время в истории дома Дурина появился Митрандир. До этих пор его мало заботили гномы. Он был другом тем из них, кто был доброжелателен, и сочувствовал изгнанникам народа Дурина, жившим на западе. Но однажды случилось так, что, когда Митрандир шел на запад через Эриадор (вероятно, он хотел повидать Кирдана, или посетить Шир, где не был несколько лет), он повстречался с Торином Дубощитом, идущим той же дорогой, и они много говорили и во время пути, и в Бри, где остановились передохнуть.

Утром Митрандир сказал Торину: "Я много думал этой ночью. И, если ты согласен, я пойду с тобой к тебе домой и побуду там некоторое время, и мы поговорим еще, соблюдая большую секретность". От этой встречи берут начало многие из тех событий, что сыграли важную роль в Войне Кольца. Это привело и к тому, что Кольцо было найдено, и к тому, что народец Шира был втянут во все это, и к тому, что Кольцо было, в конце концов, уничтожено. Поэтому многие предполагали, что это и было целью Митрандира, и что он все предвидел. Но мы верим, что это было не так. Потому что Фродо записал в первой копии Алой книги следующий отрывок, не вошедший в повесть о Войне, вероятно, из-за своей длины: И были радостными те дни, когда после коронации мы жили в Минас Тирите, в прекрасном доме, и с нами был Гэндальф...

Я привожу здесь данный текст именно до этого места, чтобы показать более четко, чем мне это удалось в разделе Путешествие в Эребор в Неоконченных сказаниях, как отец первоначально планировал представить в приложении О народе Дурина историю встречи Гэндальфа и Торина, и то, как Бильбо стал участником путешествия к Одинокой Горе. В то время я не знал о существовании этого текста, и только недавно собрал воедино разрозненные отрывки, не представляя себе, что это такое. Я предполагал, что рукопись, которую я обозначил в Неоконченных сказаниях как А, была первоначальным вариантом текста; но оказалось, что первоначальная идея отца воплотилась в тексте, который следует непосредственно за процитированным выше фрагментом, и текст А был в какой-то мере чистовиком, в значительной степени переписанным, если не претерпевшим существенных изменений[10].

Он долго работал над этой историей, прежде чем "отпустил" ее, как сказал годы спустя (Неоконченные сказания, стр. 11). Рукопись А стала основой для машинописного текста В (длинные отрывки из которого приводятся в Неоконченных сказаниях), а В, очевидно, должен был войти в текст О народе Дурина в том виде, в каком он тогда существовал. (см. Неоконченные сказания, стр. 327-8)[11]. Я не буду прослеживать здесь эволюцию средств выражения и структуры текстов, но приведу два примечания из первоначального варианта рукописи, первый из которых показывает, как отец представлял себе историю до того, как он ее написал.

Начиная с 2842 года и далее, Торин живет в изгнании, но многие из народа Дурина собираются у него в Эред Луин. Они живут в бедности (поскольку копи почти опустошены) и зарабатывают на жизнь кузнечным ремеслом, бродя с места на место. Торин задумывается о том, как отомстить Смаугу и вернуть себе богатство, но все, что он мог придумать, это начать войну - собрать весь свой народ и попытаться убить Смауга. Но сделать это было трудно. Железные Холмы были далеко, и народ Дурина был рассеян.

Теперь в дело вступает Гэндальф. (Поскольку его действия привели к обнаружению Кольца, и именно благодаря Гэндальфу важную роль в его уничтожении сыграли хоббиты, многие предполагали, что он этого и добивался. Вероятно, это было не так. Он сам говорил, что его "направляли", или что ему было "предназначено" это сделать, или что он был "избран"[12]. Гэндальф был духом, воплощенным в [?живой] плоти, и поэтому видение его было замутнено; большей частью (и уж, во всяком случае, до своей "смерти") он вынужден был строить свои действия, как обыкновенные люди, основываясь на том, что подсказывал ему разум и в соответствии со своими понятиями о том, что правильно, и что - неправильно). Его непосредственные цели были, вероятно, разнообразными. Во многом - стратегическими. Он знал, что в Дол Гулдуре находится не кто иной, как Саурон[13]. Зная о ситуации в Гондоре, он имел основания опасаться, что Мордор будет занят вновь (но пока еще время для этого не пришло). Сейчас главной его заботой были Лориэн и Райвенделл - Саурон непременно начнет войну. Присутствие Смауга и угнетенное положение людей на севере делали вероятной атаку по направлению к Ангмару и против Райвенделла. Он также знал и поддерживал народ Дурина. Также он очень любил народ Шира и ему нравился Бильбо. Он хотел, чтобы ширский народ был "просвещен"[14], прежде чем наступят черные дни, и выбрал Бильбо (который не имел семьи), как инструмент для достижения этой цели.

Во втором отрывке он касается вопросов, возникших после того, как Гэндальф находит в Дол Гулдуре умирающего Траина.


"Твой план велик и принадлежит прошедшим дням. Если ты хочешь вернуть свои богатства или часть их, ты должен будешь идти сам - с небольшим отрядом тех, кто наиболее тебе предан". [Вычеркнуто: Затем он открывает Торину, что] Почему тогда (или намного раньше) он не открыл Торину, что он видел Траина в Дол Гулдуре? Есть два варианта ответа. Он не встретил его [Торина] и даже не знал, где он находился. С 2850 года главной его заботой были Дол Гулдур (Саруман) и Совет. Долго не был он на западе (Хоббит, стр. 13-14. Старый Тук умер в 2920 г., так что к 2942 году Гэндальф не бывал в Шире 22 года, и затем, возможно, наведывался туда лишь ненадолго)[15]. Вероятно, он не знал, кто был гном, встреченный им в Дол Гулдуре, так как 7-ое Кольцо не могло помочь ему догадаться об этом (гномы хранили свои Кольца в величайшей тайне), а сам Траин не помнил своего имени (Хоббит, стр. 35). Возможно, только из разговора с Торином он догадался обо всем - и рассказал о том, что знал, как обычно, лишь когда наступил подходящий момент.


В самой ранней версии истории (и также во втором тексте А) Гэндальф не упоминает о том, что он нашел Траина в Дол Гулдуре, до самого конца текста, до своего ответа на вопрос Мерри и карте и ключе; и ясно, что отец не касался данной проблемы до тех пор, пока в этом не появилась необходимость.

"Но вот что касается карты и ключа", сказал Мерри. "Они оказались полезными, но ты никогда раньше не говорил о них Торину. Ты же сто лет держал их при себе, не обронив ни слова!"


"Не говорил", - сказал Гэндальф, - "почти сто лет. 91 год, если быть точным. Но, уверяю тебя, я мало что мог сделать. Траин не помнил своего собственного имени, когда я нашел его; и я его не знал. Как он смог, после всех перенесенных им мучений, укрыть ключ и карту, я не знаю. Может быть, заполучив Кольцо, Саурон перестал им интересоваться, и просто оставил умирать в бреду. Но, конечно же, карта подсказала мне, что ключ как-то связан с Эребором. Но в то время это меня не волновало. И долгое время после этого я был озабочен другими проблемами, Саруманом и его странным нежеланием беспокоить Саурона в Дол Гулдуре. Только после моей встречи с Торином и разговора с ним я внезапно понял, кто был тот умирающий гном. Ну что ж, после этого я придерживал карту и ключ до последнего момента. Они-то и стали решающим звеном, и убедили Торина принять мою идею[16].

Среди других материалов к тексту О народе Дурина - множество версий генеалогической таблицы, начиная с той, которая прилагалась к наброску-машинописи и в которой был сохранен ее первоначальный вариант (см. стр. 276-8), где между Дурином VI (бывшим Дурином III) и Трором было только пять поколений. Оин и Наин II были внесены в нее (в первый раз), когда отец сформулировал систему взросления и продолжительности жизни гномов, изложив ее на листе, озаглавленном "Примечания к хронологии родословной Дурина", и отрывки из которой, слегка отредактированные для ясности, я привожу.

У гномов, принадлежавших к различным племенам, продолжительность жизни была разной. Гномы рода Дурина сначала жили долго (особенно те, которые носили имя "Дурин"), но затем, как это случилось и со многими другими народами в Третью эпоху, продолжительность их жизни стала короче. В среднем она составляла (если только смерть не была насильственной) около 250 лет, и они редко не доживали до этого возраста, а иногда могли прожить и значительно дольше (до 300 лет)[17]. Гном в возрасте 300 лет встречался так же редко, как и столетний человек.

Гномы считались юными - т. е. непригодными для тяжелой работы и сражений - пока им не исполнялось 30 или около того (Даин II в 2799 году был очень молод (ему было 32 года), и гибель Азога от его руки была великим подвигом). После этого они быстро (по человеческим меркам) входили в полную силу и скоро начинали выглядеть на свой возраст. К сорока годам все становились похожи друг на друга, и так продолжалось до той поры, которая считалась у них старостью - около 240 лет. Тогда они быстро начинали стариться, покрываться морщинами и седеть (они никогда не лысели), если только они не относились к долгожителям - тогда процесс старения начинался позже. Единственной болезнью, от которой они страдали (у гномов был исключительный иммунитет против болезней, которым были подвержены люди и невысоклики), была тучность. Живя в достатке, многие из них становились очень толстыми в возрасте около 200 лет, или чуть раньше, и после уже мало что могли делать (только есть). В иных случаях "старость" длилась не дольше десяти лет, и на протяжении 200 лет, с 40, или немногим ранее, и до 240 лет способность большинства гномов тяжело трудиться (сражаться) была одинаково велика.

Далее следует информация, о женщинах гномов, которую, якобы, сообщил Гимли, и которая сохранилась в Приложении А (ВК, стр. 360). Существенной разницы между этими двумя текстами нет, за исключением положения о том, что женщин никогда не выдавали замуж против их воли (что "было бы, конечно, невозможно"), и что у них были бороды. Последнее упоминается также и в редакции Квента Сильмариллион 1951 года (XI.205,╖ 5).

Затем там также говорится о том, что женились гномы поздно, редко до девяноста и более лет[18], что у них было обычно немного детей (четверо детей были редкостью), а далее следует такой текст:

Преданность их своим детям зачастую бывала неистовой: они могли обращаться с ними с явной жесткостью (стремясь, чтобы они выросли крепкими, выносливыми, несгибаемыми), но и защищали они своих детей изо всех сил, негодуя от обид, нанесенных детям, даже больше, чем от обид собственных. То же самое можно сказать и об отношении детей к родителям. Гном мог посвятить целую жизнь цели отомстить за обиду, нанесенную отцу. Поскольку "короли" и старейшины считались как бы "отцами" рода, то понятно, почему весь народ Дурина собрался и отправился в путь, чтобы отомстить за Трора.

Наконец, тут имеется примечание по поводу отсутствия в летописях сведений, касающихся женщин гномов.

В генеалогиях их упоминали редко. Они становились частью семей своих мужей. Но если сын на 110 или более лет младше своего отца, это обычно указывает на то, что в семье была старшая дочь. Сестра Торина Дис упомянута только благодаря доблестной смерти ее сыновей Фили и Кили, которые пали, защищая Торина II. Чувство сильной привязанности к сыновьям сестер было сильным у всех народов в Третью эпоху, но гномам оно было свойственно меньше, чем людям и эльфам, среди которых оно было самым сильным.

Источником заключительного фрагмента Приложения А, касающегося Гимли и Леголаса, послужил старый текст Повести лет (стр. 244), от которого, конечно, пришлось отказаться.

Примечание к датам в тексте "Путешествие в Эребор".

Среди бумаг , относящихся к рукописи первоначального варианта этой истории, отец сделал несколько примечаний, озаглавленных "Даты, зафиксированные в опубликованном повествовании, следующие:"

Бильбо родился в 2891 г. (1291). Торин посетил его в 2942 г., поскольку в ту осень ему исполнился 51 год (Властелин колец, Часть 1): следовательно Битва Пяти Воинств произошла в том же году, и тогда же погиб Торин.

Должно быть, Траин "ушел" (в Эребор) в 2842 г. ("сто лет тому назад", Хоббит, стр. 35). (Поэтому предполагается, что его схватили в 2845 г., после скитаний, и умер он в подземельях в 2850 г.).

О Даине II говорится (ВК 1, стр. 241), что "он перешагнул свое 250-летие" в 3018. Тогда ему было 251, следовательно, он родился в 2767 [эта дата приводится в генеалогии, ВК, стр. 361].

В Повести лет (стр. 238) дата рождения Бильбо - 2891, и здесь отец ссылается на нее, как на дату, "зафиксированную в опубликованном повествовании" (Братство кольца был опубликован в июле 1954 года, а Две башни - в ноябре). Но, при отсутствии III тома, эта дата вычислена следующим образом: Фродо покидает Бэг Энд в сентябре 3018 (письмо Гэндальфа, которое он в конце концов получил в Бри, было датировано "днем середины года, 1418, по летосчислению Шира), и ушел он в свой пятидесятый день рождения (БК, стр. 74), спустя семнадцать лет после прощального празднества Бильбо (когда Фродо было 33); следовательно, празднество было в 3001 году. Но это было 111-ый день рождения Бильбо, и, следовательно, родился он в 2890. Это можно пояснить как ошибку в расчетах отца, которую он так никогда и не исправил, - или, скорее, не исправлял до этих пор, потому что в другом примечании в этом массиве бумаг он производит расчеты и выходит на дату рождения Бильбо 2890 год. Соответственно, год, когда Торин посетил Бильбо в Бэг Энде - 2941. Эта новая дата была выведена к тому времени, когда был написан первый вариант Путешествия в Эребор.


ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Поскольку Келед-зарам и Кибил-нала как названия Mirrormere и Silverlode на языке гномов возникли на раннем этапе написания Властелина колец (см. VII.167, 174), очевидно, что когда отец называет здесь Mirrormere "Кибил-нала" - это случайная ошибка, вряд ли связанная с любопытным появлением названия Зигилнад для Серебрянки в черновой машинописи текста О народе Дурина (стр. 279).

[2] "трижды": Дурин, который пал от руки Балрога в Мории - это Дурин III в прилагающейся генеалогической таблице.

[3] Торин Дубощит не был "последним прямым потомком Дурина"; несомненно, отец имел в виду, что он был последним в непрерывной передаче прав наследования от отца к сыну (см. слова "прямая линия наследования прервалась" несколькими строчками ниже).

[4] Это дополнение, с несколькими исправлениями, было небрежно набросано на полях, и фрагмент, начиная со слов "Они одержали победу" до "Даин, их родич, ушел к Железным холмам" был написан в настоящем времени.

[5] Продолжение линии генеалогического древа под именем Трора берет начало в пояснении отцом слов на Карте Трора в Хоббите ("Здесь в старину правил Траин, Король под Горой"), как относящихся не к Траину, сыну Трора, а к отдаленному предку, также носившему имя "Траин": см. VII.160.

[6] В то время отец работал следующим образом: он печатал, ничего не выбрасывая, по мере того, как составлялось предложение. Характерный, хотя и крайний случай - слова Даина, обращенный к Траину в конце битвы при Азанулбизаре:

Только я перешел увидел заглянул в Тень за Вратами. Под Тенью оно все еще подстерегает тебя. Мир должен измениться, и другие силы должны прийти на смену нашим, и Проклятие Дурина перед Другая власть должна прийти чем наша должна прийти, прежде чем войдет в Казад-дум народ Дурина

Результатом вычеркивания ненужных слов и следования поставленным в рукописи указаниям, стал фрагмент в Приложении А (ВК, стр. 356).

[7] В наброске этого фрагмента отец написал следующее (что более не повторялось): "Тот, кто носил Кольцо, становился богатым, особенно золотом: дела, которые он вел, приносили ему богатство в соответствии с тем, чем он торговал: если свинцом, то свинец, если серебром, то серебро, если драгоценными камнями, то еще больше камней, больших по размерам и более ценных".

[8] Здесь впервые была изложена история того, как Траин попал в Дол Гулдур.

[9] Смерть Фрерина и Фундина, и отступление в лес, где Торин срубил себе дубовый сук, от которого он получил свое имя (ВК, стр. 355 и примечание), не упоминалось в наброске текста о Битве у Азанулбизара. История о том, что Торин носил щит из дерева, ничем не украшенный, была опущена.

[10] Интонация и общее впечатление от первоначальной версии, такой, какой отец набросал ее, иные, нежели в последующих текстах, где тон немного более сдержан. Пример - когда Торин (позднее - Глоин) насмехается над этими "глупыми деревенщинами из Шира" (ср. Неоконченные сказания, стр. 333), Гэндальф отвечает: "Ты плохо знаешь этот народ, Торин. Если ты считаешь их простаками, потому что они платят тебе за твои изделия из железа то, что ты с них запрашиваешь, и не торгуются, как люди, ты ошибаешься. Я знаю одного, который как раз годиться тебе в компаньоны. Честный, благоразумный, и совсем не торопыга - и храбрый".

[11] Текст А начинается словами "Утром Торин сказал Митрандиру...", и продолжается, так же, как в третьей версии текста В (Неоконченные сказания, стр. 328): здесь Торин приглашает Гэндальфа к себе домой, в Синие горы, в то врем как в более ранней версии (стр. 282) это предложение исходило от Гэндальфа. Я не знаю, почему текст А должен был начаться именно так.

[12] Здесь следует указание "смотри ВК 1, 65/71" (следует читать "70"), который, таким образом, тогда уже был напечатан.

[13] От этого берет начало фрагмент в более ранней версии истории:

"Ну что ж, я был, полагаю, "избран". Но, насколько я был осведомлен, для того, что я делал, у меня были свои причины. Не смущайтесь, если я скажу, что вы занимали в моих замыслах отнюдь не главное место: мой ум был занят "стратегическими" соображениями. Когда я встретил Торина в Бри, я уже задолго до того знал, что Саурон в Дол Гулдуре набирает силу, и каждый день ожидал, что он объявит о себе открыто".

[14] "Просвещен" - это слово, которое в начальной версии этого фрагмента, данного в тексте В в Неоконченных сказаниях, стр. 331, использует Гэндальф:

"В 2941 я уже видел, что Западные земли рано или поздно снова окажутся в тяжелом положении. Совершенно другого рода. И я хотел, чтобы народ Шира выжил - если это возможно. Но, чтобы сделать то, о чем я думал, им нужно было нечто большее, чем было у них до сих пор. Что я могу сказать - сильного чувства рода для этого было недостаточно. Им следовало встать на чью-то сторону и забыть собственные сказания, собственные корни, забыть то немногое, что знали о величии и опасностях этого мира - или о своих союзниках в нем. Короче, им нужно было новое знание! Я осмеливаюсь сказать он был "избран", и я был избран выбрать его, и я выбрал Бильбо своим орудием. Нельзя просветить сразу целый народ!"

[15] Это ссылка на первое появление Гэндальфа в Хоббите: "Он не бывал здесь давным давно, собственно говоря, с тех самых пор, как умер его друг, старый Тук, и хоббиты почти забыли, как он выглядит". - О дате "Похода в Эребор", которая здесь дается, 2942 г., см. примечание ниже.

[16] История Гэндальфа о том, как он нашел Траина в Дол Гулдуре, вводится снова в повествование в тексте В "Поход в Эребор" (см. Неоконченные сказания, стр. 324), хотя в этой версии Гэндальф снова возвращается к ней в конце (там же, стр. 336).

[17] Согласно генеалогической таблице, продолжительность жизни всех "королей народа Дурина" начиная с Траина I и заканчивая Наином II, варьировалась лишь от 247 до 256 лет, и никто из гномов, включенных в эту таблицу, не прожил дольше, за исключением Борина (261) и Двалина, который дожил до очень преклонного возраста - 340 (дата его смерти дана во всех более поздних вариантах таблицы, хотя кажется, что, согласно первому варианту - разобрать цифры в котором трудно - он умер в возрасте 251 года).

[18] Согласно генеалогической таблице все "короли народа Дурина", начиная с Наина I и вплоть до Торина Дубощита рождались, когда их отцам был 101 или 102 года (в одном случае - 100 лет).


Комментарий Oumnique: Word-версию этого текста можно найти на сайте http://attend.to/tolkien.

 


Новости | Кабинет | Каминный зал | Эсгарот | Палантир | Онтомолвище | Архивы | Пончик | Подшивка | Форум | Гостевая книга | Карта сайта | Кто есть кто | Поиск | Одинокая Башня | Кольцо | In Memoriam

Na pervuyu stranicy
Хранитель: Oumnique