Александр Житинский
"ФИГНЯ" (роман-буфф)
Над страной фигня летала
Неизвестного металла.
Очень много в наши дни
Неопознанной фигни.
Часть первая. Агенты Интерпола.
Глава 4
Напарники
В пресс-центре бывшего КГБ, а ныне Управления
федеральной службы безопасности готовились к
пресс-конференции для российских и иностранных
журналистов. Такие пресс-конференции были еще в
новинку для бывалых сотрудников КГБ, привыкших,
что буквально все сведения касательно
деятельности этого учреждения составляют
государственную тайну, но и они мирились с
веяниями времени. Хотя не любили эти веяния.
Втайне работать проще.
Особенно же не любили журналистов -- это наглое и
продажное племя, которое в былые годы
рассыпалось перед чекистами в комплиментах, а
теперь не уставало поливать грязью. Потому
пропускной режим на пресс-конференциях был
особенно жесток.
Фотокорреспондент Ольга Пенкина хорошо это
знала, поэтому запаслась удостоверением
молодежного агентства "НИКА", а не одиозного
"Курьера". "НИКА" расшифровывалось как
"Независимое информационно-коммерческое
агентство", печатало новости и рекламу, но
больше всего -- скандальную хронику. В "НИКЕ"
работал приятель Ольги вечный тусовщик Миша
Зуйков, он-то исхлопотал удостоверение.
Однако на прапорщика в дверях здания
удостоверение "НИКИ" не произвело никакого
впечатления.
-- Вас нет в списке, -- заявил он.
-- Вызовите генерала! -- сказала Ольга.
-- А может, сразу министра? -- предложил прапорщик.
-- Та-ак... -- Ольга отступила на шаг, выхватила
"Любитель" жестом, которым обычно
выхватывают гранату, и нацелилась на прапорщика.
-- Цепной пес демократии! -- выкрикнула она.
Прапорщик блаженно улыбался. Он уже был цепным
псом коммунистов, сейчас служил демократам, а в
перспективе готов был до пенсии сидеть на цепи у
либералов или неофашистов. Но девушка ему
нравилась. Была в его вкусе.
-- Фотку подаришь -- пущу... -- неожиданно улыбнулся
он.
-- Чью? Вашу? -- не поняла она.
-- Свою...
Ольга пошла за фотографией.
А в это время в комнате за сценой конференц-зала
ждали четвертого участника пресс-конференции,
которым был лейтенант милиции Иван Середа,
выпутывающийся из руберойда в пустом доме на
улице Пестеля.
Ожидавших было трое -- генерал госбезопасности
Глеб Карамышев, продвинувшийся за три года на это
звание со звездочек капитана. За каждый удачно
подавленный путч он получал сразу две новых
звезды. Поэтому звезд у Глеба было много, а лет
попрежнему мало, не более тридцати пяти.
Вторым был капитан госбезопасности Вадим
Богоявленский, высокого роста, стройный и
подтянутый, напоминавший чем-то
белогвардейского офицера. Между прочим, бывший
друг, одногодок и однокашник Карамышева. Вадиму
не так повезло с путчами, поэтому звезд на
погонах у него осталось четыре -- и все маленькие.
Очевидно, неудачи карьеры объяснялись
ненадежной фамилией Богоявленский, от которой за
версту разило церковным духом, а также
внешностью и манерами капитана, излишне
изысканными для КГБ. Потому, когда случался путч,
его держали в запасе или на мелких поручениях, а
на передовую, к телецентру, посылали Карамышева
крушить боевиков оппозиции.
И наконец, в комнате находился полковник милиции
Редькин, давно перешедший границу пенсионного
возраста, но сохраняемый в кадрах ввиду тяжелой
криминогенной обстановки, а также за былые
заслуги по организации похорон Сталина.
-- Где же ваш человек, полковник? -- нервно взглянув
на часы, спросил Карамышев. -- Пора начинать.
"Заткнись, сопля несчастная", -- подумал
полковник, но вслух сказал:
-- Не могу знать, товарищ генерал. Исправный
офицер.
-- Не иначе раскрывает преступление, -- иронически
проговорил Карамышев, но Редькин иронии не понял.
-- Если так, молодец, товарищ генерал!
-- Глеб, кончай волокиту. Начнем без мента, -- по
старой памяти, как к равному, обратился
Богоявленский к Карамышеву.
Он не учел присутствие постороннего, и не просто
постороннего, а представителя конкурирующего
ведомства. Карамышев приосанился и громко
крикнул:
-- Встать! Как вы обращаетесь к старшим по званию,
капитан?!
С испугу вскочил полковник Редькин, капитан
продолжал сидеть. Редькин, видя, что вопрос
направлен не ему, смущенно плюхнулся в кресло, а
Вадим, напротив, нехотя встал.
-- Смирно! -- еще громче закричал Карамышев.
Богоявленский принял стойку, которую с некоторой
натяжкой можно было принять за стойку
"смирно".
-- Как положено обращаться к старшему по званию,
капитан? -- грозно повторил генерал.
Капитан не успел ответить, потому что
распахнулась дверь, и в комнату ввалился
запыхавшийся лейтенант ГУВД Иван Середа.
Было такое впечатление, что Середу вымазали
дегтем, а затем вываляли в пыли. Лицо было
исцарапано, руки в крови, ботинки серы от пыли.
-- Товарищ полковник! -- приложил ладонь к козырьку
Иван. -- Лейтенант Середа явился...
-- Не запылился... -- ядовито вставил Карамышев.
-- Никак нет, товарищ генерал. Запылился. И
загрязнился, -- сокрушенно проговорил Иван,
поворачиваясь к генералу.
Полковник Редькин вскочил с кресла и обежал
лейтенанта мелкими шажками.
-- Что за вид, Середа? Ты знаешь, куда ты пришел,
Иван?!
-- Так точно, товарищ полковник! В Северо-Западное
управление федеральной службы безопасности
России! -- бодро отрапортовал Иван.
-- Вот именно. На брифинг, -- вставил генерал. --
Знаешь, что такое брифинг?
-- Так точно! Вчера узнал. От английского слова
"breef", что означает "разведение
животных"!
Карамышев вытаращил глаза, но опровергнуть
информацию не решился, поскольку английским
владел в пределах курсов повышения квалификации
офицеров КГБ. Зато Вадим Богоявленский
презрительно бросил:
-- Чепуха!
Но расшифровывать слово не стал. Этот щекотливый
вопрос проехали, и Карамышев приказал офицерам
переодеться для брифинга, ибо предстать перед
прессой оба должны были в специальной униформе.
Переодеваясь, Иван коротко рассказывал Редькину
о происшествии на улице Пестеля: -- А они как
подкатят, да как начнут. Пах! Пах! А те в ответ:
тра-та-та-та! А эти -- бабах! Дырки в "мерсе" --
во! Кулак пролезет...
-- Ну, ладно, а ты где был? -- спросил Редькин.
-- Рядом. Участвовал в задержании.
-- Ну и...
-- Задержали... На пятнадцать минут, -- сказал Иван.
-- И отпустили?! -- изумился полковник.
-- Как видите, -- сказал Иван.
-- Так кто кого отпустил? -- запутался Редькин.
-- Меня отпустили, -- признался Иван.
-- Тьфу ты! -- рассердился полковник. -- А я думал...
-- Не... Не получилось их взять. Но я всех в лицо
запомнил, -- сказал Иван. -- Не уйдут. Наконец оба
молодых офицера переоделись и предстали перед
начальством в том виде, в каком их должны были
увидеть журналисты: белоснежные блестящие
обтягивающие костюмы, нечто среднее между
одеждой астронавтов и костюмом любителей
подводной охоты, на лицах -- маски, как у
Фантомаса. Они были бы совершенно одинаковы, если
бы не разница в росте и в комплекции.
И тут Карамышев решил их познакомить.
-- Вам предстоит работать вместе не один день. Вы
должны хорошо узнать друг друга. Пожмите руки,
товарищи!
Иван с готовностью протянул свою крепкую ладонь
и стиснул узкую аристократическую ладошку
Вадима. Тот скривился от боли, даже под маской
было видно.
-- Потише, пожалуйста... Капитан Богоявленский, --
произнес он.
-- От души... Лейтенант Середа, -- широко улыбнулся
Иван.
-- Капитан Богоявленский назначен старшим группы,
-- сообщил генерал.
Редькин обиженно засопел.
-- Группа-то межведомственная, товарищ генерал...
Можно бы и без субординации.
А сам подумал: "Опять органы всех под себя
подминают!"
-- Приказы не обсуждаются, -- сухо отрезал
Карамышев. -- Прошу на сцену, -- он указал обоим
Фантомасам -- высокому худому и плотному
маленькому -- на дверь, ведущую в зал. |
Уважаемые читатели! Журнал
ПРИКОЛ был создан в 1997 году директором
Куличкинского сервера Валерой Колпаковым как
народный журнал всех приколистов русского
Интернета, где свои работы представляли на суд
читателей маститые авторы и начинающие юмористы.
С тех пор немало утекло воды и журнал обзавелся
своими традициями, постоянными рубриками и
авторами. Должность главного редактора
переходит к Тиму Туманному. В новое тысячелетие
ПРИКОЛ входит с обновленным дизайном. Журнал
будет обновляться динамично, ибо, как говорил
мессир Воланд: "Свежесть, свежесть и свежесть,
вот что должно быть девизом всякого
буфетчика". Впрочем, не будут забыты и перлы и
алмазы из нашего золотого фонда. Мы по-прежнему 
