Книги Толкина равно популярны в детской и взрослой аудитории. Причина этого лежит, по-видимому, в самой природе созданного писателем вымышленного мира, соединяющего в себе величие древней фольклорно-мифологической традиции и мощь индивидуального воображения автора. Это же сочетание определяет конкретные образы Толкина: эльфов, гномов, гоблинов и др.

   Вместе с тем центральная фигура "Хоббита" и "Повелителя колец" - сам "хоббит" - не имеет явной фольклорной традиции, хотя удивительно органично вписан в толкинский мир. В данной статье мы попытаемся проследить историю возникновения и развития этого образа, его роль в художественной вселенной писателя.

   Автор далеко не всегда способен определить, в какой момент и как именно начал возникать тот или иной образ. Однако в интересующем нас случае имеются совершенно конкретные воспоминания Толкина: жарким летним днем двадцать восьмого или двадцать девятого года он,изрядно уставший,проверял письменные экзаменационные работы школьников. "Один из кандидатов милостиво оставил одну из страниц незаполненной (лучшее, что он мог сделать для своего экзаменатора) и я написал на ней: "В норе под землей жил-был хоббит". Имена всегда вызывали истории в моей голове. И я подумал, что неплохо бы узнать, как эти хоббиты выглядят. Но это было только начало" /I, с. 172/.

   Образ возникает из слова, место действия - из первой фразы. Хоббиты - фантастические человекоподобные ¹ существа, живущие в норках; у них "толстенькое брюшко; одеваются они ярко, преимущественно в желтое и зеленое; башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жесткие кожаные подошвы и густой теплый бурый мех, как и на голове... Смеются они густым утробным смехом (особенно после обеда, а обедают они, как правило, дважды в день, если получится)" (с. 6) [Здесь и далее цитируем "Хоббита" по изданию: Толкин Дж.Р.Р. "Хоббит, или Туда и Обратно" (М.: Детская литература, 1976 /2/). Номер страницы указан после цитаты в скобках]

   Тех, кто знаком с жизнью и творчеством Джона Роналда Руэла Толкина (1892-1973), рождение образа из придуманного слова не удивит. "Он жил внутри языка...", - писал об авторе "Хоббита" один из критиков /I, с. 75/, Сначала родились вымышленные эльфийские языки, а затем на их основе стали возникать истории (в основном, из ярких, но непонятных самому создателю образов).

   Так, однажды он дал прочесть своему другу, Г.Б.Смиту, несколько стихотворных строк:

Из чаши Вод под неба свод
Эаредель взлетел
Сквозь толщу туч как светлый луч,
Стремясь в иной предел.

...И направил свой барк как сияющий знак
Через мертвое злато дня.
И сквозь день и ночь он унесся прочь
Искрой вспыхнувшего огня.

   Стихи Смиту понравились, но он поинтересовался, а что они, собственно, означают. "Не знаю, - ответил Толкин. - Но постараюсь узнать". Он ощущал себя не сочинителем историй,а скорее "реставратором" легенд /I, с. 75/. Так начиналась работа над "Сильмариллионом", его мифологией, повествованием о рождении и первых эпохах его мира. Свой опус магнум Толкин писал всю жизнь.

   Однако сказка о Бильбо Беггинсе, хоббите, живущем в норке, сочинялась на первых порах вне всякой связи с главной книгой. Это была чисто "домашняя" история из тех, какие Толкин любил рассказывать или читать своим детям по вечерам.

   Уютный Холм, норка, кексы к чаю, толстенький животик героя и его шерстяные ножки - эти детали создают в первой главе "Хоббита" атмосферу глубокого покоя, внезапно (и логично) взрываемую авантюрным сюжетом. Бильбо так идеально вписан в свой мирок, что кажется с ним единым целым - тем закономернее вторжение волшебника Гендальфа, ищущего "участника приключения, которое он нынче устраивает", и буйно-веселая сцена "сумасшедшего" - совсем не в кэрроловском смысле! - чаепития с гномами, вопящими:

Бейте тарелки, бейте розетки!
Вилки тупите, гните ножи!
Об пол бутылки! В печку салфетки!
Будет порядок - только скажи!
(пер. И.Комаровой)

   Сытость и ублаготворенность Бильбо, пускающего колечки дыма из трубки, его встревоженность появлением Гендальфа ("Мы тут в приключениях не нуждаемся, благодарствуйте!"),его комический ужас при виде тринадцати прожорливых гномов, заявившихся к нему на чай - все это намечает вполне традиционный волшебно-сказочный ход событий: антигерой (Иванушка-дурачок╩ Жак-простак) должен стать героем.

   Вначале хоббит предстает перед нами типичным обывателем; впрочем, автор сразу же намекает на некую "неблагонадежность" Бильбо по материнской линии: "Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену у эльфов... Время от времени кто-нибудь из клана Туков пускался на поиски приключений. Они исчезали вполне деликатно, и семья старалась замять это дело" (с. 7).

   Толкин сразу намечает два внутренних полюса персонажа, и игра на резком переходе из одного в другой станет основным приемом изображения хоббита в сказке. Стоило гномам запеть старинную песню, "и в нем проснулось что-то туковское, ему захотелось видеть громадные горы, слышать шум сосен и водопадов, разведывать пещеры, носить меч вместо трости". Но вот песня вспомнила об ужасном драконе, и Бильбо "вздрогнул, и сразу сделался опять обыкновенным мистером Беггинсом из Бeг-Энда, что под Холмом" (с. 19).

   При этом хоббит, нарисованный столь зримо, почти лишен характера. Толкин озабочен в основном развлекательной стороной истории, которая складывается импровизационно, от вечера к вечеру, образ словно бы возникает на наших: глазах,его внутренней логики еще не существует (она появится значительно позже, объяснив все "задним числом"). Хоббит кажется обывателем, но, как потом выяснится, это лишь первая внутренняя оболочка, плотно прилегающая к внешней и отнюдь не заполняющая все внутреннее пространство персонажа. Однако и любовь к географическим картам и приключениям, наследие "крови Туков", не является тем стержнем, вокруг которого выстроен образ хоббита. Более того, возникает ощущение,что Бильбо в этой сказке вообще лишен "стержня", но это, впрочем, мало заботит как автора, так и читателей.

   Фантазия Толкина и традиция волшебной сказки долгое время мирно сосуществуют. Как и следует, хоббит "изымается" из привычной среды и отправляется в путешествие, причем Гендальф проводит это "изъятие" столь быстро и решительно, что Бильбо "потом никак не мог вспомнить, каким образом очутился на улице - без шапки, без трости, без денег, без всех тех вещей,которые привык брать о собой, выходя из дому" (с. 32).

   Холм сменяется дорогой. Мирный хоббит должен превратиться в авантюрно-сказочного героя. Для этого существуют два традиционных средства: волшебные предметы и волшебные помощники. Автор использует оба: Бильбо помогают Гендальф, Элронд, человекомедведь Беорн, орлы и ворон; не меньшую роль играет и кольцо невидимости, найденное героем в подземелье.

   Менее привычными для фольклорной сказки являются "самостоятельные" подвиги героя: его неожиданное решение украсть кошелек у тролля и схватка с огромными лесными пауками, жестокая и кровопролитная. Автор постепенно раскрывает "туковскую" линию характера хоббита, способность к отчаянным поступкам в решающие моменты жизни. Любопытно однако, что Бильбо совершает лишь "посильные" подвиги: побеждает Голлума, отвлекает на себя пауков, сбегает от гоблинов и крадет драгоценный Аркенстон. И ему постоянно сопутствуют счастливые случайности: их роль в превращении Бильбо в героя очень велика. Он случайно подбирает ключ от пещеры троллей, случайно находит волшебное кольцо, случайно (и немного нечестно) выигрывает состязание в загадки у Голлума, случайно обнаруживает Аркенстон и дыру в панцире чудовища. Судьба избавляет его от поединка с драконом Смогом (которого убивает лучник Бард), она же хранит его в последней жестокой битве.

   А между тем, это противоречит законам жанра (во всяком случае, фольклорного): случайности, и тем более судьбе, не место в исконно-сказочном мире, где действия и путь персонажей весьма жестко регламентировании их функциями /3/. Герой находит помощников или волшебный предмет не в силу особой удачливости, а потому, что это по праву принадлежит ему как герою. Поэтому в сказке напрочь отсутствует всякое удивление перед чудесами /3/.

   Вводя в повествование милосердную судьбу и ее представителя, волшебника Гендальфа, Толкин расширяет круг законов вымышленного мира, делая свою историю менее "сказочной" и более эпичной.

   Судьба позволяет Бильбо Беггинсу сыграть роль героя,оставшись при этом хоббитом.

   Толкин проводит Бильбо по длинной цепи приключений и возвращает в норку, но мы так и не узнаем, что же составляет суть его характера. Хоббит, прошедший подземелье гоблинов и пещеру дракона, уже не кажется заурядным обывателем. Но и настоящим героем он так и не стал. Герой - это, скорее, лучник Бард, чья стрела поразила Смога. И царство Бильбо не получает: правителем - вполне в духе сказочных законов - становится тот же Бард, а Бильбо возвращается в свою норку, и это его вполне устраивает.

   Неопределенность, неприкрепленность к какому-либо одному свойству, к одной роли, некая промежуточность положения, вероятно, самая интересная черта образа хоббита в сказке. Причем не только по линии "обыватель - герой". В нем легко соединяются и другие, казалось бы, навек распавшиеся связи.

   Ребячливому Бильбо Беггинсу 51 год, он - взрослое дитя. Он хоббит: то ли человек, то ли кролик ("Кролик ты несчастный", - обзывает его тролль) ². То ли трус, то ли храбрец. То ли домосед, то ли путешественник. То ли сказочное существо (как эльф или гном), то ли обычный сельский житель. Бильбо не прочь разбогатеть, но отдает свое главное сокровище, Аркенстон, чтобы предотвратить битву между гномами, эльфами и людьми. А в последнем сражении "он занял позицию на Вороньей Высоте вместе с эльфами отчасти потому, что оттуда было больше шансов спастись, а отчасти (как подсказывала ему туковская часть сознания) потому, что в неизбежной последней схватке он предпочитал защищать короля эльфов" (с. 236).Хоббит, как правило, искренен, но может и схитрить (он скрыл от спутников находку волшебного кольца, и долго поражал их своими маленькими "чудесами"). Наконец, это фантастический образ, но в то же время автобиографичный.

   "Я сам хоббит, - писал Толкин. - Во всем, кроме малого роста. Я люблю сад, деревья и землю без машин; я курю трубку, люблю простую (неохлажденную) пищу и не поклонник французской кухни; я люблю и даже рискую носить в наши скучные дни жилеты с рисунком. Я обожаю грибы (уже собранные), у меня весьма примитивное чувство юмора (которое даже благожелательные критики находят утомительным), я поздно ложусь и поздно встаю (когда это возможно). Я редко путешествую" /4, с. 288-289/.

   Образ хоббита, соединяющий столько свойств, тем не менее не кажется сложным, противоречивым или неестественным. Напротив, его цельность и органичность очевидны.

   Думается, объяснение этого парадокса кроется в двойственности самого принципа фантастический образности: в относительной независимости внутреннего и внешнего планов образа,Очень конкретная "видимая" оболочка, задана не характером или реальным прототипом, но фантазией автора, она первична. Вид героя и определяет круг первых читательских ассоциаций, наделяющих образ теми или иными свойствами.

   Поэтому хоббит, сидящий в норке, мирно-трусоват; играющий с Голлумом в загадки-отгадки, ребячлив; сражающийся с пауками, воинственен; отдающий Аркенстон, величественен, и все это не имеет отношение к противоречивости полноценно-реалистического образа.

   Что есть хоббит? Над ним не довлеет древняя традиция (определяющая, например, характер гномов и отчасти эльфов), В книге нет и углубленного психологизма, вскрывающего причины поступков, и тем самым соединяющего их в противоречиво-единое целое. Хоббит - нечто новое, возникающее в процессе написания произведения. Над ним еще нет закона. Он может быть и таким, и другим, потому что никто (и сам Толкин) еще не знает, каким должен быть хоббит.

   Сказка потребовала от Бильбо исполнения разных ролей.и он неплохо справился со всеми. Но главное, суть, тайна этого существа осталась нераскрытой (и, по всей видимости, даже для автора). Конечно, в неразгаданности сути есть некоторое обаяние. И все же именно познание сути и раскрытие тайны составляет высший итог творчества.

   Сказка "Хоббит, или Туда и Обратно" вышла в свет в 1936 году и быстро завоевала популярность в Англии и Америке. Почувствовав растущий спрос на такого рода произведения, издатели предложили Толкину написать продолжение.

   Это оказалось неожиданно трудной задачей. Там, где оставалось лишь развить успех, пройти по уже найденной дороге╩ Толкин мучается, бьется над текстом и устало признается в письме к издателю: "Продолжение стоит там же, где встало. У меня иссякло желание, и я не знаю, что делать дальше... Я ведь и не помышлял о второй книге, когда писал "Хоббита"..-╩ Почти все "мотивы",которые я мог бы использовать, уже заложены в первую книгу, так что продолжение будет выглядеть тощим или просто подражательным..." /I, с. 38/.

   Начальная глава и впрямь напоминает прежнюю сказку.Бильбо и его наследник, племянник Фродо, отмечают двойной юбилей: соответственно сто одиннадцать и тридцать три года со дня рождения (у хоббитов свои круглые даты и живут они дольше,чем мы). Веселое пиршество, фейерверк, сплетни соседей-хоббитов... "Такие главы я могу писать без конца", - замечает Толкин /I, с. 29/. Но не пишет.

   Казалось бы, так несложно сочинить вторую сказку:начальная глава, завершающаяся таинственным исчезновением Бильбо, сама подсказывает дальнейшее, Фродо ждет известий, их нет,он отправляется на поиски. Далее следуют дорожные приключения (и автор может в полной мере проявить фантазию),затем встреча в долине эльфов, еще один веселый пир и возвращение домой. Эта ненаписанная сказка-продолжение "просвечивает" в отдельных эпизодах I книги "Повелителя колец".

   Однако Толкин работает мучительно медленно,рискуя вообще бросить эту затею, и все дальше уходит от канонов развлекательно-детской книги. Начиная со второй главы ("Тень минувшего") , повествование уже мало напоминает сказку о драконе и кладе.

   Гендальф рассказывает Фродо истинную историю волшебного кольца, найденного Бильбо в подземелье. Это древнейшее Кольцо Власти, выкованное самим Сауроном Черным для порабощения живых существ: людей, гномов, эльфов и всех прочих. Это Кольцо не может служить созиданию и добру, оно разъедает жаждой всевластия душу каждого своего владельца. Его нельзя использовать в благих целях и его нельзя перековать: его можно лишь уничтожить, но для этого нужно прийти к Мордор, Страну Мрака, и швырнуть Кольцо в пламень Ородруина, огненной Горы Судьбы. Сделать это должен Фродо, хоббит.

   Вероятно, главная особенность новой книги - атмосфера глубокой серьезности и тревоги, пронизывающая все повествование. Элементы сходства с прежней сказкой лишь подчеркивают глубину различий. Так, инициатором происходящего вновь выступает Гендальф. Однако в "Хоббите" он искал лишь участников приключения, которое он устраивал (вероятно, от скуки)[Много позднее Толкин даст совершенно иную интерпретацию этих событий: в виде комментариев самого Гендальфа. Но это будет написано уже в 50-х годах (см. /5/)]. Теперь речь идет о вещах куда менее веселых: если Кольцо попадет в руки Саурона (а он уже напал на след), мир вдет страшная судьба /4, с. 321-337/.

   Героям снова предстоит путешествие. Но цель его не традиционно-сказочный клад, охраняемый традиционно-сказочным драконом. Теперь нужно идти на верную смерть и не ради приобретения чего-либо, а напротив, ради уничтожения Кольца Зла.

   Толкин приводит ряд убедительных доводов, по которым Кольцо должен нести именно Фродо, и не во главе огромной армии, а почти в одиночку. На протяжении всей книги (кстати, равной по объему пяти "Хоббитам") каждому из великих мира сего предложено владеть Кольцом: Гендальфу, Арагорну, Галадриэль. И каждый из них, выдержав борьбу с искушением, отвечает отказом. Ибо владение означает рабство, и чем сильнее личность, тем сокрушительнее падение. Кольцо - абсолютная Власть одного над всеми. Превращение в нового Саурона неизбежно, что доказывает судьба слишком хорошо изучившего пути зла мудреца Сарумана.

   Поход на Мордор армии бессмысленен, потому что на прямую силу Черный Лорд ответит еще большей силой, и победа, вероятнее всего, будет на его стороне. Вся надежда, напротив, на слабость и неприметность хоббита. Надежда на то, что именно хоббиты менее других существ подвержены соблазну власти: еще одно неожиданное свойство этого образа.

   Толкин создал эпос, полный трагизма и величия, жестоких битв, широких ландшафтов, старинных легенд, сплетений судеб героев с судьбами целых народов. И в центре этого мира вновь, как и прежней сказке, - хоббит.

   В первых главах Фродо кажется повторением Бильбо. И в нем любовь к комфорту соединена с интересом к эльфам и странствиям. Он живет в той же норке на Холме. Он - после ухода Бильбо - владеет кольцом невидимости. Он общается с гномами и с Гендальфом, и даже знает немного эльфийские языки, за что его также недолюбливают добропорядочные соседи. Как видим, исходная точка для движения образов почти одна и та же, хотя вместо шутливого портрета толстенького хоббита в начале новой книги дан очерк истории и нравов народца Холма, А вместо колечек дыма из трубки Бильбо - небольшое, но вполне солидное исследование о культивировании табака в Хоббитании.

   Интересно и то, что в новое путешествие отправляется не один хоббит, а четыре (по первоначальному замыслу - даже семь), Начиная с третьей книги, они разбиваются на пары: Фродо и его слуга Сэм идут в Мордор, а два других хоббита, Мерри и Пин, участвуют в людских битвах и сражениях, сотрясающих Средьземелье.

   Все это, а главное - та роль, которую народец, живущий в норках, сыграл в переломный момент истории толкинского мира, заставляет взглянуть на образ хоббита с большей серьезностью.

   Снова проявляется способность этих существ сочетать в себе очень разные свойства. Хоббит открыт идущим сквозь него силам: потоку истории и коллизиям сегодняшнего дня, высокой красоте эльфов и простым радостям жизни, одухотворенному и прозаическому бытию. Поставленный перед немедленным нравственным выбором между добром и злом, хоббит совершает его свободно и выбирает добро.

   "Он беззвучно шептал: "Не отдам! Не сдамся!" - а в беседке звучало: "Отдам! Сдамся!" - и глухое эхо разносило над Овидом эту сиплую клятву бессилия. А потом в голове у него прозвенело: "Сними! Сними же, дуралей, Кольцо!" - и над Овидом разлилась тишина. В крохотном Хранителе противоборствовали две могучие силы. На мгновение они уравновесились,и он потерял сознание. А когда пришел в себя, то почувствовал, что ни Глаза, ни Голоса больше нет: у него снова была свободная воля, и он сорвал с пальца Кольцо..." /2, с. 319-320/.

   Открытость хоббита миру имеет и свою оборотную сторону: неожиданно прочную "закрытость" для зла, особенно для жажды власти и обладания миром. И "незавершенность" образа также сохранена в новой книге и оказывается жизненно важной для судьбы всего Средьземелья. Прочие силы мира давно распределены и закреплены в веками длящейся схватке. И свободный выбор новой, пусть и не очень значительной силы, входящей в это сражение, несет не только количественный перевес одной из сторон: в этом малом выборе - предсказание общего исхода, его предчувствие.

   Четыре хоббита проходят свой путь, и в этом учетверении - неиндивидуальность принятого ими решения. Эти хоббиты перестают быть тайной. Выявляя свои сущности, они тем самым, казалось бы, раскрывают и тайну своей расы. В финале книги образы Фродо, Сэма, Пина, Мерри (и Бильбо) приходят к своему завершению.

   Этот процесс мучителен. Обретая себя, каждый проходит через страдания и близость смерти - сюжет для литературы двадцатого века не новый. Мерри и Пин приближаются к миру людей, становясь воинами. В финале именно на них ляжет обязанность очищения родного Холма от скверны. Сэм приходит, казалось бы, к себе прежнему: главным для него остается Хоббитания: Холм и норка, семья и сад. Но он приносит с собой дар Галадриэль, эльфийской правительницы: семена красивейших на земле цветов и деревьев. Сэм осуществляет, таким образом, свою миссию: постепенно весь Холм превращается в прекрасный сад,соединяя в себе укорененность хоббитов с одухотворенной красотой эльфийской природы.

   Главный герой, Фродо, проходит странный путь. На его долю выпадают саше тяжелые удары. Он дважды стоит на пороге смерти; раны, полученные им от слуг Мордора, неизлечимы. Он выдерживает борьбу с мощью Кольца, борьбу, о тяжести которой даже великие (Элронд, Гендальф, Галадриэль) имеют весьма смутное представление. Он почти гибнет нравственно в решающий момент, не в силах бросить Кольцо в недра Огненной Горы и присваивая его себе. Фродо спасен судьбой, как некогда Бильбо (но насколько различны спасение первого и везение второго!). Фродо спасен, но он не только выявил свою сущность, но и пожертвовал ею, он истратил все ее силы на несение своей ноши - Кольца.

   Отдельные исследователи, анализируя "Повелитель колец" особое внимание уделяют эволюции характера хоббитов и, в частности, характера Фродо /6, с. 95/. Представляется, что термин "эволюция" не вполне точно передает происходящие в этих образах изменения. У Толкина своя художественная система, не сопоставимая с критериями психологического реализма. В его героях слишком мало конкретно-индивидуального. Автор не стремится проследить тонкие движения души своих персонажей.

   Зато огромное внимание уделено созданию сложной системы рас и народов Средьземелья, каждый из которых воплощает определенный внешний(физический) и внутренний (этический) комплекс свойств. Хоббиты - это домашний, малый мир, уют, вписанность в природные циклы, мягкость и цельность - но и некоторая ограниченность. Люди - это цивилизация, разум и познание, жесткость и сила, как добрая (Арагорн), так и злая (Энгмар). Гномы - это мир камня, тайны ремесел, скрытность и алчность. И, наконец, эльфы: красота и поэзия, бессмертие и духовность - но и грусть из-за постепенного старения и увядания мира.

   Образ у Толкина может совершать перемещения, приближаясь, в известных пределах, к иному типу, к иной расе. Это внутреннее движение обогащает и возвышает героя, это свойство лучших из лучших в мире Толкина.

   Как правило, такое сближение осознается героем внезапно, как озарение. Так гном Гимли ослеплен эльфийской красотой Галадриэль, цветущим лесом Лориэна; возникающая затем дружба спутников Фродо, Гимли и Леголаса, закрепляет это новое видение мира гномом и эльфом, преодолевая многовековую неприязнь, разделяющую эти расы. Так хоббиты Пин и Мерри внезапно осознают свою принадлежность миру людей (параллельные сцены их присяг правителям Гондора и Рохана в III и V книгах). Так Бильбо (периферийный, но значимый герой) находит приют и отдых в обители эльфов - Ривенделле. Так любовь Арагорна и дочери Элронда, Арвен, соединяет человека и эльфийскую принцессу, повторяя "древнюю" легенду о любви Берена и Лютиэнь (вошедшую в "Сильмариллион").

   При этом Толкин ни в коей мере не призывает к отказу от принадлежности своему народу. Да это и невозможно в его мире. Все приведенные выше случаи - исключения из правил,но это высокие исключения, составляющие некие"вершины" в истории толкинского мира, высветляющие (хотя и не меняющие) судьбу "каждого из народов и судьбу мира в целом.

   Возвращаясь к четырем хоббитам, необходимо отметить, что их индивидуальные выборы сами по себе еще не выявляют суть их расы. Мерри и Пин сделали шаг к людям; Бильбо, Сэм и особенно Фродо - к эльфам. Опять двойственность и неопределенность. Опять нет однозначного ответа на вопрос, что же такое хоббит, в чем смысл его бытия.

   По-видимому, такой ответ и невозможен. Потому что хоббит - это, прежде всего, живое, начальная субстанция жизни и ее резерв, Это жизнь, одухотворенная ровно настолько, чтобы пребывать в промежуточном состоянии между развитием и покоем. Норка (дом) - ее наиболее простая и естественная форма, но она может стать и воинственной (как посвященные в рыцари Пиппин и Мерриэдок). И духовной (как Фродо). Но это будет уже реализация (предельная и вынужденная) заложенных в хоббите сил. А сама жизнь, такая, как она есть, принципиально непредсказуема и незавершена. И таковы хоббиты в целом.

   История возникновения и развития одного из центральных образов в творчестве Толкина позволяет судить как о специфике его художественного метода, так и об эволюции писателя. Создав из придуманного слова литературно-сказочный персонаж-Толкин затем обнаруживает в нем живую душу. Хоббит из норки на Холме попадает в огромную мифологическую вселенную и сталкивается с коренными вопросами бытия.

/1/ Carpenter H. J.R.R. Tolkien: A Biography. - Boston: Houghton-Miffin Comp., 1977

/2/ Толкин Дж.Р.Р. "Хоббит, или Туда и Обратно". - М.: Детская литература, 1976.

/3/ Пропп В.Я. Морфология сказки. - Д.: Наука, 1969.

/4/ Tolkien J.R.R. Letters of J.R.R.Tolkien. - L.: Allen & Unwin, 1981.

/5/ Tolkien J.R.R. Unfinished Tales of Numenor and Middle-earth. - L.: Allen & Unwin, 1980.

/6/ Кошелев С.Л. Жанровая природа "Повелителя колец" Дж. Р. Р. Толкина // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе. - М.: МГПИ, 1981.

1. Хоббиты - это люди. Вот определение, даннное Дж.Р.Р. Толкиеном для Оксфордского словаря: хоббит - это "представитель воображаемого народа (низкорослой ветви человеческого рода); это было их самоназвание (оно означает "житель норы"), но другие называли их "полуросликами", поскольку рост их был в половину обычного человеческого".

2. Хоббит - не кролик.

   "Nor indeed was he like a rabbit. He was a prosperous, well-fed young bachelor of independent means. Calling him a 'nassty little rabbit' was a piece of vulgar trollery, just as 'descendant of rats' was a piece of dwarfish malice - deliberate insults to his size and feet, which he deeply resented". [Letters, 25]

   "Also that the only E. word that influenced the invention was 'hole'; that granted the description of hobbits, the trolls' use of rabbit was merely an obvious insult, of no more etymological significance than Thorin's insult to Bilbo 'descendant of rats!'" [Letters, 319]