Д.Р.Р. Толкиен - необычная фигура в литературе XX века. Известный лингвист, знаток многих древних языков Европы, профессор Оксфорда, он создал всего несколько книг, но таких, след которых очень заметен в литературе, а воздействие его манеры на творчество других писателей продолжает расти. Пристрастие Толкиена к языкам и эпическим сказаниям древних европейцев во многом определило содержание созданных им книг¹. Как справедливо заметил один из критиков, "Толкиен прекрасно знал свой научный предмет, но был начисто лишен высоколобости и педантизма. Он занимался наукой весело и всегда вносил в свои научные штудии элемент игры"². Однако цели этой игры были высоки и значимы. Книги Толкиена рождены раздумьями над закатом европейской цивилизации и стремлением увидеть хотя бы в прошлом то положительное, что могло бы изменить ее трагическую перспективу.

     Писатель говорил, что он хочет создать "цикл более-менее связанных между собой легенд - от преданий глобального, космогонического масштаба до романтической волшебной сказки, ... цикл, который я мог бы посвятить просто стране моей Англии ... и одновременно он должен обладать ... той волшебной, неуловимой красотой, которую некоторые называют кельтской"³.

     "Чтобы не скатиться к безумию, не достичь его никогда, мы нуждаемся в восстановлении"⁴, полагал писатель, и вполне осознанно возвращал читателя к самым древним, изначальным истинам мифологического сознания, считая это одним из "частных способов постижения человеком Истины Мира"⁵. Мировосприятие Толкиена было близко мифологическому, он был глубоко религиозным человеком и обладал чувством нездешнего, потустороннего. Он, например, был убежден, что бог даровал человеку способность запечатлевать "неожиданное и мимолетное проявление реальности или "правды"⁶. Он говорил о своих историях: "я все время ощущал, что записываю нечто уже "существующее" где-то, а не "сочиняю"⁷. Поэтому его творчество можно отнести к визионерскому типу, что не так уж редко встречается в литературе XX столетия, воплощая вариант философии и эстетики постмодерна.

     Его миф не идентичен древним сказаниям разных народов, чаще он являет силы, как бы стоящие за реальностью, а иногда превращается в интеллектуальную игру.

     Обращаясь к кельтской и скандинавской мифологии, писатель стремился реконструировать, воссоздать вечное, универсальное и архетипическое в мироустройстве, воскресить древность, какой она представлялась знатоку Средневековья. Но, будучи не только ученым XX века, но и убежденным христианином, Толкиен многое пересмотрел в старинных верованиях, оставив в созданной им " вторичной реальности", фантастическом мире только то, что казалось ему самым важным⁸.

     Используя древние мифы и сказания северных народов Европы, Толкиен, тем не менее, довольно далеко отошел от первоисточников. Как проницательно заметил В. Курицын, эпопея "Властелин колец" - "продукт эпохи постмодернизма, ... суть, конечно, не в "цитатном" способе организации текста, что как бы частность, а в том, что книга живет одновременно в двух параллельных мирах читая ее можно испытывать страх, отчаяние и радость, .. но при этом постоянно понимать, что присутствуешь при изысканной литературно-исторической игре, где каждое слово иронично поглядывает на себя со стороны... Хорошая мифология чревата параллелями, вариантами, возможностью многих трактовок, способностью отражаться в разных исторических эпохах и в разных культурных архетипах"⁹. И Толкиен творил историю - иногда опираясь на реальные факты, иногда - на легенды, а зачастую создавая собственные мифы. Как известно, в XX веке отношение к истории очень усложнилось: существует представление о ней как об упорядоченном движении во времени, продолжает волновать умы давно возникшая теория циклического и бесконечно длящегося времени (наиболее близкая и Д. Р. Р. Толкиену), есть и другие концепции.

     Архаический мир, ярко воспроизведенный на страницах "Хоббита", "Властелина колец", "Сильмариллиона", оказался на удивление близок людям XX - XXI вв. прежде всего своим нравственно-гуманистическим пафосом. В известном эссе "О волшебных историях" Д.Р.Р. Толкиен писал: "Для нормального англичанина волшебные сказки - это не истории о феях и эльфах, а о Волшебной стране, т.е. о том мире или королевстве, где помимо фей и эльфов, а также гномов, ведьм, троллей, великанов и драконов, чего только нет: там есть моря, солнце, луна, небо, там есть земля и все, что с ней связано - деревья и птицы, вода и камень, вино и хлеб, да и сами мы, смертные люди"¹⁰. Эта волшебная страна - иной, "вторичный мир", мир высокой фантазии, и если, по словам художника, он воссоздан с талантом, то перед читателем окажется "редкостное достижение Искусства - образец его повествовательной разновидности, по форме близкий самым древним и самым лучшим образцам фольклора"¹¹.

     Существуют несколько жанровых определений цикла Толкиена, из них самые распространенные таковы: "фантастический философский ассоциативный роман ... с элементами волшебной сказки и героического эпоса"¹², "мифологическая эпопея"¹³, "фэнтези" синтетической природы, впитавшей в себя традиции сказки, научной фантастики, романа приключений"¹⁴.

     Философско-нравственная проблематика эпопеи Толкиена очевидна для любого читателя: "Символический смысл романа - моральный антагонизм добра и зла, метафорическим выражением которого являются свет и тьма, - лежит близко к поверхности, но не прорывает ее и не становится аллегорией"¹⁵. Отмечая обязательное присутствие проблем добра и зла в древних сказаниях, писатель называл их "фундаментальными и вечными вопросами нашего мира"¹⁶. И поэтому не случайно эта проблематика определяет характер мифологизма Толкиена, тему и конфликт трилогии, систему художественных образов, выстроенных по принципу бинарной дихотомии. Иносказательность философского содержания эпопеи выражается при помощи символов разного масштаба и уровня, поскольку, по Толкиену, одно из основных свойств Волшебной Страны, вторичной реальности - "неописуемость. Не следует стараться открыть все ее тайны"¹⁷. Символика сочетается с удивительно подробным и детальным описанием событий, явлений, передавая при этом их универсальный и даже глобальный смысл.

     Именно символический смысл вполне конкретных образов способствует созданию многочисленных ассоциаций - космических, религиозных, литературных, социальных, даже биологических, лишающих их однозначности и активизирующих воображение читателя.

     Символы, например, позволяют Толкиену показать воображаемый архаический мир, даже не соотнесенный с реальным, передать черты характеров и судеб фантастических персонажей, их архетипичность. И, наконец, символы у Толкиена следуют общей тенденции литературной волшебной сказки и мифа в XX столетии, служа как бы формальной стилизацией архаики, связывая традиционные для фольклора "вечные" метафоры и символы с психологическими константами сегодняшнего человека.

     Обратимся к некоторым наиболее значимым символам в книгах Толкиена. Так, многие из них определяют модель мира, пространственно-временной континуум эпопеи и "Книги утраченных сказаний". Это не случайно, поскольку писатель называл одним из главных, изначальных желаний всякого человека "осматривать бездны пространства и времени"¹⁸, и по этой причине его книги пронизаны мощнейшим мотивом безграничного времени.

     В мифологии Толкиена есть своя космогония и эсхатология, удивительным образом напоминающие как германо-скандинавские, так и библейские мифы (кельтские мифы творения практически не сохранились). В "Сильмариллионе" - "Книгах Премудрости" - представлено изображение предначального Хаоса, затем речь идет о возникновении мира из Чертогов Безвременья по воле Единого божества, Илуватора при помощи музыки Айнуров, демиургов - валаров или стихий: "Так начались их великие труды в пустотах неизмеримых и не изведанных, в веках бессчетных и позабытых"¹⁹. Это своего рода "Dreamtime или Urzeit", изначальное время, когда вновь созданный мир совершенен во всех смыслах. В сказках и мифах такой мир - обычно извечно существующая данность, у Толкиена эта стадия существует только лишь в процессе становления мира.

     Но даже в Предначальную эпоху, по Толкиену, нет полного мира и гармонии на земле: "Мелькор ... с самого начала вмешивался во все, что делалось, переиначивая: это, если мог, на свой лад"²⁰. То есть бинарная оппозиция (Хаоса и Космоса, Добра и Зла), обычная для мифа, у Толкиена присутствует изначально, но с развитием истории мира занимает все больше места, поскольку рассказ о силе Зла, его воздействие становится основным сюжетообразующим мотивом.

     Д. Р. Р. Толкиен часто прибегал к эффекту ретроспекции, с удивительной тщательностью создавая историю вымышленного мира, этапы его развития, соответствующие течению вечного времени. Более того, он стал основоположником новой традиции фантазирования о прошлом и ныне несть числа его последователям²¹.

     Прошлое в сказаниях "Сильмариллиона", во "Властелине Колец" представлено в виде рассказов, легенд и песен героев о былом, освященном, сакральном времени. Поэтому "Книги Премудрости", собранные в "Сильмариллионе", представляют стилизацию древних хроник и мифов, но отличаются от них указанием вымышленных дат какой-либо из эпох Средиземья, присутствием множества деталей, псевдоисторической конкретики и подробных комментариев.

     Реконструируя архаическое восприятие времени, Толкиен привносит в свои книги отчетливо выраженную идею развития, эволюции мира, свидетельствующую, во-первых, об ином - современном уровне сознания, как у автора, так и у предполагаемого читателя и, во-вторых, о включении элементов игры.

     Так, одна из летописей - "Айнулиндалэ", повествующая о сотворении мира, об Изначальной Эпохе, написана, от лица летописца-эльфа Румила, жившего в Первую эпоху, и ее высокий слог напоминает древнейшие записи ветхозаветных сказаний: "Был Эру, Единый, что в Арде зовется Илуватар, и первым создал он Айнуров, Священных, что были плодом его дум: и они были с ним прежде, чем было создано что-либо другое"²².

     Следующая часть - "Валаквента" - о сподвижниках Эру - демиургах (валарах и майарах), стилизована под безыскусный перевод сказаний, сделанный хоббитом Бильбо и язык ее намного проще "Книги Премудрости" не только воссоздают общую картину становящегося бытия, но ради эффекта достоверности снабжены также подробными комментариями, каталогами и словарями имен к названий на двух эльфийских языках. Не случайно, у книги "Сильмариллион" есть свои почитатели среди тех, кому интересна игра с историей.

     Настоящее, т.е.описываемые в эпопее "Властелин Колец" события Третьей Эпохи, - следствие давних событий. По Толкиену, история - процесс, развивающийся по нисходящей и все, что происходит во времени, постепенно рушится и меняется. На смену величественной эпохе валаров пришла прекрасная эпоха эльфов (Лориэн - напоминание об эпохе Предначальных дней), затем - наступила эра людей, смертных и несовершенных, но способных на героизм и высокие чувства. И оказывается, что писателя в значительной степени интересует не только мифологическое (или псевдомифологическое) время, но и историческое, так называемое профанное. Именно это время зачастую становится предметом изображения в повести "Хоббит" и эпопее "Властелин Колец".

     Как известно, далекое прошлое зачастую ассоциируется со священным, сакральным (как Первая эпоха Средиземья), будущее же, по мнению писателя, достаточно мрачно, поскольку мир дряхлеет, из него уходят магия и волшебство. Однако, в финале человеческой истории ожидается новое возрождение вселенной с помощью вмешательства валаров и Илуватора. После конца мира (который, однако, не будет ни трагическим Апокалипсисом, ни ужасным Рагнареком) прозвучит второй и еще более величественный хор Айнуров, в который вступят и люди, к тому времени усовершенствованные духовно. Толкиен нигде не изображает будущее, а лишь дает читателям предчувствие новой эры. Круговорот жизни не будет завершен и осознание этого наполняет книги писателя своеобразным оптимизмом.

     Изображаемое писателем пространство, с одной стороны, масштабно и обширно, очень четко выписано (даже с привлечением подробных географических карт) и в то же время, с другой стороны, насыщено символическим содержанием, поскольку Толкиен рисует и "иные", магические слои мироздания. В использованной модели пространства присутствует определенная иерархия.

     Как известно, для средневекового человека пространство часто было эмоционально и нравственно окрашенным. "Верх" ассоциировался с Богом, "Низ" был связан с дьяволом. Север казался царством холода и зла, Юг - жарких страстей, Восток - раем, а Запад считался дурным и опасным направлением"²³. У Толкиена пространство также изначально сконструировано, но у него несколько иное отношение к сторонам света. На востоке Средиземья располагается царство зла (писатель отрицал какие-либо политические аналогии), а на западе (как для многих северных народов Европы) расположен Благословенный Край.

     Позже происходит изменение замысла создателя, и Арда - Сущий мир начинает трансформироваться, все более походя на Землю и утрачивая первоначальное совершенство. Лишь западный край, на котором обитали валары, оказывается за пределами Арды, став сакральной землей, Аманом. Запад предстает теперь в основном как "иной", благой мир для валаров и эльфов, подобных "блаженным мирам" из кельтской мифологии. Это, прежде всего, Валинор - край вечной жизни и благоденствия, воплощение Добра, Справедливости, Гармонии.

     В "Сильмариллионе" говорится об этой земле так: "бессмертие жило в нем, и ничто не увядало и не сохло в том краю, ... а живущие не старели и не болели, ибо в самых камнях и водах жил благой дух"²⁴

     В эпопее "Властелин колец" более всего о Валиноре говорят и поют эльфы:

Благословенная Страна,
И над каскадами долин -
Цветущих, светлых - Илмарин,
Неколебимый исполин, а чуть пониже, отражен
В Миражном озере, как сон, мерцал огнями Тирион,
эльфийский давний бастион,
их изначальный
дом ... ... ... ... ... ... ...
и где по-прежнему живет, не зная ни забот, ни бед,
Бессмертный род - живой народ
Из мифов и легенд.²⁵

     Правда, с Валинором редко ассоциируется понятие о счастье, поскольку туда попадают лишь избранные и уставшие от тяжкого пути. Не случайно, Фродо, отбывая туда, говорит Сэму: "Кто-то ведь должен и погибнуть: чтобы не погибли все"²⁶. Таким образом, Валинор как бы воплощает у Толкиена идею рая - загробного существования, посмертного вознаграждения.

     С Западом связано также представление о загадочном острове Нуменор, где жили могучие и мудрые люди, мореходы и воины, дружившие с эльфам. Мечта об эльфийском бессмертии породила в душах нуменорцев гордыню и зависть, приведшие их ко злу, за что валары погрузили остров в океан.

     Некоторые характеристики этой страны сродни кельтской традиции, напоминая Блаженные острова древних ирландцев. Как известно, по верованиям кельтов существовали всевозможные "иные" миры (Подводная страна, Подземная - сиды, страна юности, страна женщин, остров Туле, Тир-на-Ног, остров Аваллон и т.д.). Но у читателя возникают и другие ассоциации. Одно из наименований Нуменора - Аталантэ, отчетливо напоминающее о легендарной Атлантиде. Такого рода ассоциации один из примеров литературно-исторической игры Толкиена с читателями, пробуждающей их интерес.

     Есть в трилогии описания и других прекрасных краев - это, во-мерных, эльфийские государства Раздол и Лориэн, представлявшие "канувший в прошлое мир, освещенный навеки исчезнувшим светом"²⁷, во-вторых, изображение всевозможных заповедных лесов и земель (например, земли Тома Бомбадила, лес Фангорн и т.п.). Манера их описания - то пространная, эпически-плавная и даже напевная, как в древних сказаниях, то метафорически выразительная, передающая зачарованный характер этих мест, - призвана передать красоту, величие, мощь и магическую силу очень древнего мира, которому грозит разрушение и падение. Это древний мир вспоминается с большой печалью: "Аваллонэ исчез с Земли, и Амана более нет, и во мраке нынешнего мира их не сыскать. Но они были и есть в истинном бытии и в том облике мира, каким он был изначально задуман"²⁸.

     Кельтская составляющая ощущается в воссоздании фантастического архаического мира, некоей сказочной страны- Dream Land. У Толкиена Средиземье очень напоминает мир как кельтских скел, так и скандинавских саг, с их чудесными жителями и необычной историей, правда обрисованных несравненно ярче и подробнее, чем в древних текстах. Как отмечает Е. Н. Ковтун, отличие современной литературы от сказаний прошлого состоит в том, что "в каких бы формах не выступало в тексте произведений "иное царство", его присутствие - или хотя бы подразумеваемое существование неких инобытийных пространственных слоев (обиталище Эру и Айнуров у Толкиена...) - обязательно для сказочной и мифологической условности"²⁹

Примечания.

1. Древние языки северной Европы для Толкиена были "связаны с атмосферой легенд и мифов, а мифы, в свою очередь, - с самой Древностью", Tolkien J. R. R. The Lost Road. L., 1989. P. 39.

2. Приключения, фантастика, детектив. Воронеж, 1996, С. 165.

3. Цит. по: Лихачева С. Миф работы Толкиена // Дружба народов, 1994, N 5, С. 93.

4. Толкиен Д. Р. Р. Дерево и лист М., 1991. С. 7,9.

5. Там же. С. 19.

6. Цит. по Карпентер X. Д. P.P. Толкиен Биография. М - 2002. С. 146

7. Там же.

8. Ещё в студенческие годы Толкиен заинтересовался произведениями Уильяма Морриса (1834 - 1896) особенно романом "Дом снов Волка", в котором воссоздавалась атмосфера древних англосаксонских и исландских легенд, в связи с чем автора считают основоположником фэнтэзи.

9. Курицын В. Мир спасет слабость // Дружба народов М., 1992. N 2. С. 52.

10. Толкиен Д. Р. Р. Лист работы Мелкина и другие волшебные сказки. М., 1991. С. 252.

11. Там же. С. 276. Кроме того, писатель считал немаловажным, что волшебные истории предлагают нам также помощь Фантазии, Восстановления, Побега, Утешения. Там же. С. 60.

12. Кошелев С. К вопросу о жанровых модификациях романа в философской фантастике // Проблема метода и жанра в зарубежной литературе М., 1984. Вып. 9. С. 140.

13. Ковтун Е. Поэтика необычайного М., 1999. С. 106.

14. Приключения, фантастика, детектив. Воронеж, 1996. С. 168.

15. Кошелев С. Указ соч. С. 135.

16. Толкиен Д. Р. Р. Дерево и лист М., 1991. С. 28.

17. Там же. С. 20.

18. Толкиен Д. Р. Р. Дерево и лист. С. 23.

19. Толкиен Д. Р. Р. Сильмариллион. C.

20. Толкиен Д. Р. Р. Сильмариллион. Указ изд. С 10

21. Толкиен писал о волшебных историях: "Они открывают нам дверь в Иные Эпохи, и если мы войдем в эту дверь, на миг мы окажемся где-то вне нашего времени - и, может быть, вне времени вообще". Толкиен Д. Р. Р. О волшебных историях. С. 43.

22. Толкиен Д. Р. Р. Сильмариллион. С. 3.

23. Приключения, фантастика, детектив. Указ. соч. С. 171.

24. Толкиен Д. Р. Р. Сильмариллион. М., 1992. С. 24.

25. Толкиен Д. Р. Р. Хранители. М., 1991. С. 288-289.

26. Толкиен Д. Р. Р. Возвращение государя. М., 1992 С. 350.

27. Толкиен Д. Р. Р. Хранители. С. 431.

28. Толкиен Д. Р. Р. Сильмариллион. М., 1992. С. 312.

29. Ковтун Е. Указ. cоч., С. 152.

Комментарий хранителя.

     Работа, довольно характерная для российской академической толкиенистики начала XXI века. Основная и определяющая черта - поверхностность, как во владении материалом, так и в его разработке. Характерно также и наличие многочисленных штапмов и типичных ошибок. Вот несколько примеров: "бинарная оппозиция" или "бинарная дихотомия" (она же "чёрно-белая схема"); валары, утопившие Нуменор; восток - зло, запад - добро; "трилогия" и т.п. Разбор статьи и составление полного списка были бы неплохим учебным упражнением для начинающего толкиениста.