Агама

Пройдя сквозь искус удивленья,
От удивления устав,
Она решила все сомненья
Частицей мирозданья став;
Навек вручив свою свободу
Движенью непонятных сил,
Чтобы постигнуть их природу
Безумный разум не просил.

Размеренно плывя сквозь время,
Свою мечту другим отдав,
Несет бесстрастно солнца бремя
На камнях тело распластав.
 

Вновь всходит солнце сновидений

Вновь всходит солнце сновидений
И освещает мысли путь,
В душе таинственных растений
Мерцает истина как ртуть.

И мыслей стройных изваянья
Плывут по воздуху ко мне,
Но спят во мне мечты познанья
И улыбаются во сны.

Как воздух тело обнимая
Течет мышление дубрав.
И ходит девочка нагая
Расчесывая пряди трав.
 

В пространстве плавает паук

В пространстве плавает паук
Держа лучи во рту.
В локтях согнул он восемь рук
И обнял пустоту.

Сверяя с нею свой чертеж,
Он точностью томим.
Но вместе с истиною ложь
Всегда стоит над ним.

Что пустота? Что суть ее?
Но мыслить обречен,
Пронзив лучами бытие
Плывет в пространстве он.
 

Стихи

Ночь ход часов остановила,
Природа вынула магнит
И пальцы в череп опустила,
Где сонная душа лежит.

И небо неизбывность слова
Вдруг ощутит в себе, пристав,
Когда душа проснется снова,
Себя, рукой природы, сжав.

Вулкана оком мир увидит,
Тунгусским камнем упадет,
Как сгусток счастья горлом выйдет
И сквозь бумагу протечет.

Вступив в иной придел познанья
И ставши временем самим,
Она сольется с мирозданьем,
Чтоб вновь задуматься над ним.
 

Последняя книга

В краю безвестных откровений,
За верхней гранью облаков,
Лежат тома стихотворений
На крайних выступах миров.

В последний миг существованья,
Усилием предсмертных спазм,
Они возникли из сознанья
Как завершающий оргазм.

Замолк о чем-то Заболоцкий
И, силясь дать о счастье знак,
Последний раз плывет без лоций
Захлебывающийся Пастернак.

Друг в друга истины вложились
И совершились все дела,
И в книги перевоплотились
Похолодевшие тела.

И смерть одернула покровы,
И, отлетев на выступ свой,
Лежат тома, как счастье новы,
Невероятны, как покой.

Звездой таинственною сшиты,
Они безвестны навсегда
И пленкой девственной покрыты
Неизъяснимого стыда.
 

Нас было много

Нас было много. И как скоро
Мы все успели умереть, -
Среди привычного позора
Нас невозможно разглядеть.

Мы ловко грузик утопили
Своих талантов и невзгод
И бодрой пробкою поплыли,
Толкая пробковый народ.

Во всякой дряни преуспели,
Но почему-то до сих пор
Мы вспоминаем, как смотрели
На небо синее в упор.

Но чтоб поменьше нас толкали,
И чтоб сподручнее толкать,
Мы небо тщательно смотали
И затолкали под кровать.

Мы ночью по пустыне бродим,
Вся жизнь давно на нет сошла,
А днем внушительность наводим
На наши плевые дела.
 

Звезда

В зените не дрожа стояла
Мечта тяжелою звездой,
Но ты откладывал начало
Перебирая прах земной.

И притяжение земное
Ты очень мудро объяснил:
Мол, дети там и все такое -
Себя ты в жертву приносил!

Сам Бог тебя звездой отметил
И - сколько лет прошло с тех пор?
Ты и кощунства не заметил
Детьми прикрывши свой позор.

И свод небесный развернулся,
И речка стала, не дыша.
Но слишком поздно ты проснулся, -
Сказала, уходя, душа.
 

Корабли

И зачем теперь корабли?
Мы доплыли до края Земли.
Что тут делать мне и как быть,
Может, время корабль затопить?
Или встать пора на прикол?
Я ведь - тоже - всю жизнь сюда шел?

Конец света и слишком темно,
Мне не выжить здесь все равно.

Странно шутит сегодня Творец!

Поплыву на другой конец.
 

И как же вам верить?

И как же вам верить?
Вам сны - не реальность.
Так с чем соразмерить
Все зло, всю банальность?

И как же возможно
Сквозь щель трафарета
Узнать, что жить можно
Лишь тем, чего нету?

Ведь только оттуда
Тяжелым теченьем
Реальное чудо
Приходит в движенье:

Слиянье открытий
В сияющий слиток,
Бездарность событий -
В судьбу без прикидок.
 

* * *

Не предлагай Богам ни труд,
Ни боль. Твой подвиг - отреченье.
И лучше пусть стихи умрут,
Чем их порочить сочиненьем.

Иначе смолкнут небеса -
Ведь суета всегда напрасна:
Не обитают чудеса,
Где все подсчитано и ясно.

Не покидай своей души, -
Живи! - Вот все твои уроки.

Но строго в книгу запиши
Тебе ниспосланные строки.
 

* * *

И печать упала
На вчерашний день.
Очень тихо стало, -
Плач, кому не лень...

Но - играют дети,
И - идет кино,
Так что всем на свете
Это все - равно.

* * *

Опять к нам благосклонны небеса
И песни Аонид звенят и обжигают.
Едва слышны глухие голоса.
Которые с Земли нам угрожают.

И только с неба виден путь Земли,
Но не поверят нам, когда даст Бог
    вернуться
И песни Аонид, что мы вам принесли,
У вас в сердцах не отзовутся.

И с осуждением на нас толпа глядит,
И вне закона нас законы ставят.
И мы умрем. И песни Аонид
Нас незаслуженно прославят.
 

* * *

Приснилось мне, что жизнь моя прошла
И с облегчением душа рассталась с телом,
Движением одним закончила дела,
Чтоб, наконец, всерьез заняться делом.

Что звездный час навеки наступил,
Что все мечты легко в одну сложились,
Что, наконец, и я заговорил
Так, словно с Богом мы договорились.
 

* * *

Уже не спрашивал я: "Что ты?"
Как шелуха, ненужный вздор
Отпали беды и заботы
И завершился с жизнью спор.

Так вдруг, свой образ отвергая,
С ним расстаемся, не скорбя,
И жизнь, налитая до края,
Нас поднимает до себя.
 

* * *

Невоплощенная душа
Томится по земному телу
Как по прекрасному уделу
А  тело ходит не спеша
И - для чего ему душа?
 

* * *

Казалось, что - обречены:
Мы так запутались с делами.
Но не оставили нас сны
И мы живем своими снами.

И не всегда понятны нам
Нездешней мысли откровенья,
Но мы внимаем нашим снам
И ждем высокого прозренья.

Уже давно на стол легли
Нам продиктованные строки,
Но до сих пор мы не смогли
Извлечь последние уроки.
 

* * *

У омертвляющих стихий
Такие странные затеи
Зачем? Зачем стоят стихи
И собираются идеи,
Когда, чуть движим вдоль черты,
Разбит бессмысленным недугом,
Лишь разве выжить хочешь ты,
Накрытый болью и испугом?

И с безразличием гляжу
На строчки чуждые и скоро
Их забываю и лежу,
И жду здоровья и простора.

А там, где тело зазвенит
И жизнь покатится живая,
Меня притянут как магнит,
Воображенье поражая,
Те позабытые стихи
И беспорочные идеи...

У омертвляющих стихий
Такие странные затеи...
 

Все герои

Мне уже не успеть, не успеть! -
И трагедия движется к краю -
Я последнюю сцену читаю:
Все герои должны умереть.

Я - вернулся, мой маленький друг...
Что ж? Давай доберемся до края!
Кто-то там, нашу книгу читая,
Безнадежно посмотрит вокруг.

И ему, как и мне, не успеть,
Хотя все он, как я, понимает,
Но что делать? Он драму читает:
Все герои должны умереть.
 

* * *

Нет, виной не мосты,
Не игра, не закаты:
Отслоились черты,
Превратились в "когда-то".

Опадет слюда
И слоится посуда...
Лучше - встать вон туда
В ожидании чуда.
 

* * *

Его отпели. Но ведь он
Всегда отпетым был, -
Когда глотал одеколон,
Когда бычки курил,
Когда был прав и виноват
На все узнав ответ,
Когда вернулся он назад
Насквозь пройдя сквозь свет.
 

* * *

На этом свете жить
Я вовсе не умею
И про него забыть -
Вот все, чем я владею.

А в нем все вкривь и вкось -
И он меня достанет,
И вновь пройдет насквозь,
И вновь смертельно ранит.

Собрав остатки сил,
Я вновь его забуду:
Я мира не просил
И жить я в нем - не буду.
 

* * *

Еще не все непоправимо,
Еще: быть может, выход есть,
И, может быть, он где-то здесь, -
Но мы опять проходим мимо.

Опять ломается кора
И извергаются вулканы,
Опять себе наносим раны
И думаем, что нам пора

Закончить то, что дали даром.
 

* * *

И нет у слов конца, а все одни начала.
И Слава Богу так, иначе б не сдержать
Того, что все прошло, того, что слишком мало,
Того, что знаешь все, чего не нужно знать,
Того, что все сорвал, того, что все искомкал,
Обидел без вины, не ту вину простил,
Того, что в сердце жизнь стоит таким
     осколком,
Что сдерживать ее давно уж нету сил.
 

* * *

Я придуряюсь как могу,
Как хочется и как умею,
Но даром жизни не владею
И ничего не берегу.

Я голову с себя бы снял
За то, за это, за другое, -
Но вот опять попал в туман
И снова черти что такое!

Опять разломы, лава, рвы
И катастрофы днями водят,
Но бросили меня и вы,
Хоть и за дело так выходит.

Я всех смутил и оскорбил,
И обманул, и облапошил,
Хотя, на дне последних сил,
Мне кажется, что я хороший.

Но если вновь взять жизни нить,
То как по ниточке подняться,
Чтоб никого не загубить
И самому не потеряться?
 

* * *

И что же жизнь? Других же убивают.
Вот и меня когда-нибудь убьют.
Заздравный кубок выше поднимают,
Когда в последний раз хмельное пьют.

И что же смерть? Пусть будет нам наградой
На зависть всем - живым, полуживым.
Что надо мне? Мне ничего не надо.
А выше нет судьбы под небом сим.
 

* * *

Измена не изменит нам!
Так почему не положиться
На этот бред, на этот хлам,
На то, что все равно случиться?

Осмыслим молча, загодя
И перестанем торопиться
И, может тихо уходя,
Поймем, что не на что нам злиться,

Что получили мы с лихвой,
Такого, что и не присниться,
И что давно пора домой,
Чтоб отдохнуть и подлечиться.
 

* * *

И ходим мы, глядим по сторонам,
И чувствуем, что есть другие сроки,
Истоки, времена, пространства и пороки,
И доблести того, кто  непонятен нам.
 

* * *

В голове звенит от капли яда.
Создатель мой! Но ведь и ты блажной!
И потому не можешь Ты как надо,
А я, мой Бог, всего лишь образ Твой.

Лицо Твое, обмякшее с пропою,
Вдруг отражают зеркала икон.
И я ищу и становлюсь собою -
Ведь нам с Тобою - только Твой закон.

И вот когда сквозь лица проступает
Твой Лик, определяя путь земной,
Вся тварь ползет и Бога прославляет,
И мы с Тобой идем, идем Домой.
 

Апофактическое

Я слово позабыл, что я хотел сказать,
Но знаю я - не то, не то, не это.
Уже рассвет и поздно вспоминать
То слово, стертое до света.
 

* * *

Мне невпопад безумье и безделье,
Мне невпопад безденежье и хмарь,
Мне невпопад былые откровенья
И мне совсем не нужен ваш фонарь.

Концы времен давно уже настали:
Кто вор, а кто изменник, кто святой?
И в нас давно все механизмы стали,
Пружина кончилась и прекратился бой.
 

* * *

Нет песни тяжелей, нет муки произвольней,
Нет способа дожить и не дожить нельзя:
Самоубийство - жизнь, в нем действует
      стремленье,
Стремлений нет у нас и мы еще живем.

Спокойный день прошел. Кого-то там
      Распяли
Под выкрики толпы, еще ценящей жизнь.
Но и они давно все тише, тише.
Рим кончился. А больше нет мечты.
 

* * *

Стрекозы в вечности над озером висят,
Земля давно остановилась,
И в сердце боль угомонилась,
И навсегда установилась
Та область времени, где все часы стоят.
 

* * *

Хоть сердца нет - оно еще болит,
Фантомной болью наполняя тело.
И ни одна звезда не говорит,
И до меня ни у кого нет дела.

И дней остановился хоровод,
Все тянется один, как наважденье.
И только старость набирает ход, -
Последнее живое откровенье.
 

* * *

Давно я ничего не значу
И значит - так и суждено.
Мне и удача - в неудачу:
Сюда звено - туда звено.

И лишних слов давно не трачу -
Что так, что эдак - все одно.
Но плачу по тому я плачу,
Каким не плакал я давно.