------------------------------------------------------------------------
 Оригинал этого текста расположен в "Сетевой библиотеке украинской литературы"
 OCR: Евгений Васильев
 Для украинских литер использованы обозначения:
 ╙, ╨ - "э оборотное" большое и маленькое (коды AAh,BAh)
 ╞, © - "i с двумя точками" большое и маленькое (коды AFh,BFh)
 I,i (укр) = I,i (лат)
 ------------------------------------------------------------------------

   Трилогия про пригоди двох друзiв

   ЧАСТИНА ПЕРША
   яку розсказу╨ Павлуша Завгороднiй

   НАДЗВИЧАЙНI  ПРИГОДИ  РОБIНЗОНА  КУКУРУЗО  ТА  ЙОГО  ВIРНОГО  ДРУГА   I
ОДНОКЛАСНИКА ПАВЛУШI ЗАВГОРОДНЬОГО В ШКОЛI, ДОМА ТА НА БЕЗЛЮДНОМУ  ОСТРОВI
ПОБЛИЗУ СЕЛА ВАСЮКIВКИ


   РОЗДIЛ I .
   Метро пiд; свинарником. Тореадори з Васюкiвки. Собакевич
   - От знайдибiда, авантюрист шмаркатий! Ванькоо-о! Вилазь зараз  же!  Бо
такого втру маку - тиждень чухатимешся! Вилазь, чу╨ш!
   Ми лежимо в густих бур'янах за клунею, уткнувшись у землю носами, й  не
диха╨мо.
   - Вилазь, убо©ще, бо гiрше буде! Ти ж мене зна╨ш!
   - Знаю, знаю, - ледь чутно  зiтха╨,  мiй  друг  i  нарештi  наважу╨ться
подати голос.
   - Дiду! - жалiбно озива╨ться вiн.
   - Давай-давай!
   - Дiду, - ще жалiбнiше повторю╨ мiй друг, - ви  одiйдiть  за  хату,  ми
вилiземо. Бо ж ви битиметесь.
   - Вони ще менi умови ставлять, вишкварки! Ану вилазьте!
   - Та ми ж не хотiли. Ми ж хотiли метро. Таке, як у Ки╨вi.
   - Я вам дам метра! Я вам такого метра дам, що...
   -Ми ж не знали. Ми зараз усе  закида╨мо  -  нiчого  й  видно  не  буде.
Одiйдiть, дiду.
   Довго  ще  тривають  переговори.   Нарештi   дiд   востанн╨   лайнувся,
закашлявся, плюнув i почовгав за хату.
   Ми вилазимо з бур'янiв.
   Бiля свинарника нас  зустрiча╨  гундосим  рохканням  п'ятипудова  льоха
Манюня, противна й плямиста, як географiчна карта.
   У-у, скотиняка! Щоб ти...
   Це через не© ми вскочили в халепу.
   У нас була прекрасна, благородна iдея - провести пiд свинарником метро.
Це мало бути сюрпризом. Перша лiнiя метро у -Васюкiвцi! Станцiя "Клуня"  -
станцiя "Крива груша". Три копiйки в один кiнець. Родичi  -  безплатно.  З
учительки арифметики - п'ять копiйок.
   Ми  вже  пiдкопалися  майже  до  половини  свинарника,   i   раптом   -
непередбачена катастрофа! - клята льоха Манюня провалилася в  наше  метро.
Провалитися вона зумiла, а от вилiзти-дзуськи! I зняла  такий  вереск,  що
причовгав дiд. Ну i...
   Гiрко зiтхаючи, ми засипа╨мо метро. Раз у раз злодiйкувато озира╨мося -
чи не заскочить нас зненацька дiд, щоб нам'яти вуха. Хоч i обiцяв вiн,  що
не чiпатиме, поки не кiнчимо, але хто його зна...' Ви  б  почули,  як  вiн
лаявся, коли витягав льоху! Ох i лаявся! I де вiн отих слiв набрався?
   Проте дiда не видно. I поки ми працю╨мо (а справа це довга й нудна),  я
вас познайомлю з мо©м другом.
   Ви, звичайно, зна╨те, що ╨ такий острiв - Ява.  В  Iндiйському  океанi.
Ото, що Ява, Суматра, Борнео, Целебес, - Великi Зондськi.
   Ну, так Ява - це не острiв.
   Ява - це мiй найкращий друзяка i напарник. Ява Рень.
   Мабуть, вам дивно, що то за iм'я таке  -  Ява?  То  вiн  сам  себе  так
назвав, коли йому лише рокiв пiвтора було. Чи то воно, пискля мале, хотiло
сказати: "Я - Ваня", а вийшло "Ява", чи то "Iван" у нього  так  прозвучало
(бо насправдi його Iваном звати), але причепилось оте "Ява" до  нього,  як
реп'ях до собачого хвоста. Навiть мiлiцiонер товариш Валiгура, що  живе  у
нашому селi, так його зве.
   У них взагалi вся сiм'я iнтересна.
   Батько на скрипцi гра╨. Корова - Контрибуцiя назива╨ться. А дiд (ви уже
з ним знайомi) - мисливець завзятий, на полюваннi, коли стрiля╨, лiве  око
онучею зав'язу╨. Бо в нього лiве око без правого не примружу╨ться. Як лiве
примружить - праве саме заплющу╨ться. Але ж i б'╨ дiд Варава з тою онучею,
ох же ж i б'╨!
   Городськi мисливцi, що "Волгами" з Ки╨ва при©жджають, тiльки ахають.
   "Ви, дедушка, абсолютний чемпiон", - кажуть.
   На честь старого Реня навiть польове озеро, що бiля нашого  села,  люди
Реневим назвали.
   Мати ж Явина - депутат райради, ланкова кукурудзоводiв.
   Якось Ява з Яришкою, сестричкою меншою, посварився i при всiх плескачiв
©й надавав. Так вона, замiсть того щоб заплакати, раптом як закричить:
   - Опозогив! - Вона букву "р" не вимовля╨. - Маму-депутата на  все  село
опозогив. Загаза чогтова!
   Такого шелесту наробила - Ява не знав, куди й очi подiти.  Стояв-стояв,
червоний мов рак, а тодi як дав дриза - тiльки п'ятами залопотiв.
   Та то лише раз таке було. А взагалi характер у Яви ого-го! Сталь, а  не
характер. Таких на мiльйон лише один бува╨.
   Ява сам говорив:
   - Ми, - говорив, - з тобою, Павлушо, хлопцi будь  здоров.  Точно-точно,
без брехнi, ми таки хлопцi з фантазi╨ю. Скажи?
   - З фантазi╨ю, - пiдтакував я.
   - Ти чув, як дiд Салимон учора бiля сiльмагу казав: "Ондо, каже, Ява  i
Павлуша пiшли. От хлопцi! Орли! Соколи! Гангстери, а не  хлопцi!  Нема  на
них буцегарнi".
   - Чув. Точно.
   - Треба, щоб усi про нас так говорили. Треба, щоб слава про нас гримiла
на всю Васюкiвку, як радiо на Перше травня.
   - Треба, - погоджувавсь я.
   I Ява весь час вигадував рiзнi штуки-викаблуки заради нашо© слави.
   Отож ми з ним пiймали в лiсi пугутькало i випустили  в  клубi  пiд  час
лекцi© на тему "Виховання дiтей у сiм'©". Лектор упав з  трибуни  i  вилив
собi на голову графин з водою.
   А старi дiдовi пiдштаники на телевiзiйну антену  над  клубом,  дума╨те,
хто повiсив? Ми, звичайно.
   А то якось влiтку Ява сказав:
   - Давай влашту╨мо бiй бикiв.
   - Га? - не вiдразу второпав я.
   - Ти пам'ята╨ш, ми в клубi закордонне кiно дивилися "Тореадор"?
   - Ага... То й що?
   - Пам'ята╨ш, на аренi розлючений  бик,  а  тут  дядько  у  капелюсi,  з
гинджалом, перед ним танцю╨.
   - Так-так-так...
   - А потiм - рраз! Бик - беркиць! I оплески.
   - Ага. Здорово... Але це ж убивати треба. Хто ж нам  дозволить  убивати
поголiв'я?
   - Тю, дурний! Убивати! Що  це  тобi  -  м'ясозаготiвля,  чи  що.  Це  ж
видовище. На стадiонi. Вродi футбола. Головне  тут  -  красиво  вимахувати
червоною плахтою i ловко вивертатися, щоб рогом не зачепило. Ти  ж  бачив.
Тореадори - це найсмiливiшi геро© i ловкачi. Головне тут  -  тренування  i
спритнiсть. Розумi╨ш? Уперше в iсторi© Васюкiвки  -  бiй  бикiв.  Тореадор
Iван Рень  i  тореадор  Павло  Завгороднiй!  Гостi  з'©жджаються  з  усi╨©
Укра©ни. Трансляцiя по радiо i по  телевiзору.  Навiть  у  Жмеринцi  видно
буде.
   Я посмiхнувся. Це було здорово. По радiо, по телевiзору i взагалi...
   Ми повмощувались зручнiше i почали обговорювати подробицi. Насамперед -
бик. Кандидатура колгоспного бугая Петьки була вiдхилена одразу.  То  таке
страшнюче мурмило, що його навiть сам зоотехнiк Iван  Свиридович  бо©ться.
Очi - наче тракторнi фари. Землю гребе ногами, як екскаватор.
   Цього лiта один дачник  мало  не  вмер  з  переляку.  Лежав  на  вигонi
голий-голiсiнький - загоряв. Голова пiд парасолькою, все iнше на сонцi.  I
раптом - Петька.  Дачник  як  рвоне.  Бугай  за  ним.  Дачник  товстий,  з
черевцем. Бачить - не втече. А тут телеграфний стовп  на  дорозi.  Як  той
дачник на стовп видряпався - досi невiдомо. Але факт - пiвдня  загоряв  на
iзоляторах, тримаючись за дроти, аж поки не пiд'©хав комбайнер  Микола  на
комбайнi i не зняв його. Дачник штани надiв i одразу  на  станцiю:  додому
©хать.
   Нi, хай з буга╨м Петькою вороги нашi б'ються.
   Другою кандидатурою був цап Жора. Це я його  кандидатуру  висунув,  щоб
помститися. Дуже менi противний був цап Жора, бо з'©в мою сорочку,  колися
у калабанi купався.
   Але Ява мене не пiдтримав.
   - Нi, - сказав вiн, - Жора дуже балакучий.  Весь  час  мекекече.  Ми  й
оплескiв не почу╨мо. I йдеться про бiй бикiв, а не цапiв. Треба, щоб  було
щось бичаче, коров'яче щось - велике i крутороге.
   - Коров'яче? - кажу. - Слухай, то, може, узяти просто корову? Бо,  крiм
Петьки, справжнiх бикiв у нас чортма, а корiв  скiльки  хочеш.  I  взагалi
нiде не сказано, що обов'язково ма╨ бути бик.
   Ява задумався:
   - Хтозна, може й так.
   - Тодi, - кажу, -  кращо©  кандидатури,  нiж  ваша  Контрибуцiя,  i  не
придума╨ш.
   - А чому Контрибуцiя? Чому не ваша Манька?
   - Бо в нашо© Маньки теля i один рiг  зламаний.  Ти  хочеш,  щоб  з  нас
смiялися? Тореадори з однорогою коровою! Карикатура. Такого  ще  нiколи  в
свiтi не було.
   - Можна, звичайно, i Контрибуцiю. Але вона трохи психiчна.
   - Що значить "психiчна"! Скажи краще, що ти просто мами бо©шся.
   - Я - боюсь? От я зараз дам тобi у вухо, i ти побачиш, як я боюсь.  Ану
забери сво© слова назад!
   - Я забираю, але ти все одно бо©шся.
   - Боюсь?
   - Бо©шся...
   - Боюсь?
   - Бо©шся...
   Я схопивс.я рукою за вухо i в свою чергу затопив Явi кулаком  у  живiт.
Ми покотилися по травi й викотилися на дорогу.  Все,  що  було  на  дорозi
поганого, ми,  качаючись,  пiдiбрали  на  сво©  штани  i  сорочки.  Перший
отямивсь я.
   - Стривай, - кажу, - годi. А то замiсть бою  бикiв  у  нас  вийшов  бiй
дуракiв.
   - Це ж ти винен. Ну, гаразд,  спробу╨мо  Контрибуцiю.  Завтра  поженемо
пасти i спробу╨мо. А то твоя Манька i справдi для телевiзора не пiдходить.
Ще люди подумають, що то не корова, а собака.
   Менi вже остогидло битися, i я удав, нiби не  зрозумiв,  як  тяжко  вiн
образив нашу Маньку.
   Наступного ранку ми зустрiлися на шляху,  що  вiв  до  вигону.  Я  гнав
Маньку,  Ява  -  Контрибуцiю.  Корови  плентались,   легковажно   метляючи
хвостами, i не пiдозрювали, який це iсторичний день.
   У Яви на головi був крислатий дамський капелюшок, який  лишився  нам  у
спадщину вiд однi╨© дачницi, що вiдпочивала в нас позаторiк. Капелюшок був
на Яву завеликий i насувався на очi. Щоб хоч що-небудь бачити i не впасти,
Ява мусив весь час сiпати головою, поправляючи його. Здавалося,  нiби  вiн
комусь кланя╨ться.
   У мене пiд пахвою був  килимок.  То  був  знаменитий  килимок.  Я  його
пам'ятаю стiльки, скiльки  взагалi  щось  пам'ятаю.  Вiн  висiв  над  мо©м
лiжком. Килимок був червоний, i на ньому вишито тро╨ кумедних цуценят,  що
сидiли вкупочцi, прихилившись одне до одного головами. То були Цюця,  Гава
i Рева, про яких менi мати колись розповiдала рiзнi "баналюки", аж поки  я
не засинав. Останнi два роки, позаяк я вже вирiс, килимок лежав у  скринi,
i тепер вiд Цюцi, Гави i Реви дуже тхнуло нафталiном.
   Килимок i капелюшок - то був наш тореадорський реманент. По  дорозi  ми
ще вирiзали з лiщини  двi  прекраснi  шпаги.  Ми  були  в  повнiй  бойовiй
готовностi.
   Ми йшли i спiвали арiю Хозе з опери Бiзе  "Кармен",  яку  багато  разiв
чули по радiо.
   Торе-гадор, сыеле-ге-е в бой, торе-гадор, торе-гадор...
   Там ждет тебя-га любовь, там ждет тебя-га-га любовь.
   Ми спiвали i не знали, що нас жде.
   Небо було син╨-син╨ - справжн╨ iспанське небо.
   Погода - саме пiдходяща для бою бикiв.
   Ми погнали корiв аж на  край  вигону,  туди,  де  ставок,  -  далi  вiд
людських очей.
   - Оджени свою Маньку вбiк, щоб не заважала, - скадав  Ява,  -  i  давай
починати.
   Я не став сперечатись. Тим бiльше, Манька у нас дуже нервова, ©й  краще
не бачити бою бикiв.
   Ява поправив на головi капелюшка, пiдтягнув штани, взяв мого килимка i,
витанцьовуючи, навшпиньках став пiд ходити  до  Контрибуцi©.  Пiдiйшов  до
самiсiнько© морди i почав вимахувати килимком  перед  очима.  Я  затамував
подих - зараз почнеться...
   Ява замахав килимком ще дужче.
   Контрибуцiя - анiчичирк!
   Спокiйнiсiнько щипа╨ собi траву.
   Ява мазнув ©© килимком по нiздрях. Контрибуцiя тiльки одвернула морду.
   Ява роздратовано верескнув i щосили хльоснув ©© килимком.  Контрибуцiя,
лiниво переступаючи ногами, повернулася до Яви хвостом.
   Ява знову забiг наперед i почав витанцьовувати...
   Через пiвгодини вiн сказав:
   - Вона до мене просто звикла, вона мене любить i тому  не  хоче...  Ану
давай ти!
   Через годину, захекавшись, я сказав:
   -Якась дровиняка, а не корова. Шкода, що в Маньки нема рога, я  б  тодi
показав, що таке справжня тореадорська корова.
   Ява знову змiнив мене. Вiн раз у раз  мiняв  тактику:  то  пiдходив  до
корови потихеньку i несподiвано бив килимком, то пiдскакував з розгону, то
набiгав збоку. Контрибуцiя не приймала бою. Чуби  у  нас  змокли,  килимок
нервово  сiпався  в  руках  -  здавалось,  що  Цюця,  Гава  i  Рева  от-от
загавкають. А Контрибуцiя - хоч би що, не звертала  на  нас  анiякiсiнько©
уваги.
   Один раз, коли Ява схопив Контрибуцiю за вухо, вона з  докором  глянула
на нього сво©ми сумними очима i сказала:
   - Му-у!
   У  перекладi  з  коров'ячо©  це,  мабуть,  означало:  "Iдiть,   хлопцi,
отсюдова. Не займайте мене".
   Але ми вчасно не зрозумiли попередження.
   Хекаючи, ми стрибали  навколо  не©,  викликаючи  на  двобiй.  Явi  було
соромно передi мною за свою Контрибуцiю - це я бачив.
   Нарештi розлючений Ява крикнув:
   - Ану вдар, ану вдар ©©, Павлушо, добряче! Що - бо©шся?.. Ну, то я сам!
   Вiн розмахнувся i дзибнув Контрибуцiю ногою по губi. I раптом... Раптом
я побачив Яву десь високо в небi.
   I звiдтам, з неба, почув його вiдчайдушне верескливе:
   - Вва-вай!
   Вiн почав бiгти, по-мо╨му, ще в небi.  Бо  коли  ноги  його  торкнулися
землi, вiн уже щодуху мчав до ставка. Я рвонув за ним. То був  наш  ╨диний
порятунок. Ми з розгону влетiли в ставок, здiймаючи цiлi  гейзери  води  й
грязюки. Спинилися десь аж на серединi. Те, куди ми влетiли, чесно кажучи,
ставком можна було назвати лише умовно. Колись дiйсно тут був  величенький
ставок-копанка.  Але  вiн  давно  пересох,  замулився  i  перетворився  на
звичайнiсiньку .калабаню. У найглибшому мiсцi нам  було  по  шию.  Саме  у
цьому мiсцi ми зараз i стояли, вiдсапуючись.
   Контрибуцiя бiгала навколо калабанi i мукала на нашу адресу якiсь  сво©
коров'ячi прокльони. В калабаню лiзти вона не хотiла. Вона була  бридлива,
охайна корова. Ми це знали.
   Ми стояли i мовчали.
   Дно калабанi було грузьке, замулене. Ми по  самiсiнький  пуп  стояли  в
бридкiй слизькiй багнюцi. Тiльки вiд пупа  до  ши©  була  вода  -  брудна,
каламутна i смердюча. Справжнiсiнькi поми©. Довго ми тодi стояли з Явою  в
отих помиях. Пiвгодини, не менше. Аж поки Контрибуцiя не заспоко©лась i не
вiдiйшла. Вона ще була дуже гуманна й благородна корова,  ця  Контрибуцiя.
Бо вона пiдкинула тореадора Яву не рогами, а  просто  мордою.  I  коли  ми
нарештi вилiзли з калабанi, нещаснi й бруднi, як поросята (не ми,  а  сама
грязь), вона  й  словом  не  згадала  нам  нашого  до  не©  ставлення.  Ми
залишилися з нею друзями. Ява пiсля того не тiльки  нiколи  ©©  бiльше  не
вдарив, а завжди частував цукерками, якi давала йому мати.
   I тепер, коли ми,  скрушно  зiтхаючи,  засипа╨мо  наше  невдале  метро,
Контрибуцiя виглядав з корiвника i спiвчутливо  дивиться  на  нас.  I  нам
навiть зда╨ться, що на очах у не© сльози. Дорога Контрибуцi╨! Яке  в  тебе
велике i нiжне сер. це! Ти ╨дина розумi╨ш  i  жалi╨ш  нао.  Спасибi  тобi,
корово!
   - Ще не скiнчили, анциболотники? - так несподiвано  гримнув  ззаду  дiд
Варава, що ми аж поприсiдали. Ми втратили пильнiсть i не тютьки, що в  нас
за спинами робиться. Попались-таки.
   Спереду стiна свинарника, з бокiв  густi  бур'яни,  ззаду  дiд  Варава.
Тiкати нiкуди. Так i заклякли ми, присiвши, - мов курчата перед шулiкою.
   - Не бойсь, не трону!
   Цi слова виструнчили нас,  розiгнули  нам  ноги.  I  нiби  велосипедним
насосом хтось качнув - то ми зiтхнули. I тремтячi вуста  нашi  самi  собою
розтяглися в противну пiдлесливу усмiшку.  Але  дiд  на  усмiшку  нашу  не
вiдповiв. Не любив дiд таких усмiшок. Суворий був дiд Варава.
   Обличчя в нього сiре й плямисте, як торiшн╨ листя.  Губи  тонкi  i  так
стуленi, мов у ротi вода. Очi без вiй, круглi  й  нерухомi,  як  у  пiвня.
Через отi очi здавалося, нiби дiд навiки чимось здивований. Та  це  тiльки
здавалося. Мабуть, не було уже в свiтi нiчого, що могло б  здивувати  дiда
Вараву. Вiсiмдесят третiй йому пiшов.
   - Кiнчайте, шминдрики, i йдiть учити вроки, екзамент на носi.
   Ми скривилися. Ми це знали. Але нам не хотiлося думати про  це.  I  хто
вигадав отi екзамени!  Та  ще  навеснi,  коли  повiтря  пахне  футболом  i
цурками-палками, коли пташки галасують, як баби  на  базарi,  i  коли  так
сонячно й тепло, що ми з Явою вже тричi купалися. Як добре було ще торiк у
четвертому класi! Нiяких тобi екзаменiв. Краще було б i  не  переходити  в
п'ятий. Нiколи в життi ми з Явою ще не складали iспитiв. Це буде вперше. I
хоч ми костричимось i кажемо: "Наплювать!", але кожному з нас  при  згадцi
про екзамени тенька╨ в животi. Краще двадцять "метро" засипать,  нiж  один
екзамен.
   - Все, дiду, зда╨ться. Так, як i було. Правда ж? - несмiливо пита╨ Ява,
притоптуючи ногами свiжу землю.
   Дiд криво дивиться на нашу роботу - видно, що вiн не дуже  задоволений.
Але каже:
   - Iдiть, iдiть уже. Але знайте, ще раз.щось таке  -  вуха  пообриваю  i
свиням викину.
   Тулячись спинами до самих бур'янiв, ми боком проходимо повз дiда i,  як
тiльки мина╨мо його, щодуху бiжимо.
   I якраз вчасно: ще мить - i шкарубка дiдова рука з розмаху  прилiпилася
б до наших штанiв...
   Я живу по сусiдству з Явою. I за якусь хвилину ми  вже  вiдсапу╨мось  у
нашому садку.
   Ми сидимо у картоплi пiд вишнею. Сидимо  й  журимось,  що  така  прикра
невдача спiткала нас з отим "метром". Але довго журитися ми не вмi╨мо.
   - .Слухай, - раптом каже Ява, - а давай зробимо... пiдводного човна.
   - Давай, - не задумуючись, кажу я. I тiльки тодi питаю: -Аз чого?
   - Iз старо© плоскодонки. Ото©, що бiля верби... напiвзатоплена.
   - А як?
   - Воду вичерпати, дiрки позатикати, просмолити,  верх  забити  дошками.
Отут перископ. Отут люк. На дно баласт.
   - А двигун?
   - На  веслах  буде.  Нам  же  не  треба,  щоб  дуже  швидкохiдний.  Аби
пiдводний.
   - А дихать?
   - Через перископ.
   - А на поверхню як випливати?
   - Баласт викинем i випливемо.
   - А як водою залл╨ i затопить?
   - Ти що - плавати не вмi╨ш? От iще! "Як? Як?"  Дулю  з  маком  з  тобою
зробиш!
   - Сам ти дуля з маком! Який розумний!
   - Та ну тебе, - сказав Ява уже примирливо. А я  й  зовсiм  не  вiдповiв
нiчого - сьогоднi сваритися не хотiлось.
   Ми проходили повз старий набокуватий  колодязь  iз  журавлем,  з  якого
давно вже й воду не брали - так замулився. Я перехиливсь i голосно крикнув
у задушливу, пропахлу цвiллю й болотом темряву: "Го!"  Я  люблю  гокати  у
колодязь: таке "го" виходить - аж у вухах  лящить.  Такого  "го"  нiде  не
почу╨ш, як у колодязi. Красота, а не "го".
   От - i зараз...
   - Го!...
   - Го!
   - Го!
   Тiльки виляски пiшли - наче аж до центру землi.
   I раптом у цi виляски вплелося жалiбне  тонке  скiмлiння.  Я  нашорошив
вуха.
   - Яво! --.кажу. -Там хтось ╨.
   - Бреши!
   - Ану гокни й послухай.
   Ява перехилився й гокнув. Ми прислухалися. I виразно почули  з  глибини
плаксиве щеняче скiмлiння. Ми перезирнулися.
   - Якась свиня вкинула туди цуцика, - сказав Ява.
   - Точно, - сказав я.
   - Так що? - сказав Ява.
   - Треба витягти, - сказав я. Хоч мiг цього й не говорити. Бо вiн  таким
тоном спитав, що то вже була й вiдповiдь.
   - Значить, так, - сказав Ява. - Я сiдаю у цеберку  й  опускаюся.  А  ти
мене держиш.
   - За що! Хiба я тебе так вдержу?
   - Ти й справдi слабак. Не вдержиш.
   - То, значить, я спускаюся, а ти мене держатимеш, як ти такий могучий.
   - Нi, спускатимусь я. Я перший сказав. I  ...  i  в  тебе  була  ангiна
тиждень тому. Тобi не можна в колодязь. I взагалi в тебе носоглотка... Ми,
зна╨ш що, вiрьовку прив'яжем он до того  бруса-переваги.  I  ти  тягтимеш.
Дуже зручно.
   - А де взять вiрьовку?
   - А ондо припиначка.
   - Так на нiй же коза! Разом з козою прив'яжемо, чи що?
   - Коза так погуля╨, нiде не дiнеться.
   - Ну що ж - давай!
   - Мме-е-е! - радiсно проспiвала одв'язана  коза  i  негайно  побiгла  в
шкоду. Та нам нiколи було ©© виховувати.
   Ява сiв у цеберку, я взявся за припиначку, прив'язану до бруса-переваги
на короткому плечi журавля.
   --Попускай! Попускай потроху! - скомандував Ява.
   Операцiя почалася.
   Спуск пройшов нормально. Менi було зовсiм неважко попускати припиначку,
i через якихось пiвхвилини почулося  глухе,  як  з  бочки,  Явине:  "Стоп!
Харош!"
   Я кинувся до зрубу:
   - Галльоу! Криниценавт Яво! Як себе почува╨те?
   - Атлiчно! Пульс нормальний. Невагомостi нема.  Тиск  триста  атмосфер.
Прийняв на борт  потерпiлого  товариша  Собакевича.  Ой-йой-ой!  Що  ж  ти
одпустив! Тут дуже грязько! Засмокту╨! Тягни швидше!
   Я ойкнув I кинувся назад до припиначки. Вчепився обома руками  i  почав
тягти.
   Ого-го! Ох! Ех! Ух! Ну  й  важко!  Тягну,  аж  присiдаю.  Всiма  силами
сво©ми, всi╨ю  вагою  тiла  свого  тягну  за  припиначку  вниз.  I  раптом
вiдчуваю, що ноги мо© одриваються од землi. Ой  лишенько!  Це  ж  я  зараз
пiднiмуся  i  висiтиму  над  землею,  як  жаба  на  гачку,  тiльки  ногами
дригатиму. Переважують мене Ява з цуциком. Ой-йой-ой!
   -- Яво! - кричу у вiдча©. - Яво! Хапайся за цямрини, помагай,  бо  я  в
небо злiтаю!
   Зрозумiв, видно, Ява  ситуацiю,  послухав  мене,  бо  п'яти  мо©  знову
торкнулися землi. А тут я ще й ногою загачився за корiнь,  що  якраз  бiля
мене з землi випружинився. Закректав я  з  усiх  сил,  -  от-от  жили,  як
струни, з дзенькотом полопаються, - i  з  колодязя,  мов  бульба  з  носа,
повiльно з'явилася Явина голова.
   Перший на землю ступив "товариш Собакевич" -  кудлате,  капловухе  руде
цуценя, а тодi вже Ява.
   Я одразу побачив, що цуценя - не з нашого кутка. У себе ми  всiх  собак
до одного знали - вiд здоровеннецького дiда Салимонового кунделя Гривка до
позавчора народжених, слiпих iще цуценят баби Меланчино© Жучки.
   - От хотiв би я знати, хто його туди вкинув, - сердито проскрипiв  Ява.
- Ноги б повисмикував!
   - Якийсь фашист хотiв позбутися, - сказав  я.  Цуценя,  схиливши  набiк
голову, глянуло спершу на Яву, потiм, перехиливши на другий  бiк,  глянуло
на мене i заметляло хвостиком, очевидно, дякуючи за порятунок.  Знайомство
вiдбулося. Ми одразу сподобалися одне одному.
   - Гайда на рiчку! - сказав Ява. - Треба помити Собакевича - бач який!
   Те, що вiн Собакевич, а не Шарик, Полкан або Жучка, - не викликало  вже
нiякого  сумнiву.  Iм'я,  жартома  дане  йому  Явою  у  смердючiй  темрявi
колодязя, пристало до нього одразу й назавжди.
   Ми побiгли до рiчки.
   Пiдводний човен з плоскодонки навiчно потонув у забуттi...
   РОЗДIЛ II
   "Вермахт!.. Двадцять залiзних!.."
   - Рень i  Завгороднiй!  Вийдiть  з  класу!  Скоро  ви  корову  на  урок
приведете! Зривщики дисциплiни! Порушу╨те менi навчальний процес! Я на вас
директору скаржитись буду! - Галина Сидорiвна вся аж кипiла (здавалося, що
в не© навiть пара йде з рота).
   Ми покiрно потелiжилися за дверi.
   У коридорi Ява розстебнув сорочку, нахилився, i  Собакевич  вискочив  з
його пазухи на пiдлогу й заметляв хвостом, нiби нiчого не сталося.
   - Теж iще! --докiрливо сказав йому Ява. - Не мiг помовчати. Не  тебе  ж
питали, а Павлушу, Чого вискочив, як Пилип з конопель?
   Собакевич винувато схилив голову набiк. Мабуть, вiн зрозумiв, що пiдвiв
нас.
   Галина Сидорiвна спитала мене урок. Я встав, пригадуючи, знаю я його чи
не знаю. I за звичкою штовхнув Яву - пiдказуй, мовляв. I тут Собакевич, що
сидiв у Яви за пазухою, вистромив через ростебнений комiр голову i на весь
клас: "Гав!" У класi - регiт. I Галина Сидорiвна, звичайно,  образилась  -
кому при╨мно, щоб на нього гавкали? Вона дуже сувора, Галина Сидорiвна,  i
дуже любить нас виховувати.
   - Нiчого, переживем, -  сказав  Ява.  -  Не  могли  ж  ми  його  лишити
напризволяще. Щоб знову хтось у криницю вкинув.
   Вже виходячи надвiр,  я  побачив  на  табуретцi  бiля  дверей  шкiльний
дзвоник. Баби Марусi, що керувала дзвоником, калатаючи ним з урокiв  i  на
уроки,  не  було  видно.  Рiшення  прийшло  блискавично.  Я   злодiйкувато
озирнувся - цуп! - i дзвоник уже в мене пiд сорочкою.
   - Хай учаться, як такi  розумнi©  -  пiдморгнув  Явi.  -  Не  треба  ©м
перерви. Обiйдуться.
   - Молодчинка! - похвалив мене Ява. I наче  хто  кухоль  теплого  молока
вилив за пазуху - то радiсть теплом розлилася в грудях: не часто мене  Ява
хвалить.
   Ми - хамiль-хамiль - i в кущi бузковi за школою.  У  самiсiньку  гущину
забрались, аж пiд стiну сарая. Темно тут, ватишно - надiйне мiсце.
   - Хай тепер найдуть! Ото панiка буде! Не кiнчаться сьогоднi  уроки.  Аж
до завтра вчитимуться. Хи-хи! Без дзвоника вони як без рук. У  навчальному
процесi дзвоник - основна пiч, - сказав я, виймаючи з-пiд сорочки  шкiльне
калатало.
   - Це ти красиво придумав! Молодчинка! - мовив Ява i взяв у мене  з  рук
дзвоника (я вiдчував, що йому було трохи прикро, що то не вiн придумав,  -
вiн звик усе сам придумувати).
   - О! Зна╨ш що! - стрепенувся вiн раптом. - Ми його  Собакевичу  на  шию
привiсимо. Га?
   - Здорово! - сказав я. Хоч i не второпав, для чого це треба. Але я  був
би останньою свинею, аби не сказав, що це здорово (вiн же мене хвалив!).
   - У тебе нема яко©сь шворки абощо? - спитав Ява.
   Кинувсь я по кишенях:
   - Нема.
   - От чорт! I в мене нема. Слухай, а давай пасок.
   - Отаке... А штани?
   - Тож не назовсiм. Рукою подержиш. Якби в мене були на паску, а  не  на
шлейцi, я б хiба...
   Позаяк я був сьогоднi "молодчннка", вiдмовлятись просто не  мав  права.
Зiтхнувши, я  зняв  паска,  i  Ява  ловко  почав  прилаштовувати  дзвоника
Собакевичу до ши©.
   - Здорово! От здорово ми придумали! - повторював вiн.
   I раптом... Раптом за стiною сарая ми почули таке, що  вмить  примусило
нас забути про дзвоник, про Собакевича, про все на свiтi. Сарай то був уже
не шкiльний. Просто вiн задньою сво╨ю стiною виходив у шкiльний сад, у  тi
заростi бузку. Сарай належав дядьковi Бурмилу, завзятому рибалцi,  що  жив
одинаком i майже весь час пропадав у плавнях на риболовлi.
   Ми  аж  влипли  в  стiну  сарая,  притуляючись  вухами  до  кострубатих
неструганих дощок. Розмовляли Бурмило i Книш, колгоспний шофер, що жив  по
сусiдству з Явою.
   Ось що ми почули (до нас долинали Тiльки уривки розмови):
   БУРМИЛО: Воно-то, конешно, так... Але...
   КНИШ: Зате подаруночок матимеш вiд нiмцiв хiба ж такий! На десять рокiв
буде...
   БУРМИЛО: Ги-ги!
   КНИШ: ...Вермахт щедрий...
   БУРМИЛО: А що ж, конешно...
   КНИШ: Ма╨ бути двадцять залiзних... Точно... А якiсть...  Бронебiйна...
Р-раз - i нету! Будьмо!
   Чути дзенькiт склянок, - мабуть, Книш i Бурмило випивають.
   КНИШ: Купимо в Ки╨вi, що треба, i за дiло!
   БУРМИЛО: Сам не можеш?
   КНИШ: Якби я мав час,i якби плавав так, як ти, я  б  взагалi  без  тебе
обiйшовся.
   Бурмило щось прохарамаркав, ми не розiбрали анi слова.
   КНИШ (роздратовано): А... хрест-навхрест! Треба хапати момент, а  ти!..
Це ж так удачно, що мене посилають з цi╨ю екскурсi╨ю шкiльною...
   БУРМИЛО: Ну, гаразд! Завербував.
   КНИШ: Тiльки ж -нiкому-нiкому! Жоднiй живiй душi. Бо -як довiдаються...
   БУРМИЛО: Щоб я бога не бачив! Що я - маленький! Це ж таке дiло...
   КНИШ: Ну, до завтра!
   I все. Запанувала тиша. Певно, Книш i Бурмило вийшли з сарая.
   Ми перезирнулися.
   Не знаю, якi були очi в мене. Але Явинi очi горiли i  свiтилися,  як  у
хорта. А що! Хотiв би я глянути на вашi очi, якби ви почули таку розмову.
   - Га?! - роззявив рота я.
   - Га?! - роззявив рота Ява.
   Але нiчого бiльше вимовити ми не встигли. Бо в цей час почувся знайомий
заливистий голос шкiльного дзвоника. Ми  так  i  застигли  з  роззявленими
ротами.  Захопившись  та╨мнично.  розмовою,  ми  зовсiм  не  помiтили,  що
Собакевич  кудись  зник.  I  от...  Навкарачках,  по-собачому,  ми  швидко
подряпалися крiзь гущину i вистромили з кущiв голови.
   Попiд вiкнами школи, ганяючись за куркою, гасав по подвiр'ю  Собакевич.
Метляючись на ши© в нього,  деренчавзаливався  дзвоник.  Думаючи,  що  вже
перерва, горохом висипали з класiв учнi. З вiкон, здивовано  позираючи  на
годин. пики, виглядали вчителi. На ганку з'явилася Галина Сидорiвна.
   - Хулiганство! Неподобство!. Порушення навчального процесу! -  загукала
вона.
   З-за рогу вибiгла баба Маруся. Вгледiвши Собакевича, .вдарила руками об
поли, кинулася за ним - одбирати дзвоник. Собакевич - навтiки. I куди ж ви
дума╨те - до нас, у кущi.
   Ми з Явою вмить розвернулись i так само навкарачках чкурнули  назад,  у
гущавину, до сарая. Причому, якщо Ява рачкував нормально, на чотирьох,  то
я - на трьох, як собача з перебитою лапою,  -  менi  ж  доводилось  однi╨ю
рукою пiддержувати штани.
   Ми притиснулися до стiни сарая - далi тiкати було нiкуди.  Дзвоник  все
ближче, i от уже Собакевич з розгону ткнувся носом Явi в щоку. Що  ж,  вiн
був не винен - в кого ж йому шукати захисту, як не в нас - сво©х друзiв  i
рятiвникiв.
   За якусь мить кущi над нами розчахнулися, i  ми  побачили  розчервонiлу
бабу Марусю.
   - Ага! - переможно вигукнула вона. - От хто це все влаштував!
   З-за баби Марусино© голови з'явилась голова Галини Сидорiвни.
   Крижаним металевим  голосом  Галина  Сидорiвна  говорить,  мов  сiкачем
руба╨:
   -- Так!.. Ясно!.. На екскурсiю до Ки╨ва завтра вони не ©дуть!
   РОЗДIЛ III
   Пригоди в Ки╨вi. Нашi пiдозри дедалi зростають. Старшина Паляничко
   Бiля школи  галас  i  метушня.  У  дворi  сто©ть  вантажна  автомашина,
прикрашена квiтами та сосновими гiлками, наче весiльний по©зд.  На  машинi
попiд кабiною вже  сидять  купкою  найнетерплячiшi  учнi.  Серед  них,  як
городн╨ опудало, стирчить довготелесий  незграбний  Бурмило.  Розставляють
останнi стiльцi. Школярi вистро©лися ланцюжком вiд ганку школи до машини i
передають один одному стiльцi, якi виносить на ганок Галина Сидорiвна. Всi
збудженi i веселi. Ще б пак - цi╨© екскурсi© до Ки╨ва  так  довго  чекали.
Всi весь час смiються, навiть коли для цього нема причини. Всi, крiм  нас:
мене i Яви.
   Ми сто©мо бiля ганку похнюпленi, набурмосенi.  I  як  тiльки  з  дверей
з'явля╨ться з новим стiльцем Галина Сидорiвна, ми вмить розтуля╨мо роти  i
почина╨мо:
   - Ми ж не хотiли... Ми ненавмисне, - гундосить Ява.
   - Ми бiльше не будемо... Чесне слово, - гундошу я.
   Галина Сидорiвна спершу не зверта╨ уваги, мовчки зника╨ в дверях,  наче
не чу╨. Потiм нарештi каже:
   - Було б навiть непедагогiчно, якби я вас узяла.
   I ми вiдчува╨мо - ©й уже жаль нас (вона ж  добра,  тiльки  напуска╨  на
себе). Треба кувати, поки гаряче.
   - Педагогiчно! - вигукнув я. - Ми ж сказали, що бiльше не будемо.
   - Ну да, педагогiчно! -  пiдхоплю╨  Ява,  -  Навiть  Дуже  педагогiчно!
Макаренко обов'язково б узяв. Точно!
   Галина Сидорiвна враз насуплю╨ брови i холодно говорить:
   - Нi.
   I ми розумi╨мо: тепер уже все. Передали кутi меду. Вчителi не  люблять,
щоб ©х учили.
   Я з тривогою позираю на Бурмила й на Книша, що  походжа╨  бiля  машини,
час вiд часу  луплячи  чоботом  по  колесу  (перевiря╨  шини).  "Невже  ми
залишимось i так i не взна╨мо, що робитимуть вони у Ки╨вi?" - думаю я.
   I в головi мо©й знову лунають загадковi та╨мничi слова:
   "Зате подаруночок матимеш  вiд  нiмцiв...  Вермахт  щедрий...  Двадцять
залiзних... Якiсть бронебiйна... Раз - i нету!.. Тiльки ж нiкому-нiкому".
   Раптом Ява смика╨ мене за рукав: "Гайда!  Швидше!"  -  i  кида╨ться  до
машини. Я - за ним. Треба встигнути сховатися  пiд  стiльцi,  поки  Галина
Сидорiвна у примiщеннi.
   Звичайно, всi бачать це i можуть виказати, але то вже на ©хнiй совiстi.
   Шургиць! Мов ящiрки, шмигонули ми пiд стiльцi аж до самiсiнько©  кабiни
i прича©лися.
   Через деякий час почули голос Галини Сидорiвни:
   - Що, пiшли? Ну й добре, що самi нарештi зрозумiли. Це буде наука всiм,
хто любить зривати уроки i порушувати дисциплiну. Ну, по©хали.
   Учнi, що були ще  не  на  машинi,  з  галасом  почали  всаджуватися.  I
незабаром мотор загурчав, машина рушила. Нiхто нас не виказав. ╙  все-таки
у людей совiсть.
   Якщо ви хочете вiдчути одразу все сво╨ тiло, з нiг до голови,  як  воно
реагу╨ на удари, то спробуйте по©хати по  вибо©стiй  дорозi  на  вантажнiй
машинi, лежачи у кузовi пiд стiльцями. Зрiвняти це не можна нi з чим. Таке
вiдчува╨ хiба що отой "язичок" у шкiльному дзвониковi,  коли  баба  Маруся
калата╨ на перерву або на урок.
   "Раз - i н╨ту!.. Якiсть бронебiйна!.. Вермахт щедрий!" - билося в  мо©й
головi в такт ударам.
   Потилицею об стiлець - лобом об дно кузова...
   Потилицею об стiлець - лобом об дно кузова...
   "Раз - i н╨ту!..
   Якiсть бронебiйна!..
   Вермахт щедрий!.."
   I все-таки чим бiльше нас молотило, чим бiльше швирголяло вгору-вниз та
з боку в бiк, тим легше ставало у нас на душi - бо ж тим  далi  вiд'©здили
ми вiд села. А значить, тим менше шансiв, що  нас  виявлять  i  зсадять  з
машини. Ми тiльки зцiплювали зуби, намагаючись не ойкати. Аж от  колотнеча
враз припинилася, i весело  загурчав  мотор,  набираючи  швидкiсть,  -  ми
ви©хали на асфальтове шосе (це за три кiлометри вiд села), I одразу,  наче
завелась од стартера, задзвенiла пiсня:
   Знов зозулi чути голос в лiсi,
   Ластiвки гнiздечко звили в стрiсi,
   А вiвчар жене отару пла╨м,
   Тьохнув пiсню соловей за га╨м.
   Ще б пак! Ну де ви бачили, щоб люди ©хали  компанi╨ю  на  машинi  i  не
спiвали? Так не бува╨. Коли вiд швидкостi вiтер  свистить  у  вухах,  коли
дорога з шурхотом намоту╨ться на колеса i зустрiчнi машини мимо  тiльки  -
гух! гух! гух! - пiсня сама вирива╨ться з грудей.
   В хорi вирiзнявся дзвiнкий  соловейковий  голос  Галини  Сидорiвни.  Ми
уявляли собi, як вона сто©ть, спершись на кабiну,  обличчям  до  учнiв,  i
диригу╨. I вiтер куйовдить ©© чорнi, як вороняче  крило,  кучерi,  а  вона
бiлозубо смi╨ться, спiваючи. А дiвчатка в захопленнi дивляться на не©;  бо
вважають, що вона дуже гарна, "ну прямо красуня"...
   Всюди буйно квiтне черемшина,
   Мов до шлюбу вбралася калина...
   Хiба втерпиш, коли всi-спiвають! I ми з Явою ("А, все одно не почують у
такому хорi!") затягли на все горло:
   Вiвчаря в садочку,
   В тихому куточку
   Жде дiвчина, жде.
   Ех, хороше! Як спiва╨ш у хорi, то зда╨ться, нiби саме завдяки тобi  так
гарно i злагоджено виходить.
   I раптом... Ми так захопились, що навiть не вiдчули того моменту,  коли
всi враз припинили спiв. Як потiм з'ясувалося, у цей час машина  про©здила
пiд вербою, що звiсила над шосе сво© вiти. Всi в кузовi  попригинались,  i
пiсня вмить увiрвалася. А ми ж  були  пiд  стiльцями,  i  ми  ж  не  знали
цього... I ми продовжували тягнути, як два баранцi:
   Жде-ге-е дшчина, жде-ге-е...
   I сердите вчительчине: "Ану, вилазьте!" -  було  для  нас,  як  грiм  з
ясного неба.
   Скуйовдженi й пожмаканi вилiзли ми з-пiд стiльцiв.
   - Ех ви! - презирливо сказала Галина Сидорiвна. - Я думала, що  ви  хоч
благороднi хлопцi. А ви "зайцями",  обдуривши  мене...  Як...  як  шпигуни
якiсь, фу!
   Я побачив, як сiпнувся, аж пiдскочив Ява. Та й  у  мене  все  усерединi
попереверталося догори дригом. Нас! Нас назвать шпигунами! Нас, якi... Ех!
   - Да, нехарашо, ученики. Обманювать не можна, - сказав Бурмило.
   "Подаруночок вiд нiмцiв... Якiсть бронебiйна!.." Ми з Явою так  глянули
на нього, що якби можна було  поглядом  спалити  людину,  то  вiд  Бурмила
лишилася б тiльки жменька попелу. Точно!
   - Вас треба було б негайно одвезти назад додому або  ж  висадити  прямо
тут, у полi, - сказала Галина Сидорiвна. - Я не зроблю цього тiльки  тому,
що ми вiд'©хали вже тридцять кiлометрiв i не ма╨мо права затримуватися. Ви
по©дете з нами. Але знайте - весь колектив  зневажа╨  i  засуджу╨  вас  за
негiдну поведiнку.
   Ми звели очi - колектив дивився на нас весело й усмiхнене. У  колективу
був гарний настрiй.
   Колектив хотiв спiвати.
   Ми опустили голови i сказали:
   - Ми бiльше не будемо...
   Колектив посунувся, i ми сiли. I одразу, як по командi,  в  небо  знову
злетiла пiсня:
   Йшла вона в садок повз осокори-и,
   Задивилась на високi гори-и...
   Ми з Явою намагалися перекричати всiх - так старалися.
   Довго ми ©хали - геть усi пiснi, якi знали, проспiвали по кiлька разiв.
Тричi зупинялися ©сти.
   Аж от нарештi довжелезний мiст через широченний Днiпро. А по той бiк  -
високий берег, i дзвiниця виблиску╨ золотою банею  на  горi,  а  поряд  ще
золотi банi купчаться  -  лавра,  а  за  нею  стирчить  у  небо  величезна
телевiзiйна вишка, i громадяться, налiзаючи  один  на  одного,  будинки  -
великi, багатоповерховi... Ки©в! При©хали.
   Гарне мiсто Ки©в! Гарнiше вiд Пирятина, вiд Крижополя, вiд  Жмеринки  -
вiд усiх мiст, якi я бачив. .
   Столиця!
   - Значить, так, - говорить Галина Сидорiвна. - Машину ми залиша╨мо бiля
Палацу пiонерiв i одразу на метро. ∙Згода?
   - Гурря-а-а! - закричали всi. Цiлу останню чверть у нашому п'ятому  "Б"
тiльки й балачок було що про  метро.  Чомусь  з  усiх  ки©вських  див  нас
найбiльше цiкавило метро.
   А тепер усi враз збуджено загомонiли: "метро", "метра",  "метром",  "на
метрi"...
   Усi, крiм мене i Яви. Ми стурбовано перезиралися. Адже нам  треба  було
обов'язково простежити, що куплятимуть у  Ки╨вi  Книш  i  Бурмило.  Заради
цього ми ладнi були на будьякi жертви. Але...- невже ми не побачимо  метро
через них?
   Та коли ми пiд'©хали до Палацу пiонерiв i  злiзли  з  машини  i  Галина
Сидорiвна засокорiла, гуртуючи нас навколо себе: "Дивiться, щоб  нiхто  не
залишився, щоб нiхто не загубився!" - Книш, пiдiйшовши до не©, сказав:
   - Ми теж з вами на метро. На  Хрещатик  хочем  з'©здить.  Краму  купить
деякого...
   Я пхнув Яву лiктем пiд бiк - порядок! Гусячим  табунцем  почалапали  ми
вулицею. I от - метро. Ну,  я  вам  скажу,  це  шту-у-ка!  Казка!  Наукова
фантастика!
   Голубi по©зди мчать  у  тунелi  швидше  за  вiтер.  У  пiдземних  залах
свiтлiше, нiж удень на вигонi. Кожна станцiя мов театр.
   Та найголовнiше - ескалатори, отi чудеснi сходи.  А  втiм,  хiба  можна
сказати - сходи? Звичайнi сходи стоять, i ти по них сунешся. А тут навпаки
- ти сто©ш, а сходи сунуться.
   Ми з Явою як ступили на ескалатор, так аж поприсiдали  вiд  захоплення.
Оце да! Пiднiма╨шся по сходах угору, опуска╨шся вниз i жодною ногою навiть
не дригнеш. Навiть можеш одну ногу догори задерти або сiсти можеш навiть -
i все одно сунешся.
   Нам би таку драбину на горище, де мати сушню ховав. Або на ту  гору,  з
яко© ми взимку на санчатах з'©жджа╨мо. Прекрасна штука ескалатор!
   От якби завжди можна було стежити за рiзними  пiдозрiлими  шпигунами  у
метро на ескалаторi! Дуж-же зручно i при╨мно! Сто©ш собi i тiльки -  зирк!
- нищечком скоса. I нiкуди вiн, голубчичок, не дiнеться вiд  тебе,  нiкуди
вбiк не шугоне, бо внизу сидить така собi тьотя  i  дивиться  i  весь  час
говорить у радiо: "Граждане пасажири! Бiгти по ескалатору не дозволя╨ться!
Сiдати не дозволя╨ться! Ставити речi не дозволя╨ться!.."
   До©хали ми гарненько донизу, сiли у голубий по©зд. "Наступна станцiя  -
Хрещатик!" - буркотнув хтось по радiо. Дверi - клац.
   Гур-гур - по©хали. Бачимо, Книш i Бурмило бiля дверей  туляться.  Ми  й
собi  -  до  дверей,  тiльки  до  iнших  (для  конспiрацi©).  Не   встигли
опам'ятатися - стоп! Дверi розчинилися - станцiя "Хрещатик". Ми у дверi  -
шмиг) Дверi за нами - клац! I нашi всi тiльки мелькнули у вiкнi.  Нiхто  й
помiтити не встиг, як ми  вискочили.  Там  усе  це  на  зупинках  робиться
блискавично - не то що в по©здi або на пароплавi.
   I от ми уже  назирцi,  ховаючись  мiж  людей,  за  Книшем  i  Бурмилом.
Вихопилися вони з метро на  Хрещатик,  перейшли  на  той  бiк,  пiрнули  у
пiдземний перехiд, вийшли з переходу i прямо у магазин "Динамо". Ми  -  за
ними. Сховалися за  здоровеннецький,  аж  до  стелi,  снiп  iз  бамбукових
вудлищ, прича©лись, зиримо.
   Пiдiйшли Кпиш iз Бурмилом до прилавка. Тупцяються  не  рiшуче.  Бурмило
схилив голову i одним оком, як ворона в кiстку, зазира╨ на полицю.
   - Давай,-пiдштовху╨ Книш лiктем Бурмила.
   - Ти давай, - смикнув плечем Бурмило.
   - Нi - ти! На тебе ж купляти, - наполяга╨ Книш.
   - От, ©й-богу! Яка разниця i - знову смикнув плечем Бурмило, хукнув,  а
тодi до продавщицi, тицьнувши пальцем  на  якусь  полицю:  -  Дайте  менi,
пожалуста, оте-го.
   - Що? - не зрозумiла продавщиця. Бурмило озирнувся нервово, мов школяр,
що вперше купу╨ цигарки.
   - Та оте-го... ну... з жаб'ячими ногами.
   - А-а! Для пiдводного плавання, - усмiхнулася продавщиця.
   Бурмило мотнув головою i скривився досадливо (наче продавщиця  виказала
його).
   Продавщиця взяла з полицi ласти i маску з трубкою, подала Бурмиловi.
   У нас з Явою очi зробилися, як колеса. Ти диви!
   Поки Бурмило примiряв маску, мацав ласти. Книш уже вибив у касi чек.
   - Загорнiть!
   I знов-таки, злодiйкувато озираючись, наче вони не купили, а вкрали  це
причандалля для пiдводного плавання, Книш i Бурмило вийшли з магазину.
   Бачачи, що вони так сторожко поводяться, ми не зважилися одразу пiти за
ними, а вирiшили трошки пересидiти за вудлищами. Ненароком  навалилися  ми
на снiп, тонка шпагатина, якою вiн був зв'язаний, враз лопнула  i...  Наче
бомба розiрвалася в магазинi. Вудлища з трiском розлетiлися на  всi  боки.
Крики, зойки, панiка. Ми кинулися геть.
   - Держiть! Ловiть!  Хулiгани!  -  залунало  нам  услiд.  Добре,  що  на
Хрещатику людей, як на стадiонi пiд час футболу. Ми - раз-раз! - мiж ними.
Потiм мене Ява за рукав - сiп!
   - Чш! Не бiжи! Вродi ми - це не ми!
   Правильно. Коли за тобою женуться, бiгти - останн╨ дiло.  Завжди  треба
спокiйно йти. Тодi тебе ще й питатимуть:
   "Не бачив, тут такий не пробiгав"? I ти спокiйно можеш сказати: "Бачив.
Отуди побiг".
   Неквапливо пройшовши Хрещатиком, ми шмигонули в метро.
   Ми чомусь були певнi, що Книш i Бурмило обов'язково пiшли на метро.
   По  ескалатору  ми  вже  бiгли,  незважаючи  на  заклики   радiо-тьотi.
Вискочили на станцiю: зирк-зирк!
   - Оно! - вигукнув Ява. I справдi - у дверях вагона  майнув  вельветовий
Бурмилiв "спiнджак". Ми ледве встигли вскочити у сусiднi дверi того ж таки
вагона. На крайньому диванчику було вiльне мiсце i  лежала  кинута  кимось
прим'ята  газета.  Ми  схопили  ©©,  розiрвали  надво╨,  сiли   i,   кожен
прикриваючись газетою (нiби чита╨мо), почали визирати одним оком,  стежачи
за Бурмилом. Але бiля дверей, де вiн стояв, людей було багато, i ми бачили
тiльки його вельветове плече. "А де ж це Книш, що його не видно? - подумав
я. - Невже роздiлилися, щоб важче було стежити? У шпигунських  книжках  та
фiльмах завжди так роблять".
   Враз у вагонi стало бiло - по©зд  вирвався  з-пiд  землi  на  поверхню.
Станцiя "Днiпро".
   Вискочили ми, прикриваючись газетами, слiдом за Бурмилом на  перон.  Аж
гульк! А щоб ти був здоровий! Вельветовий "спiнджак" обернувся - нiякий то
був не Бурмило, а якийсь.незнайомий дядько з отакенним носом. Тю!
   - Прогавили! - розпачливо мовив Ява. Стали ми на мосту бiля  перил,  не
зна╨мо,  що  робити.  Стрiлою  шугонуло  метро  через  рiчку  ген  аж   до
самiсiнького  обрiю,  де  тоненькою   смужкою   лiс   чорнi╨.   Мчать   по
красеню-мосту голубi експреси, машини-легковички, грузовики, автобуси... А
пiд мостом по Днiпру "Метеори", "Ракети" на пiдводних крилах летять,  ледь
води торкаючись. А обабiч мосту  стоять  здоровеннецькi  фiгури  -  дядько
руками змахнув, супутника в небо швирголя╨, i  тiтка  -  голубiв  пiдкида.
Пейзаж - прямо тобi з науково-фантастичного фiльму. Красота!
   - Може, вони цей мiст хочуть у повiтря висадить, а ми... - сказав Ява.
   - Ну да?! - недовiрливо вигукнув я.
   - А що ж! Кiно "Акваланги на днi" пам'ята╨ш?
   Ще б пак! Кiлька днiв тому бачили. Отаке-о шпигунське кiно! Пiсля  того
менi всю нiч шпигуни в аквалангах пiд водою снилися.  Мама  казала,  що  я
навiть булькав увi снi. I все-таки...
   - Та нi, - сказав я, - навряд.
   - А чого б вони акваланг купляли? Теж iще спортсмени найшлися!
   Тут я нiчого не мiг сказати. Дiйсно, з тим  аквалангом  було  пов'язане
щось явно та╨мниче. Ну для чого б, скажiть, будь  ласка,  здався  акваланг
немолодим сiльським дядькам, якi навiть зарядки зроду не робили?
   Та ще й як вони купляли його! Наче щось заборонене, небезпечне.
   - I що ж ото воно  за  двадцять  залiзних...  про  якi  вони  говорили?
"Якiсть бронебiйна..." - задумливо мовив Ява. Я знизав плечима.
   - Зброя?.. Вибухiвка?.. - примружився  на  мене  Ява.  -  який  же  тут
зв'язок - акваланг... двадцять  залiзних?,.  I  раптом  -  наче  блискавка
спалахнула в головi:
   - Стривай! - кажу, а в самого аж мороз поза шкiрою. - Тато колись читав
у журналi. Розказував... Десь у Чехословаччинi в якомусь  озерi,  Чорному,
чи що, шпигуни. пiрнали в аквалангах. Намагалися пiдняти з дна, щоб та╨мно
вивезти, двадцять залiзних ящикiв. То  був  архiв  гестапо,  який  фашисти
затопили, вiдступаючи. Дуже важливi документи...списки во╨нних  злочинцiв.
I в Австрi© така ж сама петрушка була,  теж  в  озерi,  i  теж  шпигуни  з
аквалангами.
   - Точно! Це воно! Ух ти-и! -  загорiвся  Ява.  -  Ну  да  ж,  "двадцять
залiзних", i "вермахт", i акваланг, i...
   Вiн не договорив, бо в цей час з репродуктора гучно,  на  всю  станцiю,
залунало:
   - Учнi з села Васюкiвки, що при©хали на  екскурсiю  до  Ки╨ва,  Рень  i
Завгороднiй, вас чекають на виходi з станцi© "Днiпро"!
   Наче хто нас зверху чимось важким тюкнув, аж ноги пiдкосилися.  Так  це
було несподiвано. Нам здалося, нiби всi отi сотнi людей, що на  станцi©  i
внизу на набережнiй юрмляться, всi одразу на нас подивилися.
   I ми враз зробились маленькi-маленькi i наче голi. Вперше у життi  нашi
прiзвища назвали по радiо.
   - Не бiйсь, - отямився нарештi Ява. - То,  напевно,  Галина  Сидорiвна.
Розшуку╨ нас. Гайда!
   Ми подрiботiли до виходу.
   Зирк-зирк: нi Галини Сидорiвни, нi  наших  -  i  духу  нема.  А  сто©ть
здоровеннецький вусатий мiлiцiонер. Угледiв нас i одразу:
   - Стоп! - руку пiдняв. - З Васюкiвки? Рень i Завгороднiй?  Вас  менi  й
треба. Пiшли.
   От тобi й  "не  бiйсь!"  Попалися!  За  хулiганську  нашу  поведiнку  у
"Динамо", за отi вудлища проклятущi!
   Прикипiли мо© ноги до землi i якiсь ватянi зробилися - от-от на пiдлогу
сяду.
   - Ну пiшли, чого ж ви, - обернувся мiлiцiонер.  -  На  руках  менi  вас
нести, чи що! Ледве я з мiсця зрушив.
   Вийшли ми з метро, дивимось - сто©ть синя машина з червоною  смугою  на
боцi, i на тiй смузi написано: "Мiлiцiя". I веде нас мiлiцiонер до машини.
Одчинив дверцята, сказав: "Сiдайте", а сам  -  бiля  шофера.  Зняв  трубку
(радiотелефону) i говорить:
   - Товаришу лейтенант! Доповiда╨ страшина  Паляничко.  Хлопцiв  знайшов.
Везу на оперативнiй машинi куди треба.
   Ми так i обiмлiли. Ну  все!  "Куди  треба".  У  тюрму,  значить,  везе.
Пропали ми.
   Нам би оце зараз плакати, казати: "Ми бiльше не будемо,  одпустiть",  а
ми - анi слова. Гордi ми!
   Один до одного попритулялись, ©демо i крiзь загратоване вiконце на Ки©в
востанн╨ дивимось. Закосичився Ки©в прапорами i святковими транспарантами.
Першотравень же пiслязавтра. Всюди люди веселi, усмiхненi, вiльнi. А ми...
у тюрму ©демо. А справжнi шпигуни на свободi  ходять.  I  так  нам  прикро
стало - хоч плач.
   - Ех ви! - не витримав Ява. - Не тих ви взяли, кого треба!
   - Тобто? - обернувся старшина.
   -- От вам i "тобто"! - закопилив губу Ява. -  Може,  ми  за  справжнiми
шпигунами стежили...
   - Ну?! - лiва брова старшини вигнулася у знак запитання.
   - От вам i "ну". Може, вони тiльки що акваланг купили... для пiдводного
плавання...
   - Ого!
   - От вам i "ого"! Може, вони гестапiвський архiв з дна пiднiматимуть.
   - Ясно! "Акваланги на днi"? Бачив. А хто вони, шпигуни  вашi?  Звiдкiля
взялися? З-за океану?
   - З нашого села.
   - Ага, мiсцевi, значить. Колгоспники. Як прiзвища?
   Ява розгублено глянув на мене. Вiн уже шкодував, що почав  цю  розмову.
Мiлiцiонер говорив глузливо, видно, не вiрив жодному слову.
   - Як же прiзвища шпигунiв ваших? Га? - усмiхаючись, повторив  старшина.
- Чи, може, це сам голова колгоспу? Або  директор  школи?  Або  колгоспний
сторож, що яблука трусити не дозволя╨? Га? Чого мовчите?
   Раптом машина зупинилася.
   - Ну, при©хали. Вилазьте, шерлоки холмси, - сказав старшина Паляничко.
   Вилiзли ми. Тюрму очима шука╨мо. Щось  не  видно.  Праворуч  церква,  а
прямо - великий сiрий будинок з колонами, на театр схожий. Невже  в  Ки╨вi
така тюрма?
   Тiльки встигли ми про це подумати, як мiлiцiонер, i каже:
   - Оце, хлопцi, Iсторичний  музей,  де  зараз  весь  ваш  клас  разом  з
учителькою. Ходiмо пошука╨мо ©х. А то вони, певно, хвилюються, думають, що
ви зовсiм загубилися.
   "Так он воно що!  -  радiсно  попiдстрибували  нашi  душi.  -  Так  ви,
значить, не в  тюрму  нас,  товаришу  Паляничко.  А  в  музей,  до  Галини
Сидорiвни! Ох, який же ви молодчинка, який же ви хороший чоловiк!"
   - I не переживайте, хлопцi, - заспоко©в нас хороший чоловiк. - Я  вашiй
учительцi скажу, що ви стежили за шпигунами. Вона не буде сваритися. Це  ж
дiло серйозне! Держа