Александр Житинский
"ФИГНЯ" (роман-буфф)
Над страной фигня летала
Неизвестного металла.
Очень много в наши дни
Неопознанной фигни.
Часть вторая. Русский чай.
Глава 10
Деревня
Дремучий океан сельвы под лопастями вертолета
внезапно кончился, и перед изумленными взорами
гостей неожиданно возник островок, каким-то
чудом перенесенный в верховья Амазонки из
Средней России.
На зеленом холме, поднимающемся над рекой, стояла
церковка со звонницей, сложенная из белого камня,
а поодаль живописно раскинулись бревенчатые
избы с резными наличниками и крашеными коньками
на крышах, крытых дранкой... Короче, внезапно
дохнуло родиной, да так сильно, что Пенкина не
выдержала, прослезилась.
-- Хорошо-то как... Господи!
-- Имитация, -- сказал Биков.
-- Сам ты имитация! Смотри -- одуванчики!
-- Откуда в Южной Америке одуванчики? Ты географию
проходила?
-- Что ж у меня глаз нету?
И действительно, когда приземлились и пошли по
цветущему лугу, приметили не только одуванчики,
но и ромашки, и клевер, и иван-да-марью... За лесом,
в правительственной деревне, была совсем другая
флора. И солнце палило здесь не так яро, почти
ласково, и река плескалась совсем по-домашнему.
От реки поднималась к деревне девушка с
коромыслом. На нем висели ведра, полные чистой
воды.
-- К счастью, -- заметила Ольга.
-- Девушка, вы местная будете? -- игриво обратился к
ней Биков.
-- Местная, господин хороший, -- ответила она, окая
по-вологодски.
-- У-у, ядрен батон! -- восхитился Биков. -- Сейчас
стихи сочиню, гадом буду!
И он, действительно, прокричал вслед удаляющейся
девушке с коромыслом частушку:
Как попал на Амазонку,
Встретил там одну девчонку!
Повиляла мне бедром
И ушла себе с ведром!
Она оглянулась и сказала:
-- Вы, пожалуйста, не позволяйте себе лишнего, не
то я мужу скажу, он вас на дуэль вызовет.
-- Спасена мать! -- восхитился Биков. -- Погибнуть на
дуэли в пампасах! Красиво, Пенкина?
-- Зря вы смеетесь, -- сказала девушка. -- Министр
здравохранения вот так же смеялся, а потом муж
его убил на дуэли. Вы ведь тоже из правительства
будете?
-- Стрелялись, что ли? -- сбавил тон Дмитрий.
-- Нет, на кулаках.
Девушка пошла дальше.
-- Так это не дуэль, а мордобой будет... --
пробормотал Биков, но дальше петь не стал.
Другая прилетевшая пара -- Исидора и Максим --
несколько поотстала. Максим еще в вертолете
пытался пламенными взглядами напомнить Исидоре
о "Большом каскаде", ужасы которого
несколько стерлись в его памяти, а прелести
остались.
Донья поначалу не понимала, в чем дело, -- она все
забыла, но потом вспомнила эту историю и
догадалась, что Максим, по всей видимости, еще не
вскрывал берета, иначе не выглядел бы столь
безмятежным. "Интересно, где он его носит?" --
подумала донья, глядя на огромную генеральскую
фуражку Максима с высокой тульей и вышитой
золотом фигой на ней.
И вот теперь на лугу Максим, одуревший от родной
природы, взял донью под локоток и недвусмысленно
предложил:
-- Исидора, давай найдем сеновал. Ты не
представляешь, как хорошо на сеновале...
-- Хорош сеновал что? -- спросила донья.
-- Любовь на сеновале. Пробовала?
-- Что есть сеновал? Что он валит? -- пыталась
понять донья.
-- Он ничего не валит. На него валят. Девушек, --
сострил Максим.
-- Это есть матрас, да?
-- Ну да. Вроде. Большой такой, метра три в высоту.
Из сухой травы.
Размеры матраса поразили воображение доньи. Она
никогда не занималась любовью на таком огромном
матрасе. На секунду даже захотелось попробовать.
Пусть даже с этим сукиным котом. Но она быстро
взяла себя в руки и осадила соблазнителя.
-- Перес расстрелять два счет, -- сказала она.
-- Это он может... -- вздохнул Максим и, сняв фуражку,
вытер пот со лба.
Под фуражкой обнаружился берет -- потерявший
форму и мокрый от пота. Судя по всему, Максим не
снимал его с той ночи.
-- Зачем есть берет? -- указала на него пальцем
донья.
-- Привычка -- вторая натура, -- уклончиво ответил
он.
Они поднялись на холм и пошли по деревне, любуясь
домиками в пряничном русском стиле. Местные
жители выходили за калитки, кланялись гостям в
пояс:
-- Добро пожаловать, гости дорогие!
-- С приездом вас! Здравствуйте!
-- Здравствуйте! Очень приятно, -- отвечали женщины,
а Биков шепотом матерился от изумления.
-- Русский стиль, да? -- спрашивала Исидора.
-- Потемкинская деревня, -- сплюнул Биков.
-- Какая?
-- Показушная, -- объяснил Биков.
-- Кому же показывать? -- удивилась Пенкина. -- Здесь
никого и не бывает, даже родных министров.
Они дошли до домика с вывеской "Чайная". На
вывеске был изображен калач и фирменная желтая
этикетка с зеленым кукишем посредине.
-- Зайдем? -- предложила Ольга.
-- Министрам чай запрещен, -- предупредил Максим.
-- Мы не министры! -- ответила Ольга, толкая дверь.
Внутри было уютно: столики, покрытые чистыми
скатертями, на каждом столике -- небольшой
самовар. Сушки, сухарики, расписные чашки.
Хозяин, молодой человек в очках и с бородкой,
похожий на Добролюбова, устремился к ним. -- Добро
пожаловать, гости дорогие! Чем могу услужить?
-- Прекратите паясничать! -- возмутился Биков. --
Говорите нормально.
-- Позвольте, в чем же вы видите ненормальность? --
удивился хозяин.
-- Ну не бывает так! Не бывает! -- закричал Биков.
Хозяин скорбно покачал головой.
-- Понимаю. Вы недавно из России...
-- А вы давно? -- язвительно поинтересовался Биков.
-- Нет, года не прошло... Но у нас тут климат... И чай...
Да вы отведайте, -- он жестом пригласил гостей за
стол.
Гости уселись. Хозяин принялся хлопотать. Биков
недовольно озирался, происходящее казалось ему
ловкой, но непонятной мистификацией.
-- Меня зовут Владимир Порфирьевич, --
представился хозяин.
Бикова передернуло.
-- Не бывает таких отчеств! Вы часом не из романа?
Из Достоевского? -- насмешливо спросил он.
-- Нет, Господь с вами. Я из Костромы, -- хозяин
будто не замечал его насмешек.
Он быстро, но с достоинством обслужил гостей:
заварил чай, разлил в чашки, подал варенье. -- Я
могу быть свободен или вы позволите мне
насладиться беседой с вами? -- кротко спросил
хозяин.
-- Позволим насладиться, -- сказал Биков.
-- Наслаждайтесь, -- подтвердил Максим.
-- Тогда не изволите ли рассказать о причине
вашего появления в Касальянке?
-- Я за чаем приехал, -- рубанул Максим. -- Перес
велел отгрузить триста килограммов.
-- Так вы пейте чай. Пробуйте. Остынет, -- подвинул к
нему чашку Владимир Порфирьевич.
-- Извините. Запрещено инструкцией. Перес не
разрешает.
Владимир Порфирьевич омрачился.
-- Мне больно, что вы называете Якова
Вениаминовича вымышленным именем. Это грех, --
сказал он.
Исидора и Ольга пили чай, прислушиваясь к
разговору мужчин.
Максим после реплики хозяина смешался. Он не знал,
что это грех -- называть Переса Пересом. Зато
Биков перешел в наступление.
-- Лучше расскажите, за что вы сидели в России. По
какой статье? Как эмигрировали? -- приступил он к
допросу.
-- Я не сидел, как вы выражаетесь. Я преподавал в
музыкальной школе по классу скрипки. Узнал, что в
Касальянке есть русская колония добра и света. И
уехал...
-- Добра и света! Спасу нет! -- выругался Биков.
Женщины пили чай и на глазах расцветали. Их лица
сделались мечтательными и несколько рассеянными.
Они будто воспарили над столом и слушали
разговор с высоты своего снисхождения к мелким и
недостойным проблемам жизни.
Хозяин подлил им еще, улыбаясь.
-- Как видно, вы никогда не пробовали нашего чая, --
сказал он. -- Кстати, у него смешное имя. Он
называется фигня.
-- Фигня? -- удивленно переспросил Биков.
-- Хороший чаек... -- размягченно улыбнулась Ольга.
-- Мадонна мой простит, Мадонна знать мой грех, --
поникла головой донья.
-- Может, попробовать фигни? -- заерзал на стуле
Биков. Ему стало любопытно.
-- Перес... То есть, Яков голову отвернет. Министрам
нельзя, -- сказал Максим.
-- Что же министры -- не люди! -- воскликнул Биков, но
к чаю не притронулся, чтобы не лишиться должности.
Он завел разговор о своем друге-авангардисте и
выяснил, что тот работает фасовщиком чая, женился,
завел детей, ходит в храм. Стихов из точек и
запятых больше не пишет. Естественно, пьет чай.
-- Мужик никогда ничего не делал. Принципиально.
Чай фасует! -- удивился Дмитрий.
Максим наконец улучил момент, чтобы выяснить, где
и как получить обещанную партию чая.
-- Так вы идите на склад и скажите. Вам дадут, --
сказал Владимир Порфирьевич.
-- Без документов?
-- Помилуйте, какие документы! Неужто вы будете
врать?
-- Буду, -- вздохнул Максим.
-- Тогда попейте чаю, -- вновь придвинул к нему
чашку хозяин.
Но Максим к чаю не притронулся.
Пенкина выхлебала чашку до конца, взглянула на
Исидору с нежностью.
-- Мне моя деревня вспомнилась. Коза Машка... Там у
меня бабка еще жива, написать ей надо...
-- Ты не зол на мой? -- спросила донья.
-- Не зол, доньюшка... Какой там зол, -- махнула она
рукой, и женщины расцеловались. Пока они
разговаривали, чайная заполнилась посетителями,
которые сидели за самоварами, хлебали чаек,
смеялись, плакали, лобызались...
Максим смылся по-английски. Биков ошалело крутил
головой, ему страшно хотелось хлебнуть чаю, но
вспоминалось покинутое министерство, а главное,
мерещилась цветная обложка журнала, на которой
крупными буквами было написано всего одно слово:
"ФИГНЯ". |
Уважаемые читатели! Журнал
ПРИКОЛ был создан в 1997 году директором
Куличкинского сервера Валерой Колпаковым как
народный журнал всех приколистов русского
Интернета, где свои работы представляли на суд
читателей маститые авторы и начинающие юмористы.
С тех пор немало утекло воды и журнал обзавелся
своими традициями, постоянными рубриками и
авторами. Должность главного редактора
переходит к Тиму Туманному. В новое тысячелетие
ПРИКОЛ входит с обновленным дизайном. Журнал
будет обновляться динамично, ибо, как говорил
мессир Воланд: "Свежесть, свежесть и свежесть,
вот что должно быть девизом всякого
буфетчика". Впрочем, не будут забыты и перлы и
алмазы из нашего золотого фонда. Мы по-прежнему 
