Не загадывай!
Высоко в горах на узкой каменной террасе горный Козел повстречал на своем пути стройную Козочку. "Если я сейчас просто так пройду мимо, мне все равно никто не поверит", - подумал он. "Если он сейчас пройдет мимо просто так, то я ему скажу, что он не настоящий Козел", - подумала она. Случилось так, что Козел, задумавшись, сделал совсем не то, что думал: прошел мимо и скрылся за выступом скалы. Раздосадованная Коза плюнула ему в след и проблеяла: "Настоящий козе-е-ел!" И виляя обшарпанным хвостиком, спустилась в долину. К баранам. А все почему? Много думаем!

Чембылишьбы
В лесу на одной из сосен висел жареный ежик. На веревочке. К низу носом. Висел и висел. Никого не трогал. Никому не мешал. Ничего такого. Самый обычный жареный ежик, висящий на веревочке. В соседнем лесу таких жареных ежиков пруд пруди. Все клены завешаны. Естественно, на них никто внимания и не обращает. Когда много - всегда так. А тут, как-то, бездельник крот вылез из своей норки, протер глаза, глядь: ба-а, ежик жареный висит, и никто его, сердечного не замечает. Бегают, в землю взгляды уперли, в мыле все, наверх глянуть некогда. Работяги, мать твою! Совсем совесть потеряли. Жареных ежиков за зверей не считают. Так дело не пойдет: огрубеет народ. Дойдет до того, что и вареными кротами их не заинтересуешь!!! Что ж получится? Анархия получится! Каждый сам за себя. А я?..
Крот от таких мыслей совсем осатанел. Выскочил из-под куста, забегал вокруг сосны и заорал восторженно:
- Жареный ежик! Жареный ежик! На веревочке! Слава жареному ежику!!! Слава жареным ежикам всех лесов и полей!.. Слава веревочке!!!
...Мимо пробегал сайгак. Под ноги не смотрел: не до этого было. Наступил копытом на потного крота, поскользнулся, шарахнулся в сторону и ударился лбом о дерево. Упал. Глаза открыл - что-то висит. "Что это?" - по инерции подумал он, приготовившись вскочить на ноги и дать деру.
- Жареный ежик, жареный ежик!! - завопил оклемавшийся крот, потирая лапкой ушибленную голову. И из последних сил закостылял вокруг сосны.
Сайгаку стало интересно: когда еще увидишь свихнувшегося крота, изображающего из себя жареного ежика! Сайгак запрыгал вокруг дерева вместе с кротом, весело крича:
- Бешеный ежик! Бешеный ежик!..
- Не бешеный, а жареный, -поправил деловито крот.
- Га-га, жареный, жареный, - согласился сайгак, разрываясь от хохота.
Скоро пространство вокруг дерева было заполнено до предела теми, кто сначала пробегал мимо и лишь на минутку задержался. Теперь они, завороженные загадочной фразой "жареный ежик на веревочке", вылупив от непонимания глаза, под дирижерские взмахи лапок крота пели на все голоса псалмы о веревочке и гимны жареному ежику.
... Шло время. Жареный ежик по-прежнему висел (а что ему оставалось делать), зверье слагало оды всем жареным и пареным, висящим на веревочках...
Однажды жареный ежик исчез вместе с веревочкой. Поговаривают, что от него в последнее время нестерпимо пахло, но мы-то с вами знаем: жареные ежики не пахнут! Тем более, висящие на веревочке. Но как бы там ни было, а взамен жареного ежика и старой веревочки на сосне повесили чугунную цепь с латунной пластиной, на которой вытеснили надпись: "Здесь на веревочке висел жареный ежик". С тех пор там, где на веревочке висел жареный ежик, добрую половину леса объявили заповедной. Траву-мураву потоптали, деревья под корень сгрызли - чтобы зверям других лесов было видно, что дело в этом лесу поставлено не хуже, и жареные ежики его стороной не обходят.
До сего времени к заповедной сосне по трухлявым пням стекались ручьи паломников, шедших сюда со страстным желанием прочитать на латунной табличке, висящей на чугунной цепи, великую фразу: "Здесь на веревочке висел жареный ежик". Тот, кто прочитал: "Здесь на веревочке висел жареный ежик", сразу становился гораздо честнее, скромнее и вежливее. Настолько оказался велик авторитет жареного ежика. А довольный крот опять забрался под землю и беззаботно жрал пшеницу, овес, кукурузу, просо, клевер, короче, все, что было положено фанатичными любителями жареных ежиков под историческим деревом... Когда у отъевшего брюхо крота дармовые запасы кончились, в другой половине леса вдруг обнаружили маринованного сайгака, висящего на липе. На капроновом шнуре. Вокруг липы бегал всеми уважаемый жирный крот...

Кто?
Было это в те времена, когда всевышний Создатель, уставший в стельку от непосильных трудов своих и отчаявшись создать человека, плюнул в сердцах на тогда еще безгрешную Землю. С этого все и началось. Господь объявил конкурс на замещение вакантной должности Хомо Сапиенс. Кто, сколько, кого съел и подсидел - история умалчивает. В конце концов, осталось только две кандидатуры: мохнатый горил и лысый мамонт. Создатель ставит последнее условие: кто кого в схватке победит - тот и Адам. Кинули жребий, кому первым бить противника. Выпало - мамонту. Горил обиделся, взял бревно и шарахнул лысого промеж бивней. Череп раскололся, и мамонт рухнул наземь, забрызгав желтыми склизкими мозгами прозрачный нимб Всевышнего. "Да пропадите вы!.." - воскликнул Боже. Сел на метлу и - к себе, в рай. Благо, яблоки уже созрели. Плюнул Господь сверху вниз в последний раз и закрыл ворота. По Земле прокатилась первая волна эпидемий чумы, холеры, СПИДа, наркомании и гомосексуализма. Мохнатый горил встал на задние конечности и, грозно сдвинув брови, гордо посмотрел вокруг. Кого бы еще - по башке?.. Конкурс не закончен. Конкурс продолжается!

В мире звуков
Чух-чух-чух, чух-чух-чух- почтовый поезд. У-лю-лю-лю-лю - индейцы. У-у-у-у, тш-ш-ш - поезд останавливается: впереди на рельсах лежит прекрасная леди со связанными руками и кляпом во рту.
Ас-с-са - индейцы нападают на поезд.
Пиф-паф - конвой перебит. Командир конвоя взят в плен, вжи-иг - и скальпирован.
Тыг-дыг, тыг-дыг - ковбой. Чик-чик - горы трупов. Чмок-чмок, I love you - и счастливый ковбой увозит на крупе своего коня в необозримые просторы прерий прекрасную леди. На хрупком плече леди подпрыгивает, мягко пружиня, случайно захваченный с собой мешок с хрустящими долларовыми бумажками...

Тыг-дыг, тыг-дыг - жена. Чик-чик - телевизор. Пиф-паф - мясорубкой по голове.
Чух-чух - "Успокойся, дорогая!"
У-лю-лю-лю-лю - "У всех мужья, как мужья, у меня одной лодырь, верчусь как белка в колесе: кровать, кухня, стирка, кровать, обносилась вся, в люди выйти не в чем, про театры забыли, молодость загубила..."
У-у-у-у - хватает жену за горло, тащит в ванную комнату и засовывает ее голову в раковину с водой.
Тш-ш-ш - вода закипает и испаряется. Жена вырывается из смертельных объятий, берет мужа за уши, подносит к окну, вжи-иг - шпингалет, ас-с-са - с девятого этажа...
Из окна второго этажа высовываются две нежных женских руки, ловят на лету планирующего на шароварах мужчину и втаскивают в комнату. Чмок-чмок - я люблю тебя, шлеп - в кресло, чик - телевизор, и жизнь продолжается...

Игра в дурака
Степь. Ночь. Тишина. Около круглой норки на еще теплом песке лежит пузатый гладкий суслик, смотрит в небо и тихо бормочет-напевает:
- А я все знаю. Все я знаю. Все знаю я. А все я знаю. А знаю я, пурум-бурумчик, все. Парам-барам, я знаю все ништяк...
Лапку закинул за лапку. Мордашку довольную подставил звездам, поет-рассуждает: " Знаю все я, аля-улю, хок-кей!"
А в черноте галактических просторов несутся вдоль всех координат ошалелые от собственной скорости бозоны и мюоны. Белые карлики празднуют рождение ослепительно сверхновых звезд. Черные прожорливые дыры ловят гравитационными сетями все, что беспомощно в своем одиночестве и рассеянности материи...
Маленькая звездочка в созвездии Персея. Крохотная планета вращается вокруг. Сквозь кислотно-мышьячную атмосферу кое-как проглядывается серо-склизкая почва планеты. Возле квадратной норки на еще не растворившемся грунте лежит пузатый треугольный суслик, смотрит через затуманенные стекла противогаза на шкалу дозиметра ДКП-50А и, содрогаясь в аритмичных конвульсиях рока, попискивает в трубочку:
- А я все знаю. Я знаю все. Спидинг-мидинг, все знаю я. Брейк-данс, дихлофос...
... - До чего наивны и беспечны эти суслики, - сказал Бог-отец, освобождая место перед телескопом Богу-сыну. - Посмотри на этих самонадеянных уродцев. Они думают, что им дано знать.
- Они слишком много думают о том, что очень много знают... Однако, боги мои, не будем отвлекаться, - пробасил Бог-дух. - Прошу к столу, за свои места. Сусликам - сусликово, а богам - богово... У меня шестерка - я хожу...

Глас Всевышнего
Когда у Бога спросили: - Как у вас там, наверху, дело обстоит с гласностью?
Он ответил: - Так же, как и у вас здесь, внизу, в полном порядке - на все есть Глас божий!

∙ ∙ ∙

Когда у Бога спросили: - Боже, как у вас в раю насчет демократии?
Он ответил: - Так же, как и у вас - на счет.

∙ ∙ ∙

Когда у Бога спросили: - Как сделать весь народ счастливым?
Он ответил: - Идите к черту!

∙ ∙ ∙

Когда у Бога спросили: - Что есть женщина и мужчина?
Он ответил: - Все, что есть - женщина, все, что ест - мужчина.

. . .

День прошел - и слава Богу! Ночь прошла - Аллах акбар! Харе Будда! Харе Кришна! Харе Борька, харей в бар!

Поэзия быта
Положу я тебе на плечо руку теплую, сердцем согретую, упаду в сизый дым твоих глаз, растворюсь в соках тела желанного. Нежным облаком я обниму все желания твои и предчувствия, напою и вином до бесчувствия, на кровать среди роз уложу... Проспишься, позвони!

∙ ∙ ∙

Тебя искал я всюду. В отрогах гор Кавказа истерся посох мой, тонул с пирогой в дикой Амазонке. Я замерзал с пингвином в Антарктиде, с медведем белым на торосах мерз, по раскаленному песку пустыни к заветной цели еле полз. Искал на ветках баобаба, в норе крота, в гнезде синиц, в дупле, в огне, в дыму, в тумане - везде искал... ты здесь сидишь.
- "Кончай курить - пошли домой!"

∙ ∙ ∙

Сказал: люблю и замер в ожидании ответных слов из уст твоих. Роса блестит, в лучах играя, в интимных складках томных губ. Ты подалась вперед - обдало жаром всего меня. Как я дрожу! В желании, изнывая, жду. Вот губы приоткрылись, засверкали молочным всплеском жемчуга зубов. Два ровных ряда разошлись прелестно, я награжден: ты, наконец-то, скажешь мне в ответ...
Ах, нет, опять зевнула...

∙ ∙ ∙

Мерцают тени, шелест раздается. Он все сильней в карманах каменных пещеры. Волною душной залетают ушастые вампиры в зал высокий, в слепом кружатся танце, натыкаясь, порой на сталактиты, друг на друга, устраивая свару крыл когтистых, поют на ультразвуке песнь любви.
По острым камням, резво извиваясь, шипя на все вокруг и брызгая слюною ядовитой, от ног моих гадюка уползает в чернеющий провал пещеры мертвой...
- "Вернись, родная, - все прощу!"

Дефектная "цыпа"
Свежеприготовленный (в смысле -сегодня) цыпленок табака подошел к шеф-повару привокзального ресторана и сказал:
- Мерси, конечно, вашей кухне за проявленную старательность и изобретательность в процессе моего приготовления. Мерси. Но до каких пор, спрашивается, я буду банально валяться на холодной чугунной сковородке? На мне жир стынет! А как я замерз! Вы, дорогой, видели когда-нибудь цыпленка табака с насморком? Нет? Тогда почему такое преступное отношение к голодающему клиенту. Вы меня ему два часа назад обещали. Почему я до сих пор здесь?! Кого ждем?!.. Вперед за высокую культуру обслуживания! Граждане повара и поварихи, уважайте священное право клиента, - он хочет кушать! Безопасность органам пищеварения!!! Люди!!! Мои потроха ушли налево! Повариха Зинка "Швабра" сварила их для официанта Федьки "Золотая ручка", за что он обещал на ней вечерком женить-ся-а, а шеф-повар матерно ругался, что подчиненные его не слушаются-а-а: одну курицу в трех супах варят, а надо в четыре-е-ех!...
Через некоторое непродолжительное время на ресторан "налетело" двое тощих, длинных как срок выплат по облигациям государственного займа, с воспаленными глазами, фининспекторов.
Они сказали: "Ну-ка, ну-ка..." и огляделись. Там и сям валялись колбасные палки, свиные копытца и говяжьи языки,в общем - полная антисанитария! Они уверенной походкой подошли к лоснящемуся от скромности шеф-повару и потребовали немедля выложить необходимую строжайшую отчетность и прочую оправдательную бумагу. Шеф-повар сказал: "Сей момент!".
Через пять секунд хмурые фининспекторы рвали и метали кипы документации под грифами "Секретно", "Супер секретно" и " Кому оно надо?". Наконец, красные как знамена Ильича, ревизоры прогорланили троекратное ура, сбацали лезгинку с тесаком в зубах и весело запели:
- А скажи-ка нам, милашка, где цыпленок табака? Покажи-ка нам бумагу, коли есть еще така!
На что ни в коем разе не растерявшийся шеф-повар вывел жирным баритоном:
- Усё у мене у полном порядке. Вот ахт на списание цыпы по причине обнаруженного дэхфекта у процессе механистического обработавления...
Фининспекторы тоже люди, и они упали в глубокий стрессовый обморок. Но их быстро привели в себя, дав понюхать черной осетровой икорки, и усадили в угол, чтоб больше не падали. Бледный, с прокисшей физиономией, фининспектор подпер плечом раскисшего, с таким же бледным ликом, коллегу и ни па что уже более не надеясь, только ради соблюдения последней формальности, отрешенно глядя на теоретическую талию шеф-повара, спросил:
- Так какой, вы говорите, у него был дех-фект? Ик!
- Били его мало, - сказал шеф-повар, провожая жалостливым взглядом уползающих на карачках прогоревших контролеров. Вслед за ними уползло: четыре палки сервелата, восемь килограмм буженины и две маленькие, неприметные и скромные на вид баночки осетровой икры. Но, во-первых - это мелочь: не за то старались, и к делу о цыпленке табака не имеет никакого отношения.

Лев - демократ

БАСНЯ
Собрались звери все на сход. Лев-председатель объявил: "Сегодня на повестке дня вновь перевыборы... меня. Как год назад тому уж было. Прошу кандидатуры называть"! У всех язык как ветром сдуло. Одна Лиса не растерялась. Вмиг на бугор она забралась и говорит: "За неимением других нам снова надо выбрать Льва! Он голова так голова, и шевелюра тоже стоит чего-нибудь по нашим временам...". Про все поведала Лиса собравшимся, лишь невзначай про когти умолчала. "Так, голосуем! -Лев взревел. Кто "за" -поднимут пусть хвосты. А тех , кто "против", я на ужин, в гости, приглашаю. Пусть знают все, что я завзятый демократ!"
Но вы уже конечно догадались, что вся поляна показала зад...

Просигнализировал
Посреди лесной поляны на трухлявом маленьком пеньке сидел старый облезлый Ежик и думал:
- Ну хорошо, Лиса утащила кусок мяса, который Волк припрятал под корягой на черный день. Я просигнализировал. Лисе Волк дал под зад коленом, а я за это двое суток не вылезал из речки, пока Лису не пришибли палками проходившие мимо Юные натуралисты...
Потом. Лось по утречку, нанюхавшись конопли, разорил три гнезда синицы Ремез. Просто так. Я просигнализировал. С Лося - как с гуся, а об меня этот верзила сих пор при каждой встрече копыта вытирает...
Затем. Слон, обнаглел совсем: весь лес загадил. Я просигнализировал. И что же вышло? Слона объявили ведущим специалистом по удобрению лесных массивов, а я полгода отмывался. Э-э, да что там вспоминать!..
В это время на поляну выбежал Заяц. Подскочил к пеньку. Сел. И не просто сел, а на Ежика. Да не просто так, а на колючку. Последнюю колючку старого облезлого Ежика.
Подскочил Косой, завопил Косой. Взял палку. Шибанул наотмашь. Хрусть! Нет Ежика. На траве лежит. И думает: "Вот те на! Меня за зверя уже не считают. Не-е-ет, зверята, с меня довольно, к чертям волчачьим такую жизнь!".
Выдернул Ежик из спины последнюю колючку, закинул ее подальше в кусты и свернулся колобком. Заяц подскочил, подтолкнул его тихонько лапой, и старый гладкий Колобок покатился по шуршащей листве осеннего леса.

Головой работать надо
На толстой ветке баобаба сидел угрюмый Попугай, тоскливо смотрел на северо-восток и тяжко вздыхал. Он ждал прилета Сороки. Информационный голод медленно, но уверенно поедал психику Попугая. Он стал раздражителен и тяжел на реакцию. А как он раньше говорил! М-м-м! Пальчики оближешь! Начинал так: "Да здравствует птичья стая! От колибри до баклана!".. Бакланы от счастья забывали махать крыльями и расшибались в изумительные бифштексы. Потом: "Смерть Совам! Нам не по пути с призраками ночи!". И полчища серых мышей сами, на добровольных началах, в колонну по одному, шли топиться, не выдержав ленивой, неестественно безопасной жизни. Затем: "Дадим и передадим!". И все отдавали. Все и все. Скромно потупив взор. С надеждой в сердце. Так великой стае была подарена великая Надежда. Какое счастье! Совсем недавно он кричал: "Слава Соловьям!!! Долой Пичуг! Давайте жить дружно!!" и как апофеоз: " Реклама - двигатель торговли!". Вскоре однако выяснилось, что двигать в этом лесу особенно нечего и Попугай остался не у дел...
Когда златокудрая Эос поплыла парить пятки перед сном, на горизонте, гоня перед собой волну, показалась стремительно летящая птица. Боже, что сделали с Сороками! Это же не пернатое создание, а "Трайдент" на взлете. С каждой секундой ее полет становился все стремительнее и стремительнее, она все ускорялась и ускорялась.
Попугай задрожал от нетерпения, сглотнул тягучую слюну. Он забегал по ветке, приседая на задние лапы, не сводя с Сороки масляных глаз. Удивительно летит она, авангардистски. То хвостом вперед, то боком, то грудь нараспашку. Летит, в общем, кувыркается.
Поравнявшись с Попугаем, Сорока катапультировала почту и еще раз, перестроившись на лету, ускорилась дальше. Попугай раскрыл депешу: "Долой попугаев!!". Икнул болезный, икнул горбоносик, привалился к стволу дерева и впал в транс...
"Бог, - как говорится в определенных религиозных кругах, - не фраер - он видит все". Не дал он Попугаю ни копыта отбросить, ни дуба дать, ни околеть, как полагается. Послал ему Боже Сороконожку. Подошла она к холодеющей птичке и говорит:
- Желаю вам всячески приятного моциона, по если у вас найдется одна минутка свободного времени, которую вы могли бы мне уделить, то я позволила бы себе спросить у вас: можете ли вы уделить мне минутку свободного времени?
Попугай по-прежнему молчал, но холодеть временно перестал.
- Спасибо. Перейду к самой сути моего несколько щепетильного, если не сказать щекотливого, дела, Так вот, зная вас как принципиальную и ужасно умную птичку, Я и моя инициативная группа, -и Сороконожка недвусмысленно покосила глазом на свои сорок ног, - решили выдвинуть вас кандидатом в народные депутаты Совета птичьей стаи. Надеюсь, вы понимаете, что нам, сороконожкам, не все равно, кем будет питаться птичья братия завтра, послезавтра и в светлом обозримом будущем?
- Долой попугаев. - прохрипел воскреснувший Попугай.
- Прекрасно! Просто отличненько! Лучшей предвыборной платформы невозможно придумать. Считайте, милейший друг, что все избиратели у вас под крылом. Гениально!
- Попка дурак!-Заорал очумелый Попугай.
- Ах-ах! Здоровая самокритика нам не помешает. Как вы все тонко чувствуете' Нет, мы в вас не ошиблись. Завтра же организуем собраньице. До свидания. Готовьтесь блеснуть! - И Сороконожка уползла. Попугай сначала ожил, потом воспрянул духом, затем вздыбил хохолок, и, справив свою маленькую нужду, лег спать...
Ах, как он говорил на собрании! Как блистал! Начал густым басом: "До-о-олой попу-гае-ев". Заворожил толпу. Сделал паузу и дальше фальцетом: "Долой! Попу-гаев! До каких пор! Сколько можно! Не по пути! Нам! Извращенцы! Земноводным продались! Долой! Долой! Смерть попу-га-ям, смерть попу-га-ям!..". На публику сии откровения произвели неотразимое впечатление, и она единым порывом единогласно проголосовала за... Без сомнения вся птичья стая отдала бы в тот момент свои голоса за лицемера Попугая, если бы... Если бы вперед не вылетел растрепа Чижик. Вылетел и защебетал:
- Что такое, что такое, как же можно? Передушить Попугаев - пожалуйста, но что дальше? Их занесут в Красную книгу, и тогда каждый Страус сам захочет свернуть себе шею, чтобы жить так, как станут жить, эти недобитые попугаи! Это неверно, это не умно. Попугай всего лишь повторяет, а нужен такой депутат, который умел бы сам головой работать. Только так, только так!
Шмыг в кусты и затих. Что тут началось! Содом и Гоморра. Всем вдруг захотелось каркать, чирикать, пищать и клевать напропалую.
- Точно, точно, нужен специалист. Профи давай!!!
- Я давно говорила! Говорила я вам, что говорила? Меня же никто не слушал. Что вы кричите, дайте сказать!..
- Но попугаев все-таки долой или как?
- Долой! Всех попугаев долой и этого тоже значит долой! Наша берет!!!
- Головастого давай! И пробивного давай! Пробивного и головастого давай!!!
Долго спорили, долго ладили - проголосовали. За Дятла проголосовали. За Дятла.
Птичья стая осталась умиротворенной процедурой выдвижения. Орлы были рады результату.

Разбудите Зайца!
В норе было затхло и пыльно. На дубовом, крепко сколоченном столе стояла стеклянная чернильница с высохшими чернилами, на остальном пространстве стола лежал толстый слой пыли и на нем - сонный Заяц. Усы его, что ветви у плакучей ивы, опустились долу, глаза подернуло поволокой, и выдох его долог, с присвистом. А ведь когда-то шустрый был Заяц, юркий такой. Мало кто с ним в "догонялки" пускался - больно быстрый. Не было ему равных и в игре на барабане. За что, собственно, он и поплатился. Увидел как-то Медведь, как он на пеньке наяривает морзянку, понравилось Медведю, ну и назначил он Зайца начальником по телефонам. Причем здесь игра на пеньке и телефонная связь, так никто и не понял. Есть сведения, что Медведь сам никак до сих пор не поймет, только причитает: пьян, мол, был. Медовуха, проклятая, подвела... Но медвежье слово, сами понимаете, не воробей: сказано - сделано.
И года не прошло, а Зайца не узнать. Где былая слава, где грудь колесом? Все прах. Прежние начальники телефонов помирали от чахотки, и этот туда клонит. Смахнул Заяц лапой набежавшую слезу, пуще пригорюнился.
В это время - стук в дверь. Две Сороки просунули клювы в служебное помещение.
- Можно, можно? Разрешите, гражданин начальник?
- М-м, - ответил сонный Заяц.
- Мы по такому поводу... Телефончики бы нам. Ну, то есть в гнезде установить.
- Да, да. Мы же птицы свои, с одного, так сказать, леса. Как вылупились - на очередь встали, так и ждем, а их не ставят. Нам бы телефончики, гражданин Заяц.
Длинноухий шмыгнул носом и спросил:
- Теле... че?
- Как же, как же, телефоны!
Заяц выпрямился за столом, взял в лапу перьевую ручку, плюнул в чернильницу и обмакнул в нее перо.
- Фоны... че?
- Как же, как же, установить нам их надо, установить, родной...
Ручка треснула, и ее корявые обломки упали в траву.
- Фонытеле установить?! Фон отсюда!! - заорал разбуженный вконец Заяц. - Вон!!!
Тех Сорок только и видели.
- Дятла! Дятла ко мне! - заорал начальник по телефонам и обессиленный опустился на пенек.- Чего захотели! Телефоны подавай. - бурчал обмякший вновь Заяц, - на халяву значит. Ну-ну Дал я вам...
Влетел Дятел, встал по стойке "смирно".
- Я говорю так: хочешь иметь - плати. Потому как: приватизация, гибридизация и яровизация. Понял? Дятел понял.
- Ну вот. Извести народ об акционеризации телефонного хозяйства. Хочешь телефон - покупай акцию. Не хочешь - живи как хочешь. Ну вот, я все сказал. Пшел.
Дятел вышел.
Лес гудел, что те провода. Все куда-то неслось, все куда-то спешило. Одни акции покупали, другие смотрели, как они покупают, и завидовали им черной завистью. Кто-то каркал, что он в очереди стоит с окончания Всемирного потопа, кто-то другой ему отвечал, что он сам дурак и будет в этой очереди стоять до начала следующего потопа... Стало веселее жить.
Только Заяц продолжал грустить. Он-то знал, что одно дело собрать деньги, другое - их потратить. Где что доставать? Одному Богу известно. Начальник по телефонам почесал за ухом, стряхнул пыль с манжеток и вновь сладко задремал. В норе опять стаю затхло и тихо, только из-под земли доносился легкий скрежет. То Кроты догрызали последние метры изоляции телефонных кабелей.