Разнообразие художественных приемов и общий объем исправленного текста свидетельствуют о том, что Толкин уделил огромное внимание образу Голлума, гораздо большее, чем требовалось и было уместным в "Хоббите".

   Один из персонажей Толкина, падший хоббит Голлум, - фигура, интересная сама по себе, а изменения, затронувшие его образ, - те изменения, которые Толкин внес в последующие издания "Хоббита" (с 1950-х г.) по сравнению с первыми (1930-е гг.), - делают Голлума одним из любопытнейших героев. Необходимость этих изменений стала очевидна в процессе работы над "Властелином Колец", по мере сознания Толкином всех драматических возможностей, какие давало превращение "обыкновенного" кольца в зловещий, обладающий собственной волей источник зла, - в соответствии с чем Толкин и изменил роль и характер Голлума так, чтобы они отвечали его общей теории глобального противостояния добра и зла. "Хоббит" исследует природу зла и его взаимоотношения с человеческой природой - на этот аспект книги зачастую просто не обращают внимания, поскольку из-за языка, которым написан "Хоббит", все произведение в целом обычно воспринимается как детское чтение в жанре фэнтэзи [1]. Во "Властелине Колец", где рассматриваются те же проблемы, но под другим углом зрения, Толкин старательно избегает подобного тона. В "Хоббите" (как и в "Беовульфе") постижение зла происходит через последовательность все более и более серьезных стычек с чудовищами, тогда как во "Властелине Колец" зло метафорично - сфера его действия увеличивается (око Саурона), и при этом оно становится гораздо менее понятным (призраки Кольца). Как следствие, и роль Голлума в этих произведениях различна. В "Хоббите" он выступает одним из звеньев в цепи все более и более страшных чудищ; во "Властелине Колец" он - пример проклятой личности, предавшейся злу (которое символизируется Кольцом) и потому погубившей свою душу, но, по милости провидения, спасающей других. Критики не уделяют должного внимания вопросу о том, как во "Властелине Колец" через Голлума проявляет себя Высшее Милосердие, хотя мне кажется, что, не разобравшись в этом, нельзя судить с определенностью ни о самом произведении, ни об авторском замысле Толкина. Ниже я собираюсь рассмотреть изменения характера и роли Голлума, а также представлений о природе Кольца от первых к последующим изданиям "Хоббита".

   Важнейшая глава для анализа - пятая глава "Хоббита", "Загадки в темноте". Согласно версии первых изданий, Голлум - заблудшая душа. Он может убить, но не способен нарушить клятву. Голлум сам предлагает Бильбо кольцо, как приз за победу в состязании (игре в загадки), но, когда оказывается, что кольцо потерялось, и отдать его Бильбо нет никакой возможности, он любезно показывает Бильбо выход из горы. Во второй версии "Хоббита", которая в Англии вышла в свет до публикации "Властелина Колец", а в Америке - уже после, Голлум предстает как насквозь порочное, иссушенное временем создание, порабощенное злым кольцом и способное на любое преступление.

   Основные различия между первой и второй версиями обнаруживаются во второй половине рассматриваемой главы. Если первая половина осталась неизменной, вторая удвоилась в объеме. Добавления и поправки, делающие всю главу в целом более сложной, которые начинаются с замены ставки в игре в загадки, затрагивают характер Голлума и превращают кольцо в нечто зловещее и обладающее собственной волей, а, кроме того, представляют Бильбо как вора.

   Первые поправки касаются условий состязания: в первоначальном варианте Голлум предлагает Бильбо не помощь в поисках выхода из горы, а подарок - кольцо. Изменены были всего несколько слов, но благодаря им направленность всей главы стала иной. Во втором варианте Голлум предлагает игру в загадки на следующих условиях: если Бильбо не угадает, Голлум его съест, а если Голлум сам не угадает, он предоставит (если сможет) какой-нибудь выкуп.

[1] Если он спросит нас, а мы не ответим, мы дадим ему подарок, голлум!

[2] Если он спросит нас, а мы не ответим, мы сделаем, что он захочет, а? Мы покажем ему выход, да!

   В первоначальной версии этой беседы Голлум называет и себя, и Бильбо "моя прелесть", в то время как в исправленном варианте подобное выражение нежности обращено к кольцу, которое во "Властелине Колец" становится для Голлума Величайшим Сокровищем, сущей драгоценностью для его души.

   Одно небольшое изменение пришлось сделать и в другом абзаце, там, где в первоначальной версии содержалось указание на то, что ставкой в игре был подарок. Вместо слов "Бильбо стало любопытно, что это будет за подарок от Голлума" во втором варианте читаем: "Бильбо уже понадеялся, что злодей не сможет отгадать". Единственное остававшееся упоминание "подарка" было просто заменено "отгадкой":

[1] - Ну, - сказал Бильбо, прождав достаточно долго, - как там насчет подарка?

[2] - Ну, - сказал Бильбо, прождав достаточно долго, - как там насчет отгадки?

   Окончание игры в загадки, где Бильбо приходится туго, а Голлум, как кажется, уже вот-вот выиграет, осталось без изменений.

   Ряд мелких, но важных исправлений приводит первоначальное описание Голлума в соответствие с его образом во "Властелине Колец". Эти искусно добавленные детали выделены в цитате курсивом.

[2] Здесь, глубоко под землей на берегу темных вод жил старый Голлум, мелкая скользкая тварь. Не знаю, откуда он там взялся, как не знаю, кем или чем он был, - Голлум, и все. Он был черный, как сама темнота, с большими круглыми бледными глазами на худом лице. У него была крохотная лодчонка┘

   Затем начинаются глобальные исправления.

   Размышляя вслух, Бильбо спрашивает себя: "Что у меня в кармане?" Голлум принимает этот вопрос за загадку, и вконец отчаявшийся Бильбо не поправляет его, предоставляя своему сопернику три попытки. Перед Голлумом встает невыполнимая задача, и Бильбо в ужасе хватается за свой маленький меч. Во второй версии характер Голлума существенно меняется.

[1] Но, к счастью, он [Бильбо] мог особенно не волноваться. Голлум давным-давно и совершенно твердо знал, что никогда, никогда нельзя плутовать в игре в загадки, ибо игра эта священная и невероятно древняя.

[2] Он знал, конечно, что игра в загадки - невероятно древняя и священная, и даже зловредные создания боятся плутовать в этой игре. Однако он чувствовал: никак нельзя полагаться на то, что это скользкое создание выполнит со временем хоть одно свое обещание. Оно вывернется под любым предлогом. К тому же последний вопрос, согласно старинным правилам, не был настоящей загадкой.

   В первоначальной версии Голлум - создание если и опустившееся, изгнанное родичами, но все же не полностью падшее. Согласно древнему северному моральному кодексу, два самых гнусных злодеяния - это убийство и клятвопреступление. Голлум, возможно, виновен в первом, но не во втором. Однако в исправленном варианте Голлуму нельзя доверять вовсе, и упоминание о том, что вопрос не был "настоящей" загадкой, в подтексте содержит намек на то, что Голлум способен не сдержать слово. Это подозрение подкрепляется еще и тем, что Бильбо всерьез уповает на свой меч. Если в ранней версии о мече говорится походя, скорее, чтобы успокоить читателя, то в поздней он становится грозной силой: именно благодаря мечу "Голлум┘ пока не нападал на Бильбо".

   Дальнейшие превращения Голлума, которые мы можем проследить по тексту, существенны для понимания роли этого персонажа во "Властелине Колец".

[1] - Как насчет подарка? - спросил Бильбо. Он не то чтобы рассчитывал получить приз, но чувствовал, что выиграл достаточно честно, и притом в очень трудных условиях.
     - Мы должны дать ему какую-то вещицу, моя прелесть? Да, должны! Мы должны принести, моя прелесть, отдать ему подарок, который обещали.

[2] - Ну, - сказал он, - как насчет обещанного? Мне нужно идти. Ты должен показать мне дорогу.
     - Мы так говорили, моя прелесть? Показать мерзкому жалкому Бэггинсу выход, да, да. Но что же у него в кармане, а? Не веревка, моя прелесть, но и не пусто. Не пусто! Голлум!
     - Не твое дело, - проговорил Бильбо. - Обещание есть обещание.
     - Сердитый какой, нетерпеливый он, моя прелесть, - шипел Голлум. - Но пусть-ка подождет, да уж, пускай. Мы не можем в такой спешке лезть в туннели. Нам надо сходить кое за чем, да, оно нам поможет.

[1] Голлум пошлепал обратно к своей лодочке, и Бильбо подумал, что больше уже его не увидит. Но это было не так.

[2] - Давай, поторапливайся, - сказал Бильбо, с облегчением думая, что это отговорка, что тот и не подумает вернуться. И о чем это говорил Голлум? Что за полезная вещь может храниться у него на этом черном озере? Но Бильбо ошибался. Голлум собирался вернуться. Сейчас он был зол и голоден. У этого ничтожного злобного создания созрел свой план.

   В первоначальной редакции Голлум отправляется за кольцом, чтобы вручить его Бильбо. Нет никакого намека на вероломство. В измененном варианте Голлум - неприятный противник, он сквернословит и готов обмануть. Вдобавок, автор хочет вызвать у читателя интерес к имуществу Голлума, припрятанному на островке, - кольцу, - заставляя Бильбо гадать, что это у Голлума за "вещь".

   Следующий (в исправленной версии) абзац вводит в сюжет кольцо: Голлум завладел им, как мы знаем из "Властелина Колец", в свой день рождения, задушив приятеля, который это кольцо нашел.

[2] Неподалеку находился островок, о котором Бильбо ничего не знал. Там, в укромном месте, Голлум хранил всякий мелкий хлам и одну очень красивую, красивую и очень волшебную вещицу. Кольцо. Прелестное золотое колечко.
- Подарочек мой на день рождения, - прошептал себе Голлум, как шептал частенько все долгие, долгие бессолнечные дни. - Вот что нам сейчас нужно, да. Оно нам нужно!

   В новом варианте кольцо, которое было первоначально лишь обыкновенным магическим предметом, предстает как кольцо власти. Поэтому в исправленной версии тот отрывок, где описываются свойства кольца, был переставлен, что позволяет читателю узнать о них раньше, чем Бильбо.

[1] Ибо стоило вам надеть это кольцо на палец, как вы становились невидимы. Только при солнечном свете вас могли заметить, да и то по одной лишь вашей тени, причем тень была бледная и едва различимая.

[2] Оно было нужно ему потому, что это было кольцо власти, и стоило вам надеть кольцо на палец, как вы становились невидимы. Только при ярком солнечном свете вас могли заметить, да и то по одной лишь вашей тени, тени слабой и едва различимой.

   В первоначальной версии, как и во второй, о кольце говорится как о подарке на день рождения, но без позднейшего зловещего подтекста. В исправленном варианте появляется еще и Хозяин, сила, противостоящая добру, - Саурон из "Властелина Колец".

[1] Бильбо повернулся и стал ждать, размышляя, из-за чего это Голлум мог поднять такой шум. Однако все обернулось к лучшему. Возвратившись, Голлум бурчал, брюзжал и бормотал не переставая, и Бильбо, наконец, уразумел, что у Голлума было кольцо - волшебное, прекрасное кольцо, которое он получил в подарок на день рождения. Случилось это давным-давно, в незапамятные времена, когда подобные кольца не были такой редкостью.

   Иногда он носил кольцо в кармане, но обычно держал его в небольшой каменной ложбинке у себя на острове. Изредка он надевал его - когда бывал очень уж голоден, а рыба надоедала, - и, крадясь по темным туннелям, выискивал зазевавшихся гоблинов. Он даже осмеливался заходить туда, где горели факелы, которые слепили и резали ему глаза. Но он был в безопасности! О да, в полной безопасности. Ибо стоило вам надеть это кольцо на палец┘

[2] - Мой подарочек на день рождения! Он попал ко мне в день рождения, моя прелесть. - Так он всегда говорил себе. Но кто знает, как попал к Голлуму этот подарок в те стародавние дни, века тому назад, когда подобных колец на свете было немало. Возможно, даже Хозяин, повелевающий ими, не смог бы этого сказать. Поначалу Голлум носил кольцо, не снимая, но потом устал от него, и стал хранить кольцо в мешочке. Мешочек он всегда держал при себе, пока тот не начал натирать кожу. Теперь Голлум обычно прятал кольцо в каменной ложбинке на своем островке, и частенько наведывался туда - просто посмотреть. Время от времени он надевал кольцо - когда разлука с ним становилась невыносима, или когда бывал очень уж голоден, а рыба приедалась. Тогда он крался по темным туннелям, выискивая зазевавшихся гоблинов. Он даже осмеливался заходить туда, где горели факелы, которые слепили и резали ему глаза. Зато он был в безопасности. О, да! В полной безопасности. Никто не мог его увидеть┘

   Исправленная версия дополнена сведениями о последней трапезе Голлума (это был маленький гоблиненок) и его размышлениями о том, как, вернувшись невидимым, съесть Бильбо. Далее текст в целом следует первоначальной версии, но смысл и стиль, а также расположение некоторых отрывков изменены.

[1] Хоббит совсем уже было собрался отправиться обратно вверх по проходу, - ему порядком надоел и этот Голлум, и эта черная вода, - как вдруг услышал стенания и визг где-то во мраке. Голлум метался на своем островке (о котором Бильбо, естественно, ничего не знал), роясь, копаясь тут и там, в тщетных поисках выворачивая карманы.
- Где оно? Где оно? - доносились до Бильбо его вопли. - Потерялось, потерялось, моя прелесть! Потерялось, потерялось! Спаси-побрызгай! Мы не можем его подарить! У нас его просто нет!

[2] Бильбо подумал, что больше уже его не увидит. Но он немного подождал, поскольку совершенно не представлял себе, как сможет сам найти обратную дорогу. Вдруг раздался вой, от которого Бильбо проняла дрожь. Голлум ругался и стенал где-то во мраке, судя по звуку, неподалеку. Он был на своем островке, роясь, копаясь тут и там в тщетных поисках.
- Где оно? Где оно? - доносились до Бильбо его рыдания. - Оно потерялось, моя прелесть! Потерялось, потерялось! Чтоб нам пропасть, чтоб нам упасть, моя прелесть потерялось!

   В исправленной версии положение Бильбо куда более отчаянное. Он понимает, что не выберется сам отсюда и опасается Голлума. Голлум ругается и стенает ("чтоб нам пропасть" вместо "спаси-побрызгай"!), потеряв кольцо, которое помогло бы ему убить Бильбо. В этом кардинальное отличие "нового" Голлума от прежнего, приносящего свою клятву и сокрушающегося оттого, что не может расплатиться за проигрыш. То, что в позднем издании Голлум выражается совершенно по-другому, указывает на изменение как его характера, так и его реакции на потерю кольца.

   В первоначальной версии Голлум всячески извиняется за то, что не может сдержать слово, и даже хочет заменить обещанный приз чем-нибудь другим. Бильбо заключает, что кольцо, лежащее у него в кармане, должно быть, принадлежит Голлуму, но, оправдываясь старой пословицей, решает оставить его себе, и просит Голлума показать путь к выходу из горы. Во второй версии Голлум не открывает, что же именно он потерял, и Бильбо проявляет вполне понятную грубость и черствость по отношению к персонажу, описанному как существо зловещее и опасное.

[1] Не знаю, сколько раз Голлум извинялся перед Бильбо. Он все твердил: - Простите нас. Мы не хотели обмануть, мы хотели отдать ему наш единственный подарок, если он выиграет состязание. - Он даже предложил наловить для Бильбо чудесной сочной рыбки, чтобы тот поел в утешение. При одной мысли об этом Бильбо содрогнулся.
- Спасибо, не надо! - произнес он как можно вежливее. Он подумал как следует, и ему пришла в голову мысль, что Голлум, наверное, когда-то выронил это самое кольцо, которое он, Бильбо, нашел, и которое теперь лежит у него в кармане. Но у него хватило ума не говорить об этом Голлуму. "Что упало, то пропало", - решил он про себя, и, смею сказать, в подобных обстоятельствах это было правильно. В любом случае, кольцо теперь принадлежало ему.
- Не важно! - сказал он. - Кольцо стало бы моим, если б ты нашел его, так что ты все равно остался бы без него. Я прощу тебя с одним условием. - Ну, что же это? Что он от нас хочет, моя прелесть?
- Помоги мне выбраться отсюда, - сказал Бильбо.

[2] - Что случилось? - крикнул Бильбо. - Что ты потерял?
      - Пусть не спрашивает нас! = взвизгнул Голлум. - Не его, не его дело, голлум! Потерялось, голлум, голлум, голлум.
      - Я тоже потерялся, - закричал Бильбо. - И хочу найтись. Я ведь выиграл, а ты обещал. Ну, идем же! Давай, выведи меня отсюда, а искать будешь после! Несмотря на все его душераздирающие вопли, Бильбо не было жалко Голлума. К тому же он подозревал, что если Голлуму что-то очень нужно, это вряд ли что-то хорошее.
      - Ну, идем! - крикнул он.

   В исправленном варианте добавлен диалог почти на страницу, во время которого Бильбо пытается выяснить, что же потерял Голлум, а Голлум укрепляется в своих подозрениях относительно того, что у Бильбо в кармане. Затем обе версии раскрывают намерения Голлума и рассказывают о том, как Бильбо выбрался из горы. Сюжетные линии, как и следовало ожидать, параллельны, но непохожи. В первой версии Голлум, даже столкнувшись с препятствиями, все же следует северному моральному кодексу и держит клятву. В измененном варианте он пытается напасть на Бильбо, ибо предан кольцу настолько, что прочее для него не важно.

[1] И Голлуму, если он не хотел обманывать, надо было соглашаться. Он, правда, все так же страстно желал выяснить, каков чужестранец на вкус, но теперь ему пришлось выбросить это из головы. Да и о мече он не забывал. К тому же чужестранец был насторожен и бдителен - не на таких привык нападать Голлум. Наверное, поэтому все сложилось к лучшему.

[2] Но теперь глаза Голлума загорелись зеленым огнем, и стали быстро приближаться. Голлум опять оказался в лодке и неистово греб обратно к темному берегу. Пропажа и подозрения привели его в такое бешенство, что никакой меч был ему сейчас не страшен. Бильбо и представить себе не мог, что же так взбесило негодное создание, но понял, что все пропало: теперь Голлум уж точно задумал убить его. В тот же миг Бильбо развернулся и бросился бежать не разбирая дороги вверх по темному туннелю, который привел его сюда. Он жался к стене, ведя по ней левой рукой.

   В первоначальной версии Бильбо словно бы в шутку надевает кольцо, чтобы проверить, верно ли то, о чем бормотал Голлум. Во второй - кольцо само осуществляет свою волю, Бильбо же не знает о его магических свойствах.

[1] Пока они вместе поднимались по туннелю (Голлум - чмокая и шлепая, а сам Бильбо очень тихо), он решил испытать кольцо и надел его на палец.
- Где он? Куда он подевался? - тут же спросил Голлум, шаря вокруг большими глазищами.
- Я здесь, сзади, - сказал Бильбо. Довольный, он снял кольцо, радуясь тому, что оно теперь у него и что оно и вправду такое, как говорил Голлум.

[2] - Что у него в карманах? - услышал он сзади громкое шипение и всплеск: это Голлум выскочил из лодки. "В самом деле, что там?" - подумал он, пыхтя и спотыкаясь на бегу, и сунул левую руку в карман. Кольцо, тихо скользнувшее на его вытянутый указательный палец показалось ему очень холодным. Шипение раздавалось прямо за спиной. Обернувшись, он увидел, как два глаза, словно маленькие зеленые огоньки, поднимаются к нему по наклонному туннелю. В ужасе он попытался бежать быстрее, как вдруг споткнулся обо что-то и полетел плашмя на пол, а меч оказался под ним.

   В новой версии добавлены две страницы стенаний и проклятий Голлума, прозевавшего Бильбо. В итоге Бильбо понимает, что кольцо волшебное: "Конечно, из старых-старых сказок Бильбо знал о подобных вещах. Однако поверить в то, что он случайно нашел одну из них, было нелегко". К концу "Властелина Колец" мы понимаем, что открытие Бильбо было невольным, хотя и неслучайным. И наконец, следует сцена, где Бильбо добирается до выхода из туннеля.

[1] Итак, они продолжали путь, а Голлум считал туннели справа и слева. - Один слева, один справа, два справа, три справа, два слева, и так далее. По мере того, как они все дальше и дальше уходили от воды, Голлум дрожал и трусил все сильнее.Но наконец он остановился у низкого отверстия слева (досчитав до "шести справа, четырех слева"). - Вот проход, - прошептал он. - Он должен втиснуться и скользить вниз. Мы не смеем идти с ним, моя прелесть, не смеем, нет, голлум! Бильбо проскользнул под сводом и был страшно рад сказать свое "прощай" этому мерзкому жалкому созданию. Он не успокоился до тех пор, пока не убедился, что Голлум ушел. Высунув голову в главный туннель, он слушал, как Голлум шлепает к своей лодке, и его шаги затихают во мраке. Только тогда он отправился по новой дороге.

[2] Они продолжали идти - Голлум шлепал впереди, шипя и ругаясь, Бильбо шел сзади, тихо, как истинный хоббит. Скоро они дошли до такого места, где, как еще раньше заметил Бильбо, по сторонам туннеля то туда то сюда открывались проходы. Голлум тут же принялся считать их. - Один слева, так. Один справа, так. Два справа, так, так. Два слева, так, так. - И далее, и далее в том же духе. Чем больше становились цифры, тем медленнее шел Голлум и тем больше он дрожал и хныкал. Он все сильнее трусил, уходя дальше и дальше от воды. Тут могли оказаться гоблины, а кольцо он потерял. Наконец, он остановился у низкого отверстия, которое открывалось слева от них. - Семь справа, так. Шесть слева, так! - прошептал он. - Вот он. Вот путь к задней двери, да. Выход здесь! Он заглянул туда и съежился. - Но мы не смеем идти туда, моя прелесть. Нет, не смеем. Там внизу гоблины. Полно гоблинов. Мы чуем их. С-с-с! Что же нам делать? Чтоб нам пропасть, чтоб нам упасть! Мы подождем тут, моя прелесть, подождем и посмотрим. На этом все застопорилось. Хоть Голлум в конце-концов и привел Бильбо к выходу, пройти Бильбо не мог. Голлум, скорчившись, сидел прямо на дороге, подтянув колени к подбородку и вертя во все стороны головой. Его глаза холодно блестели.

   Если в первоначальной версии Бильбо просто протискивается в проход, то в исправленной Толкин вводит в повествование активное злое начало - собственную волю кольца. Полторы страницы добавлений увеличивают напряженность сцены, так как Бильбо теперь должен открыто противостоять злу и его последствиям. Бильбо быстро превращается из добродушного ворчуна первой версии "Хоббита" в личность героическую и не чуждую жалости. Зло стало причиной падения Голлума, этой трагической фигуры в "череде нескончаемых однообразных дней", где нет "ни света, ни надежды на лучшее", а Бильбо, оказавшийся свидетелем такой драмы, проходит очищение состраданием и ужасом.

[2] Бильбо и сам почти перестал дышать и замер. Он был в отчаянии. Ему нужно бежать, бежать прочь из этой жуткой тьмы, пока еще есть силы. Придется драться. Он должен вонзить меч в гадкую тварь, уничтожить ее, погасить эти глаза. Это значит - убить его. Нет, так нечестно. Он, Бильбо, невидим. Голлум безоружен, и, по-правде, ничем не угрожал ему и не пытался его убить, во всяком случае, пока. Он жалок, одинок, заброшен. Бильбо вдруг представил себе такую жизнь, и жалость, смешанная с ужасом, захлестнула его душу: череда нескончаемых однообразных дней, ни света, ни надежды на лучшее, а только лишь жесткий камень, холодная рыба, все шепотом, тайком┘ Все это в одну секунду пронеслось в голове хоббита, и он содрогнулся. И тут, охваченный вдруг новым порывом, словно обретя решимость и силу, Бильбо прыгнул. Остановив свою руку, Бильбо удержался от зла. Но ему еще нужно спастись; избегнуть зла во плоти, прыгнуть во тьму в надежде на спасение.

[2] По человеческим меркам прыжок не ахти какой, но это был прыжок во тьму. Бильбо пролетел над самой головой Голлума: семь футов в длину, три в высоту. Эх, знал бы он, что едва не раскроил себе череп о низкий свод прохода.

   Вера: для человека это прыжок во тьму. Бильбо, хоббит, совершает его. Умиротворяющая развязка в христианском духе: человек слаб и ничтожен, но через веру и с Божьей помощью он превозмогает непреодолимые препятствия.

   Последующие добавления, занимающие полстраницы, касаются бегства Бильбо от Голлума, который некоторое время преследует его, визжа от отчаяния и ярости. Эта сцена не особенно важна для "Хоббита", но она задает противостояние, раскрывающееся во "Властелине Колец": извечная вражда между злобным существом, одержимым маниакальным желанием завладеть кольцом власти, и противостоящим ему милосердным персонажем, который, тем не менее, добыл кольцо воровством.

   Внеся столь серьезные изменения в центральную часть главы, Толкин перешел к менее значительной правке оставшейся ее части. В следующем отрывке Бильбо из первого варианта не представляет себе грозной силы гоблинов и потому беспечен, хотя, зная характер Голлума, принимает некоторые меры предосторожности. В исправленном варианте в этом месте Толкин использует слово "орки", которое прежде встречалось лишь в имени меча "Оркрист".

[1] Он был низкий, узкий, и грубо сработан. Для хоббита он бы вполне сгодился, если бы только не противные колдобины на полу, о которые в темноте сбиваешь пальцы. Но для гоблинов проход был низковат. Не зная о том, что гоблины легко и достаточно быстро ходят по таким туннелям, свесив руки почти до пола, Бильбо не боялся встретить их, и беспечно спешил вперед.

[2] Туннель был низкий и грубо сработан. Идти по нему хоббиту было бы не трудно, если бы, несмотря на все старания, он не сбивал снова и снова свои бедные пальцы. "Низковато для гоблинов. По крайней мере, для крупных", - подумал он, не зная, что даже самые крупные горные орки бегают по таким туннелям очень быстро, свесив руки почти до земли.

   Ряд точных выразительных деталей, внесенных в описания последней части, делает повествование более напряженным. "Мерцание" света заменено на "проблеск" - нечто более яркое, но и более краткое, - в результате чего и внезапный рывок Бильбо становится более понятным. О Бильбо больше не говорится, в духе детской сказки, что он "семенил" на "маленьких ножках". Дверь, первоначально "приоткрытая" превратилась в "открытую".

[1] Туннель вскоре опять начал подниматься, а через какое-то время - круто подниматься. Здесь хоббит пошел медленнее. Наконец, спустя какое-то время, подъем прекратился, туннель повернул, затем снова нырнул вниз, и Бильбо различил в конце этого спуска за углом слабое мерцание. Не красное, как от огня или факела, а бледное мерцание дневного света. Он побежал. Семеня изо всех сил своими маленькими ножками, он завернул за угол, и выскочил на свет, который показался ему ослепительным после долгого пребывания в темноте. На самом деле это был только солнечный луч, падавший из чуть приоткрытой двери - большой каменной двери.

[2] Туннель, поначалу уходивший вниз, вскоре опять начал подниматься, а через какое-то время - круто подниматься. Здесь хоббит пошел медленнее. Наконец, подъем прекратился, туннель повернул, затем снова нырнул вниз, и Бильбо различил в конце этого спуска за углом слабый проблеск. Не красный, как от огня или факела, а бледный проблеск дневного света. Бильбо побежал. Торопясь изо всех сил, он последний раз завернул за угол, и выскочил на свет, который показался ему ослепительным после долгого пребывания в темноте. На самом деле это был только солнечный луч, падавший из открытой двери - большой каменной двери.

   В исправленном варианте открытая дверь, предвещающая бегство, являет собой продуманный и выразительный контраст другим деталям этой сцены: "взбудораженным" гоблинам и самовольному зловредному кольцу.

   Поведение гоблинов во втором варианте - очевидное проявление злой воли кольца. В первоначальном варианте Бильбо не особенно задумывается о кольце. После того, как Голлум любезно направил его к выходу, Бильбо проходит по туннелю и, сталкиваясь с гоблинами-стражами, случайно или нарочно надевает кольцо на палец. Сам рассказчик считает первое более вероятным и подкрепляет свое мнение некими доводами. В исправленной версии Бильбо с кольцом на пальце невидимым проходит по туннелю, но, столкнувшись с гоблинами-стражами внезапно обнаруживает, что его видят и что кольца на пальце нет. Рассказчик не дает этому ясного объяснения: может, то была случайность, а может, и нет. Может, это "кольцо выкинуло последнюю шутку" перед тем, как признать нового хозяина. Рассказчик, таким образом, намекает на то, что кольцо не совсем обычное и указывает на его зловредность: качество, в чем-то даже противаречащее первоначальному замыслу "Хоббита", но необходимое для развития сюжета "Властелина Колец".

[1] Бильбо ослеп, а потом вдруг увидел гоблинов. До зубов вооруженные гоблины, с обнаженными мечами, сидели прямо под дверью и во все глаза следили за ней и за туннелем, который к ней вел! Они первыми заметили хоббита и с радостными воплями бросились на него. Как это вышло - случайно или нарочно, - я не знаю. Случайно, полагаю, из-за того, что сокровище было новым, но, как бы там ни было, Бильбо надел кольцо на левую руку - и гоблины застыли. Они не видели его. Гоблины снова завопили, еще громче прежнего, но уже не так радостно.

[2] Бильбо ослеп, а потом вдруг увидел гоблинов. До зубов вооруженные гоблины, с обнаженными мечами, сидели прямо под дверью и во все глаза следили за ней, а также и за туннелем, который к ней вел. Они повскакивали с мест, взбудораженные, готовые на все. Они первыми заметили хоббита. Да, заметили. Случайно ли так вышло, или же это кольцо выкинуло последнюю шутку перед тем, как признать нового хозяина, - только на пальце у хоббита его сейчас не было. С радостными воплями гоблины бросились на Бильбо. Страх и боль утраты эхом голлумовых страданий пронзили Бильбо. Позабыв обнажить меч, он сунул руку в карман. Кольцо по-прежнему лежало там, в левом кармане, и тотчас скользнуло ему на палец. Гоблины застыли. Они не видели его. Он исчез. Гоблины снова завопили, еще громче прежнего, но уже не так радостно.

   Последние полторы страницы этой главы одинаковы в обоих текстах: Бильбо уворачивается от стражников и протискивается в щель, которую оставили гоблины, закрывая дверь.

   Итак, главные изменения в "Загадках в темноте" таковы: меняется ставка в игре, кольцо предстает как кольцо власти - обладающее собственной волей, самостоятельное, злобное и пагубное, - задавая тем самым и противостояние сил. Голлум из просто заблудшего создания превращается в полностью падшее. Любое из этих изменений могло быть достигнуто, вообще говоря, несколькими фразами, но трансформация образа Голлума потребовала пересмотра значительной части текста.

   Благодаря всем сделанным добавлениям и поправкам Голлум начинает играть в повествовании гораздо более важную роль, а сама история выходит за рамки детской сказки. Разнообразие художественных приемов и общий объем исправленного текста свидетельствуют о том, что Толкин уделил огромное внимание образу Голлума, гораздо большее, чем требовалось и было уместным в "Хоббите". Однако такая значительная проработка соответствует важности этого персонажа для "Властелина Колец".

"Знание-сила", Перевод с английского Н.Семеновой и З.Метлицкой (печатается в сокращении)

   Примечания.

[1] Толкин писал: "Как я теперь понимаю, "Хоббит" написан скверным языком, каким обычно разговаривают с детьми и который мои дети в свое время искренне ненавидели. Они преподали мне урок. Все, что в "Хоббите" было написано не просто для читателей, а "специально для детей", они всегда инстинктивно отвергали. И я теперь, думая об этом, согласен с ними".

[2] В цитатах, помещенных выше, текст первого издания дается под цифрой [1], а исправленная версия под цифрой [2]. Прим. переводчиков.