Художественный текст представляет собой информационное пространство, образуемое сложным комплексом эксплицитных и имплицитных смыслов. Структурирование текстового пространства как одна из проблем современной лингвистики предусматривает необходимость обращения к логическим категориям с целью выявления существенных инвариантных характеристик изучаемого явления. Моделирование информационно-смысловой структуры текста представляет интерес не только для теоретической науки (лингвистики текста, теории информации, литературоведения, стилистики и т.п.), но и для прикладных областей (в частности, перевода), в которых функциональность разработанных моделей проверяется на практике.

     Изучение текстовой структуры в переводоведении ориентировано на разработку видовой (лингвистические/экстралингвистические, идиокультурные/изокультурные и т.п. смыслы) и структурно-иерархической классификации эксплицитных и имплицитных смыслов текста, определяющих простоту/сложность, облигаторность/факультивность их передачи в переводе, а также на моделирование процессов восприятия, интерпретации и репродукции в переводе различных видов смыслов с учетом их видовой специфики.

     Настоящее диссертационное исследование посвящено комплексному структурно-концептуальному анализу семантики художественного текста в сопоставительном аспекте и выполнено на материале текстов произведений Дж.Р.Р.Толкина ("The Hobbit", "The Lord of the Rings", "The Silmarillion") и их переводов на русский язык ("Хоббит" - 8 переводов (Н.Рахмановой; З.А.Бобырь; М.Каменкович, С.Степанова; Л.Яхнина; В.А.Маториной; И.Тогоевой; К.Королева; В.А.Щурова), "Властелин колец" - 9 переводов (З.А.Бобырь; В.Муравьева, А.Кистяковского; Н.Григорьевой, В.Грушецкого; А.Грузберга; В.А.Маториной; М.Каменкович, В.Каррика; А.Немировой; Л.Яхнина; В.Волковского, Д.Афиногенова), "Сильмариллион" - 3 перевода (З.А.Бобырь; Н.Эстель; Н.Григорьевой, В.Грушецкого)).

     Объектом исследования является импликационал художественного текста как информационное поле, образуемое скрытыми смыслами текста в целом и составляющих его отдельных структурных компонентов. Акцентирование внимания на области фольклорно-мифологических скрытых смыслов обусловлено спецификой исследуемого текста фэнтези, для которого характерен особый тип текстовой модальности, а также особенностями идиостиля Дж.Р.Р.Толкина. В рамках данного исследования фольклорно-мифологический импликационал рассматривается как сфера информационного пространства художественного текста, как интертекстуально-концептуальное смысловое единство и как интегративная характеристика идиостиля Дж.Р.Р. Толкина.

     Выбор объекта исследования обусловлен высокой степенью сложности структуры мифологического концепта в тексте Толкина, определяющей возникновение целого ряда переводческих трудностей, одним из косвенных доказательств неразрешенности которых является постоянный рост числа переводов произведений Толкина на русский язык.

     Актуальность исследования обусловлена тем, что данная работа выполнена в русле современных направлений лингвистики с использованием интегративных методов анализа. Кроме того, актуальным представляется обращение к изучению фольклорно-мифологических имплицитных смыслов художественного текста вследствие общих неомифологических тенденций современной культуры, с одной стороны, и проблемности передачи смыслов такого рода в переводе, с другой стороны.

     Целью настоящей работы является исследование особенностей структурной организации и функционирования фольклорно-мифологического импликационала оригинального художественного текста в сопоставлении с аналогичными смысловыми образованиями переводных текстов для выявления концептуальных различий между ними, осложняющих процесс перевода, и определение основных способов их преодоления, т.е переводческих стратегий с последующей оценкой результатов их применения.

     Для достижения поставленной цели в работе ставятся следующие задачи:

     1) проанализировать структуру фольклорно-мифологического импликационала художественного текста, выявить основные способы репрезентации фольклорно-мифологических имплицитных смыслов на разных уровнях организации текста;

     2) определить степень формальной и семантической трансформации фольклорно-мифологических элементов в художественном тексте в сравнении с прецедентными текстами; установить функции фольклорно-мифологического импликационала в тексте;

     3) изучить условия воспроизведения фольклорно-мифологических имплицитных смыслов в переводе, описать особенности их функционирования в иной лингвокультурной среде;

     4) сопоставить эффективность приемов перевода и переводческих стратегий, ориентированных на восстановление фольклорно-мифологической смысловой глубины в переводных текстах;

     5) определить критерии оценки воспроизведения фольклорно-мифологического импликационала в переводе.

     Цель и задачи определяют научную новизну настоящего исследования, которая состоит, прежде всего, в комплексном подходе к изучению проблемы текстового импликационала с позиций лингвистики текста, теории информации, стилистики, когнитивистики, семасиологии, контрастивной лингвистики, прагматики и теории перевода, а также в разработке и применении интегративного метода сравнительного структурно-концептуального анализа для интерпретации мифологического концепта как смысловой основы особого типа текста - текста фэнтези (Причисление "Хоббита", "Властелина колец" и "Сильмариллиона" к "фэнтези" не может не вызвать недоумения, - прим. Остогера).

     На защиту выносятся следующие положения:

     1. Импликационал художественного текста представляет собой систему скрытых смыслов, которая, в отличие от языковой импликации как таковой, характеризуется концептуальной и функциональной целостностью в пределах семантики текста. Единицы различных уровней организации импликационала подлежат интерпретации при помощи законов логики с привлечением комплекса лингвистических и экстралингвистических знаний, различные виды которых соотносимы с различными содержательными планами текстового импликационала (один из возможных планов - фольклорно-мифологический импликационал).

     2. Наличие фольклорно-мифологического импликационала является одной из специфических особенностей художественного текста фэнтези, для которого характерен особый вид текстовой модальности, предусматривающий совмещение объективно-модальных значений реальности / ирреальности, фактивности / нефактивности / контрфактивности: текстовая модальность фэнтези предполагает пресуппозицию истинности фактов иррациональной природы. Подобный смысловой сдвиг возможен лишь в условиях обращения к его прецедентам в мифах и фольклоре. Фольклорно-мифологический импликационал образует концептуальную основу текста фэнтези; его основные функции - информационно-ориентационная и гедонистически-игровая.

     3. Фольклорно-мифологический импликационал художественного текста имеет различные способы текстовой репрезентации, обладает сложной структурой и семантикой, при этом, однако, представляет собой смысловое единство на концептуальной основе фольклорно-мифологической имплигипертемы, которая интегрирует смыслы множества мифологических концептов, представленных в виде локальных импликатов, импликатов-концентров, имплитем в некую концептосферу - мифологическую картину мира, образ альтернативной художественной реальности.

     4. Информационную основу интерпретации имплицитных фольклорно-мифологических смыслов образуют концептосфера исходного языка и фонд прецедентных фольклорно-мифологических явлений данной культуры, поэтому эффективное функционирование фольклорно-мифологического импликационала возможно лишь в исходной лингвокультурной среде данного текста и поэтому фольклорно-мифологические имплицитные смыслы создают трудности при переводе.

     5. Передача фольклорно-мифологических имплицитных смыслов в переводном тексте осложнена воздействием лингвокультурологических, семасиологических, лингвистических факторов, поэтому переводчикам приходится принимать решения о трансформационном преобразовании единиц исходного текста.

     6. Комплекс трансформационных действий переводчика составляет переводческую стратегию, реализация которой в масштабах целого текста (в случае с Толкином, также корпуса текстов) неизбежно приводит к изменениям интенциональной фольклорно-мифологической семантики оригинала, производимым за счет опущений и приращений смыслов - к трансформации фольклорно-мифологической имплигипертемы текста в пределах противоположных полюсов ее остранения либо освоения.

     7. Результаты применения переводческих стратегий могут оцениваться субъективно-теоретически - при помощи разработанной методики комплексного анализа фольклорно-мифологического импликационала и объективно-практически - например, при помощи методики массового ассоциативного эксперимента.

     В работе используются следующие методы: сравнительно-семасиологический метод, метод контекстуального анализа, метод интертекстуального анализа, метод компонентного и лексикографического анализа, метод интерпретации концепта. Комплексное применение указанных методов в рамках данного исследования обусловило необходимость разработки специального интегративного метода сравнительного структурно-концептуального анализа фольклорно-мифологического импликационала. Экспериментальная часть исследования проведена с применением метода ассоциативного эксперимента и статистических методов обработки экспериментальных данных.

     Теоретическую основу исследования составили работы в области семантики и теории импликации (Никитин 1979; Никитин 1997; Грайс 1985; Арутюнова 1976; Масленникова 1999; Алефиренко 2005; Lyons 1979; Quine 1990), теории текста (Бахтин 1979; Барт 1994; Арнольд 1997, Молчанова 1988; Щирова, Тураева 2005; Lachmann 1992; Stierle 1983), когнитивной лингвистики (Кубрякова 1991; Арутюнова 1988; Залевская 2001; Телия 1988; Воркачев 2004; Архипов 2001), переводоведения (Левый 1974; Чернов 1987; Кухаренко 1988; Сорокин 2003; Казакова 2006; Nida 1964, Neubert 1968; Hatim 2001), межкультурной коммуникации (Красных 2002, Маслова 2001, Wierzbicka 2000, Osgood, May, Miron 1975), теории мифа и фольклора (Стеблин-Каменский 1976, Мелетинский 2000, Путилов 1988; Фрейденберг 1998; Пропп 2005).

     Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит вклад в разработку концептуальной теории текста, предлагает новый подход к сопоставительному анализу смысловых планов оригинала и переводов с применением современных комплексных и экспериментальных методов.

     Практическая ценность работы определяется тем, что ее результаты могут быть использованы в лекциях и семинарах по лингвистике текста, стилистике, теории и практике художественного перевода.

     Апробация работы. Результаты исследования отражены в шести публикациях, а также апробированы на аспирантском семинаре (Кафедра английской филологии и перевода, СПбГУ, СПб., 2004) и шести конференциях: VI Международной научной конференции по переводоведению "Федоровские чтения" (Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2004), IV Толкиновском Семинаре (Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2005), XXXIV Международной филологической конференции (Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2005), Межвузовской научной конференции "Герценовские чтения" (Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена, СПб., 2005), VII Международной научной конференции по переводоведению "Федоровские чтения" (Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2005), XXXV Международной филологической конференции (Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2006).

     Объем и структура работы. Работа (271 страница машинописного текста) состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и 3 приложений.

     Во введении определяются цель исследования, методы и задачи.

     В первой главе излагаются основные теоретические предпосылки исследования. Вторая глава отражает процедуру сравнительного структурно-концептуального анализа фольклорно-мифологического импликационала в текстах Толкина и их переводах на русский язык. В третьей главе представлены результаты ассоциативного эксперимента как вспомогательного метода оценки переводческой адекватности.

     В заключении подводятся общие итоги исследования.

     В библиографический список входят 353 наименования первоисточников, на которые приводятся ссылки, в том числе 59 на иностранных языках, а также список текстов Дж.Р.Р.Толкина и их русских переводов, составивших материал исследования, и список словарей, данные которых использовались при проведении анализа материала.

     В приложении представлен общий обзор филологических взглядов Дж.Р.Р.Толкина, история переводов Дж.Р.Р.Толкина на русский язык, приведены анкеты, предложенные участникам ассоциативного эксперимента, а также таблицы и диаграммы, отражающие результаты статистической обработки данных эксперимента.

     Первая глава "Теоретические основы изучения импликационала художественного текста как проблемы перевода" состоит из трех разделов. В первом разделе рассматриваются ключевые для настоящей работы понятия импликации и импликационала, устанавливается связь понятий импликации в логике и лингвистике, определяются различия импликационного вывода в указанных сферах. В разделе также обосновывается использование понятия "импликационал" в применении к семантике текста и предлагается определение импликационала текста как области подразумеваемой текстовой семантики, информационного поля, образуемого скрытыми смыслами текста в целом и составляющих его отдельных компонентов.

     В втором разделе определяется и обосновывается принятый в данном исследовании комплексный подход к изучению импликационала художественного текста в аспекте переводческой интерпретации на основе интеграции информационного, текстологического, концептуально-семантического, лингвокультурологического, психолингвистического и коммуникативно-прагматического подходов. Третий раздел ориентирован на выявление специфики фольклорно-мифологического импликационала как содержательного типа импликационала, формируемого на основе интертекстуального взаимодействия текста с предтекстами особого рода: мифом и фольклором.

     Изучение смыслового пространства текста, как правило, предполагает описание его информационной структуры и стратификацию установленных смыслов в соответствии с целями конкретного исследования. Семантика текста традиционно рассматривается как информационное поле, в котором, наряду с областью явных (эксплицитных) смыслов, функционирует область скрытых (имплицитных) смыслов, имеющая особую значимость, в первую очередь, для семантики художественного текста, где пределы этой области особенно широки и вряд ли могут быть определены окончательно.

     Лингвистическое исследование скрытых смыслов, предусматривающее анализ их видов и функций, обычно осуществляется при помощи заимствованного из логики методологического и терминологического аппарата. Понятия логической теории импликации традиционно применялись в лингвистике при изучении лексической семантики (Никитин 1997; Лакофф 1996; Кубрякова 1994), семантики текста (Арнольд 1982; Кухаренко 1974; Долинин 1985; Федосюк 1988), были восприняты прагматикой (Грайс 1985; Стивенсон 1985; Сгалл 1985; Богданов 1984), когнитивистикой (Караулов 1983; Залевская 1999), теорией перевода (Комиссаров 1988; Чернов 1988).

     Можно даже говорить о том, что за последние пятьдесят лет в науке о языке сложилась собственно лингвистическая теория импликации, которая на данном этапе перешла от анализа логических операций в языке к анализу целей и условий имплицирования смыслов, изучению организации имплицитных смыслов в структуре словарного и контекстуального значения отдельного слова, исследованиям когнитивных систем и процессов, позволяющих интерпретировать скрытый смысл, воспроизводить его при переводе текста на другой язык (см. Арутюнова 1988; Пищальникова 1991; Залевская 2001; Масленникова 1999; Сорокин 2003; Брезговская 2004 и др.).

     В силу специфической природы явления лингвистической импликации его исследователи не ограничиваются использованием логических понятий и считают целесоообразным вводить специальные производные термины (импликативность, импликатура, импликационал, импликат, имплитема и др.), оптимизирующие анализ изучаемых проблем. Термин "импликационал" - один из устоявшихся в лингвистической теории имликации (Никитин 1979; Арнольд 1982). Импликационал текста определяется как область подразумеваемой текстовой семантики, как информационное поле, образуемое скрытыми смыслами текста. Ввиду специфики функционирования имликационала художественного текста как сложной динамической смысловой системы полное и однозначное описание его компонентов вряд ли возможно. Однако, создание общей типологии скрытых смыслов, присутствующих в семантике текста, часто оказывается необходимо для изучения данной области семантики и осуществляется, как правило, с учетом специфики конкретного исследования.

     Большинство исследователей при разработке типологии имплицитных смыслов рассматривают их различные виды (Долинин 1985; Фэ 1985; Чернов 1988; Масленникова 1999), не обращаясь к проблеме моделирования системы скрытых смыслов текста. Иерархическая модель текстовой семантики, предложенная Г.Г.Молчановой (Молчанова, 1988), - едва ли не единственная целостная структурная концепция импликационала, применение которой к материалу данного исследования кажется весьма эффективным.

     Специфика данного исследования, осуществляемого в рамках когнитивно-культурологического подхода, обусловила необходимость классифицировать элементы текстового импликационала в зависимости от привлекаемых для их выявления знаний и когнитивных структур. Типологии знаний разработаны А.А.Залевской (предметные - методологические знания) (Залевская 1992) и Р.Эллисом (декларативные - процедурные знания) (Ellis 1986). Во многом сродни такому разграничению когнитивных структур определение К.А.Долининым двух видов подтекста: "Из знаний о мире вещей и явлений мы черпаем референциальный подтекст, из знаний о речи и ее законах - коммуникативный подтекст" (Долинин 1985). Пользуясь терминами К.А.Долинина, мы выделяем референциальные имплицитные смыслы, интерпретация которых осуществляется на основе предметных (декларативных) знаний, и коммуникативные имплицитные смыслы, выявляемые при помощи методологических (процедурных) знаний, в первую очередь, знаний о законах речи. Данная классификация носит обобщеннный характер и не исключает существования референциально-коммуникативных импликаций, совмещающих признаки обоих видов скрытых смыслов.

     В информационном поле художественного текста коммуникативные имплицитные смыслы, как правило, не образуют целостной системы и играют вспомогательную роль (они делают речь автора и персонажей естественной, неизбыточной, могут способствовать созданию косвенных речевых характеристик персонажей - находятся на периферии текстового импликационала). Их более детальное изучение возможно на основе подробного анализа видов методологических знаний, осуществленного А.А.Залевской (Залевская 1992). Так как порождение коммуникативных имплицитных смыслов обусловлено языковыми законами, их выявление и воспроизведение при переводе текста в основном зависит от языковой компетенции интерпретатора/переводчика.

     Референциальные имплицитные смыслы, в отличие от коммуникативных, системны - они образуют "когнитивную базу" (Шабес 1989) художественного текста, "актуализируют имеющиеся и определяют построение новых концептов в концептуальной системе, которая определяет координаты интерпретации текста в целом" (Герман, Пищальникова 1999). Именно референциальные имплицитные смыслы образуют в тексте импликаты-концентры, описанные Г.Г.Молчановой (Молчанова 1988), совокупность которых составляет текстовый импликационал.

     Описание процесса реализации референциальных скрытых смыслов в художественном текста подразумевает обращение к проблеме их интертекстуальной природы. Одновременная принадлежность некоторого элемента текста "ситуации-основе" (данному контексту) и "ситуации-повтору" (множеству предыдущих контекстов, сохранившихся в ассоциативной памяти интерпретатора) (Атлас 1988), определяет интертекстуальную сущность референциальных имплицитных смыслов, порождаемых в результате взаимодействия всех осознаваемых контекстуальных значений данного элемента текста.

     Изучение явления импликации значимо не только для теоретической лингвистики, но и для прикладных областей языковедения, в частности, для перевода. Современная теория перевода как "наука, изучающая причины, условия и факторы, релевантные для феномена перевода" (Алексеева 2004) не могла не включить импликацию в число исследуемых явлений (Федоров 2002; Левый 1974; Комиссаров 1999; Чернов 1988; Швейцер 1973; Nida 1964; Тороп 1995; Влахов, Флорин 1986; Сорокин 2003; Казакова 2006; Денисова 2003).

     Общая теория перевода традиционно указывает на невозможность полной и адекватной передачи всего комплекса имплицитных смыслов исходного текста в переводе (тезис о принципиальной непереводимости - причем, в первую очередь, непереводимости именно скрытых компонентов смысла - был сформулирован еще В.Гумбольдтом (Гумбольдт 1988)), определяя эксплицирующий характер переводческой деятельности в целом, вне зависимости от функциональных стилей, жанров, времени создания и языковой специфики переводимых текстов. В современной теории перевода можно отметить рост интереса к изучению проблем передачи скрытых смыслов, особенно в связи с утверждаемой необходимостью воспроизведения в переводе референциальных скрытых смыслов, интерпретация которых требует лингвокультурологической компетенции переводчика (Сорокин 2003; Казакова 2006; Тороп 1995).

     Анализ процесса культурно-языковой трансмиссии текстового импликационала в переводе с позиций информационной, концептуально-семантической, психолингвистической, прагматической моделей перевода позволяет

     - во-первых, установить основные типы переводческих задач, подлежащих решению при передаче референциальных скрытых смыслов:

     а) семасиологические;

     б) лингвокультурологические;

     в) лингвистические.

     - во вторых, определить последовательность операций, составляющих процедуру воспроизведения скрытого смысла в переводе:

• идентификация скрытого смысла переводчиком;

• интерпретация скрытого смысла и определение степени его релевантности для семантики текста в целом;

• прогнозирование интерпретативной готовности читателей относительно относительно различных вариантов перевода данного смыслового компонента; прагматическое прогнозирование;

• выбор переводческой стратегии (прямой перенос, комментированный перенос, адаптивная экспликация).

     Теоретически можно предположить, что возможны следующие варианты сценариев переводческих действий в отношении скрытых смыслов:

1. правильная идентификация импликационала + его имплицитное воспроизведение;

2. ошибочная идентификация импликационала + его имплицитное воспроизведение (как вариант возможна импликация эксплицитной информации оригинала);

3. правильная идентификация импликационала + его эксплицитное воспроизведение;

4. ошибочная идентификация импликационала + его эксплицитное воспроизведение.

     Среди перечисленных вариантов, по мнению большинства исследователей перевода, наиболее распространенным является вариант 3 (правильная идентификация импликационала + его эксплицитное воспроизведение), когда предположительно верно понятый имплицитный смысл подвергается "эксплицитации" (Klaudy 2001) под воздействием ряда семантических, прагматических, стилистических и др. факторов (Nida 1959; Комиссаров 1973; Кухаренко 1997; Pym 1992), результатом чего становится "декомпрессия переводного текста" (Герман 1998).

     Реализация идеального сценария - сценария 1 (правильная идентификация импликационала + его имплицитное воспроизведение) - обычно требует от переводчика максимальных усилий и не всегда оказывается возможна на практике (проблема непереводимости во многом связана с невоспроизводимостью имплицитных смыслов в переводе (Вайсгербер 2004; Влахов, Флорин 1986; Pym 1992; Koller 1979 и др.).

     Адекватность передачи имплицитного смысла может оцениваться по критериям, в целом, соответствующим системе критериев оценки перевода, которые предлагаются современными теоретиками (Солодуб, Альбрехт 2005):

•      критерий способа передачи импликации (в общей теории перевода с ним соотносится критерий формально-стилистического соответствия) - на уровне локальных импликатов возможно оценить, каков план выражения импликации в переводе (опущение / сохранение имплицитного смысла - при сохранении имплицитный / эксплицитный способ передачи - при экспликации толкование имплицитного смысла в тексте / в комментарии и т.п.);

•      критерий полноты передачи импликации (в общей теории перевода ср. критерий образно-семантического соответствия) - на уровне локальных импликатов реально сопоставить, в чем различие имплицитных смыслов анализируемого сегмента в исходном и переводном текстов, насколько полно имплицитные компоненты, конституирующие смысл исходного элемента, представлены в семантике переводного соответствия;

•      критерий адекватной функциональности импликации (в общей теории перевода ср. критерий коммуникативно-прагматического соответствия) - на уровне локальных импликатов можно указать на особенности прагматического плана импликации в оригинале и переводе: насколько вероятна интерпретация имплицитных смыслов, каким образом имплицитные смыслы воздействуют на читателей оригинала и перевода, насколько различно это воздействие.

     Фольклорно-мифологический импликационал как содержательный тип импликационала присутствует в значительном количестве художественных текстов. По сути, на сюжетном, мотивном, понятийном, жанровом уровне любого художественного текста можно констатировать наличие фольклорно-мифологический импликационала (ср. идеи структурализма и постмодернизма об ограниченном числе универсальных и национальных "бродячих" сюжетов и мотивов, на основе перегруппировки и модификации которых осуществляется современный литературный процесс (Веселовский 1989; Пропп 2005; Бахтин 2000; Гаспаров 1996; Эко 2006).

     Фольклорно-мифологический импликационал представляет собой область референциального текстового импликационала, смыслы которой интерпретируются в условиях привлечения фольклорно-мифологических тезаурусных знаний, представленных условно выделяемыми прецедентно-языковыми и прецедентно-текстовыми знаниями. Фольклорно-мифологические прецедентно-языковые знания являются частью концептосферы языка, они формируются как устойчивые архетипические модели образного (как правило, метафорического) переосмысления первичных значений как "отражений ассоциативно-референциальных связей слов и сочетаний слов с действительностью" (Солодуб, Альбрехт 2005).

     Фольклорно-мифологические прецедентно-текстовые знания - это знания некоторого количества более или менее регулярно воспроизводимых "семиотически и психологически значимых в условиях определенного хронотопа" (Богданов 2001) фольклорно-мифологических текстов, позволяющие опознавать эти тексты в условиях их полной либо частичной трансмиссии и делать выводы об их функциях в дискурсе (ср. "допустимо не помнить текст буквально и до конца, но недопустимо не помнить о существовании самого этого текста" (Николаев 1997).

     Структурная организация фольклорно-мифологического импликационала в художественном тексте может быть различной. Степень ее системности зависит в основном от значимости фольклорно-мифологических компонентов смысла для общего идейно-тематического замысла произведения: стертые фольклорно-мифологические импликаты присутствуют практически в любом тексте (например, в виде традиционных тропов или устойчивых выражений), локальные импликаты представлены конкретными случаями интертекстуального взаимодействия данного текста с комплексом фольклорно-мифологических текстов; глубинные фольклорно-мифологические импликаты (импликаты-концентры), обусловленные мифологической природой языковых концептов, создавают смысловую глубину отдельных фрагментов текста и могут объединяться в имплитемы (концептуальные образования более высокого уровня сложности, на уровне текстовых универсалий).

     Степень сложности воспроизведения фольклорно-мифологического импликационала в переводе, по нашему мнению, зависит от следующих факторов:

• универсальности / идиокультурной специфичности исходного фольклорно-мифологического элемента;

• способа формального (прямого либо косвенного) выражения исходного фольклорно-мифологического скрытого смысла в тексте;

• степени родства фольклорно-мифологических систем исходной и переводящей культуры;

• степени сходства концептосфер исходного языка и языка перевода.

     Поиск оптимальной стратегии креативного преобразования имплицитных фольклорно-мифологических смыслов осуществляется переводчиком индивидуально относительно каждого конкретного текста в ситуации выбора либо компромисса между культурной адаптацией и экзотизацией, между компенсирующей экспликацией скрытых смыслов и их прямым неинтерпретативным переносом в текст перевода, нередко сопровождающимся созданием темных импликатов.

     Вторая глава "Фольклорно-мифологический импликационал как свойство стиля Дж.Р.Р.Толкина в аспекте переводческой интерпретации" посвящена сравнительному структурно-концептуальному анализу фольклорно-мифологического импликационала в тексте Толкина с учетом идиостилистических характеристик. Анализу подвергнуты также аналогичные смысловые структуры переводных текстов, выявлены основные типы переводческих стратегий, определены критерии и шкалы оценки переводческой адекватности. Глава состоит из трех разделов. Первый раздел посвящен изучению идиостилистических особенностей организации фольклорно-мифологического импликационала в тексте Толкина. Во втором разделе сформулированы и реализованы на практике основные принципы сравнительного структурно-концептуального анализа фольклорно-мифологического импликационала. В третьем разделе предпринята попытка оценки адекватности перевода с позиций осуществленного структурно-концептуального анализа фольклорно-мифологического импликационала.

     Фольклорно-мифологический импликационал является одной из основных характеристик текста фэнтези. В условиях проведения данного исследования эффективным представляется рассмотрение понятия "фэнтези" (fantasy - англ. 'фантазия, вымысел') в качестве вида текстовой модальности. Фэнтези как вид текстовой модальности характеризуется особым способом совмещения объективно-модальных значений реальности/ирреальности, фактивности/нефактивности/контрфактивности (Kiparsky, Kiparsky 1971; Lyons 1978), а также "выражается специфическими лексическими, грамматическими, композиционными и стилистическими средствами" (Алефиренко 2005). Текстовая модальность фэнтези "предполагает пресуппозицию истинного существования" фактов иррациональной природы, "рассматривает как бесспорную истину, как конкретный реальный референт" (Чернов 1987) то, что с точки зрения внетекстовой формальной логики и реальной когниции таковым не является. Модальность фэнтези позволяет совмещать объективную контрфактивность (по Лайонзу, "пресуппозицию ложности пропозиции" (Lyons 1978)) и нефактивность (т.е. "общую пресуппозицию неопределенности истинности/ложности, реальности/нереальности высказываемой пропозиции" (Kiparsky 1971)) семантики текста такого типа с фактивностью как установкой на нескептическое восприятие его смысла.

     Данное исследование ориентировано на изучение фольклорно-мифологического импликационала на материале произведений Дж.Р.Р.Толкина "Сильмариллион", "Властелин колец", "Хоббит", которые традиционно считаются классикой фэнтези (Без комментариев, - прим. Остогера).

     Основу структурно-концептуального анализа фольклорно-мифологического импликационала в тексте Толкина составила структурная модель семантики текста Г.Г.Молчановой (Молчанова 1988), адаптированная в соответствии со спецификой анализируемого материала.

     Локальные импликаты в тексте фэнтези обычно содержат прямую ссылку на некоторое прецедентное явление, они, как правило, национально специфичны, т.к. напрямую связаны с данной фольклорно-мифологической традицией и данным языком; степень вероятностности импликатов такого типа в идиокультурной среде довольно высока и зависит, главным образом, от частоты цитации прецедентного текста. Особенностью локальных импликатов в тексте Толкина является относительно низкая степень степень освоенности англоязычной культурой прецедентных феноменов, привлекаемых Толкином для создания скрытого смысла. Например, Толкин вряд ли рассчитывал на мгновенное узнавание и понимание читателем многих имен собственных (например, Фродо - имя датского вождя, упоминаемое в "Беовульфе" (главный герой замечает, что король данов намерен выдать свою дочь за 'glœdum suna Fródan'- "за счастливого сына Фроды", в переводе В.Тихомирова, стр.2025 "... эта дева обещана сыну Фроды, счастливцу..."; Гэндальф - имя одного из гномов в Старшей Эдде (Гэндальфр), которое Толкин подверг деэтимологизации: " -alfr значит 'эльф', а значение -gand- не вполне прояснено, но, возможно, означает 'нечто заколдованное', 'предмет, используемый заклинателем', тогда слово gandalfr означает 'волшебник' или 'заколдованный демон'" (Шиппи 2003) и т.п.). В ряде случаев, автор, видимо, ориентировался не столько на прецедентный смысл, сколько на этимологию и фоносемантику имени, смутно опознаваемого читателем и порождающего эффект фольклорно-мифологической суггестивности.

     Смыслы локальных импликатов, соотносимых с именами однородных объектов, объединяются вокруг импликатов-концентров (ср. "дом", "лес", "река", "хоббит", "эльф" и т.п.), оказывая влияние на семантическое пространство концептов, прототипов, архетипов, соотносимых с данным классом объектов. Национальная специфика имплицитных смыслов на этом уровне проявляется менее явно, что можно объяснить значительной степенью универсальности прототипических, архетипических структур. Осознанная исчерпывающая экспликация данного вида импликатов в принципе невозможна. Тематические группы импликатов-концентров образуют имплитемы, описывающие основные категории отношений между ними (пространство, время, деятель, действие и т.д.). Имплитемы архетипичны и соотносимы с системой текстовых универсалий (см. Бабенко, Васильев, Казарин 1999).

     Специфика текста Толкина состоит в его автопрецедентности, создающей дополнительный эффект "смысловой глубины" (Шиппи 2003) на всех уровнях фольклорно-мифологического импликационала: Толкин бесконечно цитирует не только чужие, но и собственные тексты, "архетипические мотивы попадают в ситуацию достраивания мифологем" (Лузина 1995), а затем включаются в новые контексты уже в качестве целых готовых мифологем, конституирующих авторскую мифологию.

     Имплигипертема текста представлена смысловым выводом совокупности имплитем, соотносима с понятиями концептосферы текста, текстовой картины мира, репрезентирующей целостную альтернативную реальность. Имплигипертема обеспечивает относительную стабильность импликационала как системы скрытых смыслов. Значимость фольклорно-мифологического импликационала для текстов Толкина позволяет определить глобальную цель, стоящую перед переводчиками его текстов как реконструкцию в тексте перевода внутренне непротиворечивой целостной системы фольклорно-мифологического импликационала.

     На основе общего анализа переводов произведений Толкина представляется возможным выделить основные виды реализуемых переводческих стратегий и определить принципы их реализации:

     1) транзитивная стратегия - ориентирована на предельно точное воспроизведение формальных характеристик идиостиля оригинала, рассматриваемое как необходимое условие адекватного перевода данного текста, и, как следствие, на прямой нетрансформативный перенос всех средств выражения этой специфики в переводе. Транзитивная стратегия последовательно реализуется на всех уровнях организации переводного текста: большинство имен собственных передается в транскрипции либо транслитерации (ср. Shadowfax - Скадуфакс, Mirkwood - Мерквуд и т.п.), переводчик, как правило, старается найти ближайшие прямые семантические соответствия лексике оригинала в языке перевода, лингвокультурологические и семасиологические лакуны не заполняются, тропы, фразеологизмы, синтаксические структуры очень часто передаются буквально (см. переводы В.А.Маториной, А.Грузберга). Результатом реализации такой стратегии являются переводы, точно и полно передающие формальную специфику оригинального текста, позволяющие получить представление об идиостиле писателя, однако, их восприятие читателем оказывается затруднено большим количеством темных импликатов, не доступных пониманию читателя, лакун, а также калек и буквализмов, воспринимаемых как дискомфортивы.

     2) адаптивные стратегии - ориентированы на адаптацию исходного текста к инокультурным и иноязыковым условиям и предусматривают комплекс трансформативных действий, предпринимаемых переводчиком. Параметры адекватности перевода в рамках стратегии определяются переводчиками достаточно произвольно, вектор адаптации устанавливается субъективно в результате личностного акта восприятия и понимания исходного текста, инициируя соответствующие трансформации в переводе. Цель адаптивных стратегий - создание перевода, динамически эквивалентного оригиналу. Специфика адаптивных стратегий различна:

     А) лингвокультурная адаптация - самый распространенный вид адаптации при переводе (наиболее яркие примеры - переводы Н.Григорьевой, В.Грушецкого, "Хоббит" Н.Рахмановой, "Властелин колец" А.Немировой, "Хоббит" М.Каменкович, С.Степанова). Цель лингвокультурной адаптации - создание текста, понятного носителям другого языка и представителям иной культуры. Трансформативные действия, направленные на заполнение возможных лакун: смысловой перевод значимых имен собственных, поиск функциональных эквивалентов различным элементам текста (фонемам, морфемам, словам, тропам, фразеологизмам, синтаксическим конструкциям и т.д.). Национально специфичные экспликаты и импликаты либо заменяются их приблизительными соответствиями в культуре перевода, либо комментируются дополнительно.

     Пример лингвокультурной адаптации - перевод топонима North Downs - одного из редких реальных топонимов в тексте Толкина: Норт-Даунс - Северные Холмы (возвышенность в северной части графств Кент и Суррей). В переводе Н.Григорьевой, В.Грушецкого в качестве соответствия North Downs используется имя собственное Северные Увалы, в результате один реально существующий топоним оказывается заменен другим (Северные Увалы - 'волнистая, местами заболоченная возвышенность, водораздел басссейна рек Волги и Северной Двины' (БЭС)) и, в результате, Middle-earth перемещается из Англии в Россию.

     Б) жанровая адаптация (например, переводы З.А.Бобырь) - в условиях отсутствия соответствующих форм и жанров в отечественной литературной традиции, переводчица посчитала необходимым адаптировать тексты Толкина, придав им знакомый жанровый характер ("Хоббит" стал сказкой, "Властелин колец" - сначала научно-фантастическим романом, затем приключенческим романом; тексты Толкина подверглись значительным сокращениям). Жанровая адаптация определила и сущность трансформативных действий переводчика - изменению подвергся сюжет произведений, большинство потенциальных лакун исключены из текста перевода, на лексико-синтаксическом уровне допустимы все виды лексико-семантических и синтаксических трансформаций, определяющих стилистическую комфортность восприятия текста русским читателем.

     З.Бобырь включила в свой самиздатовский перевод так называемые интермедии, действующими лицами которых стали Инженер, Физик, Химик, Кибернетик и Координатор - герои романа С.Лемма "Эдем" (почти беспрецедентный случай интертекстуальности, сознательно добавленной переводчиком на сюжетном и формальном уровне), "...Нуменор или Вестернесс может быть вообще другой планетой, Пришельцы из-за Моря - инопланетные пришельцы...", "Механизм Врат Мориа - это нечто вроде реле...", "...А огненный жезл Гандальфа - это разрядник, искровой или коронного типа" (цит. по Семенова 1997).

     В) возрастная адаптация - (например, переводы и пересказы Л.Яхнина, И.Тогоевой) - тексты Толкина были восприняты переводчиками как предназначенные исключительно для детской читательской аудитории (либо переводчики получили заказ от издательств адаптировать эти книги для детей). Цель адаптации - создание произведений детской литературы - определила характер переводческих действий: текст практически полностью утратил национальную специфику, из него исключены все лакуны и импликаты, даны эксплицитные оценки многих действий и персонажей, использована только общеупотребительная и разговорная лексика, значительно упрощен синтаксис.

     Адаптивные стратегии ориентированы преимущественно на получение переводного текста с заданными прагматическими параметрами. В ходе реализации стратегий данного типа задачи воспроизведения фольклорно-мифологического импликационала и авторского идиостиля либо решаются в очень ограниченном масштабе либо вообще снимаются.

     3) альтернативные стратегии - переводчики посчитали необходимым внести в переводы текстов Толкина собственные смыслы, самостоятельно расставить акценты, в некоторой степени, приписать Толкину свои идеи.

     Примеры:

      - стратегия политизации - перевод "Властелина колец" А.Муравьева, В.Кистяковского (Без комментариев, - прим Остогера).

     Переводчики сочли возможным выразить в своем "Властелине колец" собственные диссидентские политические взгляды и убеждения. Реализация стратегии потребовала специфических трансформационных действий: специфического отбора имен, лексики (сниженной, вульгарно-разговорной), введения в текст политических аллюзий (Представляется в высшей степени сомнительной обоснованность объявления перевода А. А. Кистяковского и В. С. Муравьева "политизированным". Единственный эпизод из шестой книги "Властелина колец", в котором можно (при долгом пристальном разглядывании) выискать "политизированность" не даёт должных оснований делать столь широкие выводы о работе в целом. Следует также заметить, что этот отрывок был переведён не "А.Муравьевым, В.Кистяковским", а В.С. Муравьевым, причем его тональность я бы отнёс не столько на счёт его "взглядов", сколько к "велениям времени" - перевод создавался в 1991-1992 г.г. Что же до "сниженной и вульгарной", а проще говоря, грубой речи орков, то здесь ещё в меньшей степении можно усмотреть "политизированность", - прим. Остогера).

     - стратегия христианизации - перевод "Властелина колец" М.Каменкович, В.Каррика.

     Переводчики решили акцентировать внимание читателя на христианской природе толкиновского мировоззрения (при этом, в значительной мере ортодоксализировали его). Выбор данной стратегии повлиял на лексико-семантический план текста, определил состав лексики, тропов, синтаксических структур, общую склонность переводчиков к архаизации текста. Один из аспектов реализации данной стратегии - разработка специального обширного комментария, содержащего цитаты из Евангелия, писем Толкина на богословские темы, соответствующих глав монографии Т.Шиппи и т.д.

     Альтернативные переводческие стратегии открывают новые смысловые горизонты оригинала, реализуют герменевтическую и игровую функции художественного текста - происходит выдвижение продуцированных либо акцентированных переводчиком смыслов, что сопровождается параллельной утратой некоторой части интенциональной семантики и идиостилистических характеристик исходного текста.

     С учетом основных функций фольклорно-мифологического импликационала (культурно-временной ориентативной и гедонистически-игровой) в текстах Толкина можно определить противоположные значения на шкале остранения /освоения, определить положение некоторых переводов по выделенным шкалам.

     1) шкала культурной ориентации имеет полюсы:

     остранение как экзотизация - в переводе культурно специфические сегменты текста не подвергаются трансформациям (они транслитерируются, транскрибируются, калькируются, подвергаются дословному переводу) даже тогда, когда при этом утрачивается значительная часть смысла исходной единицы перевода. В переводном тексте такого типа наблюдается значительное количество темных импликатов, при этом в довольно значительной степени воспроизводится культурная экзотичность оригинала.

     Среди переводов Толкина на русский язык экзотизация наиболее явно присуща переводам В.А.Маториной, а также "Властелину колец" в переводе А.Грузберга (большинство имен собственных транслитерированы, некоторые стихотворные интексты представлены в подстрочных переводах, смысл темных импликатов не комментируется, в тексте широко представлены лексические и грамматические кальки).

     освоение как культурная адаптация - в переводе культурно специфические сегменты текста подвергаются трансформациям, в результате которых понятия, присущие культуре оригинала, заменяются понятиями культуры перевода. Фольклорно-мифологический импликационал переводного текста такого типа становится жестко вероятностным, но при этом сам текст в значительной степени утрачивает свою культурную идентичность. Культурно адаптированные сегменты могут вступать в конфликт с ожиданиями и установками читателя, со смыслом текста в целом, вызывая ощущение стилистического дискомфорта (например, в переводе "Хоббита" К.Королева гоблины поют песню "Гори-гори ясно, чтобы не погасло!", детали такого рода весьма распространены).

     К культурно адаптированному типу переводов относятся, например, переводы "Хоббита" Н.Рахмановой, И.Тогоевой, "Властелина колец" Н.Григорьевой, В.Грушецкого, В.Муравьева, А.Кистяковского, А.Немировой. В них большинство значимых имен собственных переданы по смыслу (впрочем, не всегда верно), причем многие из них в результате смыслового перевода начинают звучать совсем "по-русски" (Glorfindel - Всеславур/Горислав, Mirkwood - Лихолесье, Shadowfax - Светозар и т.п.). Фонд прецедентных явлений, на которых основывался оригинал, заменяется фондом прецедентных явлений русской культуры; производится соответствующая стилизация переводного текста.

     Где-то между двумя полюсами располагаются переводы, в которых авторы попытались найти альтернативное решение: либо экзотизмы и темные ипликаты сопровождаются комментарием (например, "Властелин колец" в переводе М.Каменкович, В.Каррика), либо в качестве соответствий единицам перевода с имплицитной культурной семантикой выбираются более или менее универсальные единицы, не имеющие выраженного экзотического или культурно адаптированного статуса (например, "Хоббит" в переводе М.Каменкович, С.Степанова; "Сильмариллион" в переводе Н.Эстель).

     2) шкала временной ориентации имеет полюсы:

     остранение как архаизация - фольклорно-мифологический импликационал художественного текста предусматривает наличие у данного текста интертекстуальных связей с комплексом древних прецедентных текстов (мифологических, фольклорных, эпических), относящихся к эпохам, удаленным от читателя во времени, а потому, возможно, не слишком хорошо известным читателю. Переводчик сохраняет в тексте архаические элементы, воспроизводя таким образом "дух времени" - реконструируя имплитему художественного времени в соответствии с авторской интенцией, при этом либо обращаясь к средствам архаизации исходного языка и создавая темные импликаты (ср. архаизмы "верегилд", "меарас", "медузельд" и т.п.), либо используя средства архаизации языка перевода, что приводит к параллельному процессу культурной адаптации текста (ср. "дружинники", "великокняжеские палаты", "витязи", "воеводы", "волхвы" и т.п.). Архаизация первого типа представлена в переводе "Властелина колец" М.Каменкович, В.Каррика (смысл темных импликатов поясняется в комментариях переводчиков), архаизация второго типа распространена достаточно широко (см. переводы Н.Григорьевой, В.Грушецкого; "Властелин колец" В.Муравьева, А.Кистяковского; В.Волковского, Д.Афиногенова; "Хоббит" А.В.Щурова и др.)

     освоение как модернизация - переводчик модернизирует текст, не передавая имплицитную архаичность, заменяя архаизмы их современными соответствиями, вводя понятия, свойственные современной реальности (в тексте Толкина соответствующие единицы воспринимаются как деструктемы - например, "иллюминатор" и "паровоз" в "Хоббите"): ср. переводы З.Бобырь, "Хоббит" в переводе К.Королева. По отношению к текстам Толкина также явно анахронична жаргонная и лагерная лексика в переводе В.Муравьева, А.Кистяковского.

     3) шкала гедонистически-игровой ориентации имеет полюсы:

     остранение как игра без правил - фольклорно-мифологический импликационал художественного текста в оригинале обладает выраженным эстетическим и игровым потенциалом, он реализуется по определенным правилам в формах, привычных и прецедентных для культуры оригинала. Некоторые переводчики точно воспроизводят формальные характеристики оригинала, даже если они непривычны или непонятны носителям языка перевода. Читатель получает текст, не соответствующий его представлениям о художественности, он интуитивно чувствует, что играет в игру, правил которой не знает, и может получать либо не получать от нее удовольствие. С художественно нестандартным текстом имеют дело читатели переводов В.А.М., М.Каменкович, В.Каррика; А.Грузберга.

     освоение как игра по правилам - переводчик может попытаться привести текст в соответствие с нормами художественности своего языка и культуры. Читатель не подвергает сомнению художественный статус такого текста, участвует в игре смыслами, которая ему предлагается, однако, и художественность, и игровой характер переводного текста создаются на принципиально иной лингвокультурной основе (см. "Хоббит" в переводах М.Каменкович, С.Степанова; Н.Рахмановой; "Сильмариллион" в переводе Н.Эстель, "Властелин колец" Н.Григорьевой, В.Грушецкого).

     Большинство переводов толкиновских текстов имеют смешанный статус, т.к. положение одного текста относительно полюсов остранения-освоения на разных шкалах различно (например, импликационал перевода "Властелина колец" В.Муравьева, А.Кистяковского остранен во временном плане, освоен в культурном плане и занимает промежуточное положение между полюсами в гедонистически-игровом плане и т.п.).

     В третьей главе "Ассоциативный эксперимент как вспомогательный метод оценки переводческой адекватности" анализируются результаты ассоциативного эксперимента, проведенного на материале выборки значимых имен собственных из произведений Дж.Р.Р.Толкина. Глава состоит из пяти разделов. В первом разделе теоретически обосновывается целесообразность и перспективность использования экспериментальных методов (в частности, метода ассоциативного эксперимента) в современном переводоведении. Во втором разделе приводятся общие положения относительно проведения ассоциативных экспериментов. Третий раздел посвящен описанию процедуры эксперимента, проводившегося в рамках данного исследования. В четвертом разделе осуществлен анализ результатов эксперимента, в пятом разделе - подведены его итоги.

     Предполагается, что оригинальный текст и его идеальный перевод должны обладать инвариантной семантической структурой (А читатель-представитель культуры оригинала и представитель культуры перевода также должны быть инвариантны? - вопрос Остогера). Функционально-смысловой эквивалент слова/предложения/текста по сути представляет собой не что иное, как языковую единицу, способную вызвать у читателя-носителя другого языка и представителя иной культуры ассоциации, максимально приближенные к ядру ассоциативного поля исходной единицы. Метод ассоциативного эксперимента способствует выявлению особенностей восприятия оригинального и переводного текста. При сравнении нескольких вариантов перевода ассоциативный эксперимент может использоваться как средство лингвостатистического анализа, результаты которого позволят по ряду критериев более объективно оценить существующие варианты перевода и, возможно, выделить среди них наиболее адекватный.

     В рамках данного исследования был проведен ассоциативного эксперимента в группах носителей английского и русского языков на материале выборки значимых имен собственных из произведений Дж.Р.Р.Толкина (в эксперименте приняли участие 100 респондентов, обработке подверглось 3750 реакций на 25 слов-стимулов). Итоги эксперимента дополняют результаты сравнительного структурно-концептуального анализа. Ассоциативный эксперимент позволяет оценить варианты перевода по критериям их соответствия языковому и контекстуальному значению единицы оригинального текста, при наличии нескольких вариантов перевода определить их рейтинг относительно друг друга, выявить наиболее оптимальный вариант среди имеющихся. Результаты статистического анализа данных эксперимента представлены в Приложении 3.

     В результате проведенного анализа ассоциативных полей и гештальтов нами разработана классификация основных видов ассоциаций, несколько отличающаяся от существующих в лингвистике и психолингвистике. Как показал эксперимент, ассоциативное поле слова, как правило, включает реакции, соответствующие следующим видам ассоциаций:

     I. Лингвистические:

     1) фонетические (ЛФА) - ассоциации по звукоподобию (созвучные, рифмованные реакции): e.g. Strider - spider;

     2) морфологические (ЛМА) - однокоренные реакции: e.g. Strider - strident;

     3) лексические (ЛЛА) - реакции, непосредственно соотносимые с компонентами лексического значения: e.g. Strider - walking;

     4) синтаксические (ЛСА) - реакции, производные от лексических ассоциаций, отражающие устойчивую семантическую валентность языковой единицы: e.g. Strider - fast [strider>walking>fast];

     II. Экстралингвистические - реакции, производные от тезаурусных знаний:

     1) национально-тезаурусные (ЭНТА) (образуются на основе знания типичных контекстов данной национальной культуры): e.g. Strider - pianist (респондент пояснил, что реакция возникла по ассоциации со словосочетанием 'stride piano' - 'особый стиль джазовой игры на фортепиано, который был популярен в Америке в 20-30х годах прошлого века);

     2) индивидуально-тезаурусные (ЭИТА) (образуются, взаимодействуя с индивидуальным ассоциативным фондом личности, как правило, предусматривают выражение определенного эмоционально-оценочного отношения): Strider - intelligent (положительная оценка), hopeless, desperate (сочувствие). По-видимому, к индивидуально-тезаурусному типу относятся также все реакции, не имеющие явной лингвистической ассоциативной связи со словом-стимулом, а потому объяснимые лишь особенностями индивидуального речевосприятия: e.g. Strider - tall, fighting и т.п.

     Количественное соотношение реакций различных видов ассоциаций в пределах ассоциативных полей неравномерно. Для ассоциативных полей исходных имен характерно явное преобладание экстралингвистических реакций над лингвистическими, среди последних слабо выражены морфологические и особенно фонетические ассоциации. В ассоциативных полях переводных имен соотношение лингвистических /экстралингвистических ассоциаций более равномерно. В ряде случаев морфологические, лексические и синтаксические лингвистические ассоциации являются преобладающим ассоциативным видом.

     В ассоциативном поле каждого слова существует ассоциативная доминанта (ее функцию может выполнять как звуковой облик слова, так и некоторый морфологический компонент его структуры, аспект лексической семантики, наличие устойчивой синтаксической валентности, лингвокультурная составляющая значения слова, его индивидуальный личностный смысл и т.п.). Ассоциативная доминанта формирует комплекс реакций, образующих ядро ассоциативного поля слова. Для правильной передачи смысла в переводе важно точное определение ассоциативной доминанты и, в дальнейшем, выбор переводческой стратегии в соответствии с ее значением.

     Семантические структуры исходного и переводного имени заведомо различны, а значит и их ассоциативные доминанты не совпадают. Наибольшие проблемы вызывает идентификация смысла ассоциативной доминанты, эксплицируемой ЭНТА и ЭИТА, т.к. соответствующие компоненты значения обычно не поясняются в словарях, составляя часть национальной либо индивидуальной языковой картины мира. Доминантный ассоциативный смысл ЭНТА наиболее сложен для передачи в переводе ввиду его культурной специфики. По-видимому, именно фактор сложности/невозможности передачи в переводе комплекса экстралингвистических ассоциаций определяет замещение большинства экстралингвистических ассоциаций лингвистическими, более универсальными, стабильными и доступными.

     Вполне очевидно, что переводчик не имеет возможности заранее просчитать все возможные варианты реакций читателей переводного текста; по-видимому, переводческое решение (как определение ассоциативной доминанты, так и выбор функционального соответствия), в значительной мере определяется интуицией и языковым вкусом переводчика. Хотя данное исследование проводилось исключительно на материале значимых имен собственных, представляется возможным модифицировать данную методику и примененять ее к единицам перевода различных уровней.

     В заключении подводятся итоги проведенного эксперимента, формулируются основные выводы.

     С нашей точки зрения, реализуемый в данной работе комплексный подход к проблеме текстовой семантики, при котором лингвистика интегрируется с логикой, теорией информации и компаративистикой, позволил выявить наиболее существенные структурные, информационные и функциональные характеристики фольклорно-мифологического импликационала художественного текста во внутриязыковом и межъязыковом аспектах. Применение такого подхода может стать перспективным направлением дальнейших исследований в области текстологии и переводоведения.

     Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Третьякова Е.А. Фольклорно-мифологический импликационал художественного текста как проблема перевода (на материале произведений Дж.Р.Р.Толкина) // Материалы VI Международной научной конференции по переводоведению "Федоровские чтения". СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. - С.431-436.

2. Третьякова Е.А. О некоторых проблемах перевода произведений Толкина с точки зрения дискомфортной стилистики // Палантир N 45. СПб., 2005. √ С. 32.

3. Третьякова Е.А. Семантическая трансформация стилистических приемов при переводе художественного текста // Материалы XXXIV международной филологической конференции. Вып.2: Актуальные проблемы переводоведения. Практические аспекты переводоведения. Проблемы художественного перевода. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. - С.145-151.

4. Третьякова Е.А. "Культурные сценарии" в произведениях Дж.Толкина: проблемы их трансформации в переводе // Материалы межвузовской конференции "Герценовские чтения". Иностранные языки. СПб.: РГПУ им. А.И.Герцена, 2005. - C. 145-146.

5. Третьякова Е.А. История переводов трилогии Дж.Толкина "Властелин колец" // Материалы XXXV международной филологической конференции. Вып.3: Современное переводоведение. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. - С.116-121.