Глава 1

Он жил с кем попало и где придется. Носил все советское (китайское) подешевле и на вырост. Местами рваное. Местами сильно рваное. С аппетитом ел неаппетитную пищу раз в день. Если повезет. А в данный момент находился на одной из оживленных улиц города Новозатырска и печально созерцал окружающую действительность. Снаружи он выглядел как мужчина неопределенного возраста и рода занятий. Причем внешне был настолько невыразительный, что напоминал собой абсолютно всех и никого в отдельности. Звали его Иванов Иван Петрович .
Жизнь у Ивана Петровича была довольно таки плохой. Можно даже сказать , поганая была у него жизнь. Дома нет. Семьи нет. Работы нет. Денег нет. Счастья нет. Здоровье есть, но мало. Единственной статьей его мизерного дохода было занимание незначительных сумм в мелких купюрах у случайных прохожих. А способствовали этому абсолютная степень его внешней похожести и дурная привычка наших сограждан верить всякого рода проходимцам. Процесс добывания хлеба насущного обычно происходил так. Иван Петрович бродил по улицам города и наметив подходящего незнакомца, бросался к нему с радостным криком : "О! Блин! Кого я вижу?!" При этом он точно знал, что его либо за кого-то примут, либо с кем-то перепутают. И едва заметив в глазах прохожего проблески смутного узнавания, тут же, с подкупающей непосредственностью просил занять незначительную сумму денег. Между делом, он интересовался здоровьем несуществующего общего знакомого с расхожим именем Олег, или передавал привет не менее абстрактной общей приятельнице Тане. А когда получал долгожданную ссуду, то сердечно прощался с доверчивым человеком и обещал на днях зайти в гости. На полученные деньги Иван Петрович без промедления покупал что-нибудь поесть. А остаток дня проводил в созерцании окружающей действительности оживленных улиц города Новозатырска.
Таким образом, начав еще один день своей вялотекущей жизнедеятельности, он даже не подозревал, что в другой части города, произошло немаловажное для его беспросветного будущего событие.
А произошло вот что. В городском парке, где среди одиноких деревьев и не менее одиноких пенсионеров, громко матерясь бегают прыщавые подростки, под одной из облезлых, а местами даже и разломанных скамеек, пришел в себя молодой человек с частичной потерей памяти. Очнувшийся прекрасно помнил таблицу умножения, основы членораздельной речи, правила перехода через проезжую часть и еще множество нужной и ненужной информации. За исключением одного : Кто он? Где он? Много ли выпил вчера и пил ли вообще?
Жертва амнезии с трудом поднялся и сел на скамейку. Безуспешно напрягая остатки памяти, он попытался мыслить логически:
- Если ничего не помнишь, то от логики толку мало! - логически мыслил он и обыскивал свою одежду на предмет наличия документов, удостоверяющих его неизвестную личность. К сожалению, таковых не оказалось. В карманах дорогого, серого цвета пиджака, были найдены: набитый деньгами портмоне и смятая бумажка, при детальном рассмотрении оказавшаяся счет - фактурой. Судя по ее содержанию, некая фирма "Русский дух" предлагала какому-то Кацману Сергею Моисеевичу купить пятнадцать литров французской парфюмерии. Дважды перечитав счет-фактуру, молодой человек подумал, что на месте Кацмана послал бы этот "Русский дух" куда подальше. Например туда, где Русью пахнет. И тут ему в голову пришла очень интересная и своевременная мысль:
- А может я и есть Кацман! Как там его - Сергей Моисеевич? К примеру, предположим! Итак, что мы имеем" Я - Кацман! Сергей, как там меня ... Моисеевич! А дальше что?
Молодой человек попытался прикинуть другие возможности собственной идентификации. Но вскоре вернулся к первоначальному варианту Кацмана Сергея Моисеевича и стал рассматривать его с различных точек зрения. При этом он размышлял вслух:
- Хорошо! Поставим вопрос по-другому. Допустим, если я - Кацман Сергей Моисеевич, то что это мне дает с различных точек зрения" К примеру, начнем с точки зрения материальной выгоды. Во-первых, некоторую определенность. Все-таки Кацман Сергей Моисеевич - это уже что-то, а значит лучше и выгодней, чем ничего. Версия, так сказать, в наличии. Во-вторых, Кацман Сергей Моисеевич - это неплохо звучит! Хотя возникает смутное подозрение по поводу национальной принадлежности. Мне кажется, что Кацман Сергей Моисеевич, по национальности, как бы это сказать... Ну , в общем, не эфиоп , не китаец и ... возможно даже не украинец! А дальше что" А ничего! Соглашаться надо на Кацмана Сергея Моисеевича! Может, со стороны это выглядит как самовнушение... Но я , определенно , Кацман Сергей Моисеевич ! Да и плевать на то, как это выглядит со стороны! Я действительно Кацман Сергей Моисеевич! В портмоне у меня ... Оба на! Четыре миллиона двести десять тысяч рублей и четыреста долларов США! И это неплохо! Хотя могло бы быть и лучше. С виду я респектабельный. Наощупь - упитанный! Осталось узнать где находится остальное мое имущество и ... вообще, как я здесь очутился? Ни фига не помню! Пора приступать к активному поиску сведений со стороны!
Молодой человек, уже именуемый, как Кацман Сергей Моисеевич, начал опрос сидевших на соседних лавочках пенсионеров на тему "Откуда я тут появился?" Но, к своему огорчению, услышал в свой адрес лишь различные вариации нелестных эпитетов типа "пьянь подзаборная" , "буржуй живоглотский", "вкладчиков обманыватель", "просто сволочь" и т.д. Следующая группа социологического опроса, прыщавые подростки - двоечники нагло требовали: "Денег дай, скажу!" Хотя, по их лживым и вороватым глазенкам было видно, что они, скорее всего, врут с целью мелкой наживы.
Потерпев неудачу в стихийном поиске, Кацман решил пойти другим , более организованным и официальным путем. Через несколько минут он оказался возле киоска с многообещающей надписью "Горсправка".
- Здравствуйте! Вы можете дать справку?
- Две тысячи рублей. Коммерческая справка - десять тысяч рублей!
Кацман заглянул в полумрак киоска и увидел невежливое лицо пожилой киоскерши.
- А чем они отличаются?
- Неужели непонятно? Ценой! Ходят тут всякие! Простых вещей не понимают!
Кацман нехотя заплатил две тысячи рублей.
- Скажите, где проживает Кацман Сергей Моисеевич?
- Вы только тысячу дали! С вас еще тысячу. Ходят тут всякие! Только тысячу дают!
- Как?! Не может быть?! Я дал вам две тысячи! Ну хорошо...Вы правы! Вот вам еще тысячу и скажите где проживает Кацман Сергей Моисеевич?
Он прождал ровно двадцать две минуты, чтобы услышать:
- Такой у нас не числится! Ходят тут всякие! Кацманами интересуются!
- Похоже, это закон рынка. Сколько заплатил - столько получил! - печально заметил Кацман и еще более нехотя вынул из портмоне десять тысяч рублей.
- Так где у нас проживает Кацман Сергей Моисеевич?
Коммерческая цена сделала свое дело и он уже гораздо быстрее получил ответ:
- Такой у нас тоже не числится!
- Тогда скажите адрес фирмы "Русский дух"!
- Две тысячи рублей. Коммерческая справка - десять тысяч рублей!
- Нет! Так дело не пойдет! Давайте я незаметно заплачу лично вам половину от сэкономленного, а вы дадите мне справку бесплатно! - вкрадчиво предложил Кацман и отсчитывал пять тысяч рублей. И тут же получил справку, что фирма "Русский дух", к взаимному сожалению, тоже нигде не числится.
Потеряв время и потерпев значительные материальные убытки, Кацман двинулся дальше по направлению к центру города. Он очень хотел определить, где конкретно находится его место под солнцем.

Глава 2

Наверное, в каждом городе есть свои достопримечательности. А вот в городе Новозатырске таких достопримечательностей нет! Зато есть широкая магистраль, именуемая проспектом, и много-много зданий.
По этому проспекту медленно и печально двигался Иван Петрович. Он со вчерашнего дня ничего не ел и поэтому пристально вглядывался в лица прохожих. Во взгляде Ивана Петровича было столько душевного надрыва, что прохожие взглянув в его глаза, отворачивались и быстро проходили мимо. А одна женщина даже заплакала. Ситуация складывалась для Ивана Петровича крайне отвратительная.
Но вдруг он споткнулся своим горестно-просящим взором на молодом, прилично одетом человеке, вполне подходящим для вступления в кредитно-денежные отношения.
- О! Блин! Кого я вижу?! - бодро начал отрабатывать свою технологию получения денег Иван Петрович.
- Здравствуйте. - бесстрастно ответил на приветствие не кто иной, как вновь обретший свое наименование Кацман.
До этого он два часа безуспешно блуждал по городу и посещал общественные места с целью получить дополнительные сведения о собственной персоне. В паспортных столах о нем ничего не знали. Больницы и библиотеки дали тот же отрицательный результат. В мэрию его не впустили. В милиции чуть не забрали в вытрезвитель. В процессе поисков его неоднократно оскорбляли и бессовестно вымогали деньги. Кацман старался не обижаться и не платить . А в какой то момент решил просто побродить по оживленным улицам города в надежде на случайную встречу со знающим его человеком. Он надеялся выведать у этого человека всю жизненно необходимую информацию о себе и при этом, желательно, оставить окружающих в неведении о постигшем его несчастии.
- Здравствуйте! - повторил Кацман, глядя на Ивана Петровича. Он с удивлением открыл для себя: " Ну и дела! Маму родную позабыл, а этого оборванца помню! Определенно, где-то встречались."
- Займи немного денег! - по-своему понял Иван Петрович сомнения Кацмана и решил, что момент узнавания уже наступил.
- У меня их нет! - рефлекторно выпалил Кацман. Он быстро оценил непритязательное одеяние собеседника и невыгодность подобного вложения денег. У Ивана Петровича от подобной категоричности испортилось настроение.
- До свидания! - печально сказал он и повернулся, чтобы уйти с неприятным осадком в душе.
- Погодите! - остановил его Кацман. Сергей Моисеевич сообразил, что нельзя так просто упускать человека, имеющего о нем хоть какую-то информацию. Надо было придумать способ, позволяющий что-либо выяснить о себе. Но при этом, если получится совсем обойтись без заема, то хотя бы отсрочить момент расставания с деньгами.
- Постойте! Не смотрите на меня так укоризненно! Я прекрасно понимаю ваши сомнения по- поводу отсутствия у меня денег. Разумеется, они у меня есть! Немного, но есть! Я их, обычно, дома храню! Давайте сходим ко мне домой, и я вам займу безо всяких проблем! - гостеприимно исправил ситуацию Кацман . Он сделал ставку на то , что собеседник знает его местожительство.
- Идем! - обрадовался Иван Петрович. Он, разумеется, не знал, где проживает его потенциальный кредитор. Но надеялся, что это недалеко. И еще он надеялся, что заодно и покормят. А еще, возлагал надежды, что пища будет обильной и вкусной. Например, целая кастрюля вареной картошки, селедочка с луком и водочки грамм триста! Или даже четыреста и еще маринованные...
- Кстати, вы помните, где я живу? - прервав гастрономические вожделения Ивана Петровича, проверил свое предположение Кацман.
- Ну...Наверное там же . Если не переехал!
- Наверное, не переехал...
Они решительно зашагали вниз по проспекту, и каждый делал вид, что знает куда идет.

Глава 3.

В сорока километрах от города Новозатырска, среди руин первозданной природы, живописно раскинулось село Нижние Панталоны. Свое название оно получило в XIX веке и причиной послужило происшедшее в здешних местах печальное недоразумение с нижним бельем местного барина.
За годы советской власти название села менялось дважды. Руководствуясь довольно популярной в те годы идеей Марксизма-Ленинизма, было найдено удачное переименование для Нижних Панталон. Но, по причине политической и физиологической близорукости вечно пьяного городского художника, произошла нелепая ошибка. Вместо идеологически выдержанного "Заветы Ильича", при въезде в село, на огромном фиолетовом указателе, появилось двусмысленное "Залеты Ильича".
Впоследствии, колхозники повально овладев грамотой смогли прочитать и исправить ошибки. С победой демократии они даже умудрились вернуть селу прежнее, неблагозвучное историческое название. Но, не смотря на это, путаница с переименованиями сказывается до сих пор в паспортных столах и кружках краеведения.
Тем временем, жизнь панталоновцев текла своим чередом. Погожий осенний денек плавно переходил в погожий осенний вечерок. На завалинке сидел дед Митрич и смотрел на дорогу , ведущую из села. Он вспоминал народное поверье , что если по этой дороге идти прямо никуда не сворачивая , то выйдешь в самый центр города Новозатырска. На самый главный его городской проспект. Через некоторое время он это поверье забывал и начинал вспоминать его снова , глядя на дорогу подслеповатыми глазами. Он не замечая приближающихся к селу двух усталых , покрытых пылью пешеходов.
Начав путь в центре города Иван Петрович шел в приподнятом настроении. Он интересовался у Кацмана здоровьем Тани и рассказывал ему пикантные истории из жизни выдуманного Олега. Например, про то, как однажды, сильно пьяный Олег , увидав себя в зеркале, подумал что это портрет. А присмотревшись, объявил, что это его автопортрет и попытался на зеркале расписаться. Кацман слушал его и, в свою очередь, жаловался Ивану Петровичу, что по нынешним временам занимать деньги практически невозможно. Что при нынешней инфляции занимают под высокие проценты. Не меньше одного в день. И даже такому хорошему и порядочному человеку, как их общий знакомый Олег, Кацман вынужден занимать не меньше чем под два процента.
За разговорами они миновали центр города, что весьма огорчило Кацмана, который рассчитывал жить в центре. Через некоторое время Кацман смирился с тем, что живет даже не рядом с центром. Хотя, когда они увидели индустриальные пейзажи городских окраин, Кацман понял, что в этой жизни он что-то делает не так! Но они продолжали идти никуда не сворачивая и вскоре благополучно миновали черту города. Свежий воздух и осенний лес навеяли Кацману мысль о двухэтажном котедже с гаражом, сауной и бассейном. И эта мысль настолько окрасила для него окружающее в радужные тона, что даже Иван Петрович стал отдавать фиолетовым. Разговор продолжился с новой силой:
- А вот еще веселый случай. Побывал я однажды на свадьбе. На чужой свадьбе, разумеется. Там было много народу. Жених был. Невеста была. И я тоже был. Сижу себе, закусываю. Жду когда начнется. И вдруг вижу - поднимается Олег. Держит рюмку водки в одной руке и маринованный огурчик в другой. Произносит тост: "За халяву!" Все посмеялись, но выпили. Олег опять встает, поднимает новую рюмку и снова произносит тост: "За халяву!" Все снова выпили. Вроде бы торжественная часть, пора пить за молодых. А тут снова Олег: "За халяву!" И так весь вечер, пьет водку, ест огурчик и произносит тост: "За халяву!" Все напиваются "За халяву" Тамада в шоке, свадьба насмарку. И только утром все узнают что, оказывается, Олег не был в числе приглашенных. Меня за потом за это ... То есть, не меня , а Олега, родственники молодоженов чуть не убили. Такой вот случай был со мной ... то есть, с Олегом. Весело, да?!
- Да... Весело... Ха -ха - ха ... Помню этот случай. На следующее утро Олег приходил ко мне денег занимать. Ох и невыгодное это дело, друзьям и знакомым занимать! Так ведь приходится ! Под два... , то есть три процента в день! Сплошное разорение! Олег меня упрашивал: "Сергей Моисеевич! Займите мне под ... пять процентов! А то неудобно как получается! Вы из-за меня терпите сплошные убытки!" А я ему: "Нет! Что ты? Мы же друзья! Пользуйся моей добротой, негодяй ! Бери под ... четыре процента!" Разорение , да ?
- Да...
Обмен мнениями продолжался до тех пор, пока не прекратился. Уже стало темнеть. Они продолжали идти по пыльной дороге, которой, казалось, не будет конца. Прошагав пешком тридцать девять с половиной километров Кацман заподозрил неладное. Измученный непрерывным движением Иван Петрович тоже не мог понять - где его обманули.
Так они оказались в пределах населенного пункта, именуемого деревней Нижние панталоны и одновременно в пределах зрения подслеповатого деда Митрича.
- Вот моя деревня, вот мой дом родной! - к случаю продекламировал Иван Петрович на память стихи довольно известного русского поэта.
- Который из них мой дом родной? - оживился Кацман, обшаривая взглядом местность на предмет местонахождения котеджа с гаражом, сауной и бассейном.
- Да вот же он! - взбодрился Иван Петрович неопределенно махнув рукой в сторону деревни и немного вверх:
- Когда я у тебя в последний раз гостил?
- Не так уж и давно...
- Вот и я говорю, что недавно! Ничего не изменилось! Даже чучело с завалинки не убрали!
- Сам ты - чучело! - огрызнулся Митрич. - Оба на! Оно еще и разговаривает?!
- Оно еще и в ухо может дать! Ты не смотри что старый! Врежу, мало не покажется! Лопатой врежу! А если сам не справлюсь, то всем колхозом навалимся и как тебе...
- Да ладно дед! Не сердись! Земляка встречай! Да не меня! Что уставился? Вот твой земляк! Что, не узнаешь соседа?
При этих словах Ивана Петровича, Кацман улыбнулся и сделал наиболее приветливый вид. Дед Митрич долго в него всматривался и, наконец, с уверенностью подытожил результат визуального опознания:
- Как же, узнаю ! Ты покойный сын бабки Ухватовны!
- Я живой ! - возмутился Сергей Моисеевич. То, что в нем признали покойника , показалось ему дурным предзнаменованием и очень ему не понравилось.
- Неужто покойный?! Вот это да! Сочувствую. Бывает. Так мы идем к тебе домой за деньгами ? - корыстным образом прервал шоковое состояние Кацмана Иван Петрович.
- Вы идите я вас догоню!
Иван Петрович сделал два решительных шага вперед, затем четыре нерешительных шага вбок, и, потоптавшись на месте, три решительных шага обратно:
- Сколько у тебя в гостях ни бывал, все время дом забываю! Кажется, вон тот! Угадал? - предположил Иван Петрович, снова неопределенно махнув рукой в сторону деревни и немного вверх.
- Не угадали! Вот мой дом! - опроверг его предположение Кацман и тоже неопределенно махнул рукой в сторону деревни и немного вверх.
- Все правильно! Я и говорю - вон тот!
- Какой? Что вы руками машете? Вы пальцем покажите!
- Вот этот! - внес поправку дед Митрич, вполне конкретно указав на покосившуюся избу с заколоченными окнами и обвалившимся крыльцом. Снаружи этот кошмар домостроения очень отдаленно напоминал котедж с гаражом, сауной и, тем более, с бассейном . Кацмана он, в качестве принадлежащей ему недвижимости, абсолютно не устраивал. Тем более что, в глубине души, Сергей Моисеевич дополнительно надеялся еще и на теннисный корт с конюшней.
- Так мы идем за деньгами? - поинтересовался Иван Петрович и осторожно поднявшись по обломкам крыльца, зашел в избу. Кацман, переборов свое отвращение к подобному виду собственности, тоже проник в помещение. Изнутри отчий кров показался не менее отвратительным.
- Вот мы и дома... - начал было формулировать свою меркантильную мысль Иван Петрович. Но Кацман его уже не слушал. Сергей Моисеевич лег на первое, что попалось под туловище, и решительно вычеркнул себя из списка бодрствующих.
Глава 4
Кацман проснулся среди ночи на обломках деревянной кровати. Проверив наличие денег он прислушался к голосам, доносившимся из-за печки.
- Хочешь расскажу как на царя ходил?
- Давай Митрич. Еще по одной и рассказывай!
- Ну , значится, ходил я на царя. День, другой в засаде сижу и тут - Царь! Ну, я прицелился дуплетом в глаз, чтобы шкуру не попортить... Бах!
- А царь что?
- Царь улетел.
- Кто?! Царь улетел?!
- Царь? Не, царь он в карете ехал. А я бомбу хвать! В карету к нему шасть! Бомба бах! Восемь наших полегло...
- А царь?
- Какой царь? Не, царь он в Петербурге...
Кацман выглянул из-за печки и увидел живописный натюрморт на тему сельского алкоголизма. Все предметы естественным образом вписывались в общую картину беспросветной деревенской вакханалии. Картошечка, варенная в мундире, соленные огурчики, полупустая бутыль самогона и два полупьяных мужика, один из которых казался удивительно знакомым. Второй, этакий бодрый старичок, заметил его и спросил:
- Ты кто?
- Кацман Сергей Моисеевич! - представился Кацман.
- А я дед Митрич. Хочешь, расскажу как на царя ходил?
- Погоди дед! - прервал его мужчина, выглядевший знакомым, - Сережа, помнишь, мы вчера насчет денег договаривались?
- Каких денег?
- Которые ты мне занять обещал!
- Нет! Не помню.
- Да ты что?! Ты что уставился, как будто первый раз видишь?! Это же я! Иван Петрович! Мы же вчера с тобой пошли к тебе в гости. Ты мне хотел занять...
"Это Иван Петрович. Мы с ним у Олега познакомились. Там еще Таня была. Хотя я этого абсолютно не помню. А что я помню?! Так.... Без паники! Я - Кацман Сергей Моисеевич. Я нашел свой дом . Но лучше бы я его не находил! Кошмар, а не дом! А это что за старик?"
- Так ты покойный сын бабки Ухватовны! - наконец признал Кацмана Митрич: - А я то думал, где тебя видал? Хотя Ухватовны сын, тот ростом пониже, волосом покучерявей и без руки левой был! Да и помер лет пять назад! Сам, помню, в землю закапывал! А ты гляди-ка, живой, вылитый Ухватовны сын! Каких чудес на свете не бывает!
Окончательно сбитый с толку Кацман сел к столу и начал методично выедать оставшуюся закуску. "Я - покойник. Моя мать - бабка Ухватовна. Бред какой-то!" - думал Сергей Моисеевич активно работая челюстями.
- Значит, в места родные потянуло? И то верно! Дом родной надо навестить. Мать помянуть на кладбище . Да и свою могилку проведать! А как же без корней то?
Дед Митрич вещал с такой убежденностью, что Кацман невольно начал принимать всерьез полные нелепой мистики факты своей биографии в изложении ее стариком: "Допустим , этот выживший из ума пенсионер прав, и я действительно сын какой-то там Ухватовны. Предположим, даже, что покойный. В наше время, за приличные деньги, медицина не только руку пришьет, но и оживить, пожалуй, может! А дальше что? Что мне это дает?"
- Мать твою хорошо помню, Феклой звали. А фамилию запамятовал...
- Кацман! - подсказал Иван Петрович.
- Точно! То ли Фекла Ухватовой была, то ли Кацман... Но, вернее будет Кацман. И батяня твой покойный, которого дважды трактором задавило, как то бишь его...
- Моисей! - снова блеснул осведомленностью Иван Петрович.
- Точно! Как сейчас помню... Моисей Ухватбабаев! А как поженились они по пьяному делу, то оба стали ... Кацманами. А я в ту пору на царя ходил...
"Сплошной абсурд, но все же версия. Рассмотрим ее, с точки зрения, к примеру, материальной выгоды. Что она мне дает? За исключением сомнительной жилплощади ничего! Плохая версия. Отвратительная и бесполезная версия! Но если все же это правда, то на моем темном прошлом лучше внимания не заострять. Крест, на нем, так сказать, поставить! Лучше жить настоящим и с верой смотреть в будущее! В конце концов, все мы вышли из народа. Важно узнать, в чем я преуспел на данный момент времени. Ведь такой респектабельный и при минимальных деньгах я должен где-то неплохо жить и хорошо зарабатывать! " - размышлял Кацман.
- Погоди, дед! - Иван Петрович оборвал воспоминания Митрича и перевел разговор в более меркантильное русло:
- Сережа! Мне неудобно об этом напоминать в восемнадцатый раз , но ты мне обещал денег занять! Цитирую твои же слова "Пойдемте ко мне домой, и я займу безо всяких проблем".
При упоминании о деньгах настроение Кацмана заметно ухудшилось. Но тут ему в голову пришла мысль, показавшаяся спасительной:
- Иван Петрович! Ну к чему эти упреки?! Вы меня столько лет знаете! Неужели вы думаете, что мне жалко для вас каких-то небольших денег под мизерные пять процентов в день? Я же вас просто в гости к себе заманил. Соскучился, можно сказать! Вы же так редко у меня гостите! В общем, сами виноваты. Почаще навещать надо старого знакомого. А что касается денег, то они хранятся у меня на работе. Что, я похож на идиота в таком месте держать наличные?! Так что утром сходим ко мне на работу, и я вам займу безо всяких проблем под ... пять с половиной процентов в день. Вы же знаете где я работаю?
- Ну... , я думаю там же, если не еще не уволился.
- Еще не уволился... В общем, договорились! С утра пойдем ко мне на работу.
- Только не пойдем , а поедем! - пробурчал недовольный Иван Петрович. Он, опять же, не знал, где работает Кацман. Но прикидывал, что такой ухоженный и прилично одетый молодой человек должен быть или брокером, или дилером. На худой конец - дистрибьютером. И работать он должен где-то в центре города.
Порешив на том, они легли досыпать остаток ночи, убаюканные рассказом Митрича про суровые годы борьбы с Российской монархией.
Рано утром Иван Петрович и Кацман стали сердечно прощаться с дедом Митричем, который вызвался их проводить. При этом дед высказал дельную мысль про УАЗик председателя, на заре совершающий поездки в город.
Они зашагали по деревне, которая медленно пробуждалась и постепенно переходила из состояния ночного опьянения в похмельный синдром дня грядущего. Казалось, прозрачный воздух буквально пропитан запахом свежего хлеба и вчерашнего перегара. С ближайшей фермы доносились истошные женские визги и возмущенный крик: "Пусти, окаянный! У меня дома свиньи не кормлены! Особенно, муж!". С другой стороны села раздавалось яростное кудахтанье и рев двигателя. Дед Митрич пояснил, что это механизатор Васька гоняет курей на тракторе. И что Васька таким образом успокаивая нервы, с тех пор как бросил курить.
Когда они вышли к УАЗику председателя, мордастый рыжий водитель по имени Степан, запросил с них за поездку в город сорок тысяч рублей. Кацман начал усиленно торговаться, и через час они ударили по рукам на том, что Степан довезет их до центра бесплатно.

Глава 5

УАЗик высадил двоих пассажиров и неуверенно обогнав стоящий на обочине Джип , скрылся в потоке автотранспорта. Кацман вопросительно посмотрел на Ивана Петровича. Иван Петрович не менее вопросительно посмотрел на Кацмана.
- Ну так что? Мы идем к тебе на работу за деньгами?
- Идем...
При этом, оба не сдвинулись с места. Прошло десять минут.
- А где я работаю? - задал Кацман Ивану Петровичу довольно каверзный вопрос.
Иван Петрович наугад махнул рукой в сторону двухэтажного кирпичного здания на противоположной стороне проспекта. Он ожидал, что его упрекнут в неточности. Но, к удивлению Ивана Петровича, Кацман повернулся и резво побежал к предполагаемому месту работы. Ободренный случайным совпадением Иван Петрович бодро засеменил следом.
Над входом в здание, к которому они поспешно двигались, красовалось вывеска: "Банк развития народцев Крайнего Севера". Хотя, до Крайнего Севера было довольно далеко, банк гордо носил это странное в географическом смысле название. А в Новозатырском простонародье кратко именовался "Чукотским". В последнее время к его прозвищу добавляли пару тройку нелестных эпитетов. Поскольку он обещал, но не платил большие проценты по вкладам населения. Сами вклады банк тоже не возвращал и в связи с этим находился на осадном положении. Вот и сейчас, внушительная толпа вкладчиков стояла перед входом , что-то бубнила по поводу возврата денег и высказывалась о банке в фекальном аспекте.
С трудом прорвавшись к массивной двери с медной ручкой и надписью "Посторонним и всем, кто пришел за деньгами, вход строго воспрещен!" , Иван Петрович и Кацман вошли внутрь и оказались в просторном помещении операционного зала.
- Процентов не начисляем денег не выдаем, выйдите пожалуйста вы что, не понимаете... - противно-монотонным голосом начала причитать молодая, рослая операционистка.
- Я здесь работаю. - обыденно сказал Кацман и двинулся дальше.
- Ой, да что вы говорите? В банке он работает! Кому ты врешь, вкладчик недоделанный! Я в банке всех знаю! Не работаешь ты тут! А ну, давай отсюда! - бросилась к нему багровая от возмущения двухметровая молодуха. Она буквально накатывалась своим пышным бюстом на Кацмана, а если точнее, то на его голову, поскольку Сергей Моисеевич приходился ей ровно по грудь. Она махнула рукой в сторону Ивана Петровича:
- Вот его помню! Он у нас работает! А тебя, морда, первый раз вижу! Вали давай!
Ошарашенный Иван Петрович попытался Кацману помочь:
- Оставь человека в покое, дура ! Работает он тут!
- И кем же это он у нас работает?!
Иван Петрович прикинул и брякнул наугад:
- Во главе...
Он ожидал жуткого разоблачения. Но вдруг операционистка как-то разом обмякла и с подобострастием промямлила:
- Ой! Да что же это я! Вот дура то! Извините меня пожалуйста ! Я же не знала , что это Вы! Приехали значит? Тогда с приездом! Проходите в конференц-зал! Вас там уже заждались! Пойдемте, я Вас провожу!

Глава 6

Если сравнивать финансовое состояние "Банка развития народцев Крайнего Севера" с состоянием умирающего организма, то это была даже не агония. Это была непрерывная, в течении семидесяти двух часов, клиническая смерть.
Три дня назад управляющий банком, вместе с двумя заместителями, главным бухгалтером и большой суммой наличных денег, скрылся в неизвестном направлении. Найти его не представлялось возможным, поскольку, сумма денег была действительно очень большой.
Активы "Чукотского" были разбазарены очень умело. С должной халатностью и некомпетентностью. За короткое время своего существования банк успел ввязаться во все сомнительные операции инвестиционного характера. Он поучаствовал во многих убыточных сделках с ценными бумагами. Что касается кредитования, то каждый уважающий себя предприниматель считал своим долгом взять и не вернуть кредит в "Чукотском".
Налоговая инспекция искала любую возможность содрать с данного юридического лица большую сумму налогов, огромную сумму штрафов или, на худой конец, значительную сумму взяток. А главный акционер банка, какой-то национальный фонд малых народов Севера, слал возмущенные телеграммы из Ямало-Ненецкого округа: "Однако дивиденты где?" и грозился дождаться снега, чтобы примчаться на оленях в Новозатырск, разобраться на месте.
Возмущенные вкладчики держали банк в круглосуточной осаде и готовились к решительному штурму. При этом они повсеместно совершали акты гражданского неповиновения и, наряду с банком , употребляли в грязно-ругательном значении местные органы власти. Экономический скандал стал приобретать нежелательную, для последних, политическую окраску. К тому же, среди толпы неорганизованных вкладчиков стали появляться с мегафонами и плакатами различного рода политические проходимцы и пытались организовать забастовку, стачку, вооруженное восстание и прочие нежелательные для местных структур власти акты выражения недовольства обманутого населения. Возможно, это и послужило причиной того, что два дня назад в помещении "Чукотского" начал работу чрезвычайный комитет по выходу из кризиса, состоящий целиком из представителей городских властей.
Были приняты первые кардинальные меры. А именно:

а) восемнадцать не успевших убежать сотрудников банка собрали вместе и держали на рабочих местах обещанием сохранить жизнь и выплатить зарплату

б) через посредников где-то в другом городе был найден крупный специалист, за большие деньги давший согласие поработать управляющим. По непроверенным данным, он уже выехал в Новозатырск.

На этого иногороднего финансиста возлагались большие надежды. Все верили, что он разгребет кучу проблем, связанных с банкротством банка и поэтому ждали его с большим нетерпением. Смущало только одно обстоятельство. Поскольку переговоры велись через цепочку посредников, никто в городе данного специалиста в лицо не видел и по имени не знал. Поэтому третьи сутки его ждали наугад. При этом абсолютно не ведали, что не далее как вчера, этот гигант инвестиций был арестован в Москве по обвинению в крупном мошенничестве.
А тем временем, присутствующий кворум продолжал вяло заседать в конференц-зале на втором этаже банка. Собрание возглавлял глава области, довольно крупный по Новозатырским меркам политический деятель Петр Петрович Прушняк. В свою бытность каким-то там секретарем обкома партии Петр Петрович имел мужественное лицо киногероя-коммуниста из идейных фильмов про становление и развитие советской власти в различных регионах нашей необъятной Родины. За время демократических перемен Прушняк свой героический, одухотворенный анфас и профиль сильно отъел. И теперь, в духе нового времени, символизировал откормленным внешним обликом сытость и рыночное благополучие постсоветского буржуазно-демократического общества. Но независимо от изменений политической коньюктуры, Петр Петрович оставался все тем же прирожденным лидером, существующим лишь для того, чтобы руководить крупными массами людей. Больше в своей жизни он делать ничего не умел. Ну, разве что - плохо вязать крючком и готовить невкусные фрикадельки на пару. Но зато возглавлять и направлять он мог практически в любом состоянии, из любого положения. Даже уснув в широком и мягком, под стать седоку, кресле. Чем, кстати, он в данный момент и занимался. Причем, к явному неодобрению своих коллег пониже рангом. Те периодически посматривали на часы и вполголоса выдвигали очередные меры по улучшению ситуации. Иногда обсуждение в бранном контексте затрагивало причины отсутствия нового управляющего банком и затянувшиеся сроки надоевшего всем экстренного заседания.
Но тут дверь в конференц-зал отворилась, и в помещение проникли трое в следующем порядке: операционистка, Кацман, Иван Петрович. Их неожиданное появление вызвало нездоровый интерес присутствующих. На вошедших уставились самым пристальным образом и в наступившей тишине проснулся сам Прушняк.
- Ну, так на чем собственно остановились? - спросил он почему-то у операционистки.
- Вот, привела! - доложила та и, рванувшись прочь, чуть не вынесла дверь.
Прушняк посмотрел на Ивана Петровича и попытался вспомнить. Но не смог.
- Где-то видел. А вы, собственно, где? Или как?
- Вот, привел! - кивнув на Кацмана, нашелся Иван Петрович.
- Здравствуйте! - на всякий случай поздоровался Кацман, посчитав, что это не будет лишним в данной ситуации.
Глава области ничего не ответил и сделал вид, что задумался. Петр Петрович чуть было опять не уснул. Но тут ему на помощь пришел его ответственный секретарь. Это был неприятный и желчный тип, которого, при всем желании, трудно было назвать дураком. Если сущность людей писать на лбу, то у этого человека на плешивой голове уместилась бы одна большая буква "П". От слова "ПРОЙДОХА". Хотя, за глаза, его, в лучшем случае, и называли "тварью", обращались к нему все очень уважительно, именуя "дорогой наш Николай Ринатович". Секретарь приблизился к шефу и зашептал тому в начальственное ухо:
- Вон тот оборванец - один из посредников. Пятый или шестой. Я узнал его. Он привел с собой нового управляющего банком!
Прушняк понимающе кивнул и ткнув пальцем в Ивана Петровича спросил:
- А вы, собственно, пятый или шестой?
- Да! - на всякий случай согласился Иван Петрович.
- А вы, собственно, новый управляющий банком?
Должность управляющего банком пришлась по вкусу Сергею Моисеевичу. Нечто подобное про себя он предполагал и поэтому, с минимальными сомнениями, дал утвердительный ответ:
-Да! Что то вроде того!
- Тогда, собственно, что вы тут сидите?!
- Стоите. - поправил Прушняка секретарь.
- Тем более! Немедленно приступайте к своим ...
- Обязанностям. - подсказал секретарь.
- Да! Решите проблему с ...
- С вкладчиками! Да и остальные тоже! И побыстрее! - закончил мысль Петра Петровича секретарь и обратился к присутствующим:
- Собрание законченно ! Всем спасибо!

Глава 7.

Кацман находился в своем кабинете и впервые за сутки сознательной жизни чувствовал себя почти комфортно. Социальный статус управляющего банком был ему глубоко симпатичен, а характер предстоящей деятельности удивительным образом знаком.
Иван Петрович сидел напротив Кацмана и был сильно разочарован. Десять минут назад он в сорок восьмой раз напомнил про обещанную сумму и в данный момент терпеливо выслушивал нелепые и "гнилые", с его точки зрения, объяснения Сергея Моисеевича о невозможности предоставления в долг денежных средств:
- Рад бы вам занять дорогой вы мой, но не могу! Изучив эти документы, - Кацман потряс увесистой кипой балансов, расшифровок, претензий, договоров и прочей документации:
- Изучив эти документы я понял, что убытков у нас с вами, дорогой вы мой Иван Петрович, более чем на сорок два миллиарда четыреста двенадцать миллионов сто срок три тысячи и триста двадцать шесть рублей, если быть честным до конца! Так о каких же личных кредитно-денежных взаимоотношения может идти речь, при такой колоссальной финансовой дыре на теле нашей с вами общей, родной организации! Вы меня поймите, я от своих слов не отказываюсь! Я же человек-кремень! Сказал-сделаю! Если не забуду. Обещал занять - займу. Потом. Когда - нибудь. После того, как мы совместными усилиями разгребем, так сказать...
Иван Петрович задумался: "Вот ведь какие коварные и жадные сволочи порой встречаются на жизненном пути! Он меня использовал в течении суток! Непонятно как и зачем, но использовал. И теперь вот, бросил, опустошенного и обессиленного на произвол судьбы, без малейших средств к существованию! Как без жалости выбрасывают на обочину жизни выжатый лимон из окна проезжающей мимо..." Но тут он отвлекся от горестных мыслей, поскольку тренированный слух выхватил из пустопорожнего монолога Кацмана, интересную в своей деловой конкретике, часть:
- ... не оговорился , повторяя "наш с вами банк". Хотя, у меня есть множество кандидатур на должность моего заместителя. Но я остановился на вашей и предлагаю вам от чистого сердца - будьте моим "замом"! Так вы согласны?
"Вот это да!" - полный сомнений, неоднократно битый судьбой, Иван Петрович замер в ожидании очередного пинка. Впервые за много лет ему предложили работу! Возможно даже высокооплачиваемую! И теперь у него все может быть как у нормальных людей. А именно:

а) трудовая книжка, которой можно, как минимум, потрясать!

б) должность в штатном расписании, которую можно использовать в корыстных целях и даже получать за это зарплату!

в) служебный автотранспорт, который можно эксплуатировать в качестве личного!

г) личный автотранспорт, приобретенный на нетрудовые доходы из пункта б)

в) жилплощадь... Да что там жилплощадь! Дом в два этажа со всеми удобствами! С гаражом, бассейном, сауной, конюшней, теннисным кортом и красавицей женой в шикарной спальне на втором этаже! К которой приятно подлечь под теплый...

- О чем вы задумались? Вы меня слышите? Так вы согласны? - откуда-то издалека услышал вопрос Кацмана Иван Петрович.
- А зарплату повысите?
- Повышение зарплаты обещаю, но выплату не гарантирую! Ну что, согласны?
-Да!
Делая подобное предложение Ивану Петровичу, Кацман преследовал свои цели. Ему нужен был заместитель с правом подписи. Поскольку врожденный инстинкт подсказывал Сергею Моисеевичу, что свою подпись на юридических и прочих документах, во избежание возможных судебных разбирательств, нужно ставить как можно реже. А если можно, то и вообще не ставить. Именно для этого и был необходим заместитель. Разумеется, когда выбираешь кандидатуру на эту ответственную должность, то предпочтение отдается неоднократно проверенным, надежным и верным друзьям или родственникам. Если таковые отсутствуют, то можно подыскать честного и порядочного товарища, которого давно знаешь и кое в чем можешь на него положиться. Ну и в самом крайнем случае, в заместители берут более или менее знакомого человека, который в нужный момент оказывается в нужном месте. К последней категории и относился Иван Петрович. С большими натяжками, но увы в единственном числе.
- Так сколько я буду получать? Надеюсь очень много?
- Иван Петрович! Это уже детали, которые уточняются и конкретизируются в процессе. Вам что, нужна конкретная цифра? Ну пусть, к примеру, это будет восемь... или семь. А вот чего семь... или шесть, то это уже другой вопрос, который мы, как люди сугубо деловые, в данный момент обсуждать не собираемся! Ведь не собираемся?
- Собираемся. - уперся Иван Петрович, пытаясь определить первоначальную величину своего счастья.
- Не собираемся!
- А когда собираемся?
- Потом!
- Когда потом?
- Вам что, нужна конкретная дата?
- Да!
- Тогда через восемь...Нет, десять! А вот через десять чего - это уже не принципиально. А будете уточнять - уволю! Пусть это будет нашей общей трагедией, но я вас выгоню с работы! Вы этого хотите?
- Да я в общем и не настаиваю. Потом, так потом! Через десять, так сказать. Главное, чтобы было!
- Значит договорились?
- А все таки...
- Уволю.
- Тогда договорились. Я же тоже с пониманием. Не дурак какой!
Едва соглашение было достигнуто, как снизу послышались рев толпы и звуки ударов, заглушаемые звоном разбитого стекла. В кабинет без стука ворвалась секретарша Катя со свежей царапиной на красивом лице:
- Сергей Моисеевич! Там такое твориться!! Вкладчики пошли на штурм и почти захватили первый этаж!
В подтверждение ее слов где-то совсем рядом раздался боевой клич обезумевших вкладчиков: "Верните деньги, сволочи! Бей гадов! За Родину! За Сталина! Ура!"
- Может, милицию вызвать? - на правах заместителя предложил Иван Петрович.
- Нельзя! Половина нашей милиции сама деньги в банке потеряла! Это не нам, а им подмога будет! - грустно сказала Катя и безнадежно полезла под стол.
Дверь распахнулась от мощного удара, и в кабинет ворвалась толпа озверевших людей различного возраста и пола. Среди них была даже собака масти Долматинский дог с купированными ушами.
- А вот и мы! Попался?!
- Который из них попался? - деловито спросил ражий детина с кирпичом в руке, у очкастого старичка - пенсионера.
- Неважно. Все попались! - потирая руки ответил пенсионер.
- Бить будете? - обречено спрогнозировал ситуацию Иван Петрович, прикрывая руками голову и пах.
- Ага. Сильно будем бить! Который тут главный? - спросил детина замахиваясь кирпичом.
Иван Петрович умоляюще посмотрел на Кацмана. Кацман ободряюще ему подмигнул и признался:
- Знакомьтесь! Это Иван Петрович, заместитель управляющего!
- Хорошо. С него и начнем. А ты кто, морда?
- А я...Я ответственный за выдачу вкладов населению. И хочу сделать важное объявление! Ваши вклады подготовлены к выдаче. Если вы мне не верите, то мои слова могут подтвердить! Подтвердите, Ивана Петрович.
Иван Петрович неуверенно согласился. Зато Кацман уже более уверенно продолжал:
- Так что получите свои вклады, не волнуйтесь! Вот только тару подвезут с накладными и сразу приступим, так сказать! Как склад откроют, так и начнем. Внимание! Деньги возвращаться будут в порядке очереди! Еще раз повторяю - в порядке очереди! Поэтому не стойте, а занимайте очередь...
Услышав от Кацмана до боли знакомые слова и категории, вкладчики наперебой задисскутировали:
- Я первый!
- Нет! Я первый!
- Гав!
- Куда прешь, гад!
- Гав! Гав!
- Да уберите же собаку!
- Сама ты собака!
- Она еще и разговаривает?!
- Это не она, а я! Сама ты дура!
- Прошу меня извинить! Но мне кажется, что вы - быдло! Хотя я и не настаиваю.
- Это ты тут не стояла!
- Да я тебя...
Перекрывая шум начавшегося раздора между ранее сплоченной общим врагом толпой, Кацман продолжил:
- Попрошу тишины! Занимайте очередь! Да не здесь занимайте! А у входа в банк! Предупреждаю заранее, всем не хватит!
- По сколько на руки будут выдавать?
- По три.
- Чего по три? - спросил дотошный старичок в очках.
- Будешь умничать, будем выдавать по одной!
- Извините! А во сколько начнется выдача?
- В два часа дня.
- Так уже три часа!
- Значит, завтра! В два часа дня! Поэтому занимайте с вечера, составляйте списки. Списки передадите Ивану Петровичу. Без списков выдавать не будем!
- Паспортные данные заносить?
- Обязательно! И трудовой стаж указывать! И родственников за границей, на всякий случай! И росписи ставить! И на руке чтоб номерок был! И на лбу дублировать для порядка...
Люди, воспитанные годами распределения материальных благ в условиях дефицита, покорно потянулись к выходу, обсуждая насущные проблемы занимания очередей и составления списков. Едва за ними закрылась дверь, Иван Петрович подвел итоги несостоявшейся экзекуции:
- Кажется, пронесло! А могли бы и убить!
- Сергей Моисеевич! Вы гений! - заметила Катя, вылезая из под стола.
- Я знаю. А теперь слушайте мои распоряжения. Сегодня же на двери в банк повесить солидную, золотом по черному дереву, табличку со следующим текстом: "Выдача вкладов состоится завтра в 14.00"
- И что, завтра им выдадут деньги? - усомнился Иван Петрович.
- Разумеется, нет! Завтра они придут, прочитают это объявление и начнут занимать очередь на послезавтра. А послезавтра снова прочитают и начнут занимать составлять списки на после - послезавтра! И так каждый день. Потом они запутаются в списках. У них начнутся разногласия и споры по поводу очередности. Они начнут искать между собой "блатняков" и тех, кто получает с "черного входа". Короче, потом им станет не до нас!
- Но ведь они же не идиоты?!
- А кто? Как вы думаете, нормальный человек может вложить свои деньги в банк, который находится на грани издыхания? Пусть даже поверив некачественной и бездарной рекламе? Причем под нереально высокие проценты? Кто же они тогда, если не идиоты! Значит мы имеем дело с идиотами, а с ними надо работать по особой методике. По идиотской! Что мы и будем делать!
- Сергей Моисеевич! Вы гений! - повторно восхитилась Катя.
- Да. - скромно поддержал ее мнение Иван Петрович.
- Я знаю. Так что проблема с вкладчиками решена! Катя, кофе и еду в кабинет!
- На двоих? - намекнул Иван Петрович, с подобострастием поглядев на свое новое руководство.
- На двоих.

Глава 8

Последующие дни работы в банке слились для Ивана Петровича в один сплошной трудовыходной. Вместе с Кацманом он дневал и ночевал на рабочем месте, изредка урывая для сна по десять-двенадцать часов (Он мог бы урывать и побольше, но иногда Кацман вспоминал про своего заместителя и беспардонно будил его с целью получения подписи). А в общем и целом, Иван Петрович своей жизнью был доволен. С ощущением сытости во всем теле. Одетый в новый костюм, снятый напрокат с одного из сотрудников банка, он обнаглел настолько, что даже стал задумываться о женщинах. На эти греховные мысли его наводила симпатичная секретарша Катя, по долгу службы посещавшая их кабинет. Глядя на нее, он жаждал плотских утех. Но, будучи человеком воспитанным и скромным, выдавал свои чувства лишь тем, что изредка щипал Катю пониже спины и пытался повалить на диван.
Во время одного из подобных порывов физиологической страсти, Кацман услышал похрюкивание, визг и громкий звук пощечины. Он отвлекся от работы и внимательно посмотрел на своего заместителя.
- Иван Петрович! Я, конечно, понимаю вас как мужчина мужчину. Но вам не кажется, что вы зря зарплату получаете?
- Так я ее не получаю! Ни разу еще не получил! - с укором парировал Иван Петрович, подтягивая штаны.
- Вот именно! Не получаете! Потому что не работаете! Куда бы вас приспособить?
- Это можно! К примеру, деньги носить. Крупные суммы наличными! Инкассатором, то есть! Я ведь кристальной честности...
- Иван Петрович! Вы сколько раз у меня в долг просили под ... шесть процентов в день?
- Сорок восемь раз. А что, дадите? Всегда рад! С первой получки отдам!
- Нет. Просто мысль у меня одна появилась. Хотите проявить себя в интересной, но трудной работе? Реализовать скрытые в вас способности, а возможно даже и таланты, во благо родной организации? Позабыв про корыстные интересы, привнести свой трудовой почин...
- Нет.
- Жаль. Тогда подойдем к делу с другой стороны. Зарплату получить хотите?
- Всю?
- Нет. Только аванс. Часть аванса. Небольшую.
- А сколько это?!
- Вам хватит.
- А если...
- Уволю.
- Согласен. - недовольно буркнул Иван Петрович.
- Замечательно! А теперь, как вы думаете, что мне нужно для того, чтобы наши с вами дела двигались более успешно?
- Выдать мне большую зарплату.
- Куда уж больше?! Вы же меня совсем разорите! Хотя вы почти угадали. Мне нужны заемные деньги. Чтобы занимать их под небольшие, я бы даже сказал минимальные проценты.
- И выдавать их мне?
- Не совсем! Размещать их под большие проценты и использовать в других банковских операциях, которые будут приносить прибыль и сверхприбыль. Вам все понятно?
- Нет.
- Тогда более конкретно. Дам я вам один адресок. Деньги там есть. Но не в том смысле, о котором вы сейчас подумали! Их в карман не положишь! В безналичном смысле деньги. Вам, Иван Петрович, они вроде бы и не к чему, а банку очень даже пригодятся!
Помимо адреса, Сергей Моисеевич любезно предоставил своему заместителю банковскую машину. Это был очень старенький "Мерседес", усилиями банковских водителей и по распоряжению Кацмана стилизованный под очень новенький "Мерседес". Ездили на нем очень редко и только на важные представительские встречи. Со скоростью не более сорока километров в час. При этом, водители даже в мыслях не нарушали ни одного правила дорожного движения.
Это была первая и единственная в жизни поездка Ивана Петровича на переднем сидении почти что новенького "Мерседеса". Он ерзал от возбуждения, гудел, подражая работе двигателя и даже пытался рулить, чем очень мешал водителю. Он дважды чуть не стал виновником дорожно-транспортного происшествия. Первый раз, когда не вовремя дотянулся рукой до педали газа. И второй раз, когда на ходу выскочил из "Мерседеса", чтобы плюнуть в лобовое стекло проезжающего мимо "Запорожца".
Но, к счастью, ехать было недалеко, и, минут через десять, они благополучно прибыли к крыльцу административного корпуса предприятия "Тяжмашбыттехпром". Иван Петрович, преисполненный собственной значимости, покинул "Мерседес". Он осмотрелся по сторонам и с опаской проник во внутрь.
- А! Это ты? Разводные ключи принес? Проходи! - сказал ему суровый вахтер, признав в нем кого то, имеющего право беспрепятственно проходить в здание административного корпуса при наличии разводных ключей.
- А! Это вы? Здравствуйте! Нотариальное заверенные документы не забыли взять? Проходите в кабинет. Сергей Николаевич сейчас свободен и может вас принять! - сказала ему секретарша в приемной, так же перепутав Ивана Петровича с кем то имеющим свободный доступ к директору.
- А! Это ты? Что приперся? - обратился к нему директор "Тяжмашбыттехпрома", добродушный здоровяк, лицо которого напоминало о рюмке хорошего коньяка с нарезанным на блюдечке лимоном.
- О! Блин! Кого я вижу?! - уверенно начал Иван Петрович. Если до этого он и сомневался, что ему когда-либо могут занять сумму, превышающую две тысячи рублей, то, после поездки в "Мерседесе", Иван Петрович понял, что в жизни не существует ничего невозможного. Надо только поймать удачу за хвост или за другие выпирающие части ее тела!
- А когда мы с тобой в последний раз виделись? А! Вспомнил! На банкете у министра! Напились мы с тобой, помню! А вот что дальше было, припомнить не могу! - предался несуществующим воспоминаниям директор:
- Я там ничего плохого не натворил? А то ведь могу при желании!
- Ты мне денег обещал! - брякнул Иван Петрович.
- Не может быть?! А министр слышал?
- Слышал, кажись...
- Нет! Ты мне точно скажи! Потому как если он не слышал, то свои слова беру обратно. Нет у меня денег! А если слышал, то придется давать!
- Погоди...Вспомнил! Слышал он! Точно слышал! - выпучив глаза принялся убеждать директора Иван Петрович.
- Плохо дело! Сколько обещал? - вяло поинтересовался Сергей Николаевич.
- Двадцать! - наугад назвал цифру Иван Петрович, посчитав, что двадцать тысяч рублей довольно неплохая для первого раза сумма.
-Двадцать миллиардов?! Да ты что! Я при всем желании могу выделить только ... два!
- Четыре! - почуяв слабину руководителя "Тяжмашбыттехпрома", начал давить Иван Петрович.
- Ну хорошо! Три миллиарда перечислю! Куда тебе и по какому договору? - сломался директор.
- Для начала на депозит в "Банк развития народцев крайнего севера", а потом разберемся!
- А вернешь?
- Спрашиваешь! Конечно верну! - Иван Петрович понял, что победил. И уже совсем шалея от собственной наглости, добавил:
- Серега! А как насчет коньячку с лимоном?
- Легко! - действительно легко согласился Сергей Николаевич и вызвал по селектору секретаршу.
Иван Петрович вернулся в банк к концу рабочего дня изрядно навеселе.
- Есть результаты ? - поинтересовался Кацман.
- Пять миллиардов как с куста! Он сначала три давал. Но потом выпили, закусили и сговорились на пяти! - сообщил Иван Петрович.
- Пять миллиардов?! Вот это да! - обрадовался Кацман, но тут же взял себя в руки:
- Как? Всего пять миллиардов? Я ожидал от вас большего, Иван Петрович! Бог свидетель, я хотел вас поощрить! Но увы! Обидно разочаровываться в близких людях. Но буду вынужден заметить, что вы бездельник и дармоед! Хотя надо сделать скидку, что это ваша первая финансовая операция. Думаю, в дальнейшем, вы оправдаете мое доверие...
- Я так понял, что речь идет о выплате мне обещанной зарплаты? - сообразил что к чему Иван Петрович.
- Какой зарплаты? Да как у вас язык поворачивается говорить о деньгах! Вы, можно сказать, вхолостую съездили...
- Да ладно вам, Сергей Моисеевич! Я уже догадался, что не будет мне аванса! - печально произнес Иван Петрович, - Вот и я думаю, что хватит вас укорять! На ошибках учатся. Вот вам еще один адресок на завтрашнее утро! - успокоился Кацман и вернулся к изучению юридических дел и кредитных документов на своем столе. Но не надолго. Минут через десять он вскочил со стула и возбужденно забегал по кабинету.
- Вы не представляете Иван Петрович! В ваше отсутствие я проанализировал все что пишется на бумаге в этом отвратительном с точки зрения финансов учреждении и очень удивился! Оказывается, со времен существования банка, все выданные кредиты были исключительно льготными. Причем, льготы применяли так широкомасштабно, что данные кредиты никто не думает возвращать! Иван Петрович! Вы собираетесь с этим мириться?
- Ну я...это... - промямлил Иван Петрович.
- Вот именно! Я ждал этого ответа! Я тоже не собираюсь терпеть это безобразие с элементами форменного убытка и с завтрашнего дня... А хотя почему не сейчас?
Кацман наугад выбрал один из кредитных договоров и, набрав телефонный номер, стал сосредоточенно слушать длинные гудки. Наконец на том конце соизволили поднять трубку и сочный женский бас внушительно произнес:
- Товарищество с ограниченной ответственностью "Гусь и свинья"!
- Здравствуйте! А могу я услышать вашего Генерального президента совета директоров господина Антяпкина Алексея Леонидовича?
- А кто его беспокоит? - важно поинтересовались в трубке.
- Скажите, что это управляющий "Банка развития народцев крайнего севера," - представился Кацман и стал ждать.
- Антяпкин слушает! - раздался минуты через две веселый мужской голос.
- Здравствуйте Алексей Леонидович! С вами говорит управляющий "Банка развития народцев крайнего севера"!
- Управляющий, говоришь! Здорово старый жулик!
Подобное обращение несколько шокировало Сергея Моисеевича.
- Думаю, вы ошиблись. Мы не знакомы. Я новый управляющий банком!
- Новый, говоришь? Тогда - здорово новый жулик!
- Ну если вам так удобнее, то можете иногда! Очень редко! Обращаться ко мне подобным образом. Но, на всякий случай, меня зовут Кацман Сергей Моисеевич. Для вас можно просто - Сергей Моисеевич. А беспокою я вас вот по какому поводу. Господин Антяпкин, в свое время вы брали в банке кредит и каким то странным образом забыли его вернуть! Вот ведь как бывает!
- Так я же по договоренности! С вашим этим...Старым жули...Управляющим! Я же ему подарки дарил!
- И проценты не платите! По договору необоснованно низкие! - продолжал Кацман.
- Так я же по договоренности...
- И штрафы не возмещаете! В договоре зачем-то умышленно не предусмотренные!
- Ну, это не серьезно! Я же старому управляющему четыре комплекта видеотехники...
- Но речь в данный момент не об этом! Я уже по телефону слышу, какой вы достойный и замечательный человек. Это верно?
- Ну...да!
- И представляете нашу глупость! Несмотря на все недостатки предыдущего кредитования, мы посовещались и решили выдать вам еще один кредит!
- А условия? - возбужденно засопели в трубке.
- Гораздо лучше предыдущих!
- Согласен!
- Тогда подъезжайте в банк! Поторгуемся!
Прошло несколько минут. Казалось, Кацман едва успел положить трубку, как в кабинет ворвался полный мужчина в дорогом серого цвета костюме. Его лицо было одухотворенным возможностью легкой наживы.
- Здесь деньги дают? Я Антяпкин! Кто новый управляющий?
- Мы перед вами! Наживайтесь на нас! Приступайте к изъятию материальных ценностей! Но перед этим - присядьте! - пододвинул пришедшему стул Сергей Моисеевич.
- Берите еще один кредит! Он гораздо льготнее предыдущего!
- А разве бывает льготнее? - удивился Антяпкин, усевшись на стул и закинув ногу на ногу.
- В мире нет ничего невозможного! Тем более, в мире льготных кредитов. Вот, к примеру, какие у там проценты были" Пять годовых" А дадим новый, будет под четыре! Или даже три! В смысле, просим три, а дадим под один годовой процент! Как вам?
- Да мне то все равно! Я и не собирался никакие проценты платить! - честно признался Антяпкин.
- Это ваше личное дело! Платить или не платить! Мы рассматриваем принцип. Ведь чисто теоретически, три процента меньше, чем пять, а значит для вас выгоднее! Это же арифметика! С ней трудно спорить, не так ли?
- Ну, разве что теоретически...
- Пойдем дальше! Рассмотрим штрафные санкции! В старом договоре они были двусмысленно не предусмотрены. А в новом кредитном договоре мы так прямо и напишем, что "штрафные санкции двусмысленно не предусмотрены". Как вам?
- Да мне то что? Я же говорил...
- Знаю! Слышал! Но опять же, если так и написано, что "двусмысленно не предусмотрены" - значит лишняя гарантия! Вдруг, не оштрафуют! Выходит тоже для вас более предпочтительное и льготное условие нового кредита. А теперь самое главное! Мы пока еще не говорим о баснословной сумме нового кредита!
- Вот это уже интересно! - оживился Антяпкин, - А вам сколько на доброту души?
Кацман понимающе улыбнулся и разведя руками, ответил:
- Я, конечно, уважаю свою личную материальную заинтересованность, но не до такой же степени! Я честный человек и мне от вас ничего не надо! Хотя, насчет доброты души - это вы верно подметили!
- Не понял?! А! Честный управляющий?! Ну да. Я это дело уважаю. Так когда кредит дадите? - Антяпкин сделал вид, что считает Кацмана вполне нормальным человеком.
- Вот это хватка! Вот это деловой напор! Сразу, так сказать, быка за рога, а банк - за деньги! Да...Я вижу вы добьетесь своего! Получите новый кредит, настырный вы наш господин Антяпкин! Но, при одном условии - вернете старый!
- Не...Мы так не договаривались! - поднялся со стула и сразу куда то заторопился Антяпкин.
- А чем мы тут сейчас с вами занимаемся? Договариваемся? Значит договоримся! - заслонил собой выход Кацман и заставил Антяпкина вернуться на место.
К соглашению они пришли примерно через час. Аргументы и контраргументы сыпались один за другим. Но Сергей Моисеевич оказался более убедительным. Пообещав вернуть кредит, полный сомнений, Антяпкин уже покидал кабинет, когда услышал от Кацмана еще одно заманчивое с виду предложение:
- Господин Антяпкин! Вернитесь! Вы меня уболтали! Я решил повторно пойти вам навстречу и пообещать еще один крупный кредит, причем гораздо льготнее двух предыдущих!
- Неужели бывает...
- Бывает! Все бывает! Для хорошего человека ничего не жалко! Вы ведь хороший?
- В общем, да...
- Тем более! Да что уж там! Грабьте меня! Разоряйте! Вот такой вот я рубаха-парень! Последнее отдам! Все, договорились! Вы получаете еще один новый кредит. Но при одном условии - платите банку все проценты за первый кредит. Ну, понятное дело не пять, а чуть побольше. К примеру, сто двадцать пять годовых! Ну как, согласны?
- Нет!
- Подумайте хорошенько! Это же подарок судьбы!
Борьба мнениями продолжалась еще минут сорок и завершилась в пользу Кацмана со счетом 3:0. Потому, как Сергей Моисеевич, между делом, договорился также насчет штрафов в размере триста шестьдесят процентов годовых. Подписав все необходимые документы и уже прощаясь, Антяпкин уныло поинтересовался:
- Сергей Моисеевич! А новые кредиты когда дадите?
- Вернете старые - дадим новые!
- А не обманете? - не верил Антяпкин своему счастью.
- Ну как же можно! Я - человек кремень! Сказал - отрезал! Обещал - сделаю! Если не забуду. В общем, как вернете старые долги, приходите за новыми. Мы еще поторгуемся!

Глава 9.

В течение недели, под различными предлогами заманивая к себе в кабинет должников, Кацман провел с ними колосальную работу по воспитанию в них финансовой добропорядочности. Он обещал новые кредиты. Намекал на честь и взывал к совести. Домогался возвращения долгов, погашения процентов и даже уплаты штрафных санкций. После яростной полемики, из его кабинета четверых увезла "скорая помощь". Двоих забрала милиция. А один клиент надолго угодил в "психушку".
В итоге Кацман добился успеха почти со всеми. Деньги в банк возвращались, за исключением двух случаев. В одном на принцип пошел некий Пульман Иосиф Львович. А в другом, усиленно не сдавал своих позиций Боркман Аркадий Исаакович. Кропотливую работу с обоими пришлось оставить на будущее.
Тем временем, финансовое самочувствие "Банка развития народцев крайнего севера" улучшалось с каждым днем. Политика нового руководства "Чукотского" - брать дешевые деньги. Обратно ничего не возвращать. Выдавать дорогие кредиты и экономить где только можно, начала приносить свои плоды. Хотя сам Сергей Моисеевич говорил, что это пока цветочки и поэтому не стоит расслабляться, а надо работать, работать и работать. Еще он говорил, что не имеет смысла на данном этапе надеяться на дивиденды. А также на большие заработные платы. И на небольшие заработные платы тоже! Потому что нецелесообразно сейчас распределять ничтожные тычинки, пестики и соцветия, обещающие принести в недалеком будущем крупные, сочные и дорогостоящие плоды. Лучше подождать и обогатится по крупному.
В общем, все складывалось относительно удачно, пока не появилась новая проблема. Она возникла в виде двух коренастых представителей малых народностей крайнего севера, которые неожиданно появились в банке и прямым ходом, безо всякой предварительной договоренности, ввалились в кабинет управляющего. Одетые в яркие национальные одежды, пропахшие крепким табаком и слабо разведенным спиртом, они навеяли на Кацмана с Иваном Петровичем ощущение бескрайних снежных просторов, бегущих оленей и низкой температуры. Не испорченные деловой этикой дети тундры заявили прямо с порога:
- Однако девиденты надо!
Подобная категоричность требований не понравилась Сергею Моисеевичу. Но Кацман не стал выставлять гостей за дверь, догадавшись, что перед ним представители того самого, пресловутого Ямало-Ненецкого Фонда, который являлся главным акционером банка. Многозначительно подмигнув ошарашенному Ивану Петровичу, Кацман приготовился поведать акционерам что-нибудь вразумительное и обнадеживающее по поводу состояния дел в "Чукотском".
Он гостеприимно усадил их за стол и сорок восемь минут подробно описывал ситуацию в банке. Кацман последовательно излагал наболевшие проблемы и пути их успешного решения. Возникающие при этом трудности и способы их устранения. Достигнутые в процессе положительные результаты и методы их повышения. А также намекал на необходимость значительного увеличения уставного фонда главным акционером банка.
Представители фонда внимательно слушали, согласно кивали, а в конце речи высказали свое замечание:
- Однако девиденты надо!
Сергей Моисеевич, понял, что убедить не смог. Он с удвоенным усилием, в течении последующего часа, подвергал анализу темное прошлое банка. Констатировал прекрасное настоящее и вдохновенно описывал светлое будущее. А также, повторно намекал на возможность расширения капитала банка, за счет средств главного акционера. Но его полные оптимизма и безупречные, с точки зрения дикции и стиля, обильные словесные потоки, вновь столкнулись с неопровержимым доводом представителей фонда:
- Однако девиденты надо!
- Катя! Три кофе в кабинет! - распорядился Кацман по внутренней связи и в третий раз поднялся на борьбу с корыстными интересами северных акционеров. Он уже сообразил, что имеет дело с сильным и неподкупным противником. Поэтому старался из всех сил. В течении полутора часов он демонстрировал всю мощь своего дара убеждать. А в конце понес уже полную ахинею:
- Потерпите еще немного и вы начнете сказочно обогащаться! Про вас перестанут рассказывать анекдоты и начнут брать пример! Вам будут страшно завидовать! Я мог бы назвать вам конкретную сумму вашей сверхприбыли, но мой разум не может охватить астрономической величины этой глобальной цифры! Верьте мне, люди Севера! Поверьте своему белому собрату и крупные денежные купюры покроют бескрайние просторы тундры, словно первый снег после короткого лета! Все.
Кацман взглянул на размеренно кивающих оленеводов и понял, что убедить не смог.
- Однако девиденты надо!
Иван Петрович послушно поддакивал управляющему и всем своим видом выражал полное согласие со словами Кацмана. Но в какой то момент откровенно заскучал и стал приглядываться к гостям. У него возникло смутное подозрение. И когда Сергей Моисеевич в очередной раз замолчал, Иван Петрович задумчиво высказал свое предположение:
- Кажется, они не понимают по-русски!
Кацман посмотрел на своего заместителя безумным взглядом и спросил у одного из представителей:
- Вы что, не понимаете по-русски?
Тот согласно кивнул и произнес:
- Однако девиденты надо!
- И вы тоже ничего не понимаете? - поинтересовался Иван Петрович у второго.
- Однако девиденты надо! - заученно ответил второй. Затем, помолчав, выудил из памяти еще одно знакомое русское слово:
- Спирт!
- Спирт! Спирт! - подхватил второй и оленеводы начали бурно выражать радость, пританцовывая и хлопая в ладоши.
У Кацмана началась истерика. "Спирт! Спирт!" - приговаривал он, нелепо размахивая руками и ногами в процессе исполнения ритуального танца чукотских шаманов.
- Невинные дети девственной природы! Так бы сразу и сказали: "Спирт!" А то: "Девиденты, девиденты..." - добродушно ворчал Иван Петрович с благословения управляющего уводя акционеров в ближайший ресторан под названием "Дары перелесков".
Глава 10.
В городе Новозатырске, как и во всяком уважающем себя российском городе существовала своя мафия. Как и положено любой мафии, она была многочисленной и беспощадной. Возглавлял ее опытный и понимающий "по жизни" авторитет по кличке Труба Апокалипсиса. Сокращенно его называли просто Труба.
Работая по старинке, он был склонен к новаторству и мечтал придать своему делу научный подход. Именно поэтому авторитет два месяца назад поручил своему заместителю по кличке Конченый съездить в Москву и купить там толкового выпускника экономического ВУЗа.
Молодой, но уже особо опасный рецидивист Конченый обладал злобным нравом и веселым характером. К заданию шефа он отнесся ответственно. И спустив за три дня в столице все заработанные нечестным трудом деньги, бесплатно привез в Новозатырск молодого специалиста с высшим экономическим образованием. Это был рыжий, лопоухий и очкастый заморыш. У него был "красный диплом" в кармане и обширные теоретические познания в голове.
- Он такой смешной, что хочется дать ему денег! - объявил по приезду Конченый и представил нелепого паренька Трубе:
- Лопушков Василий Иванович! Я ему дал кличку "Вутка", потому что он очень умный! У него даже диплом есть!
- Научи его жизни и пусть приступает к делу! - приказал Труба, глядя на Лопушкова и с трудом сдерживаясь от смеха.
Через две недели научный подход был основательно внедрен в преступную жизнь города. "Блатхата" Трубы стала напоминать собой кабинет директора крупного государственного предприятия. На стенах висели "кривые" роста криминальных доходов, динамика отчислений в "общак" и затрат на подкуп законодательной власти. А также ежедневный график-сетка "стрелок" и "разборок" и прочая наглядная документация. На компьютерах рассчитывались оптимальные маршруты угнанных автомобилей и планировались темные дела на следующий квартал. На сервере компьютерной сети хранилась информация по долгам и "косякам" с учетом процентов "счетчика" к текущему моменту в режиме реального времени.
Труба был доволен Вуткой, хотя Василий порой перегибал палку. Однажды Конченый едва успел перехватить Лопушкова у дверей районной налоговой инспекции с большой суммой наличных денег. Оказалось, что Василий решил заплатить налоги за прошедший период с учетом пенни и штрафов.
За это его чуть не убили и в наказание заставили от руки нарисовать карту города с указанием мест их криминального влияния.
Когда работа была закончена, Труба пришел полюбоваться на реальные масштабы своей власти. Потирая руки, он самодовольно разглядывал карту, район за районом. И вдруг, его взгляд остановился на вызывающе белом пятне в самом центре города.
- Не понял?! Это что?! - грозно спросил он у Вутки.
- Это "Банк развития народцев Крайнего Севера"! - промямлил Лопушков.
- Мне плевать с какого он Севера! Почему не охвачен?! Кому они платят! - начал свирепеть Труба.
- Э... как бы это сказать, никому! - с виноватым видом сказал Вутка.
- Они, в натуре, раньше босяками были! А теперь поднимаются! "Бабки" у них есть однозначно! - пояснил за Лопушкова Конченый.
-Значит, должны платить! Сходите туда вдвоем и разберитесь что к чему! - приказал Труба и в гневе удалился.
На следующий день, рано утром, в кабинет управляющего банком без стука вошли двое. Один был двухметровый верзила с лицом душегуба и висельника. Второй - рыжий, лопоухий очкарик в кожаной куртке, с явно чужого, широкого плеча.
- Кто тут главный? - спросил верзила присутствующих на рабочем месте Кацмана с Иваном Петровичем.
- Смотря по какому вопросу! - ответил Кацман, в свою очередь, разглядывая вошедших безо всякого на то приглашения.
- Ты что? Не знаешь кто я такой? Ну ты, в натуре, борзонул! Я же Конченый! А это Вутка! - представился верзила и тут заметил Ивана Петровича.
- Оп-па! Слышь, братка! Ты на Колыме не сидел?
Иван Петрович отрицательно замотал головой.
- Значит, вместе на этапе кантовались! Я тебя сразу срисовал!- убежденно заключил Конченый.
- Так вы по какому вопросу? - прервал воспоминания Конченого Сергей Моисеевич.
- Мы к вам по вопросу сотрудничества! - смущенно ответил Лопушков.
- Сотрудничество - это хорошо, если взаимовыгодно! Продолжайте! - подбодрил Кацман Вутку.
- Мы хотим, чтобы вы стали нашими клиентами!
- Ну...Это зависит от точки зрения! Для банка - это вы наши клиенты. А для вас - мы! Но это все равно хорошо, если взаимовыгодно! Так что же вы хотите?
- Кончай "базарить" и гони "бабки"! - встрял в разговор двух интеллигентных людей плохо воспитанный Конченый.
- Не понял? Какие "бабки?" - удивился Кацман.
- Он имел в виду деньги! - виновато пояснил за Конченого Вутка.
- Так более понятно! А за что? По какому договору?
- Читайте! - Лопушков протянул Сергею Моисеевичу договор, который был создан неделю назад совместным творчеством Вутки и Конченого.

ДОГОВОР В НАТУРЕ "______

о совместном подельничестве

г.Новозатырск "___"_________199__г.

Центральная группировка г.Нововзатырска, в лице авторитета Труба Апокалипсиса, действующего на основании "поняток", именуемая в дальнейшем "Крыша", с одной стороны и КБ "Банк Развития народцев Крайнего Севера", в лице управляющего Кацмана Сергея Моисеевича, действующего на основании Устава, именуемого в дальнейшем "Банк", с другой стороны, перетерли и добазарились о нижеследующем:

1. ПРЕДМЕТ БАЗАРА

1.1. Крыша подпрягается врубаться за Банк в случае наездов.

1.2. Банк подпрягается башлять за это крыше.

2. ПОРЯДОК ОТСТЕГИВАНИЯ "БАБОК"

2.1. Банк проводит забашление черным налом.

2.3. Сроки и суммы отстегивания "бабок" указанны в дополнительных приложениях к настоящему договору.

3. РАЗРЕШЕНИЕ НЕПОНЯТОК

3.1. Разрешение непоняток производить путем набивания стрелок и проведения разборок.

3.2. При возникновении в ходе разборок косяков, косяки разгребать путем постановки на счетчик закосячившей стороны. Процент по счетчику считать исходя из ставки 10(Десять) процентов в день на сумму косяка.
4. ОСОБЫЙ БАЗАР

4.1.Стороны обязуются не нести туфту и отвечать за свои слова.

4.2. При нарушении пункта 4.1. настоящего договора, производить разведение рамсов. При этом пальцы гнуть согласно существующему положению рук и ладоней.

5. БЛАТХАТЫ СТОРОН

КРЫША

____________________ __________________________
____________________ __________________________
____________________ __________________________

БАНК

____________________ __________________________
___________________ __________________________
____________________ __________________________

Прочитав до конца, Кацман высказал свои замечания:
- Ну...С небольшими доработками договор устраивает. Хотя, некоторые пункты требуют дополнительного объяснения. Например, надо более детально описать "разведение рамсов". Также неопределенным остается механизм "забашления". А в общем и целом я ничего не понял! Какая такая крыша? Вы что, занимаетесь кровельными работами? Так у нас с ремонтом вроде бы нет проблем!
- Фильтруй базар, лох ! Какая кровля?! Ты что, братву не уважаешь?! - вскипел от подобной наглости Конченый.
- Мы обязуемся за отдельную плату вас защищать, - пояснил Вутка.
- От кого?
Перебрав варианты несуществующих конкурентов, Лопушков логически вывел единственный ответ. Который в данной ситуации прозвучал нелепо:
- От нас.
- То есть, вы предлагаете защищать банк от вас самих и требуете за это деньги? - удивился Кацман.
Лопушков замялся но на помощь ему пришел Конченый:
- Глохни тварь! Я вижу с тобой не добазаришься! Мы набиваем тебе стрелку! Завтра в двенадцать часов на городском кладбище, вторая могилка слева! Там рамсы и раскидаем! Подпрягай всех своих, будет крутая разборка!
Ошарашенные Кацман с Иваном Петровичем вопросительно посмотрели на интеллигентного и безобидного с виду Лопушкова. Тот протер очки и достав из папки листок с текстом, стал с выражением читать вслух:
- Вы конченные лохи. Вы на кого тянете? Да мы вас на куски порвем. Вы у нас кровью обмоетесь... извините, умоетесь. Ломтями настругаем. Да вы у нас пожизненно на счетчике будете. Вас уже нет. Поняли.
- Молодец Вутка! Круто наехал! Поняли, козлы! Пошли отсюда! - сказал на прощание Конченый и направился к двери.
- До свидания! - вежливо попрощался Лопушков и тоже покинул кабинет.
Едва их шаги стихли на лестнице, Кацман посмотрел на понуро молчавшего Ивана Петровича.
- Вы что-нибудь понимаете?
Обладавший большим жизненным опытом негативного характера, заместитель пояснил:
- Бить будут! Сильно.
- Кого? Вас?
- Не только меня! Всех! Вам тоже достанется!
- Это хуже! Придется что-либо предпринять! Я не хочу чтобы меня, то есть нас, били! А если в милицию обратится?
- Нельзя! Это же мафия! Убьют!
- Тогда надо найти другой выход!
С минуту подумав, Сергей Моисеевич принялся листать телефонный справочник в поисках необходимого номера.

Глава 11.

На следующий день в городе Новозатырске произошла тотальная мобилизация отъявленных преступных элементов. А также менее отъявленных преступных элементов. И прочей околопреступной братии. На участие в разборке были вовлечены все спортивные секции города, включая шахматистов из местного клуба "Цейтнот". Из бомжей и алкоголиков были сформированы две специальные бригады смертников, которые одним своим видом и запахом должны были насмерть запугать противника.
- Да мы их на куски порвем! Они у нас кровью умоются! Мочите этих козлов! - жизнеутверждающе напутствовал Конченный кавалькаду машин группировки, потянувшуюся из города по направлению к кладбищу. По инициативе Вутки передние "Джипы" были украшены красочными транспарантами и лозунгами типа: "Фильтруй базар!", "Все на разборки!", "Даешь лоху по морде!" и т.д.
Назначая строптивым клиентам встречу на кладбище, Труба имел лишний козырь на переговорах. Окружающая обстановка спокойствия и умиротворенности наводила на несговорчивых мысль о том, что все в этом мире тленно! И ничто не вечно под луной! Все живое смертно и в первую очередь обретают вечный покой те, с кем трудно договориться!
Так было и на этот раз. А моросивший с утра дождик и пасмурное небо над головой дополнительно способствовали нагнетанию ужаса и демонстрации преступной мощи группировки.
Прибыв на место и начав предварительную расстановку сил, Труба обратил внимание на неожиданно возникшую потасовку возле одной из машин.
Он послал Конченого узнать в чем дело и через минуту увидел перед собой белобрысого парня в "масхалате" и связанными за спиной руками.
- Вот! Под "Джипом" козла обнаружили! Рация у его! - сообщил Конченный.
- Ты кто такой? - спросил у парня Труба.
- Ефрейтор Биденко! - вытянувшись по стойке "смирно" доложил тот:
- Согласно приказу наводил огонь артиллерийской батареи!
- Не понял! Какой батареи?
- Артиллерийской!
Солдат кивнул головой в сторону близлежащего холма. Приглядевшись, Труба увидел идущие полным ходом землеройные работы, широкой дугой опоясывающие холм.
- Кто это? Что на кладбище делают? Братскую могилу роют?
- Никак нет! Четыре батальона под прикрытием "БМП" и артиллерии разворачиваются к бою! А к вам еще разведрота в тыл заходит! - жизнерадостно выдал военную тайну ефрейтор.
Оглянувшись, Труба увидел неумело маскирующихся среди крестов и надгробий камуфлированных разведчиков.
- Эй! Ты что?! Ты на кого тянешь?! Отпусти, задушишь! - раздались дикие крики со стороны припаркованных машин.
- Языка взяли! - прокомментировал инцидент белобрысый Биденко.
- У вас тут что? Учения идут?
- Никак нет! Банк защищаем от мафии! - бодро отрапортовал ефрейтор.
Это сильно меняло дело! Взглянув на свежевырытую вторую могилу слева и проводив взглядом два сверхзвуковых истребителя, пролетевших низко над головой, Труба принял решение. Он хорошо чуял нутром опасность и всегда доверял интуиции. На этот раз нутро сговорившись с интуицией подсказывали возможность полного "амляута"! Поэтому Труба не стал медлить:
- Конченый! Уводи братву! Все оказалось гораздо круче!
- По машинам! Линяем! - крикнул Конченый и через минуту колонна легковых машин спешно покинула кладбище.
С вершины холма три человека наблюдали в бинокли за позорным отступлением Новозатырского криминала. Это были Кацман, Иван Петрович и командир местной воинской части, потомственный офицер Василий Снарядович Прикладов.
- Может шмальнуть разок по отступающим? Из АГС-17? - плотоядно облизнувшись спросил полковник.
- Я думаю, не стоит! Большое спасибо вам, Василий Снарядович! - как мог отблагодарил полковника Кацман.
- А как насчет моего вклада?! - живо поинтересовался Прикладов.
- Какого вклада? - не понял Сергей Моисеевич.
- Вы же обещали мне вклад вернуть! - напомнил управляющему банком полковник и стал расстегивать кобуру с табельным оружием.
- Точно! И как же я мог забыть! Не волнуйтесь, Василий Снарядович! Мы вернем ваш вклад. И даже проценты по нему! Возможно. - вспомнил обещанное Кацман: - Хотя вы своих обязательств полностью не выполняете!
- А что я не выполнил? - удивился Василий Снарядович.
- Вчера за пятой бутылкой коньяка вы нам еще и авианосец обещали предоставить! - заметил Иван Петрович.
- Насчет авианосца промашка вышла! Фарвартер не подходящий для авианосца. Сухопутный фарвартер в этой местности! А кораблю вода нужна! Так что извините! Был не прав. - с виноватым видом начал оправдываться Прикладов.
- Ну да ладно! С кем не бывает! Может и мы где - нибудь в процентах ошибемся! - великодушно простил полковника Кацман:
- Все равно вам большое спасибо!
Полковник молодцевато вытянулся во весь свой двухметровый рост и браво гаркнул:
- Служил Советскому Союзу!

Глава 12.

Кацман откровенно скучал. Он уже целых пятнадцать минут смотрел в потолок, ковырялся в носу и рисовал чертиков на бумажке. Но постепенно, вместо чертиков, на листе формата "А-4" стали появляться цифирки, формулы и расчеты. А лицо Сергея Моисеевича сменило маску тупого безразличия на одухотворенный облик одержимого идеей человека. Он отбросил ручку и принялся считать на компьютере. Затем пересчитывать результаты на калькуляторе. А после перепроверять на пальцах. Иван Петрович внимательно наблюдал за действиями своего начальника и всем своим склонным к лени нутром, чувствовал, что скоро начнется! Что начнется он еще не знал, но в таком возбужденном состоянии видел Кацмана впервые и на всякий случай уже придумывал способ уклонится от предстоящей бурной трудовой деятельности.
- Иван Петрович! Как жаль, что вы не сможете оценить всю грандиозность моей идеи! Всю колоссальность маленькой финансовой аферы на очень большую сумму, которую мы с вами провернем в этом забытом богом и правительством уголке!
- Почему это не смогу оценить? Я что, дурак? - обиделся Иван Петрович.
- Нет, вы не дурак! Вы бездельник и дармоед, который зря получает зарплату! Пользуясь моей добротой, так сказать...
- Так я же ее не получаю?! - возмутился Иван Петрович.
- Тем более! Выходит не за что! Хотя у вас есть небольшой шанс! Если все у нас получится и при этом вы будете хорошо работать, то... - замолчал Кацман.
- Что "то?"
- Нет! Не стоит! Я ничего не буду вам обещать! Вы человек взрослый и сами можете оценить, как много вам перепадет, если все у нас выгорит и при этом вы будете хорошо работать! Очень хорошо работать! Прямо таки сгорать на рабочем месте от избытка трудовой деятельности!
- А что у нас должно выгореть? - вяло поинтересовался Иван Петрович.
- Скоро поймете! - сказал Кацман и решительно взялся за телефон. Он решительно набрал номер и попросил соединить его с главой области Петром Петровичем Прушняком.
- Але! Петр Петрович? Не узнал! Богатым будете! А вы меня узнали? Точно узнали? Жаль, но ничего страшного! Вы можете уделить мне несколько минут? Примерно час! У меня к вам конфиденциальный разговор, но не возражаю, если будут присутствовать ваши приближенные. А также областной совет в полном составе и директора крупнейших предприятий. По какому поводу? По поводу развития нашей с вами области в смысле ее экономического и политического подъема! Через час? Буду!
Ровно через час Кацман вошел в просторный конференс - зал на втором этаже здания мэрии и предстал перед обширной, сплошь начальствующей аудиторией. Сергей Моисеевич коротким кивком поприветствовал присутствующих. Он прошел к возвышению с маленькой трибункой и начал свою речь:
- Господа! Прошу меня выслушать и заранее благодарю за пристальное внимание! Хочу предложить на ваше рассмотрение ряд моих идей по поводу реорганизации экономических отношений в нашей области. Уверен, что на протяжении моего выступления вы будете неоднократно возражать и вступать со мной в полемику. Но в итоге со мной согласитесь. Я же постараюсь быть кратким и проникновенным!
Итак! Господа, что мы имеем на данный момент? Дефицит местного бюджета! Повсеместно отвратительную жизнь трудящихся! Явную безработицу! Скрытую безработицу вплоть до откровенного тунеядства! Рост преступности! Спад промышленного производства....Ну что там еще?
- Новый ипподром не достроили! - высказался случайно попавший на заседание будущий директор недостроенного ипподрома.
- Какой кошмар! Вот видите! Даже новый ипподром не достроили! В общем, так жить нельзя! Ну, может быть, года полтора еще можно, а потом точно нельзя! А что мы будем иметь у нас в области, если вы единодушно и с радостью примите мои предложения? Если окажете всестороннюю помощь? Слушайте внимательно! Тогда мы будем иметь подъем производства! Существенное финансовое благополучие! Всеобщую накормленность населения! Снижение роста преступности...Ну что еще?
- Новый ипподром достроим! - крикнул с места все тот же несостоявшийся руководитель конных забегов.
- Тем более! Вот видите! В общем и целом, вы со мной согласны! Осталось только уточнить детали и приступить к реализации моего проекта!
- Хотелось бы все таки более подробно услышать про детали! - ехидно заметил в наступившей тишине секретарь главы области Николай Ринатович, потирая потной ладонью обширную плешь.
- Хотите подробнее? Пожалуйста! Мне от будущих сподвижников нашего общего дела нечего скрывать! То есть, почти нечего! Буду прямо и на чистоту рассказывать вам полные экономического цинизма и финансовой нечистоплотности методы выхода нашей области из кризиса! Вы сами этого захотели. Особо щепетильных прошу удалиться сразу!
Итак! Внимание! Ежегодно наш регион получает централизованные ресурсы на развитие сельского хозяйства. Огромные деньги исчезают в аграрную прорву и про них забывают уже через две с половиной недели! Получается сплошной бардак и форменный убыток! Я же предлагаю сдавать сельскохозяйственную продукцию государству по дешевым ценам, покупая ее еще дешевле за границей, в странах третьего мира!
- А разве можно еще дешевле?!
- Можно! Смотря кто будет торговаться! У меня есть на примете пара соответствующих коммерсантов!
"Некто Боркман и Пульман! Предоставлю это дело им. Заодно и за кредит рассчитаются!" - сделал мысленную зарубку Кацман.
- Одним словом, выпросив в Центробанке огромную сумму...
- А разве можно такую выпросить?!
- Можно! Все можно! Все зависит от того, кто будет выпрашивать! У меня есть в наличии подходящая кандидатура! - многозначительно изрек Кацман и определил про себя: "Разумеется Иван Петрович! Подходящая для него работенка!" Затем, выдержав паузу, продолжил:
- В общем, получив большие деньгу у государства, часть из них пускаем на закупку сельхозпродукции...
- А как распорядимся остальными? - с алчным блеском в глазах поинтересовался Николай Ринатович.
- Об этом позже! Но предупреждаю сразу! Никакой личной материальной заинтересованности! Ни у меня ни у вас! Я имею в виду на первых порах! Продолжим дальше. Я не слышу вопроса, а что будут в это время делать колхозники?
- А что в это время будут делать колхозники?
- Вот! Прозвучал долгожданный вопрос по существу дела! Я рад, что вы с вниманием меня слушаете и делаете своевременные замечания. Кстати, повторите вопрос?
- А что в это время будут делать колхозники?
- Замечательно! Отвечаю! А колхозники в это время растащат сельхозтехнику и поделят земельные угодья. Начнется повальное фермерство в стихийном смысле этого слова. Рынок наполнится дешевыми и высококачественными продуктами питания. Все станут сытыми и довольными! И даже появятся излишки!
- А куда девать излишки? - пытаясь скрыть свой корыстный интерес, с невинным видом спросил секретарь.
- Еще раз предупреждаю! Никакой личной заинтересованности! Тему излишек рассмотрим позднее! А сейчас коснемся тяжелой и легкой промышленности. Скажу по секрету, большинство наших предприятий убыточно! И даже выдам страшную тайну! Они убыточны абсолютно все! Поэтому предлагаю их срочно акционировать и продать контрольные пакеты акций зарубежным инвесторам!
- А что делать с полученными деньгами?! - спросил целый хор дрожащих от вожделения голосов.
- Совсем не то что вы думаете! Я об этом скажу, но имейте терпение! А пока слушайте дальше. Как только подпишем необходимые документы с зарубежными партнерами, то немедленно начнем разворовывать заводы и фабрики. То есть будем загребать уже проданный жар умелыми руками работников предприятий. Дай нашему человеку возможность, он целое объединение пронесет через проходную! Я подсчитал примерные коэфициенты разворовывания и думаю, что через два месяца люди управятся. Растащат все под чистую! Понятное дело, акулы капитализма не смирятся с простаивающими мощностями. Судится с нами бесполезно! Тогда выходит, что им придется внедрять на местах свои передовые западные технологии. Но при этом процесс разворовывания будет продолжаться! И через четыре месяца, с минимальными затратами, рядом с их бездействующими заводами и фабриками, появятся наши, оснащенные по последнему слову ворованной техники, предприятия. Кстати, вы забыли спросить про излишки?
- Какие излишки?
- Излишки продуктов питания от активной деятельности колхозников и фермеров. Их ведь надо будет перерабатывать! А значит нужны средства на организацию перерабатывающих фабрик. И где же нам взять эти деньги?
- Да! И где же нам взять эти деньги?
- Даже не догадаетесь! У нас существует мафия со значительным теневым оборотом. Хватит им, воровато озираясь, отмывать заработанные не честным путем деньги. Пусть лучше официально вкладывают их в доходный перерабатывающий бизнес! А заодно и решим проблему с ростом преступности.
- Так вы предлагаете уничтожить мафию?!
- Нет! Мафию уничтожить нельзя! Но ее можно возглавить! Есть у меня в наличии один подходящий человек.
"Полковник Прикладов!" - в воображении Кацмана промаршировал воинственный облик Василия Снарядовича.
- А теперь перейдем к главному . В результате всех вышеперечисленных мероприятий, у нас аккумулируется гигантская сумма денег и возникает довольно таки глупый вопрос. Что с ними делать?
- Может, заплатить по вкладам населения? - с издевкой спросил Николай Ринатович.
- Зря иронизируете! По вкладам населения заплатить, конечно, можно- Но зачем?! Все равно население кто-нибудь обманет! Так уж лучше мы для пользы дела, чем кто - либо другой для собственного удовольствия! Так что пусть деньги найдут себе другое применение! Тем более, что у меня есть идея! Это, прошу оценить мою скромность, почти супергениальная идея!
Кацман выдержал паузу и торжественно начал излагать:
- Я предлагаю на сэкономленные деньги построить в живописном месте, недалеко от Новозатырска, небольшой населенный пункт. Он будет сплошь состоять из первоклассных отелей, ночных баров и казино. Этакий всероссийский центр дорогостоящих развлечений! Местный вариант Лас-Вегаса! Там будет все, что угодно широкой душе и доступно набитому деньгами карману. Так сказать, оазис круглосуточной эйфории на фоне безбрежной пустыни унылой российской жизнедеятельности! Разрастающийся очаг тотального расслабления для крутых! И называться он будет соответственно - Крутогорск!
- А зачем?
Мы вложим деньги в этот город светлой мечты и развлекательной индустрии и будем получать очень большую сверхприбыль! Еще раз подчеркиваю МЫ и БОЛЬШУЮ! А также акцентирую ОЧЕНЬ и СВЕРХПРИБЫЛЬ!
- А что нам делать?
- Я скажу!
- А у нас получится с ...
- Получится!
- А новый ипподром?
- Достроим!
- А что вы с этого будете иметь? - спросил секретарь.
- Это очень тонкий вопрос. Хочу вас заверить, что в виду врожденной скромности и приобретенного альтруизма, для себя я прошу очень мало. Я хотел бы возглавить проект и получить вашу поддержку и доверие!
В наступившей тишине секретарь склонился к уху Петра Петровича и что-то туда зашептал. Прушняк слушал, кивал. А затем вывел резюме зычным голосом прирожденного руководителя:
- Нам, собственно, нравится! Обещаем всестороннюю поддержку! Действуйте!
На этом и закончилось принятие судьбоносного в масштабах области решения. Если не считать продолжительных аплодисментов, переходящих в овации. А также уверений всех присутствующих в дружбе, любви и лояльности к Кацману Сергею Моисеевичу.

Глава 13.

Прошло два месяца и двенадцать дней. В кабинете Кацмана на столе лежал исписанный листок бумаги. Если его перевернуть, то можно прочитать следующее.

Отчет Иванова Ивана Петровича
о поездке в Москву за централизованными деньгами.

Как до Москвы добирался, описывать не буду. Потому что не помню. Но добирался до нее, родимой, целых восемнадцать суток. Как выяснилось позже, это можно было сделать гораздо быстрее.
В Москве первым делом побывал в Метро. На нем и добрался до нужного места и оказался у дверей то ли Центрального министерства, то ли Банка финансов. Я в них плохо разбираюсь. В общем, там где деньги централизованные дают.
На входе меня с кем-то спутали. "Знаем тебя!, - сказали, - каждый день деньги просить ходишь! Целых два месяца! Надоел уже тут всем!"
Решил я тогда остаться с наружи. А что делать, если в здание не пускают! Постоял. Посмотрел по сторонам и увидел мужчину. Солидный такой. Представительный! На дворника похож. Он в тулупе крыльцо метлой подметает и на меня посматривает как на своего знакомого.
- Здорово! Хорошо, что я тебя тут встретил! - говорю я ему. Хотя ничего хорошего в этом вроде бы и не было.
- Здорово! - отвечает мне мужчина:
- А я тебя сразу признал. Еще месяц назад!
- Давненько не виделись? - спрашиваю.
- Давненько! В последний раз в 1972 году на озере Балхаш. Под водой. Как поживаешь Коля?
- Так же. Но многое с тех пор изменилось. И я уже не Коля, а Ваня!
- А мне все равно! Лишь бы человек был хороший. За деньгами поди централизованными приехал?
- За ними.
- Тогда заходи ко мне в подсобку. Погреемся!
Зашли мы к нему в подсобку и тут же выпили. Не успели толком закусить, как наступил вечер. Пьяный дворник усвоил, что я не Коля. А то что я Ваня запомнить не смог. И называя меня то Петей, то Сережей, вызвался помочь. Он предложил:
- Вот что, Петя! Я тут иногда крыльцо метлой подметаю. Каждый день. А главный, который деньги централизованные дает, мимо меня завсегда проходит и здоровается. Так что, Сережа, одевай завтра мой тулуп и иди крыльцо подметать. Так ты с главным познакомишься. А заодно и крыльцо подметешь.
На следующее утро одел я тулуп, взял метлу и вышел на крыльцо. Стою, значит, делаю вид, что подметаю. А на самом деле, действительно подметаю. И так я увлекся этим делом очищения крыльца от снега, что чуть самого главного не упустил. Он сам ко мне подошел и говорит:
- Здравствуйте, дядя Федя!
- Здравствуйте! - отвечаю, - А я не дядя Федя! Вам дядя Федя нужен? Пойдемте я вас к нему отведу!
Подхватил я главного под руку и, пока его здоровенный телохранитель пытался из машины вылезти, затащил в подсобку. А там уже все наготове. Дядя Федя, водка и огурчики. Усадили мы главного за стол и предложили выпить. Он от выпивки отказался и на меня смотрит.
- Где я вас мог видеть? - спрашивает.
- Вы мне деньги централизованные пытались всучить! А я отказался! - по-хитрому говорю.
- Как это отказались?! - возмущается он:
- Тут люди месяцами выбить себе не могут. А вы отказались! Немедленно берите!
- Хорошо! - говорю, - Вот мои бумаги!
- Давно бы так! А то отказываться вздумал! - взял он бумаги и покинул подсобку. Вовремя покинул. Потому, что его телохранитель сумел-таки вылезти из служебной "Волги" через верх, и начал принимать меры по спасению своего шефа. В общем, стал избивать случайных прохожих.
А мы на радостях с дядей Федей выпили. Не успели толком закусить, как прошло два дня. Затем попрощался с этим душевным человеком и быстро вернулся домой за четырнадцать суток.
По приезду написал вот этот отчет и прилег поспать возле сейфа.

Глядя на лежавшего на диване в тулупе, в валенках и в обнимку с метлой Ивана Петровича, Кацман укоризненно покачал головой:
- Большие проблемы с административным делопроизводством и не слова про командировочные!
Сергей Моисеевич отвлекшись на время, снова вернулся к своим делам. Которые, в количестве пять, он делал одновременно. Кацман успевал укоризненно поглядывать на Ивана Петровича, разговаривать по трем телефонам с четырьмя абонентами и следить за состоянием переговоров между иностранной делегацией в составе: три немца, два американца, один из которых негр, одна француженка и один итальянец польского происхождения. Кроме них, в кабинете присутствовали два представителя Ямало-ненецкого фонда.
Дело в том, что после рассмотрения вопросов о получении девидендов, эти два оленевода остались проживать в городе Новозатырске. Вкусив плодов цивилизации, они не торопились вернуться к своим стойбищам и продолжали активно вкушать их дальше. Благо, денег с собой им дали столько, что хватило бы двум сотням простых командировочных на безбедное существование в течение года. Этих ренегатов бескрайних снежных просторов знали во всех местных ресторанах, гостиницах и кинотеатрах. А отношения с главным акционером банка приобрели качественно новый уровень. Если раньше посредством телеграфа они запрашивали: "Однако девиденты где?". То теперь текст телеграмм изменился на: "Однако представители где?" Сами представители, пользуясь случаем, тщательно изучали русский язык и добавили к небогатому лексикону еще два слова. "Сдача" и "огурец". Поскольку они все равно болтались без дела, Кацман, припомнив их былую деловую выносливость и несгибаемость, решил привлечь этих ценных нацкадров к переговорам с зарубежными инвесторами.
Для усложнения взаимопонимания высоких договаривающихся сторон, была также приглашена переводчица - полиглотка с профессионально оттопыренными ушами.
И результат был налицо! Иностранцы вот уже пятый час подряд, коверкая англо-французко-немецкую речь, пытались убедить невозмутимых оленеводов принять их условия. Те размеренно кивали и время от времени важно произносили:
- Однако девиденты надо!
Что в устах переводчицы, в вольном варианте перевода, означало неизменное:
- Мы не согласны с вашими условиями и будем вынуждены обратиться к другим зарубежным партнерам! Не хотите ли еще кофе? Вы не должны отказываться! Обижаете русское гостеприимство!
Кацман насчитал тридцать четвертый выпитый иностранцами кофейник плохо приготовленного кофейно-ячменного напитка "Коричневый", производства местной кондитерской фабрики и прикинул для себя: "Еще часа полтора переговоров плюс два литра этого пойла. И они выкупят контрольные пакеты за живые деньги по нашим ценам!" При этом, он механически отвечал по телефону:
- Але! Плохо слышно! Откуда звонок? Из Непала! Кто говорит? Боркман или Пульман? Одновременно? Перестаньте картавить! Я ничего не понимаю! Перестали? Еще больше ничего не понимаю! Продолжайте картавить! Купили пшеницу? Доставка слонами до Хабаровска? Неужели так дешево?! Я не удивляюсь! Я спрашиваю, нельзя ли еще дешевле!
В очередной раз укоризненно взглянув на спящего Ивана Петровича, Кацман переключился на следующего абонента:
- Але! Записываю! Один... четырнадцать... двадцать четыре...пять...Что за бред! Кто это? Василий Снарядович! Перестаньте шифроваться! Какая еще "ромашка-88?"! Какой "прием?"! Говорите открытым текстом! Что у вас там?
Сопровождение коммерческих грузов в составе мото- маневренной группы? Прикрытие звеном сверхзвуковых истребителей с воздуха? Хорошо. Что еще?
Охрана пивных точек методом несения караульной службы? Хорошо. Перейти от угона автомобилей к угону самолетов "Боинг" группами боевых диверсантов? Нет! Это уже слишком! Это вам Труба посоветовал? Не слушайте его! Кстати, как его бригады? Зачислены в состав воинской части в звании старших прапорщиков? Замечательно! Осталось решить вопрос о табельных гранатометах и гаубицах с правом ношения вне воинской части. В общем, все хорошо! Попытайтесь, на всякий случай, где - нибудь сэкономить!
Кацман переключился на следующего абонента:
- Але! Петр Петрович Прушняк? Совершенно не узнал! Очень богатым будете! Знаете, зачем вы мне позвонили? Потому что у нас с вами появилась грандиозная идея! Президентом России хотите стать? Шучу. Для вас это слишком мелко! Вы будете править вселенной! Что? Нет, не шучу! В общем, идея такая! Надо создать новую политическую партию. Партию удовлетворения материальных потребностей. Сокращенно "ПУМП". Я даже гимн придумал. На торжественный мотивчик исполняется "Пумпа пумпа пумпа..." и звучит саксофон! И лозунг тоже есть "Все - всем!". Не уточняя размеров "всего" и не конкретизируя поименность "всем". Пусть надеются, что каждому да прибудет! Во главе партии естественно вы. Заместитель по финансам буду я. А на агитационных плакатах до боли знакомый Иван Петрович. Нашим планам нужна политическая поддержка. Будем баллотироваться в Думу. Согласны? Я очень рад!
Услышав свое имя, проснулся Иван Петрович. Он зевнул, потянулся и посмотрел вокруг осоловелыми глазами.
- Ох и сон же мне снился! Будто нахожусь я во дворце на званном балу у Принца и через двадцать минут мне надо срочно быть на "26 -ом" микрорайоне! Выхожу я из дворца, торможу первую попавшуюся карету и говорю кучеру: "Слышь! Командир! Сочно довези до "26-го"!" А он у меня интересуется: "Сколько время?" "Без пяти двенадцать!" - отвечаю. Тогда он говорит: "Вылазь быстрей! Сейчас карета в тыкву превратится!" Вот я и думаю, к чему бы это? Может к получению зарплаты?
- К отчету за командировочные!
Иван Петрович грустно вздохнул и дал подержать метлу оторопевшему от неожиданности итальянцу польского происхождения. Тот взял метлу в руки и, не зная куда ее приспособить, стал размахивать метлой во все стороны.
- Дурак! Метлой подметать надо, а не махать куда попало! Чему вас по заграницам учат! - назидательно заметил итальянцу Иван Петрович. Он отобрал у иностранца метлу и стал показывать, как правильно подметают.
- Надолго этот в наши края? А то спиваются они здесь!, - кивнув на возмущенно лепетавшего итальянца, философски изрек Иван Петрович:
- Русского не знают. Английский забывают. Так и умирают не понятыми!
- Иван Петрович! Вы пьяны! Еще или уже я не знаю! Но попрошу вас немедленно покинуть кабинет! - приказал Кацман.
- Утю путю путю! - скорчил француженке рожу Иван Петрович и громко отрыгнув, вышел за дверь.
И в этот момент профессиональная переводчица - полиглотка, разминая затекшие от напряжения уши и еле ворочая натруженным языком, устало произнесла:
- Они согласны на наши требования!
Кацман с минуту подумал и вполголоса отдал новую установку:
- Тогда скажи им, что мы уже передумали работать на этих условиях и хотим пересмотреть их в нашу пользу. А также предложи господам зарубежным инвесторам еще кофе!

Глава 14.

Тот, кто утверждает, что русские не умеют строить, ничего не понимает в строительстве. На самом деле русские умеют строить при наличии следующих факторов:

- материальной заинтересованности рабочих;

- снабжения сырьем и стройматериалами, лучше всего импортного происхождения;

- жесткого пресечения разворовывания строек;

- сурового контроля за количеством перекуров;

- недопущения распития алкогольных напитков в процессе работы;

- еще раз материальной заинтересованности рабочих;

- бесперебойного функционирования всех механизмов и агрегатов, лучше всего импортного производства;

А также, ко всему вышеперечисленному, при использовании в ночное время суток, дешевой, но быстро и качественно работающей, китайской рабочей силы.

Кацман толк в строительстве понимал. И поэтому на высоком берегу местной речки Текучки, в одном из наименее загаженных уголков полудикой природы, в течении полугода возник прекрасный город Крутогорск. Отели, бары и казино сходили как с конвейера и тут же шли в бой за получение сверхприбыли.
В данный момент, Сергей Моисеевич с целью контроля за состоянием дел находился в одном из отелей с очень оригинальным названием. Отель так и назывался "Очень оригинальный".
Он представлял из себя огромное здание, своим архитектурным решением поражающее любое смелое воображение и здравый смысл. Встроенные внутри его казино и стриптизбар, делали заведение очень привлекательным для гостей Крутогорска. Что касается последних, то это были иногородние крупные бизнесмены, мафиози и прочие далеко не бедные люди. Их называли "новыми русскими", независимо от степени новизны и национальной принадлежности. Они освежали город богатейшей палитрой красок своих дорогих пиджаков. Озвучивали его трелями своих сотовых телефонов. И придавали городу динамики, разъезжая день и ночь на своих или арендованных автомобилях. Специально для этой цели в Крутогорске существовало арендное предприятие "Иномарка + блондинка".Оно представляло напрокат дорогостоящие машины с крашеными девушками в виде броского украшения на переднем сидении. Это способствовало желанию лихо прокатиться по улицам города. К тому же бутафорские знаки дорожного движения только усиливали у гостей чувство эйфории и вседозволенности. Но все же главным развлечением для крутых были азартные игры и стриптиз.
- Кручу, верчу, запутать хочу! - завлекал желающих делать ставки вороватый крупье:
- Подходи, налетай! Куда упадет шарик угадай!
В зале второго этажа со вкусом делали стриптиз. Простым раздеванием здесь уже трудно было кого-то удивить. Поэтому извращались, как могли. Между столиками бродили обнаженные негры со свечками, придавая зрелищу дополнительный элемент эротики. А на сцене разыгрывали чувственное представление молодая красавица и сержант российской армии. По команде сержанта "Рота! Отбой!" девушка под строевую песню "Белая армия черный барон" за сорок пять секунд раздевалась догола и ложилась на второй ярус казарменной кровати. Затем звучала команда "Рота! Подъем!" и она снова за сорок пять секунд напяливала на себя форму одежды четырех вооруженных сил России. После восемнадцатого повтора у присутствующих мужчин начиналась половая истерика. Щедрые чаевые пихали не только в нижнее белье, но даже в армейские сапоги и портянки.
Все это приносило бешеные деньги. Хотя определенные детали требовали доработки. С этой целью Кацман и посетил отель. Он уселся за столик и подозвав официантку, сделал заказ:
- Мне салат "Заморочка"...Кстати, а что это?
- Это осетрина с чесноком и взбитыми сливками, политая острым мексиканским соусом и клубничным сиропом. Вкус очень специфический. На редкого любителя.
- Тогда не надо. Принесите мне бутерброд с сыром и чашечку кофе.
Официантка бросилась исполнять заказ с профессиональной расторопностью.
- Сергей Моисеевич! - раздался сзади приглушенный бас. Обернувшись, Кацман увидел охранника отеля, одетого в сшитые по специальному заказу "камуфлированные" пиджак, брюки, сорочку, галстук и ботинки.
- Что случилось?
- Там на входе к вам человек просится. Говорит, что ваш родственник. Тоже Кацман!
Кацман вздрогнул. Впервые за восемь месяцев его осознанной жизни в Новозатырске, появился человек, несущий информацию о его прошлом. Тем более родственник! А значит в чем то родной и близкий человек.
- Зови его сюда. Немедленно! - распорядился Кацман.
Охранник ушел и через две минуты привел с собой худощавого, смуглого брюнета с большим носом. Одет он был в белый халат врача.
- Здравствуй! - поздоровался тот усаживаясь напротив:
- Наконец то я тебя отыскал!
- Здравствуй ... э...у...а...о...
- Я Кацман Сергей Моисеевич! - представился мужчина, видя замешательство Кацмана.
- Позвольте! Но ведь это я - Кацман Сергей Моисеевич! - возмутился Кацман:
- А вы, между прочим, представились моим родственником! Зачем обманывать?
- Это чтобы охранник бесплатно пустил! Ну да ладно! У меня к тебе вопрос. Что ты помнишь из прошлого? К примеру, любые события происшедшие с тобой девять месяцев назад или позднее? Только честно!
- Ну помню это ...как его? Да... были дела девять месяцев назад и позже! В общем, помню что... Ничего не помню! - честно сознался Кацман.
- Тогда слушай меня внимательно... Не знаю с чего начать, поэтому начну издалека. Еще в правление Брежнева при КГБ был организован специальный отдел. Его называли отделом экономических диверсий. Стиль работы этого отдела несколько отличался от характера деятельности КГБ в те годы. Дело в том, что там готовили диверсантов - экономистов для работы в капиталистически настроенных странах третьего мира. Одно из перспективных направлений было подготовка финансовых "зомби" методом нейропрограмирования.
- Все очень интересно! Но какое это имеет отношение ко мне?
- Ты и был одним из таких "зомби"!
- Кто? Я?! Не может быть!
- Еще как может! Слушай дальше! Все "зомби" действовали по стандартной схеме с учетом особенностей страны, в которую их заслали. Исходя из поставленной задачи, они развивали бурную деятельность на поприще частного бизнеса, либо государственной службы. И через некоторое время брали под контроль все финансовые потоки в данном государстве. Вся необходимая для подобной деятельности экономическая информация была в них уже заложена изначально. Что касается навыков работы и деловой хватки, то они также были развиты у этих "зомби" усиленными тренировками и деловыми играми на реальных имитаторах. Хотя помимо тренировок, существовал еще такой немаловажный аспект, как генетическая предрасположенность к бизнесу. Именно по этому принципу людей отбирали в "зомби".
Мужчина отхлебнул кофе из чашки Кацмана, доел его бутерброд и продолжил повествование:
- Так вот! Когда "зомби" добивались контроля над финансами в интересующей стране, КГБ определяло дальнейший сценарий развития событий. Сценариев было три. Либо в короткий срок спровоцировать экономический кризис и вызвать своими действиями революционную ситуацию в стране. Либо, пользуясь возможностью распоряжаться всеми денежными ресурсами совершить банальное мошенничество с кражей денег в пользу стран с прокоммунистическим режимом. В том смысле, что своровать все деньги и бежать куда подальше! Ну и третий вариант - это немедленная эвакуация "зомби" безо всяких денег куда подальше с полной потерей предыдущих воспоминаний. Обычно ее применяли на случай опасности, что бы спасти дорогостоящего агента.
- А если "зомби" был не согласен ни с одним из трех вариантов?
- Об этом у него не спрашивали. "Зомби" вообще не знали кто они такие. Их засылали в страну со встроенной в мозгу легендой. Кстати, они сами при этом никогда не сомневались в том, кто они такие согласно легенде. И даже наоборот. В них был встроен механизм самодополнения данных. Это означает, что если какие то факты не соответствовали их легенде, они сами устраняли это несоответствие для себя и окружающих.
- А как же они выполняли распоряжения КГБ по поводу одного из трех сценариев?
- Вот! Для этого существовали так называемые "номикоды". "Номикод" представлял из себя определенное количество денежных знаков в валюте данной страны или в монгольских тугриках. Для того, чтобы его задействовать, надо было при вручении денег произнести ключевое слово. Так что, если таким образом определенный "номикод" стараниями КГБ попадал в руки "зомби". То "зомби" начинал действовать по соответствующему сценарию независимо от своей воли и даже не зная об этом. Потом его возвращали на Родину и снова программировали мозг.
- И все же причем тут я? Кацман Сергей Моисеевич?
- Ты и есть один из этих "зомби". Твое настоящее имя Сигизмунд Ухватбабаев. Родом ты из этих мест. Из какого то села в Новозатырской области.
- Из села Нижние Панталоны?
- Точно! Хотя в архивах КГБ оно называется то ли "Заветы Ильича", то ли "Залеты Ильича". В общем, они инсценировали твою смерть и забрали тебя в этот отдел. Ты даже успел выполнить одно задание где то в Латинской Америке.
Но потом была перестройка. Все КГБ перетрясли и вашу лабораторию закрыли. Всех "зомби" перед этим отправили за границу распоряжаться деньгами партии. Всех, кроме тебя. У тебя в тот момент произошел сбой в программе и ты долго лежал в коматозном состоянии. Я к тому времени успешно приватизировал и скупил все секретные лаборатории вместе с оборудованием и больными. Точнее с одним больным. Это был ты под капельницей. Я тогда не знал, как от тебя избавиться, потому что мне за твое лечение никто не платил! Я даже не знал - кто ты такой и к кому по этому поводу обращаться! А девять месяцев назад ты очнулся и сбежал из клиники! И чтобы тебя найти, мне пришлось по крупицам, за большие деньги собирать о тебе эту сверхсекретную информацию.
- Погоди! А зачем ты это делал? Зачем искал меня?
- Как это зачем?! Он еще спрашивает! Ты же украл у меня одежду, когда убегал из моей частной клиники, не расплатившись за лечение! Пиджак, рубашку и штаны, которые висели в шкафу в моем кабинете. И еще портмоне "PETEK" украл вместе с пиджаком, в котором находилось пять миллионов двести десять тысяч рублей и -. две тысячи долларов США! Мне же надо было вернуть имущество!
- В портмоне было четыре миллиона двести десять тысяч рублей и четыреста долларов США!
- Не будем спорить! Ведь часть денег ты мог истратить по дороге из Москвы до Новозатырска! К тому же там была счет- фактура на мое имя от фирмы "Русский дух"! Те еще жулики!
- Теперь я тебе верю! Хотя, если честно, верить не хочется! Так что же мне делать?
- Все не так уж плохо! Верни мне мою одежду, оплати мои расходы и моральный ущерб за использование моего честного имени. А после оставайся себе на здоровье Сигизмундом Моисеевичем Ухватбабаевым!
- Сколько я тебе должен? - медленно раздеваясь, спросил получивший свое истинное имя Сигизмунд.
- Девятьсот двадцать четыре миллиона триста двадцать семь тысяч пятьсот двенадцать рублей не считая тех, что были в портмоне! На них я отдельно насчитал проценты в сумме восемьдесят пять миллионов триста девять тысяч сто пять рублей!
Присутствующие завидев обнаженного Ухватбабаева принялись аплодировать, думая что это стриптиз. Особенно старались женщины. Сигизмунд жестом подозвал к себе менеджера отеля и распорядился:
- Принесите мне какую-нибудь одежду и заплатите этому человеку...
- Погодите! Сигизмудя! Я могу вас так называть? Хорошо. Кстати, я скоро отсюда уеду и для окружающих вы можете в оставаться Сергеем Моисеевичем Кацманом! За дополнительную оплату конечно же!
- Сколько вы за это хотите?
- Еще триста миллионов и считайте что мы договорились! В течение месяца можете пользоваться!
- Больше мне и не надо! За это время я решу проблему с переименованием. Значит выдайте этому человеку...
- Погодите! А как насчет "номикодов?"
- Так у меня же сбой в программе" Зачем они мне нужны"
- А вдруг нет? Вдруг они все еще действуют? А я вам могу их продать! Они мне известны!
- Хорошо! Сколько вы хотите?
- Утройте уже полученную сумму!
- Согласен Мужчина протянул Сигизмунду смятый листок бумаги. Ухватбабаев бегло взглянул на него и снова обратился к менеджеру:
- Выдайте ему...
- Погодите! Вы же заинтересованы, чтобы все осталось в тайне? Особенно чтобы никто не узнал про "номикоды?" Ведь..
- Я все понял! Сколько вы еще хотите?
- Ну...еще пару миллиардов!
- Дорого! - впервые за все время вступил в торг Сигизмунд.
- А сколько вы готовы дать?
- Один! В смысле миллион!
- Я знаю к чему это приведет, поэтому давайте сразу остановимся на одном миллиарде!
- Ну....хорошо! Выдайте этому господину вот такую сумму.... - написал цифру на листочке Сигизмунд.
- Будет сделано! - сказал главный менеджер и отправился искать наличные.
- Я могу надеяться на то, что вы будете держать язык за зубами? - спросил Ухватбабаев.
- Разумеется! - улыбнувшись, ответил мужчина и кивнув на прощание удалился с охапкой одежды в руках вслед за менеджером.
- Что-то много я ему дал! - подумал вслух Сигизмунд:
- Хотя, может оно и правильно! Зато теперь знаешь, чего опасаться!
Он внимательно перечитал листок с "номикодами":

1. Создание революционной ситуации - 200 ключевое слово "каляка -маляка"

2. Афера и бегство с присвоением денег - 11300 ключевое слово "жупел"

3. Срочная эвакуация с потерей памяти - 1600 ключевое слово "рамзес"

Глава 15.

Первым был глава области Петр Петрович Прушняк. Он явился рано утром в кабинет управляющего банком. Шумно отдуваясь от одышки, после подъема на второй этаж, он уселся в кресло напротив Ухватбабева и многозначительно замолчал. Ранее подобного за главой области не наблюдалось, и поэтому Сигизмунд Моисеевич вполне закономерно поинтересовался:
- Доброе утро Петр Петрович! Чем обязан столь раннему визиту?
- Доброе утро Сергей Моисеевич! У меня это...Вот! - Прушняк протянул Ухватбабаеву три смятые денежные купюры в общей сумме одна тысяча шестьсот рублей.
- Сигизмунд...Ой! Сергей Моисеевич! У меня тут, собственно... "рамзес" значит!
- Не понял! - сделал вид что не понял, хотя на самом деле все прекрасно понял, Сигизмунд Ухватбабаев.
- Ну это... Деньги берите и "рамзес" значит!
- А почему, к примеру, не одиннадцать тысяч триста рублей и "жупел?" - с ехидцей спросил Ухватбабаев.
- Ну так Николай Ринатович собственно ... Говорит для нас...То есть для вас...То есть для всех это лучший выход! Для области значит! Чтобы деньги были! Я со своей стороны обещаю всестороннюю поддержку!
- А откуда вы узнали про "рамзесы" и "жупелы?"
- Ну так это...Человек приходил, собственно! Предложение сделал!
- Сколько он с вас за это запросил? Человек этот?
- Нисколько! Бесплатно запросил!
- Не врите Петр Петрович! У вас это плохо получается!
- Триста миллионов собственно! Больше не было! - признался Прушняк.
- Как вам не стыдно Петр Петрович! Я для вас всей душой! Собственную партию вам организовал! Депутатом думы сделал! На следующий срок Президентом могли бы стать с моей и божьей помощью! А вы? Чем вы мне хотите отплатить помимо черной неблагодарности?! Убрать меня с глаз подальше и пытаться распорядится с деньгами! Совести у вас нет!
- Да есть у меня эта... Совесть значит! Даже две есть! Это Николай Ринатович все виноват! Надоумил значит! - оправдывался Прушняк.
- Давайте прекратим этот неприятный разговор! Я ничего не слышал! Вы ничего сдуру не предлагали! Останемся друзьями и будем сотрудничать как и прежде!
- А может все таки ... "Рамзес?" - уже покидая кабинет робко спросил Прушняк.
- Нет! Если уж я даже на "жупел" не соглашаюсь, то что же говорить о вашем варианте!
Едва Прушняк ретировался, в коридоре раздался топот множества ног. В кабинет, без стука, ворвалась многочисленная толпа директоров предприятий. Возглавлял делегацию директор уже достроенного ипподрома.
- Уважаемый Сигизмунд Моисеевич...
- Сергей Моисеевич! - поправил Ухватбабаев директора ипподрома.
- Хорошо! Сергей Моисеевич! Не могли бы вы из рук в руки принять скромную сумму денег в качестве нашего вклада в общее дело...
- Речь идет об одной тысяче шестистах рублей? - вкрадчиво поинтересовался Ухватбабаев.
-Да...
- А потом вы хотите хором заявить мне: "Рамзес" с вами уважаемый вы наш Сергей Моисеевич!? Угадал?
- Ну зачем уж так то! Мы же при всем должном внимании... - зароптали директора предприятий.
- Итак! За сколько он вас купил? - начиная выходить из себя, грозно спросил Сигизмунд Моисеевич.
- Всех вместе или каждого по отдельности? - доставая калькулятор уточнил вопрос директор "Тяжмашбыттехпрома".
- Вместе!
Произведя коллективный расчет сообщество директоров вывело сумму в восемь миллиардов рублей. Это окончательно вывело Сигизмунда из себя.
- Идиоты! Вы пустили на ветер восемь миллиардов не заработанных вами рублей! Поверили какому то проходимцу! Как вам не стыдно! Я же вас поднял! Развил ваши не к чему до этого не годные предприятия! И после всего этого, вы заявляете мне "Рамзес" и пытаетесь всучить мелкую сумму денег!
- Простите нас за поспешность решения Сергей Моисеевич! Мы все вам чрезвычайно благодарны! Но сами поймите! Ведь работая с вами сильно не заворуешься! А мы без этого уже не можем! - хором и вразнобой принялись оправдываться руководители местной промышленности и сферы обслуживания:
- Разрешите мы еще посовещаемся и примем верное решение по вашей кандидатуре!
- Какое решение?! Какое совещание?! А ну вон из моего кабинета! - не на шутку разошелся Ухватбабаев.
- Мы не согласны! Мы хотим обсудить вместе с вами наилучший вариант вашего "рамзеса"! Мы останемся здесь и никуда не уйдем, пока решение не будет принято! - загалдели директора.
Разъяренный Ухватбабаев принялся хватать со стола канцелярские принадлежности и метать их в толпу руководителей. Те стали дружно отвечать. Но тут военные действия прервал зычный голос потомственного офицера:
- Отставить! Прекратить огонь! Смирно! Я вас научу Родину любить! Уроды гражданские!
Все, включая Сигизмунда Моисеевича, вытянулись по стойке "Смирно". Василий Снарядович строевым шагом прошел к столу управляющего. Он вытащил из кобуры пистолет и отдал новую команду касательно неорганизованной толпы директоров:
- Кругом! Шагом марш! И чтобы без разговорчиков в строю!
Директора молодцевато развернулись и в колонну по одному покинули кабинет.
- Большое спасибо вам, Василий Снарядович! Вы уже второй раз в жизни меня выручаете!
- Не стоит благодарностей Сергей Моисеевич! Всегда рад служить народу! Всегда на боевом посту! - торжественно отрапортовал Прикладов.
- Вы ко мне по какому вопросу? Не по - поводу "рамзеса?" - на всякий случай заподозрил полковника Сигизмунд Моисеевич.
- Какого "рамзеса?" Не знаю ни какого "рамзеса"! Я к вам пришел поговорить по душам!
- Ну и замечательно! Хоть один приличный человек за весь день зашел просто так, поговорить по душам! - обрадовался Ухватбабаев. Он усадил полковника в кресло и заказал секретарше принести кофе.
- Слушаю вас господин полковник!
- Товарищ! Товарищ полковник! - поправил Прикладов Ухватбабаева. Он молча подождал, пока Катя поставит перед ним чашку исходящего паром кофе и уйдет. Затем залпом ее выпил и продолжил говорить:
- Именно товарищ! А не какой то там господин! Я же член партии с семьдесят девятого года! Я даже партбилет сохранил и всегда ношу его с собой! У сердца!
При этом он извлек из кармана брюк увесистую книжицу, обернутую в самодельную бронеобложку из келавра.
- Поэтому я был и остаюсь членом партии Советского Союза! Идейным коммунистом! А вам с вами я хотел провести агитационно - разъяснительную работу!
- Не понял! Какую работу? - спросил удивленный Ухватбабаев.
- Разъяснительную! Агитационную! - весомо ответил Прикладов:
- Хоть вы и находитесь временно в стане новоявленной буржуазии, человек вы для нашего дела не потерянный! Просто туману капиталистического у вас в мозгах много! Вот я пришел вам мозги прочистить! Поэтому слушайте внимательно. Начну с ситуации в стране!
Василий Снарядович достал бумажку и стал запинаясь читать по ней:
- Ситуация в стране сложилась так, что все общество разделилось на два лагеря. По ту сторону баррикад находятся новоявленные буржуи и их прихвостни и приспешники. Особенно много прихвостней! По нашу сторону баррикад почти не кого не осталось, так как много преданных бойцов ушло на ту сторону баррикад. Но мы, те кто остался, не сдадимся на милость врагу! Мы будем защищать наши баррикады до последней капли крови! Своей или вражеской - не важно! Хотя если честно, то наши баррикады никто штурмовать и не собирается. Не нужны им наши баррикады! Буржуям недорезанным! Но это не важно! Главное...
- Погодите! Василий Снарядович! Я очень уважаю ваши принципы! Но не могли бы вы перенести мое политическое просвещение на десятое...Нет на двенадцатое ... - Ухватбабаев принялся листать еженедельник где-то ближе к концу дня.
Полковник был категоричен:
- Нельзя! Сейчас или никогда! Революционная ситуация в стране уже почти сложилась! Не хватает решительного толчка! Поэтому товарищ...Могу я вас так называть?
- Ну если вам так удобнее...
- Речь идет не об удобствах! Речь идет о конспирации, товарищ Сигизмунд!
- Не понял?!
- Я все знаю! Поэтому считаю, что надо форсировать события! Я специально приготовил деньги в сумме двести рублей и ...
- "Каляка- маляка", значит?
- Да, товарищ Сигизмунд! Да здравствует всероссийская рабоче-крестьянская "каляка- маляка"! Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки... - поднявшись со стула с душой, но без голоса запел полковник. Хотя голос был. Очень громкий голос исходящий из луженной глотки и заставляющий вибрировать стены кабинета. А вот слуха не было абсолютно. Существует расхожее выражение "медведь на ухо наступил". В этом смысле у полковника Прикладова целый выводок медведей топтался прямо по барабанной перепонке, как минимум, часа четыре!
- Василий Снарядович! Василий Снарядович! - с трудом докричался до полковника Ухватбабаев:
- Сколько вы ему заплатили?
- Кому? - прекратил ужасное извлечение песенных звуков полковник:
- Нашему общему товарищу? Ни сколько не заплатил!
- Не верю!
- Я безвозмездно вручил ему четыре бронетранспортера и две цистерны с горючим для подрывной работы в стане буржуазии! Товарищ Сигизмунд! Наступил решающий момент...
- Еще не наступил! - взял на себя политическую инициативу Сигизмунд Моисеевич.
- А когда...
- Когда наступит? Только не сейчас! Понимаете, товарищ Приклад...Я могу вас так называть? В целях конспирации?
- Так точно! Товарищ Сигизмунд!
- Понимаете, товарищ Приклад! Тот товарищ, который вам все это рассказал, на самом деле нам не товарищ! Он буржуйский провокатор, приспешник и возможно даже прихвостень! Честное слово! Я сам видел его лицо по ту сторону баррикад! Он пытается сорвать естественный процесс восстания пролетариата и трудового крестьянства! Который сам по себе неизбежен! И которое мы организуем в будущем на не трудовые доходы! Вам все ясно, товарищ Приклад?
- Так точно! Вот ведь какая сволочь! Втерся ко мне в доверие...
- А пока - конспирация! Конспирация! И еще раз - что?
- Конспирация! Я все понял! Уходим по одному через оконные проемы! "Каляка -маляка", товарищ Сигизмунд! - сказал на прощание полковник и выпрыгнул в открытое окно со второго этажа.
- "Каляка- маляка", товарищ...Тьфу! Совсем с ума сошел! - устало произнес Ухватбабаев и опустился в кресло. Кто - то тихонько постучал в дверь.
- Войдите. - сказал Ухватбабаев.
Дверь открылась и Сигизмунд узрел Деда Митрича из села Нижние Панталоны. Тот прошаркал к столу и шумно опустился в кресло.
- Здорово дед! Какими судьбами в наших краях? v поинтересовался Ухватбабабев.
- Да вот... Земляка пришел проведать-По делу я значит!
- Я, конечно, рад, но какие у тебя дела ко мне? Деньги лишние появились?
- Да нет! Совсем денег не осталось. Хату продал. Корову со двора свел. И твою хату тоже того-
- Мою-то зачем?! А много выручил?
- Да нет, Копейки! Все тому ироду отдал!
- Какому ироду? - начал постигать суть происходящего Ухватбабаев.
- Да горбоносый такой, чернявый. Он мне слово заветное сказал!
- Вот ведь сволочь! И какое же слово дед! Ты-то от меня чего хочешь! - начал закипать Ухватбабаев.
- "Бурлюк"! - торжественно изрек дед Митрич и стал рыться в карманах.
- Не понял! Какой "бурлюк?" Ты ничего не перепутал? - спросил удивленный Сигизмунд.
- Да нет-
- Может, другое слово? "Рамзес", к примеру" Или "каляка-маляка?" А может "жупел?"
- Да нет- "Бурлюк"! А может, и не "бурлюк"-
- Хорошо, дед! А сколько денег при этом мне дать надо было? Что этот гад тебе про деньги тебе сказал?
- Ну, так это - Двадцать рублей! Дать тебе надо. А больше у меня и нету! - ответил Митрич вынимая две монетки из валенка:
- Возьмешь деньги-то?
- Иди дед, Иди! Не доводи до греха! - взмолился Сигизмунд.
Митрич вздохнул и сгорбившись поплелся к выходу.
- Следующий! - крикнул Ухватбабаев, чувствуя чье-то присутствие в приемной.
В кабинет с виноватым видом проник Иван Петрович. Он театрально бухнулся в ноги своему начальнику и горестно запричитал:
- Ой, простите меня бога ради! Я же от бедности вас обманывал! За кусок хлеба старался!
- Встань с колен! Идиот! О чем это ты?
Иван Петрович поднялся с колен и без эмоций, в точных, скупых выражениях поведал историю их взаимоотношений с самого начала.
- Так ты, оказывается, меня и не знал раньше? Врал все! За кусок хлеба старался?
- Да! Я уже про это говорил. Прости меня Сергей Моисеевич!
- Прощаю! Я и сам это подозревал...Но уже не важно! Можешь идти работать! - отмахнулся от Ивана Петровича Ухватбабаев и погрузился в собственные размышления.
- А у меня вот... - замялся Иван Петрович.
- Что?! Что еще?!
- Да я вот...Это, как его...Даже и не знаю!
- Да говори же ты!!
- Сергей Моисеевич! А может возьмешь ты у меня одиннадцать тысяч триста рублей и...
- Откуда у тебя такие большие деньги?!
- Скопил! Я параллельно с банковской и своей прошлой работы не забывал. Скопил-таки сорок две тысячи четыреста рублей! - с гордостью признался Иван Петрович:
- Но с тех денег только одиннадцать триста и осталось!
- А куда остальные девал?
- Да приходил тут один...Насчет "жупела"...
- Значит "жупел" говоришь?
- Да! Сергей Моисеевич! Давай заберем все деньги и намылим наши "жупелы" куда подальше! А то весь город бурлит возможностью растащить накопленное вами добро! А вас отправить куда подальше без всяких средств к существованию! Даже в газетах и по местному телевидению рекламная компания началась! Кто, мол, всучит Кацману тысячу шестьсот рублей и скажет при этом "рамзес", тому денежное вознаграждение! Так что, бежать надо!
Сигизмунд Моисеевич надолго задумался. Иван Петрович впервые видел своего начальника таким. Раньше, переполненный внутренней энергией и убежденный в своей правоте, управляющий быстро обдумывал детали предстоящих операций. На этот раз, удрученный и потерянный, он размышлял над самим принципом дальнейшей деятельности.
- В чем-то ты прав! Возможно, это единственный выход из создавшегося положения!
- Значит, "жупел"! - обрадовался Иван Петрович:
- А меня с собой возьмете?
- Возьму. Но для этого не надо никаких "жупелов"! Нейрохирургия тонкая вещь и последствия не предсказуемы! Поэтому готовь четыре чемодана и отправляйся на машине в Крутогорск за наличными! Я отдам все необходимые распоряжения! А я пока уничтожу весь компромат! Держи со мной связь! Встретимся мы уже на вокзале!
Поздно вечером на перроне главного вокзала Новозатырска встретились двое. Не доверяя носильщику, они сами перенесли ближе к путям четыре больших и тяжелых чемодана и стали ждать прибывающий поезд.
- Тебя никто не заметил? - спросил у Ивана Петровича Ухватбабаев.
- Никто не заметил Сергей...
- Называй меня Сигизмундом Моисеевичем!
- В таком случае меня никто не заметил Сигизмунд Моисеевич!
- Это хорошо! Хотя немного не честно с нашей стороны!
- Что ж поделать! Жизнь такая! - как мог успокоил Ухватбабаева Иван Петрович.
Подошел скорый поезд "Новозатырск - Москва". Иван Петрович с Ухватбабаевым дотащили чемоданы до нужного вагона и предъявили билеты пожилой проводнице. Они уже начали было подниматься в вагон, как вдруг Сигизмунда Моисеевича резко потянуло с подножки вниз. Какая то неодолимая сила не давала ему покинуть Новозатырск с чемоданами полными денег.
- Что случилось? - озаботился Иван Петрович, видя странное поведения Ухватбабаева.
- Кажется нейрохирургия действует! Без "номикода" не могу! - прохрипел Ухватбабаев.
- Что делать? Что делать? - спрыгнув с подножки, засуетился вокруг Сигизмунда Моисеевича Иван Петрович.
- Не мельтеши! Давай деньги и говори "жупел"! - приказал Ухватбабаев.
- Занимайте места! Поезд отходит! - добавила паники проводница.
Иван Петрович лихорадочно отсчитал деньги и сунул их в ладонь Ухватбабаева.
-Этот, как его..."Жупел"! - произнес Иван Петрович.
- Не действует! - занервничал Сигизмунд Моисеевич:
- Попробуй еще раз!
- "Жупел"! - закричал Иван Петрович.
- Пассажиры поторопитесь! Поезд отходит! - заявила проводница, поднимаясь в вагон.
- Ты мне сколько денег дал? - спросил Ухватбабаев пересчитывая купюры:
- Идиот! Тут же тысяча шестьсот!
- Вот дурак-то! - хлопнул себя по голове Иван Петрович:
- Тысяча шестьсот - это же для другого слова! Для этого, как его...
- Молчать! - дико заорал Ухватбабаев. Но было поздно. Словно в замедленном кино, Сигизмунд видел, как открывается рот его подчиненного и первые звуки злополучного "номикода" слетают с его губ. Ухватбабаев пытался отбросить злополучную сумму. Но деньги словно прилипли к его ладони. А звуки сливались в самое неподходящее для Сигизмунда Моисеевича в данной ситуации слово: "РРРАААМММЗЗЗЕЕЕССС"!
- "Рамзес"! - растерянно брякнул Иван Петрович.
Ухватбабаев почувствовал, как его мозг переключился в иной, гиперактивный режим и при этом полностью отключил сознание. Его ноги сами по себе понесли тело вдоль перрона в неизвестном направлении. Он перешел с шага на бег и скрылся в толчее на входе в здание вокзала.
- Куда же вы?! Сигизмунд Моисеевич?! А как же я?! - в слезах кричал ему вслед Иван Петрович. Он пытался бежать за Ухватбабаевым, но тут же возвращался к чемодану с деньгами. Амплитуда его метаний становилась все короче и короче. И в конце концов замерла возле денег.
- И куда мне столько? Я же столько не пропью! - попинав ногой чемоданы подумал он вслух. Денег было действительно много. Особенно по его скромным меркам и понятиям.
- Возьму один, а остальные ... - решил Иван Петрович и тут увидел секретаршу Катю. Непонятно что, она делала на перроне. Но похоже, только что подошла. И кого - то ждала. И возможно даже его! Она была так очаровательна, что восхищенный Иван Петрович не мог отвести от нее взгляда. При этом он продолжал говорить:
- ...а остальные я ...
Неожиданно к Кате подошел молодой кавказец и обняв ее за плечи, повел вдоль перрона.
- ... а остальные сдам в камеру хранения! Пригодятся! - решил Иван Петрович и жестом подозвал к себе носильщика.

Эпилог

Ранним утром в центре узбекского города Пергана, в русле пересохшего арыка, пришел в себя молодой человек с частичной потерей памяти. Очнувшийся прекрасно помнил таблицу умножения , основы членораздельной русской и узбекской речи , правила перехода через проезжую часть и еще множество нужной и ненужной информации. За исключением одного: Кто он? Где он? Много ли выпил вчера и пил ли вообще?
Из чайханы напротив вышел пожилой, закутанный в халат, аксакал. Он взглянул на молодого человека, щурясь от яркого солнца и радостно закричал:
- Кого я вижу! Да ослепнут мои глаза! Это же покойный сын Мариам - апы! Воистину, велик Аллах! Каких чудес на свете не бывает!