Александр Житинский
"ФИГНЯ" (роман-буфф)
Над страной фигня летала
Неизвестного металла.
Очень много в наши дни
Неопознанной фигни.
Часть вторая. Русский чай.
Глава 23
Венчание
Да, первыми добрались до народа агенты
Интерпола, ведомые непримиримым Молочаевым.
Суточный марш по болотам и холмам привел их в
деревню раньше министров, которые все еще
блуждали по сельве.
Молочаев появился там, откуда его изгнали два
месяца назад, чувствуя себя в безопасности под
охраной карабинов. Впрочем, в безоружной деревне,
где только у представителя Президента имелся
старый кольт, ничто ему не угрожало.
Они вошли в деревню ранним утром, когда
касальянский пастух гнал на пастбище небольшое
стадо коров и овец, а самые рьяные касальянцы уже
копошились на плантациях фигни, собирая миро-творное
зелье.
На центральной площади рядом с открытой эстрадой
на доске объявлений была рукописная афиша:
"Господин Дмитрий Биков и госпожа Римма
Кучерявенко имеют честь пригласить граждан
Касальянки на венчание в субботу, в полдень..."
И стояла дата.
Внизу была приписка: "После церемонии
состоится народное вече с сообщением доньи
Исидоры дос Кончас и Буатрогенья".
Интерполовцы принялись загибать пальцы, считая
дни недели, когда они блуждали по сельве.
Получилось, что венчание и вече сегодня.
-- Интересно, что хочет сообщить Исидора? --
задумался Вадим.
-- Быстро он успел... -- завистливо проговорил Иван,
имея в виду Бикова.
-- Перес его расстреляет, как пить дать, -- заметил
Вадим. -- Он ведь министр, а министрам жениться не
положено.
-- И пускай! Лучше один раз по-человечески... А-а!
Пропади все! -- вскричал Иван, внезапно впадая в
истерику. -- Надоело! Лучшие годы проходят, Вадим!..
На хера нам это надо! -- он сорвал с плеча карабин,
бросил на землю.
-- Такая служба, Иван, -- Вадим подобрал его карабин,
повесил себе на плечо. У него стало на каждом
плече по карабину.
-- Где Ольга? Где Исидора? Чаю хочу! -- продолжал
истерику Иван.
Это был явный нервный срыв чемпиона по боди-реслингу.
Молочаев обнял его за плечи.
-- А думаешь мне легко, Иван? В пещере живу, борюсь
с этими... ублюдками. Правду отстаиваю, -- увещевал
он Ивана.
-- Ему надо отдохнуть, -- сделал вывод Вадим и
направился к ближайшей избе. Постучав в окошко,
он немного подождал, потом постучал снова. Окно
наконец распахнулась, и в нем предстала
завернутая в простыню лохматая и сонная донья
Исидора дос Кончас и Буатрогенья.
-- Мадонна миа... -- проговорила она, увидев Вадима.
-- Исидора... -- дрогнувшим голосом произнес
капитан.
Донья, не долго думая, выпрыгнула из окошка и,
поспешно прикрыв ставни, бросилась в объятья
Вадима. При этом простыня, в которую была
завернута Исидора, спала с плеч, но счастливые
влюбленные даже не заметили этого. Впрочем, как и
карабинов, которые сильно мешали объятьям.
Иван несколько секунд наблюдал за ними
остановившимися глазами. Наконец его молнией
прожгла мысль, что Пенкина тоже здесь, рядом!
-- Оленька, Оленька... -- задыхаясь, произнес боец и,
подбежав к избе, буквально впрыгнул в окно, из
которого только что выскочила донья.
-- Ах, Вания так неосторожна! -- молвила донья,
вслед за чем из дома раздалось утробное рычание и
ровно через секунду чемпион по боди-реслингу
птицей вылетел из окна и распластался на земле. А
в окне возникло прекрасное в своем гневе усатое
лицо Керим-бея.
-- Вах! -- воскликнул он. -- Почему без стука?!
-- Исидора... -- прошептал Вадим, отодвигая от себя
голую донью. -- Кто этот господин? Почему он в
твоем доме?
-- Я у себя дома! -- прогремел балкарец.
Исидора подняла простыню, снова завернулась в
нее и застыла в позе оскорбленной невинности.
-- Это хозяин гостиница, -- сказала она.
-- А где Ольга? -- спросил Иван.
-- Она -- другая гостиница, -- сказала донья.
Иван потребовал немедленно показать ему эту
другую гостиницу, и все, включая Керим-бея,
который бросал на донью жаркие взгляды,
отправились к дому уфолога. Донья так и
отправилась в простыне, обмотавшись им наподобие
сари.
Трудолюбивый уфолог уже был на плантации.
Выслушав гостей, он сопроводил их в комнату Ольги,
где Пенкина трудилась над очередным репортажем
из Касальянки. Крепенькая, кругленькая, пышущая
нерастраченной любовной энергией Ольга
живописала государственный строй Касальянки с
искренним восхищением. Появ-ление Ивана явилось
восторженной точкой.
Пенкина отбросила авторучку и повисла на Иване.
-- Ванечка! Тут некоторые уже венчаются, а тебя все
нет!
-- Сейчас... Мы это дело мигом... -- бормотал Иван,
тиская Ольгу в объятьях.
Исидора встрепенулась и, схватив Вадима за
запястье, приблизила его руку к себе. Вадим
неправильно истолковал этот жест, попытался
привлечь донью к себе, но в данном случае это было
излишне. Исидора хотела лишь взглянуть на часы
Вадима -- который час.
-- Утренние восемь, -- возвестила она. -- Мы имеем
четыре часов.
-- Для чего? -- не понял Вадим.
-- Чтобы женить тебя на мой! -- ткнула она себя в
простыню.
Пенкина завизжала от радости. Молочаев
растерянно огляделся по сторонам. Его
профессиональное диссидентское самолюбие было
задето. Он находился в деревне уже с полчаса, а
его присутствия просто не замечали.
Последним дошло до Керим-бея. Непостижимое
коварство доньи, завернутой в простыню с постели,
где она еще несколько часов назад... Вах! Керим-бей
повернулся на своих высоких балкарских каблуках
и вышел вон. По-видимому пошел стреляться, только
из чего? Ведь единственный пистолет был у
Муравчика, а единственный Муравчик прятался в
сельве неподалеку от аэродрома, ожидая бегства
из Касальянки.
Последующие четыре часа посвящены были
лихорадочным приготовлениям к еще двум свадьбам,
которые решено было играть немедля, не дожидаясь
новых осложнений, которые могли вот-вот
наступить с приходом банды министров.
Во-первых, известили отца Василия и старосту
деревни.
Во-вторых, поставили в известность Бикова и его
художницу с гамадрилами.
Биков сказал:
-- Спасаться -- так вместе!
Неизвестно, было ли это ругательством.
В-третьих, известили жителей деревни, и они
нанесли из своих сундуков кучу свадебного тряпья,
чтобы приличествующим образом одеть женихов,
невест и шаферов.
К одиннадцати часам все три пары была
разнаряжены. Невесты в длинных белых кружевных
платьях с фатами, женихи в черных смокингах с
белыми бабочками, шаферы в безукоризненных
костюмах. Кстати, шаферами стали:
-- у Бикова с Риммой -- начальник генерального
штаба Максим;
-- у Пенкиной с Иваном -- диссидент Молочаев;
-- у доньи с капитаном -- вызванный с аэродрома
Антон Муравчик.
В полдень под торжественный благовест на площади
перед храмом собралось все население Касальянки
до единого человека, включая грудных детей в
колясках и на руках.
Струнный октет заиграл свадебный марш
Мендельсона.
Три пары в свадебных одеяниях вошли в храм.
Мальчики несли за невестами длинные шлейфы.
И началось венчание.
Поскольку это таинство церкви наряду с крещением
и отпеванием является делом сугубо личным, мы не
будем останавливаться на нем подробно. Скажем
только, что все было честь по чести, как и
подобает в России, даже если она за семью морями.
Горели свечи, пели певчие, Христос благославлял
тремя перстами ненормативного Бикова, иноверку
Исидору, бойцов Интерпола, девственницу Римму и
сотрудницу бандитской газеты Ольгу Пенкину. Он
всех принимал и понимал, так же, как и действующий
от его имени отец Василий.
Деревенский староста Брусилов заботливо хмурил
лоб, поскольку эта тройная свадьба порождала
несколько проблем сразу: как отнесется Отец и
Благодетель к женитьбе бывшей супруги? бывшего
министра? где будут жить молодожены? И так далее.
Молочаев, державший венец над головою Ивана,
впервые, может быть, усомнился в необходимости
вечной борьбы и тоже захотел чего-то более
мирного и прочного, чем жизнь холодного
фотографа в пещере.
Донья нетерпеливо покусывала губы, поскольку
рвалась в бой. Она уже успела изложить Вадиму
свой план, и капитан принял его, равно как и свою
долю от миллионного чека. Молодожены Иван и Ольга
были просто ошарашены сообщением о найденном
чеке и тут же решили строить домик в деревне,
заводить корову и плантацию, устраиваться и
обживаться.
"Бог не выдаст, а Министерство внутренних дел
не съест," -- думал Иван, стоя под венцом.
Была одна заковыка -- за деньгами нужно было
лететь за триста километров. Эта проблема
волновала донью и Антона Муравчика, который с
венцом в руках стоял за спиною Вадима.
Отец Василий благословил новобрачных, хор спел
"Многая лета", молодожены расцеловались, и
про-цессия, во главе которой шли три молодые пары,
двинулась к площади. Брусилов на ходу пытался
отговорить донью и хотя бы перенести вече на
более позднее время -- после свадебного обеда, но
Исидора была непреклонна. Она хотела открыть
глаза народу до свадебного пира.
Звонарь ударил в набат, возвещая последний акт
этой народной драмы.
|
Уважаемые читатели! Журнал
ПРИКОЛ был создан в 1997 году директором
Куличкинского сервера Валерой Колпаковым как
народный журнал всех приколистов русского
Интернета, где свои работы представляли на суд
читателей маститые авторы и начинающие юмористы.
С тех пор немало утекло воды и журнал обзавелся
своими традициями, постоянными рубриками и
авторами. Должность главного редактора
переходит к Тиму Туманному. В новое тысячелетие
ПРИКОЛ входит с обновленным дизайном. Журнал
будет обновляться динамично, ибо, как говорил
мессир Воланд: "Свежесть, свежесть и свежесть,
вот что должно быть девизом всякого
буфетчика". Впрочем, не будут забыты и перлы и
алмазы из нашего золотого фонда. Мы по-прежнему 
