Александр Житинский
"ФИГНЯ" (роман-буфф)
Над страной фигня летала
Неизвестного металла.
Очень много в наши дни
Неопознанной фигни.
Часть первая. Агенты Интерпола.
Глава 24
Посол доволен
А в это время Бранко, напевая народную
партизанскую песню, минировал "Тойоту Карину".
Делал это, как всегда, тщательно, с любовью и
знанием дела. Сначала подложил под каждое
сиденье по шашке динамита, потом соединил шашки
проводами, подключил взрыватель замедленного
действия, а теперь настраивал часовой механизм.
Как вдруг к кабаре подрулил кортеж из трех
автомобилей. На них развевались флажки России.
Бранко сплюнул и спрятал часовой механизм.
Из первой машины выбежал характерный молодой
человек в штатском, распахнул дверцу второй
машины, и оттуда появился могучий мужчина в
костюме, типичный оппортунист и ренегат,
предавший родную партию, чтобы служить новым
властям.
Это был посол России во Франции.
Увидев Бранко, он спросил по-французски:
-- Мсье, русские атлеты здесь?
-- Здесь, -- с вызовом сказал Бранко по-русски. --
Только они не атлеты, а сыщики.
-- Сыщики? -- удивился посол. -- А мне говорили, что
они направлены комитетом по культуре... Вы член
делегации?
-- В некотором роде, -- ответил Бранко.
-- Чем занимаетесь?
-- Массажист, -- лаконично ответил Бранко.
-- А-а... Ну, массируйте, массируйте! -- посол
приветственно взмахнул рукой и проследовал в
кабаре в сопровождении трех атташе.
Бранко задумчиво посмотрел на посольские машины.
"Взорвать, что ли, за компанию?" -- подумал он.
Но подумав, решил, что Перес по головке не
погладит. Слишком громкая акция. Успеется.
А посольские атташе уже объяснялись со
служителями. Вызванный ими, появился Перес,
который, конечно же, не стал демонстрировать
знания русского языка, объяснялся через
переводчика.
Посол заявил, что только что в "горячих"
новостях телевидения передали репортаж с форума
боди-реслинга, интервью с Иваном, репортаж с улиц
Парижа, из которого посол понял, что празднование
победы происходит в кабаре "Донья Исидора".
Посол сказал, что он поспешил сюда не только как
посол, но и как бывший борец классического стиля,
чемпион Европы 1962-го года.
-- Очень приятно, -- хмуро сказал Перес. -- Проходите,
они здесь. Донья Исидора, хозяйка кабаре, примет
вас после выступления.
Посол восол в зал.
То есть, пошел вошел в зал.
Атташе расчищали ему дорогу в темноте,
расшвыривая попадавшийся под руку негритянский
сброд.
Посол надвинулся на столик русских и протянул
обе руки к Ивану.
-- Господин Середа, от имени и по поручению
правительства Российской Федерации... Позволь,
Иван, я тебя поцелую как бывший борец!
-- Кто это? -- шепотом спросил Иван.
-- Не боись, Ваня, это посол России! Мы с ним
знакомы, -- объяснил пьяный Заблудский.
Посол стиснул Ивана в своих могучих объятьях,
которые были не слабее объятий Бузатти.
-- У-у, конспираторы! -- шумел он. -- Прикидывались
овечками! Комитет по культуре! Видна
омоновская хватка, видна!
-- Ну, все... Засветились окончательно... -- махнул
рукой вернувшийся к столу Вадим.
-- А это кто? Товарищи по команде? Алексей, вижу!
Поздравляю! Рука до свадьбы заживет... -- посол
пожал здоровую руку Алексею, познакомился с
Вадимом и Ольгой.
После чего было самое время выпить. Посол
опрокинул фужер виски и уселся за стол так прочно,
что все поняли -- это надолго.
-- А эти молодые люди кто? -- спросил он Пенкину,
указывая на Максима и Федора.
-- Художники. Друзья детства, -- ответила Ольга.
-- Эмигранты?
-- Нет, командировочные.
Посол чокнулся с мафией, опрокинул еще один фужер.
Пил он профессионально, одним глотком. Атташе за
соседним столиком тоже не теряли времени даром.
Бранко появился в зале, взглянул на компанию. Он
не знал, на какое время ставить часовой механизм.
К нему вышел Максим, они о чем-то посовещались.
Бранко удалился.
А Максим снова отправился в ставку верховного
главнокомандования, чтобы уточнить время, когда
старику взрывать. Здесь не могло быть
неопределенности.
Максим зашел в кабинет Переса и застал там
семейный скандал шефа и доньи. Исидора сидела в
кресле в чем мать родила, не успела еще одеться, а
склонившийся над нею Перес орал:
-- Ментам продалась, сука!
-- Пардон, я не помешал? -- вежливо осведомился
Максим.
-- Пожалуйста, заходите, -- кивнул Перес и
продолжал донимать донью. -- Мы должны уничтожить
их, а ты целуешь им руки!
-- Нет им! Один Иван! -- защищалась Исидора.
-- Нехорошо, донья... -- мягко заметил Максим.
-- Клянусь Христом... -- продолжал Перес, но донья,
вскочив на ноги, перебила его.
-- Не клянись Христос! Он любить людей!
-- Ты предлагаешь мне любить ментов? -- опешил
Перес.
-- Христос любить ментов. Он всех любить... Этот
мальчик иметь чистый глаз, -- с волнением
проговорила донья.
-- Этот мальчик, не задумываясь, сдаст тебя
Интерполу. Он для этого сюда приехал, -- не
сдавался Перес.
-- Отдай мента Исидора, -- сказала она.
-- Ты что... любишь его? -- дрогнувшим голосом
спросил Перес.
-- Да! Да! Да! -- взорвалась она. -- Я ненавидеть
стриптиз! Кабаре! Париж! Я не хотеть деньги, я
хотеть любовь!
-- Фу ты ну ты... -- сказал Максим.
Донья поспешно натянула трусики и бросилась
прочь из кабинета, размахивая лифчиком, как
флажком. Перес, зарычав от ярости, устремился за
ней.
Взрыв откладывался на неопределенное время.
Максим вернулся к "Тойоте", рядом с которой
томился Бранко, и предупредил старика, что сам
даст знак. Бранко должен поставить взрыватель на
пять минут позже этого знака.
-- А какой будет знак? -- спросил любивший точность
Бранко.
-- Я хлопну пробкой шампанского, -- сказал Максим.
-- Хорошо, комиссар, -- кивнул Бранко. |