вольница
безоговорочно отдала Танцору пальму первенства.
     Все же остальные работы  должного  впечатления на юзеров не  произвели,
поскольку за невысокую плату были заказаны арбатским  художникам, если можно
так выразиться, портретистам. Унылые фигуры, лепные  ангелочки, надписи типа
"Прохожий не тревожь мой прах. Я дома, ты в гостях" -- вся эта дребедень  не
могла вызвать в  душах зрителей ничего, кроме раздражения. Дерзнул предстать
самобытным и незаурядным  разве  что один  Граф. Он был  изображен в  полный
рост, половину которого  занимала его огромная бородища, с горящими глазами,
босиком, держащим  высоко  над головой  огромную хоругвь  с ликом Спасителя,
весьма похожим  на  самого Графа.  Но это-то и  взбесило коллективное  жюри,
которое  прекрасно  помнило, что персонаж, которого  исполнял  Граф, в  свое
время был отлучен от церкви Святым Синодом.
     Поэтому  этот памятник  был  оценен  ниже,  чем  даже ничтожная  работа
пришедшей  предпоследней  Трансмиссии. Та  просто и  без  затей,  как умела,
намалевала себя верхом  на  своем любимом Харлее-Дэвидсоне.  В силу  полного
отсутствия навыков рисования получилось очень похоже на гоголевский "Вий". А
если  конкретно,  на  то место, где ведьма совершает захватывающий полет  на
семинаристе Хоме.
     Через месяц она отыгралась с лихвой.



        Апплет 0100. Первая кровь



     Через месяц Танцора вывели, как  принято  говорить  в армии, не знающей
жалости  к  врагу  и  сантиментов плюс  жалости  к собственному солдату,  на
огневую позицию. Для "боевого крещения".
     Как обычно, в 10  утра, всем было  выдано  задание. От которого Танцора
начало колотить.  Всей  семерке, Граф тогда еще был жив, предлагалось  убить
некую чувырлу. Имя и фамилия такие-то. Адрес такой-то. Род занятий такой-то.
Бывает там-то. Привычки такие-то. Может быть одета в  то-то  и то-то. Оружия
не имеет. Одинока.  Фото анфас и в профиль. Рост. Примерный вес. Цвет волос.
Револьверы и  боеприпасы  для троих  самых проворных  находятся  в  таких-то
ячейках камер хранения на трех московских  вокзалах. Бонус победителю  -- 50
тысяч долларов.
     А  специально  для  новичка   была  помещена   информация  о  том,  что
арестованный   на   месте  совершения  игровой  акции   не  должен  сообщать
правоохранительным  органам  истинные мотивы  своего  поступка. В  противном
случае,  он  подлежит  физическому  устранению.  (Слово  "физическому"  было
выделено  жирным  шрифтом).  Сохранивший  обет  молчания  будет освобожден в
течение двадцати четырех часов.
     Убить надо было Манку.
     Если бы Танцор был обычным, заурядным подонком, с неострыми  и  редкими
рецидивами  совестливости, может  быть,  даже порядочности, то  он открыл бы
холодильник, достал бутылку водки и начал бы  пить ее, чокаясь с зеркалом. А
потом принялся бы за вторую.
     Но он еще не успел, как жизнь его ни терла, в какую жопу ни засовывала,
еще не успел стать даже таким подонком, половинчатым.  Поэтому, чтобы как-то
сконцентрироваться, взять себя в руки, а потом уж начать соображать, написал
Администратору:

     <b><i>Что?!!!!!!
     Блядь!
     Что, это тусовка проголосовала, не зная о ее существовании? Или это ты?
И твои стукачи?!!!</I></B>

     Администратор ответил тут же:

     <b><i>Брось истерику, говнюк!
     Все честно. По правилам. Я тут ни причем.  Тусовка проголосовала за то,
чтобы убить  самую близкую подругу Танцора. Никаких имен  не было.  А  уж мы
вычислили.  Они это любят,  любят человеку  целку поломать поизощреннее. Так
что смирись. И мой тебе совет, не теряй  времени. Это очень важно для твоего
будущего. Раньше была туфта. Сегодня необходимо себя переломить. Действуй!</I></B>

     Танцор:

     <b><i>Кто сказал, что она моя подруга!!! Совсем  посторонний человек. Одна из
многих знакомых!</I></B>

     Администратор:

        <i>Трахал?</I>

     Танцор:

        <i>Да таких по Москве штук двести ходит!</I>

     Администратор:

        <i>Ну, так и действуй ;)</I>

     Танцор  наконец-то  относительно  пришел  в себя.Вернулась  способность
думать.  Однако думание  он отложил на потом.  Вначале надо  было попытаться
спасти эту дуреху, вляпавшуюся хрен знает  во что.  Надо было перехватить ее
раньше  этой стаи ублюдков, которая  уже, наверняка,  и все стволы на  руках
имеет, и несется к ее дому, изо всей силы отпихивая друг друга локтями.
     Надо опередить. К счастью, думал Танцор, Манка после  кабака домой едет
редко.  Хоть  Гиви  и  пытается  блюсти  в  коллективе  целомудрие,  но  она
подрабатывает,  очень  часто  подрабатывает  с  кем-нибудь, кто  пощедрее  и
постарее -- чтобы  особо не утомлял. И чтоб  старой консервативной закваски,
без поползновений на садизм.
     Набрал  ее номер, и,  точно, дома ее не было. Позвонил в кабак.  Пустой
номер. Все дрыхнут, как мумии.  Кто уже дома, а кто и на часах, подложив под
щеку прохладную вороненую сталь. Звонить  Гиви  было бессмысленно, поскольку
Манка скрывала свои нелегальные ходки прежде всего от него. Поэтому рванул в
кабак в надежде хоть что-то выведать.
     Как  не был взвинчен,  однако заметил любопытную деталь. Как только  он
включил зажигание и тут же, с визгом, дал по газам, тут же двинулся следом и
сел на хвост темно-синий "Рено". Вместе вышли на Садовое. Вместе свернули на
Чехова.
     Танцор усмехнулся. Вот, значит, эти скоты  и снимают на цифровую камеру
игроков,  когда те на  задании,  а  потом, значит,  эти джейпеговские  файлы
вещают на сайт для всеобщего обозрения, для документальности. А уж он гадал:
кто  это  его отщелкал, когда он был на Востряковском?  Вполне возможно, что
они ему и люстру расфигачили. Ублюдки.
     Еще  один  поворот.  И Танцор колотит  ботинком в дверь, потому  что на
звонок в такое время никто не реагирует. Появляется заспанный Хруст. Лениво,
хоть и не без некоторого любопытства, впускает.
     --  Ну,  че?  Никак соскучился?  А уж Гиви  так по тебе  тосковал,  так
тосковал. Небось, не выгорело  на  новом месте-то?  Только опоздал маленько,
уже  неделя  как у  нас один новый чувак. Не хуже  тебя. Так что проехал ты,
Танцор, мимо денег.
     -- Да я не затем. У меня все нормально. Не знаешь, Манка с кем ушла?
     -- Откуда ж мне знать? -- ответил удивленно Хруст и вытаращил глаза. --
Неужто засвербело?
     -- Да не по той части! Может, все же видел?
     --  Как же я мог видеть? Я  в  шесть приехал,  ее уже не  было. Да  что
случилось-то? Что ты весь трясешься?
     -- Да,  хреново. Для нее хреново. Так, может, Тофик знает? -- продолжал
наседать Танцор.
     -- Тофик, может, и знает, да где его искать-то?
     -- Так позвони. Дома, наверно, где ж ему быть.
     --  Бригадиру,  --  Хруст  чуть   не   подавился   "Туборгом",  который
неторопливо отхлебывал, --  бригадиру утром засерать мозги  насчет  какой-то
Манки?! Чтобы он меня своим рыбкам на корм порезал?
     -- Да, бригадиру! -- У Танцора не выдержали нервы, и он заорал, хоть на
охранников орать и  не  принято. -- Потому что  Манке,  если  я ее сейчас не
найду, часа два жить осталось! Замочат ее, как пить дать, замочат!
     -- Что  ж  ты  мне  сразу-то  не  сказал. --  Хруст  переменил  тон  на
участливый, что в бандитской среде является дурным признаком. --  Кто это ее
запланировал?
     -- Да это долгая история.
     -- А я внимательный, все до конца выслушаю.
     -- Время, Хруст, теряем время! Скоро  уже на хрен никому не нужны будут
подробности! Ты мне веришь?
     -- Конечно, верю,  Танцор! Ты у нас всегда был чистенький такой. Сам по
себе. А мы все  в дерьме по пояс.  Кому же еще верить, как не тебе? -- Хруст
аккуратно поставил рядом  со  стулом  пустую  пивную банку и  открыл  зубами
бутылку колы.
     -- Кончай, я тебе подлянки никакой не делал.
     -- Да ведь и хорошего ты никому ничего не сделал.
     -- Ну, хочешь полштуки?
     -- Гринов?
     -- Гринов.
     -- Давай.
     Танцор дал. Хруст взял.
     -- Так чего ты пургу гонишь?  -- Уже почти совсем по-человечески сказал
Хруст, засовывая деньги в нестандартный брючный карман, сбоку от колена, где
он держал запасной магазин к Стечкину. -- Далась тебе эта Манка.
     --   Да,    понимаешь,    --Танцор   решил   воспользоваться    кратким
замешательством Хруста и дожать его, -- тут  речь идет не только о ней, но и
обо  мне.  Эти суки, кто  -- не  скажу, решили  таким образом опустить меня,
сделать  на  все согласным.  Чтобы на цырлах перед ними  ходил и  чтобы меня
можно  было  дальше  гнуть,  давить,   топтать...  Чтобы  стал  их  заводным
солдатиком.  Скажут:  убей  --  убью,  взорви  -- взорву, прыгай под танк  с
гранатой -- прыгнут.
     -- Да  ты,  братан, на иглу  что ли  сел?  Что несешь-то? Крыша  совсем
съехала?
     -- Слушай, Хруст, умоляю тебя, дай телефон Тофика! Он все знает.
     Хруст сидел, покачивал ногой, закинутой  на ногу, прикидывал, что можно
было бы содрать с Танцора еще штуку,  а потом  послать куда подальше. Однако
посчитал  это  дело  низким, перед  пацанами было  бы стыдно.  Хруст не  был
шакалом. Поэтому он решил вразумить Танцора:
     -- Я, конечно, не знаю, против кого ты попер.  А сам сказать не хочешь,
ну и ладно.  Но знай, плохо это для  тебя кончится.  Запомни: когда  человек
один, то он  не жилец. Каким бы хитрым ни был, все равно замочат, подловят и
замочит.  А  ты один. Такой хороший,  такой правильный,  с понятиями. Только
понятия у тебя совсем не те. Их быстро из черепа пулей вышибают. Манку  тебе
уже не спасти. Куда же ты прешь-то?  И Манку замочат, и тебя. Ведь у тебя же
даже ствола нет! Да если бы ты даже крутой из крутых  был,  если бы на танке
ездил,  то, повторяю, один в этом деле -- не жилец.  Таких  даже не  хоронят
по-человечески.
     Танцор понял, что все его слова  будут совершенно бессмысленны. Что эту
стену прошибить невозможно. Что у него нет аргументов против довольно внятно
излагаемой Хрустом стратегии естественного отбора. Однако дослушал до конца.
     --  Конечно,  Манка как бы  наша.  Гиви к ней неплохо относится. Пацаны
довольны, потому что добрая телка, с пониманием. И  если что,  то Тофик всех
бы  поднял и отбил ее. Но это лишь тогда, когда бы на нее наехали по работе,
из-за  нашего дела,  бизнеса.  Тогда отдать ее на  замочку  было бы западло,
позорно. А тут она сама куда-то влезла. Это ее дела. И ничьи больше. Не мои,
не Гиви, не Тофика, даже не Зойкины, которая очко  моет. И не  твои, Танцор.
Можно ли сейчас братву поднимать? Нельзя. Потому что  за Манкины дела  могут
положить  кого-то из  наших пацанов. Это неправильно. Если  так  делать,  то
скоро нас подомнут. Поэтому и звонить Тофику нельзя,  потому что он от такой
дурости совсем  озвереет. А ты  его знаешь. Иди, Танцор,  домой.  И если  ты
такой слизняк, то выжри две бутылки водки и ложись спать.
     Танцор встал и с благодарностью крепко пожал Хрусту руку.
     На всякий случай  рванул к  Манке, в Текстильщики.  Вполне  могла уже и
подгрести  домой. Пришел  к дому нос в нос с темно-синим  "Рено". Взбежал на
третий этаж.  Долго и бесполезно  звонил в дверь.  И  вдруг  вспомнил, что у
Манки есть  сестра. Она ему  об  этом  как-то говорила. Да,  точно, он был в
абсолютно разобранном состоянии, хотел ехать к ней, лишь бы не быть  одному.
Но  не  получилось. Манка сказала, что  надо к сестре.  То ли  с племянником
посидеть, то ли еще что-то.
     Кинулся к машине,  судорожно вспоминая фамилию Манки.  Однако в лэптопе
все еще торчало задание: Звягина, Ирина Николаевна. А  сестра? Блин, сменила
фамилию! Хотя нет, мужа  не было. Танцор залез в базу  данных МГТС и  в окне
поиска набрал: "Звягина ******* Николаевна".
     Таковых оказалось 87  человек.  Однако была еще одна зацепка, компьютер
выдал телефоны вместе с адресами. И Танцор начал мучительно вспоминать, куда
же тогда поехала  Манка. Ведь расстались-то они в метро.  Точно! Он пошел на
"Пушкинскую",  а она  на "Тверскую". Значит,  по зеленой  линии. Но,  может,
где-то пересела на другую. Нет, Танцор, вспомнил, как она сказала, что ей по
прямой... Да, даже сказала, что недалеко от института травматологии. Значит,
поехала на север, до "Войковской", в район улицы Приорова.
     Танцор  страшно  обрадовался  этой  удаче, потому  что  осталось четыре
вероятных  телефона. Так обрадовался, будто  дозвонись он сейчас  -- и  все,
Манка будет спасена.
     Но ни один из четырех телефонов не ответил.
     Танцор сидел и тупо набирал по кольцу четыре номера, тупо и зло твердя:
"Трахаются они там что ли?"
     Потом понял, что надо ехать к метро и ждать там, у выхода.
     Стоял и набирал, набирал, набирал Манкин номер.
     Вдруг понял,  что  ни у  подъезда, ни в подъезде, ни у метро никого  не
видел. И удивился этому. Ведь он не  мог себе представить, что Профессор уже
давно  сидел в квартире,  поджидая объект. Поскольку с легкостью отжал замок
входной двери, которую беспечная Манка  не собиралась менять на стальную. То
же самое проделал и  Лох. Но чуть позже. Поэтому Профессор, воспользовавшись
более выгодным положением, оглушил его, связал и засунул  в рот полпростыни.
Чтобы потом, после  выполнения задания, развязать и отпустить с издевками  и
подначками.
     В четыре часа надежды  Танцора упали практически до нуля. И он подъехав
к дому, решил дожидаться Манку прямо у квартирной двери. Войдя в подъезд, он
увидел,  как на площадке первого этажа, наклонившись,  стоит  Трансмиссия  и
зашнуровывает правый сапог.
     Танцор мгновенно понял,  что  опоздал.  Что этим  самым шнурком Манку и
задушили. Бесшумно и тихо.  Задушили более удивленную, чем  напуганную, даже
не  успевшую  не только  вскрикнуть,  но  и как следует ощутить  боль. Спазм
сонной  артерии, обморок, из которого  уже  ничего  не  чувствующий организм
пытается рефлекторно выйти при помощи  судорог. Которые страшны и безобразны
внешне.
     Но  изнутри все совсем по-другому.  Это просто  душа, или что там  было
внутри  у  Манки,  пыталась поскорей стряхнуть с  себя  осточертевшее  тело,
изолгавшееся, напуганное  жизнью,  и  вместе  с тем  жадное  и необузданное,
разрушающее себя быстрей, чем это делает время.
     Танцору стало необыкновенно легко. Он понял,  что уже ничто не помешает
превратить  рожу  этой  бешенной паскуды в кровавую болотную топь. Эту харю,
искривившуюся в злорадной ухмылке победительницы.
     Трансмиссия  стояла  удобно, очень удобно.  Поэтому удар ногой пришелся
точно в  подбородок.  Он  был настолько  силен,  что  потом  бил уже  только
лежащую,  уже не  пытавшуюся встать,  а лишь  загораживавшую  голову руками.
Когда  устала  правая  нога,  стал  бить  левой.  Трансмиссия лежала  молча,
несомненно, понимая игру гораздо лучше Танцора.
     Однако  это продолжалось недолго.  Вскоре  на Танцора накинулись сзади,
выволокли из подъезда, подтащили к его машине,  внятно ударили лицом о  край
крыши и кинули  внутрь. Один голос сказал: "Двигай. Если через минуту будешь
поблизости, то ты  труп". Второй, с глумливой интонацией, добавил: "Запомни:
когда человек один, то он не жилец!"
     Танцор приехал домой, выпил две бутылки водки и упал на диван.


     ***
     Лейтенант  Осипов наконец-то  взломал  нужный  сайт.  И майор  Завьялов
получил доступ ко всей хранившейся  на нем  информации.  Довольно  скоро  он
понял, что налоговый  капитан напал  на золотую жилу.  Деньги, которые здесь
крутились, были очень аппетитными.
     Весь  фокус аккумуляции огромных средств заключался в том,  что хозяева
"Мегаполиса"  полностью  презрели принципы  русского бизнеса  и  работали по
западной модели. То есть они  не стремились немедленно сорвать крупный куш с
сотни-другой  состоятельных  клиентов, а  еженедельно  сосали  по  несколько
долларов из каждого из  двухсот с лишним тысяч  своих абонентов. Конечно,  в
этой  мутной предпринимательской  водичке порой встречались и большие рыбины
-- тысяч по  двадцать-тридцать, когда  люди играли  по  крупному.  Но погоду
делали не они, а могучий  поток из  одиночных баксов. Да, подумал, Завьялов,
быть капитану майором. Надо ему маленько подсобить.
     Однако надо было  придумать  какую-то  выгоду  и  для  себя. И  она  не
замедлила  вынырнуть  из  недр  базы   данных.  Среди  множества  совершенно
бессмысленных и неинтересных  с оперативной  точки зрения  заданий,  которые
еженедельно  выполняли  семеро  игроков,  нашлось --  Завьялов встрепенулся,
протер правый глаз, который  вдруг  задергался  в приступе нервного  тика --
убийство.
     Какая-то  звероподобная  Трансмиссия,  которая  задушила  гражданку  по
фамилии  Звягина, Ирина  Николаевна.  И  это был не совсем треп, потому  что
здесь  же были  и  фотографии  с  места  преступления:  убитая,  лежащая  на
лестничной  площадке  с  вывалившимся изо  рта языком, преступница,  стоящая
позади жертвы, санитары, укладывающие задушенную на носилки.
     Мышь,  зажатая  в  дрожащей  от  возбуждения  руке майора,  начала  как
бешенная  носиться по  коврику. Словно  это  была вовсе и не мышь, а опытная
служебно-розыскная  собака, взявшая след. Один труп. Второй. Третий. Двойное
убийство в Сокольниках. Взрыв на Тишинке. Еще один труп...
     Завьялов  вскочил со стула, боясь верить в  удачу.  Он  настолько остро
почувствовал приближение своего триумфа, что  у него  зачесалось в абсолютно
недоступном  месте  --  внутри  позвоночника.  Завьялов  начал  кружить   по
кабинету, то по часовой стрелке, то против. При движении в одном направлении
он нанизывал на стержень логики аргументы в пользу того, что он столкнулся с
реальной  преступной группой, которая  втягивает люмпенов и всякий  сброд  в
криминальную  деятельность,  устраивает   из  этого  шоу,  и  таким  образом
зарабатывает огромные деньги.
     Когда  же  майор  двигался  в  противоположную  сторону,  то  аргументы
лопались, словно  мыльные  пузыри.  Знал  он  этот сетевой народец: ни слова
правды,  ни  одного  реального поступка, все  ложь и  обман,  опирающиеся на
возможности виртуального мира, на информационные технологии.
     Понятно,  что  дурачков,  которые  платят   не  только  за   участие  в
тотализаторе, но и за  возможность пощекотать свои нервы, можно наколоть как
угодно. И игроки-киллеры, скорее всего, фальшивка,  а их фотки сгенерированы
компьютером.  И сами  убийства придумываются  каким-нибудь умником,  который
сидит и листает не переведенные на русский язык  детективы.  А фотографии "с
места  преступления"  --  это  всего  лишь  коллажи,  выданные  все  тем  же
компьютером с хорошими графическими программными пакетами.
     По часовой стрелке. Против часовой стрелки. По часовой  стрелке. Против
часовой стрелки... Эта буриданова пляска продолжалась уже минут сорок.
     И вдруг  Завьялова осенило.  Он  рысью подбежал к компьютеру  и вошел в
базу данных МВД, в сегмент убийств. Начал искать с самой последней "проказы"
интернетчиков. И -- точно! Звягина, Ирина Николаевна, 1972 г.р., незамужняя,
неработающая,  прописанная по адресу:  Москва,  ул.  Малышева, д.7, кв. 184.
Была  обнаружена со  следами  насильственной смерти у двери своей  квартиры.
Поиск  преступника по горячим следам  результата не дал. Ведется  следствие.
Основная версия мотивов преступления -- криминальная разборка.
     Завьялов сопоставил  служебную информацию и интернетовскую. Все совпало
в  точности,  включая  фотографию убитой  и  способ  убийства.  У  Завьялова
зачесалось в правом желудочке сердца.
     Все  остальные  преступления  тоже  оказались  реальными, внесенными  в
милицейскую базу.  Да,  это был Клондайк! Можно было одним махом  раскрутить
кучу  висяков,  на которые  следователи уже давно махнули  рукой. Только  бы
правильно начать! Не спугнуть бы голубчиков!
     Майор начал обдумывать стратегический план, в финале которого отчетливо
просматривались подполковничьи  погоны. Промежуточная же стадия предполагала
изрядное обогащение.
     Однако он, ослепленный  грядущими  перспективами, не учел одного весьма
существенного  момента. Для специалиста его ранга  это  было непростительно.
Завьялов  рисковал  предстать  перед  коллегами,   а  паче  того   --  перед
начальством, -- в анекдотическом амплуа.
     Завьялов не рассмотрел элементарного варианта размещения  информации об
убийствах  на сайт  "Мегаполиса"  из  базы  данных МВД.  То  есть  после  их
совершения  совсем  другими людьми.  Ведь нельзя  было сбрасывать со  счетов
очень  большую  вероятность  того,  что  администратор  игры имел  доступ  в
закрытую милицейскую компьютерную сеть.
     Однако  Завьялов уже взялся  за телефонную трубку  с тем, чтобы звонить
капитану Кутепову и договариваться о проведении совместной операции.


     ***
     Утром  Танцор получил письмо. Естественно, от администратора. Больше не
от кого,  поскольку его электронный  адрес  по условиям  игры и соображениям
здравого смысла, хранился в тайне. Танцор с омерзением прочитал:

     <b><i>tantcor!
     Я не  стану  ничего  говорить  тебе  о морали,  нравственности,  этике,
совести и прочей херне. В конце  концов, Господь сотворил человека по своему
образу и подобию и наделил его свободой выбора. Решать тебе.
     Ты оказался  на волосок от смерти. И  лишь подлог, который  я совершил,
спас тебя. Если бы твое вчерашнее художество, которое я, затратив кучу сил и
нервов,  скрыл,  стало  известно тусовке,  то  тебя,  вне всякого  сомнения,
приговорили  бы. На  следующей неделе началась  бы  охота  на  тебя, Танцор.
Результат был бы заранее известен.
     Вероятно, ты хочешь спросить: зачем я пошел против принципов? Не скрою,
не  только из симпатии, которую пока  продолжаю к тебе  испытывать, но  и из
шкурных соображений.  Такой тип человека, как  ты, творческий, художественно
мыслящий, способен в скором времени принести большие дивиденды.
     Кому? Да будет тебе известно, совету директоров. Так что не  думай, что
у нас тут бандитская контора. Мы люди цивилизованные, чтящие законы до такой
степени, что полностью платим налоги. Можно было бы добавить еще  что-нибудь
о социальной санитарии, которая входит в наши многочисленные  функции, но не
стану.  Поскольку  ты --  человек умный, прекрасно  все  понимающий и  остро
чувствующий.
     И последнее объяснение, которое должно снять все недоразумения, как уже
имеющиеся, так и будущие.
     Да,  я  говорил  тебе о  том,  что  коллективное  голосование  --  вещь
совершенно безобидная. Что  все  эти десятки тысяч людей,  если их брать как
нечто среднеарифметическое, скорее глупы, чем злы.
     Да,  тогда я не кривил душой,  искренне веря  в  это. Тем более, что до
вчерашнего задания у нас никогда не доходило. Однако я ошибся. Ошибся, как и
всякий реальный человек, хоть и не глупый, но не гениальный. Они оборзели. И
теперь, почувствовав запах крови, будут борзеть все больше и  больше. Такова
реальность, которую мне не дано изменить.
     А  теперь  конкретно о твоей будущей судьбе. Твой  рейтинг упал ниже 30
процентов. У тебя на  счету семь  тысяч со знаком минус. Это значит, что  ты
должен.
     Конечно,  "Мегаполис"  в этом  отношении  к  тебе  претензий не  имеет.
Повторяю, мы не бандитская контора, и никто никого на счетчик  не ставит. Но
банк, клиентом  которого  ты являешься, -- это совсем  иная  организация. Со
своими порядками,  вполне современными, и со своей службой безопасности, сам
понимаешь, из кого сформированной.
     Следовательно, перед тобой открываются несколько перспектив.
     1.  Упасть  ниже  10  процентов  и  умереть  от  ножа  Скина,  Вальтера
Профессора или крохотных, но очень умелых пальчиков Дюймовочки.
     2.  Пройти  через  ад,  который тебе устроят  банковские бандиты.  И  в
заключение либо тоже умереть, либо прожить еще лет 10 инвалидом.
     3.  Выйти  из  Игры  и  последнее,   что  тебе   удастся   увидеть,  --
промелькнувшую тень одного из моих ассистентов.
     Итак, возьми себя в руки. И вперед, только вперед. Другого пути  у тебя
нет :(
     administrator</I></B>

     Танцор ответил:

        <i>Fuck you!</I>

     Не  прошло и минуты, как валявшаяся  посреди  комната пустая сигаретная
пачка  неестественно щелкнула и еще более неестественно подпрыгнула. Правда,
очень невысоко.
     Танцор  подошел,  обнаружил  в  пачке  дырку,  соединил место,  где она
лежала, мысленной прямой линией с верхней кромкой окна и продлил ее. Прямая,
не встретив на  своем пути никаких преград, ушла в бездонное небо. Вчерашний
алкоголь как-то совершенно внезапно, не успев еще как следует  распасться на
нейтральные вещества, по-английски покинул организм Танцора.
     В почтовом ящике уже лежало новое письмо:

     <b><i>Как  я  понимаю,   ты  адекватно   воспринимаешь  реальность.   И  наше
сотрудничество продолжается. Не утруждай себя ответом :)</I></B>

     Да, -- сказал себе Танцор, -- пусть считает,  что  сломал меня пополам.
Пусть.  Я  --  мышка,  --  с  ним  случился  приступ  истерики,  он  кричал,
захлебываясь хохотом, -- я --  маленькая серая  мышка!  Незаметная! Шустрая!
Юркая! Я на тебя работаю, козел! Слышишь?! Маленькая серая мышка работает на
рогатого козла!!!



        Апплет 0101. В постели она не ведает стыда



     К   дому  номер   одиннадцать  по   Первому   Хвостову  переулку,   под
оглушительное,  парализующее  волю завывание трех  сирен, синхронно завизжав
тормозами,  отчего  визг  утроился,  подлетели  три  машины.  Два  служебных
"Мерседеса", милицейский и налоговый, и непонятно какого  ведомства,  с виду
неказистый, болотного цвета, фургон.
     В  наступившей  тишине  затрещала  рация,  и тут же  из фургона  начали
попарно  выскакивать люди в  камуфляже,  в  масках, с автоматами  в  руках и
прочей  амуницией  на поясе.  Один  из  них,  вероятно,  старший  по званию,
закричал: "Первые восемь вовнутрь, остальные на окна!"
     Через две  минуты, как только  силовое  подразделение налоговой полиции
полностью  заняло офис,  в  котором  располагался интернет-узел  "Ранет",  и
отрезало преступникам  все  возможные пути к  отступлению,  из  "Мерседесов"
вылезли  майор  Завьялов  и  капитан Кутепов,  которые стремительно вошли  в
помещение,  где  все  уже  лежали на  полу лицами  вниз  с  руками,  неумело
прикрывавшими затылки.
     Всего  лишь  две  минуты,  а  уже  никто  не  выказывает  ни  малейшего
недоумения. "Классная работа", -- отметил Завьялов.
     Более  того, был  уже идентифицирован и главарь, которого звали Сергеем
Кружковым.  Этого  оставили  стоять,  подпирая,  чтобы   не   грохнулся   от
неожиданности, с двух сторон автоматными стволами.
     Кутепов приступил  к  допросу,  цель которого заключалась  в том, чтобы
запугать преступника, внушить ему, что пятнадцать лет на нарах для него было
бы большой жизненной удачей, поскольку за такие  деяния положено пожизненное
заключение.  Кутепов  должен  был сыграть классическую роль "плохого мента",
что,  впрочем,  не  требовало  от  него  ни  особых  усилий,  ни  актерского
мастерства.
     Куда  более  сложную  задачу  взял  на  себя  Завьялов,  который  через
пятнадцать минут должен был появиться в обличье  "хорошего мента", доброго и
отзывчивого.
     А пока он решил осмотреть машинный зал, где и варился весь этот бульон.
Пятнадцать  очень солидных  серверов, установленных на бетонном фундаменте и
соединенных в параллель экранированными  кабелями,  приятно  шумели жесткими
дисками огромной емкости. Рядом с шестнадцатым лежал на полу  с  заведенными
за   голову  руками  эксплуатационщик,  который,  судя  по  всему,  проводил
регламентные  работы.  Кожух  был  открыт, из  него свисала  технологическая
косичка проводов,  заканчивающаяся небольшим пультом с  жидкокристаллическим
экранчиком  и  усеченной  клавиатурой.  На  полу  валялись отвертки  и  иные
предметы непонятного предназначения.
     Майор,   перешагнув  через  распростертое   тело,   которое,  судя   по
характерному ерзанию,  многое  отдало  бы  за  возможность попасть в туалет.
Внутри  сервера  было  очень много солидной  электроники:  чипы  величиной с
генеральский погон;  чипы поменьше, с куриное яйцо; и совсем маленькие чипы,
не больше спичечного коробка.
     Преисполнившись уважения к  человеку, который разбирался во  всех  этих
хитросплетениях, Завьялов спросил: "Сынок, может, ты пописать хочешь? Так ты
скажи". Парень  испуганно  закивал головой,  что  в  его позиции  свелось  к
стучанию лбом о бетонированный пол. Парень испугался, поскольку  подозревал,
что теперь его начнут бить  ногами в это самое место. Однако майор улыбнулся
и сказал добрым голосом: "Так ты того, сходи. Что же мы нелюди что ли?"

     Однако  кутеповский голос, наполнявший, словно осенний последний  гром,
все   четыре  этажа  здания,  начал   ослабевать.   Паузы   становились  все
продолжительней. Конечно, капитан, когда требовалось, был двужильным. Однако
фундаментальные законы драматургии были гораздо сильнее служебного рвения.
     На  авансцену  вышел  майор  Завьялов. Добрый  мент.  Слуга  царю. Отец
солдатам.  Суровый, но  справедливый. Беспощадный  к уродливым явлениям,  но
сострадающий оступившимся и нарушившим.
     Между Завьяловым и Кружковым состоялся следующий диалог.

     Завьялов. <i>(С наигранной  любезностью).</I> Сергей Егорыч, да вы садитесь. В
ногах,  как  говорится, правды нет.  У  нас  с вами разговор будет долгий. И
очень   важный.  Как  для  вас,  так  и,  не  стану   скрывать,   для  меня.
Присаживайтесь.
     Кружков. <i>(Капризно, но без излишеств).</I> Так, может, вначале людей с пола
поднимите? А то сквозняки у нас тут.
     Завьялов.  Ах,   да,   прошу   прощения.  Лейтенант,  пусть  сотрудники
поднимутся. Но только что б никаких  хождений, никаких телефонных звонков. И
от  компьютеров  что  б подальше,  а  то знаю я эти  фокусы! <i>(Лейтенант,  не
имеющий никаких  знаков отличия, командует подъем. Сотрудники фирмы встают и
рассаживаются  на  стульях в  центре комнаты.  На  них по-прежнему  нацелены
автоматные стволы).</I>
     Кружков. Да что такое случилось-то? Какие фокусы?
     Завьялов. <i>(Как бы  спохватившись, картинно всплеснув руками).</I> Да, забыл
представиться.  Извините,  пожалуйста. Знаете  ли,  в  голове  сотни проблем
крутятся. Майор  Завьялов,  Виктор  Семеныч. Заместитель  начальника  отдела
Управления  по борьбе с  преступлениями в сфере высоких технологий. А только
что  с вами беседовал капитан налоговой полиции Кутепов,  Евгений  Григорич.
<i>(Резко изменяет интонацию,  чтобы  достичь  эффекта неожиданности).</I>  Кстати,
Сергей Егорыч, вас не удивляет наш визит?
     Кружков.  Не  то  слово!  Еще  как удивляет.  Раньше  такое  только  по
телевизору видел, а теперь на своей шкуре испытать пришлось.
     Завьялов. <i>(Быстро бросив свирепый взгляд на Кутепова, который не нагнал
на клиента  должной жути).</I> Сергей  Егорыч, так заслужили, заслужили вы этого
визита.
     Кружков. Чем  же? Налоги  платим  исправно.  Сколько скажут,  столько и
платим. Лицензия  на занятие провайдерской деятельностью имеется. Ворованную
аппаратуру не держим.
     Завьялов.  <i>(Тяжело  вздыхает,  поняв,  что  Кутепов все двадцать  минут
запугивал  его  совершенно  абстрактными материями, и  поэтому  придется все
начинать с нуля).</I> Ну как же! А организация нелегальной интернет-игры с целью
массового убийства граждан, а сокрытие преступных доходов?
     Кружков. <i>(Изумленно).</I> Какой такой игры?!
     Завьялов. "Мегаполис" называется.  Ваш  интернетовский адрес  имеет. Из
этого следует, что ее сайт расположен на вашем сервере. Разве не так?
     Кружков. <i>(Радостно).</I> А, эта!
     Завьялов. Да, эта!!!
     Кружков. Вы что, всерьез думаете, что они там кого-то убивают? Типичное
виртуальное жулье собралось, чтобы из доверчивых людей деньги качать.
     Завьялов.  Постойте, постойте!  Вы что, утверждаете,  что не  имеете  к
сайту никакого отношения?
     Кружков.  Конечно! Вот, например,  вы продаете топоры. И  кто-то  вашим
топором в одночасье убивает старушку. Вы же  за это не отвечаете.  Так и мы.
Мы продаем хостинг.
     Завьялов. <i>(С повышенным профессиональным интересом).</I> Что-что?
     Кружков.  Размещаем  за  определенную  плату  на  нашем  сервере  любую
информацию клиента. В данном случае речь идет о  WEB-сайте игры "Мегаполис".
Что  клиент помещает на купленном  информационном сегменте, нас не касается.
Для наглядности можно сравнить это дело с железной дорогой. Билетный кассир,
продавая билеты, не должен выяснять, по какой надобности пассажир собирается
ехать в тот или иной город. Так что мы тут ни при чем.
     Завьялов. <i>(Недобро прищурившись).</I> Но тут-то все ясно и понятно! Вы что,
ни разу не заглядывали на этот чертов  "Мегаполис"? Не  видели,  что они там
отдают команды мочить людей? И они мочат! Будь здоров, как мочат!
     Кружков. <i>(Рсссмеявшись,  но  быстро  остановив себя  ввиду  серьезности
разговора).</I> Так я же говорю, что это жулики. Как и почти все, кто работает в
Сети. Да, я  смотрел этот сайт. И покатывался от смеха. Все полная туфта. За
исключением, конечно,  денег  в  тотализаторе  и  платы за  доступ.  В  Сети
невозможно  ни доказать, ни опровергнуть любую  появляющуюся там информацию.
Как невозможно доказать или опровергнуть существование Бога.
     Завьялов.  <i>(Придав  лицу выражение  посвященного).</I> Что вы  все это  мне
рассказываете? Я прекрасно понимаю, что  такое виртуальная  реальность.  Что
можно искусственным образом подделать любую информацию, включая визуальную.
     Кружков.  <i>(Решив поразить  незваного  гостя,  повернувшись к  одному из
сотрудников).</I>  Витек, сгенери-ка  быстренько товарища майора верхом на белом
коне, принимающим парад Победы на Красной площади.
     Витек.  Нет проблем!  <i>(Пытается встать, чтобы подойти к компьютеру,  но
боец в маске грубо осаживает его).</I>
     Завьялов.  <i>(Начиная  медленно, но верно терять терпение  и выходить  из
себя).</I> Еще раз повторяю: я все это прекрасно  понимаю. У нас в управлении не
лаптем щи хлебают. И без особой надобности мы бы вас тут не стали мордами на
пол  укладывать. Раз говорю,  что  там конкретно убивают, значит,  так оно и
есть. Так что прекращайте демагогию и отвечайте на вопросы. Кстати, за этими
шустриками из  "Мегаполиса" большой должок по  части налогов, очень большой!
Так что гоните-ка мне, Сергей Егорыч, их адрес и телефон.
     Кружков. Для этого мне надо к компьютеру подойти. Позволите?
     Завьялов.  Конечно,  конечно.  Только помедленней по  клавишам стучите,
помедленней,  чтобы какой-нибудь фокус не выкинуть, не оповестить дружков  о
приближающейся  неприятности. <i>(Завьялов улыбнулся, но  по  доброму).</I>  Шутка.
Впрочем, конечно, помедленней, чтобы я любое ваше нажатие клавиши отслеживал
и понимал.
     Кружков.   <i>(Садится   за  компьютер,   медленно  ударяет  по  клавишам.
Поворачивается к  Завьялову).</I> Пожалуйста, вот  телефон, вот адрес. Но только
это еще ничего не значит.
     Завьялов. То есть?
     Кружков.  Если  интересующие  вас люди  преступники,  то они  наверняка
послали заключать контракт  какого-то случайного человека. Поймали на улице,
дали  ему  в зубы  двадцать баксов,  он  пришел и  заплатил. Мы ему передали
интернет-адрес и пароль, он -- им. И до свидания. Концы в воду.
     Завьялов. Осипов, это правда? Они так работают?
     Осипов. <i>(Нехотя отрываясь от флирта с хорошенькой ранетовкой Зиночкой).</I>
Чистая правда, товарищ майор!
     Завьялов. Ну хорошо. Это мы, конечно, проверим. Но если это так, то они
же  опять  должны  кого-нибудь  подсылать,  чтобы  за  новый срок заплатить.
Устроим засаду, а вскоре и накроем их всех, голубчиков.
     Кружков. <i>(Скептично).</I> А это мы  сейчас посмотрим. <i>(Смотрит на монитор).</I>
Долго вам придется ждать. У них на два года вперед заплачено.
     Завьялов.  <i>(Раздраженно).</I>  Осипов,  блин,  кончай свои шуры-муры! Давай
подключайся. В патовую ситуацию попали!
     Осипов. Так это же элементарно. <i>(Кружкову).</I> Они  же  наверняка у вас  и
почтовый ящик держат, и выделенную линию арендуют.  Вот мы по этой линии, по
этому проводу и пойдем. И придем прямо к их компьютеру.
     Кружков. Что же они дураки  что ли, чтобы так светиться? <i>(Опять смотрит
в компьютер).</I> Нет никакого ящика, нет и выделенной линии. И  подключаются  к
Интернету совсем через другого  провайдера, не через нас. Я же говорю: концы
в воду.
     Осипов. Да, да.  Я, когда их сайт  смотрел, то удивился  -- нет никаких
почтовых  адресов, не  указаны. Все  общение со своими  клиентами  они ведут
через формы. То есть клиент  набирает свое сообщение  в специальном окошке и
отсылает клавишей Enter. Точно, жулье закамуфлированное.
     Завьялов. Но ведь должна же быть какая-то зацепка. Так ведь  не бывает,
чтобы преступник оказался неуязвимым.
     Кружков. В Сети все бывает.
     Завьялов. Ну  а если по цепочке пойдем. Мы следим за их сайтом.  Они  в
какой-то момент начинают  обновлять на нем информацию. Мы это дело засекаем.
Так?
     Кружков. Так.
     Завьялов. И начинаем "пеленговать", выясняем, откуда они это делают.
     Кружков. <i>(Крайне изумленно).</I> Это каким же образом?
     Завьялов.  Ставим   определитель  номера  и  смотрим,   какой   телефон
подключился к вашему серверу. Так?
     Кружков. Это было бы так, если бы мы имели дело с честными жуликами. То
есть с совсем  тупыми. Но они же выходят на нас  не с телефонного модема, не
напрямую.
     Осипов. <i>(Отвлекшись от Зиночки, с которой у него, судя по помасляневшим
глазкам, все  уже  сладилось).</I>  Товарищ  майор, разве вы  не знаете,  как  в
четвертом отделе, который с коммуникациями работает, люди, как рыбы  об лед,
бьются с  телефонными пиратами, которые  по международке бесплатно звонят? У
них же  специальная аппаратура,  дает сбой  на определитель  номера, и счета
приходят  совсем  другим людям.  Азиаты,  китайцы  там,  вьетнамцы,  так  те
наоткрывали   в  Москве  кучу  подпольных  переговорных  пунктов,   нахаляву
работают. Так что даже номер с определителем номеров, извиняюсь за каламбур,
никак не пройдет.
     Кружков. Вот-вот. А эти наверняка выходят на нас из Сети. Через длинную
цепочку станций,  подстанций,  интернет-узлов.  Вполне  возможно, что в этой
цепочке есть и спутники связи. Нет, дохлый номер.
     Завьялов.  <i>(Загадочно,  торжествуя).</I>  Не  скажите,  Сергей  Егорыч,  не
скажите. А ведь можем  же мы определить доменное имя, с которым связался ваш
компьютер?
     Кружков. Ну и что? Это ничего не даст.
     Завьялов.  Как же, как  же, ведь это же идентификатор! По нему мы можем
легко определить IP-адрес искомого нами компьютера. Так?
     Кружков. Ну, так.  Что дальше-то? Вы даже можете, в  конце концов, если
удастся  договориться  с  Интерполом,  узнать  MAC-адрес  этого  компьютера,
который  ему  присвоили  на  заводе.  Но кто купил этот  компьютер,  где  он
находится? Чует  мое сердце,  что они, "мегаполисовцы", хоть, может  быть, и
сидят  где-то  тут рядышком,  может  быть,  и  на Полянке, но подключаются к
Интернету  через  иностранную  компанию,  через  какого-нибудь монстра  типа
America Online. И там у них  скорее всего точно такая же обманка. Поймали на
улице  какого-нибудь наркомана Чарли,  дали ему в  зубы двести  баксов, и он
пошел  и заплатил за пару лет вперед. Вот и бегайте за  этим  самым Чарли по
Гарлему  с большим риском для жизни.  И очень  может  быть, что  Чарли купил
сразу же на все эти двести баксов  чистейшего, как небесное пламя, героина и
загнулся  от  передозировки  в  ближайшем  сортире.  Такие  дела,  Виктор...
Извините, отчество забыл.
     Завьялов. Семеныч. <i>(Задумчиво).</I> Так что же, выхода нет?
     Осипов. <i>(Торопливо и радостно, потому  что Зиночка уже сказала "да",  и
молодому  лейтенанту  уже пора было везти ее на  свою холостяцкую квартиру).</I>
Никакого, товарищ майор!
     Кружков. Нет, вы, конечно, можете попытаться. Но шансы очень невелики.
     Завьялов. Да, судя  по тому, какими финансами они там  ворочают, то это
очень серьезный враг. Но выход всегда есть. В крайнем случае  мы отключим их
сайт. Вырубим.
     Кружков. <i>(Крайне нервозно).</I> Нет, все что угодно, только не это!  Они же
придут сюда с пушками и всех нас положат!
     Завьялов. Что же ты молчал-то, мать твою так!  Вот он выход-то! Тут  мы
их и возьмем.


     ***
     Стрелка любила бывать в  "Скрине". Конечно, были у нее друзья с мощными
машинами, подключенными  к  выделенной линии,  без телефонного модема. Нажал
павер и сразу  же в  Сети. И хоть целый день сиди и  пытайся продолбиться на
какой-нибудь военный спутник или в Пентагон.
     Однако в  "Скрине" было как-то  душевней. Одним  словом, тусовка.  Лица
родные и все такое прочее.  Кто сидюк притащит с нужными прогами, кто скинет
на дискету халявные адреса, у кого еще чем-нибудь разживешься.
     Это  лет  в  четырнадцать  можно  месяцами  сидеть  у  себя  в  норе  и
беспрерывно  бегать без  всякого ума  со  странички  на  страничку,  надеясь
набрести на такое невероятное место, что сразу же заторчишь и станешь на всю
жизнь счастливой.
     Месяцами сидеть, забывая выключать днем свет, усыхая от голода, который
не ощущаешь. Точнее, тоже забываешь -- забываешь подойти к  холодильнику или
сбегать в магазин. А когда вдруг вспоминаешь, когда уже невмочь, то еще пару
часов листаешь сайты, понимая,  что  вот сейчас  отойдешь и пропустишь самое
главное в своей жизни.
     Вскоре, правда, умнеешь.  И  заводишь  знакомых, чтобы по  аське с ними
трепаться, и опять же сутками напролет.  Узнавая, конечно,  много нового для
себя, но больше всяких сплетен, анекдотов про  дебила Гейтса, всяких небылиц
и полудетских  фантазий про  то, что вот был один чувак, и один раз он зашел
на очень мутную страничку, у которой вообще не было никакого УРЛа, и там был
такой, блин, спайдер,  который  из этого чувака выкачал  не только  весь его
оплаченный трафик, не только все его файлы, но и жизнь,  и чувак стал совсем
прозрачный и на фиг умер через час, а когда друзья  его несли в гробу, когда
хоронили, то гроб совсем ничего  не  весил, а когда на  кладбище  забивали в
крышку  гвоздь,  то этот  гвоздь в  друг раскалился,  стал красным,  как  от
короткого замыкания, и расплавился.
     Потом, если это у тебя в крови не кончается, а печенка  или что там еще
вырабатывает  все новые  и новые дозы, которые  можно  нейтрализовать только
Сетью, то  неизбежно выходишь на хакеров.  Становишься  такой  же.  И каждый
новый взломанный сайт доводит тебя до экстаза. И чем крепче была его защита,
тем  больше ты от этого торчишь,  благодаря судьбу, что у тебя такой кайф, а
не от наркоты.
     Но в  двадцать два  уже  нужны люди.  Живые.  Хотя  бы для  того, чтобы
потрахаться. С родственными душами ведь можно? Даже нужно. С кем же еще?
     Стрелка сидела  и  трепалась  по аське с каким-то американосом. Правда,
языка она не  знала. Но этого  и не требовалось,  потому  что  международное
хакерское  общение  происходит на чудовищной тарабарщине, состоящей примерно
из пятидесяти исковерканных  до  неузнаваемости английских  слов,  каждое из
которых означает все что угодно, но только не то, что подразумевают словари.
Помимо  "слов" в этот удивительный язык,  превосходящий по непредсказуемости
любой из известных  профессиональных, криминальных, социальных и  возрастных
жаргонов, входит также и множество сочетаний знаков препинания и специальных
символов, которые не в силах расшифровать ни один  семиотик мира, если он не
относится к хакерской касте.
     Американос загибал про то,  как он заставил вернуться в порт британскую
субмарину, которой еще три месяца оставалось дежурить в Атлантике. Врал, как
бешенный  глюк,  а  Стрелка его  в этом поощряла, пусть сосунок  порезвится.
Можно было расслабиться, отдохнуть, даже законнектясь с этим полудурком.
     Потому что она уже разослала  во  все  концы  письмо с вирусом-трояном.
Составила грамотный текст:

     <b><i>"Привет! Меня зовут  Вика. Мне девятнадцать,  все  остальное увидишь на
фотке. Наверняка  останешься довольным. Хочу найти  настоящего парня. Может,
ты такой и  есть?  Жду от тебя письмо.  Обязательно вложи  свою фотку.  Жду,
сгораю, млею".</I></B>

     Естественно, Стрелка никогда не  была Викой, потому что в паспорте было
написано  "Татьяна". Естественно, адрес она  подставила  липовый,  не  свой.
Естественно, это была не ее фотка, а сосканированная из  "Пентхауса" чувырла
с огромными сиськами. Весь фокус заключался в том, что лох, который получает
такое  письмецо, сразу же открывает  вложенный в  него  джейпеговский  файл,
чтобы  посмотреть  на  грудастую   "Вику".  И  сразу  же  начинает  работать
приделанный к джейпегу вирус-троян. Сканирует винт, считывает все хранящиеся
там пароли  и  потом,  когда  лох  запускает свою  почтовую программу, троян
быстренько сует  в  ящик исходящих  сообщений  свое  письмецо  с паролями  и
всякими  другими нужными  сведениями.  Несколько  миллисекунд  и -- письмецо
полетело по Стрелкиному адресу.
     Конечно, таких лохов становится  все меньше и меньше.  Грамотный народ,
получив письмо неизвестно от кого да еще с вложенным в него файлом, сразу же
выкидывает  его в корзинку.  Однако иногда  этот финт проходит даже в  очень
солидных компаниях.
     Вскоре Стрелке надоел полуграмотный американос, и она отшила  его тремя
факами.
     Осмотрелась вокруг. Слева сидел Кривой Чип, который что-то долбил своей
крякалкой. Весь потный был, видать, не на тех нарвался.
     Справа был  какой-то немолодой, но  неплохо сохранившийся  человек.  Не
только незнакомый, но и совсем чужой, потому что он  не стучал по клаве, как
это  делают профессионалы, а елозил  по  монитору полудохлой  мышью. "Какого
хрена  приперся?"  --   подумала  Стрелка  почему-то  совершенно  беззлобно.
Человек, увидев, что за ним наблюдают, повернулся и подмигнул .
     И опять  Стрелке почему  то не  захотелось показать  ему средний  палец
правой руки. Вместо этого она совершенно неожиданно для себя спросила:
     -- Ты кто?
     --  Танцор,  -- ответил  человек  и шустро отстучал каблуками  какой-то
жутко знакомый ритм. Вначале Стрелка подумала, что это что-то из  Земфиры, а
потом поняла, что хэндшейк --  когда телефонный  модем стыкуется с сервером,
то в динамике точно такой же звук. И рассмеялась.
     -- Что уж тут такого смешного-то? -- без  всякой  обиды спросил  чувак.
(Стрелка  уже поняла, что он  вполне  тянет на чувака).  --  Ну,  Танцор. Не
Кукарача же?
     -- Да нет,  ничего. Просто  вспомнила, как  мой второй отчим читал  мне
книжки, когда совсем маленькая была. И там был такой стишок: "А у меня щенок
веселый был. Спляшем, Пегги, спляшем".
     -- Ну и что?
     -- Да  то, что кроме него мне книжек никто не читал. Ни  мамаша, ни все
ее остальные собутыльники. А этот был какой-то случайный, целый год никак не
мог  понять,  куда  вляпался. А  потом  пропал... На  тебя,  кстати,  чем-то
смахивал. Не шокирует, нет?
     -- Ну,  здравствуйте! --  Танцор понял,  что это то, что надо,  и попер
напролом,  пошел  импровизировать на  всю катушку, потому что, как он понял,
тут  нужен  треп,  балаган,  буффонада.  -- Наконец-то  признала старого.  А
помнишь из  той же книжки: "Робин-бобин, барабек, скушал  сорок  человек.  И
корову, и  быка,  и кривого мясника"? И не пропал я никуда. Просто на  войну
пошел,  потому что ВДВ --  небось, слыхала про  такое? --  всегда  на  войну
ходят, даже когда  войны  нет  и в помине. Ох, и хлебнул я там:  вся грудь в
медалях, да зато вся задница в  осколках. По госпиталям  долго валялся, одна
сестричка  научила на протезах танцевать. Вот и стал Танцорам. Теперь все по
филармониям  да по  гастролям,  цветы корзинами,  деньги  мешками,  звездюли
совковыми лопатами огребаю. А сама-то кем будешь?
     "А он ничего  будет",  -- подумала Стрелка, -- "во всяком случае что-то
новенькое  и  совсем не тухлое". И ответила,  загадав,  что если  про собаку
Стрелку, которую когда-то в космос посылали, начнет распинаться, то, значит,
полный кретин. И даст она ему тогда незаметно, чтобы внимания не привлекать,
своим  увесистым  ботинком по лодыжке.  И чуваку крупно повезет, если у него
там не живая кость, а протез никелированный. Так, сверху полировка отскочит,
и все дела.
     Танцор  рассмеялся. Стрелка начала примеряться, чтобы попасть  ботинком
по самой косточке:
     -- Что уж тут такого смешного-то? -- спросила она вкрадчиво.
     -- Да нет, ничего. Просто вспомнил, как ехал  как-то  раз  из Москвы  в
Питер, а у  меня ночью шузы увели. Так пришлось к дорогой  тетушке заявиться
утром босиком. Не совсем, правда, все-таки в носках был.
     -- Ну и что?
     -- Да просто поезд назывался "Красная стрела". Не шокирует, нет?
     -- Ни грамма.
     -- Это хорошо. Потому что все же носки  несвежие, потому что жара была,
бактерии, запах.
     -- А откуда ты такой красивый нарисовался-то? -- Стрелке этот чувак уже
начинался определенно нравиться. Не только его треп, но и то, что при этом у
него глаза были, как и у нее, когда невзначай в зеркало глянет, грустные. --
Тут у нас люди умелые собираются. А  ты явный чайник. У тебя это прям на лбу
написано.  К экзамену  на  референта  что  ли готовишься?  Чтобы там "знание
Microsoft Office и Internet Explorer обязательно"? Угадала?
     -- Да нет, от смерти бегаю.
     Танцор сказал это  так просто, так естественно,  и  улыбнулся при этом,
улыбнулся  без  какого  бы то  ни было  выеживания,  что  Стрелка  сразу  же
поверила. Ведь хакер без интуиции -- это пустое место.
     -- И далеко бежать собираешься?
     -- Как получится.
     -- А  нельзя поконкретнее? --  Стрелку  это дело зацепило. Пока  еще не
сильно,  но зацепило определенно. Хоть  и понимала,  что  надо  прямо сейчас
вытащить из трехдюймового окошка дискету, убрать ее  в рюкзак, встать, выйти
на улицу  и, не  дожидаясь  троллейбуса, ловить тачку,  чтобы  ехать  отсюда
далеко  и быстро.  Такие тайны, понимала,  она, когда с  тобой начинают  ими
делиться, могут стоить очень дорого. Для того, кого в них посвящают.
     Однако чувак чем-то примагничивал. Стрелка чувствовала, что его история
--  это не тупой и бесполезный бег от быков со стволами,  которым взбешенные
кредиторы велели замочить  севшего на мель должника. Что в этой истории есть
что-то такое, что  очень важно не только для него, но и для нее. А к тому же
чувак был приятный, а Стрелка небезосновательно считала себя оторвой. -- Так
что у тебя стряслось-то? Бандиты достали?
     -- Не поверишь,  но я  толком  сам  ничего не  знаю,  -- с  готовностью
откликнулся    Танцор   на,    как   ему   верно    показалось,    Стрелкину
заинтересованность. Танцор перешел почти на шепот. --  Только не считай меня
шизиком, прошу тебя.
     -- Да ты че зашептал-то? -- удивилась Стрелка. -- Здесь же все свои!
     -- Свои! -- ответил  Танцор оглянувшись. -- Когда дома  совершенно один
сижу,  и без  свих,  и без  чужих, то  и там ни хрена никакой  безопасности.
Можешь сама убедиться.
     -- Ага, щас, разлетелась! -- зачем-то сказала Стрелка совершенно  не  к
месту. Просто на нее иногда накатывало чисто женское, что-то типа флирта. --
Я не по этому делу!
     -- Да я, блин, совсем про другое.
     -- Ну, извини. В  доме  повешенного  не говорят о сексе. Извини  за мою
стервозность. Иногда накатывает. Так что же у тебя стряслось-то?
     Танцор придвинулся поближе, против чего Стрелка не возражала. Заглянула
в глаза и еще раз отметила, что нормальный чувак, смотрит без  истерики. Да,
с  ним вполне можно и потрахаться:  его еще не  загнали в угол, он от страха
еще  не расчленился. Стрелка  положила руку на  его запястье:  сердце стучит
нормально, не трепехается.
     Танцор все-таки опять зашептал:
     -- Игру "Мегаполис" знаешь?
     -- А, эта бодяга, от которой у  многих крыша поехала. Мне  даже  как-то
показывали чувака, который в нее продул третий пентиум, но  не остановился и
лишился квартиры. Правда, у него еще одна была. Так  что,  ты  на  ней  тоже
подсел? -- спросила разочарованно Стрелка.
     -- Нет, я игрок. Кличка -- Танцор.
     --  Заливаешь!  Я туда  как-то  заходила,  так  самая  настоящая туфта.
Навешали  фоток  придуманных  людей   и  назвали  их  игроками.  И  все  эти
тотализаторы -- полная лажа. Потому что, кто победил, это решает программер,
который  назначает победителя  в зависимости от  расклада,  на кого  сколько
поставили.  Чтобы  себе  побольше денег захавать.  Секешь?  Так  они,  чтобы
побольше лохов  собрать, еще придумали и  охоту  на людей. Тоже туфта. Никто
никого не убивает, потому что  и людей-то  таких нет: ни кто  мочит, ни кого
мочат.  Ты  бы что-нибудь  поинтересней придумал.  А, может,  у  тебя  мания
величия? -- У Стрелки опять зачесался правый ботинок, но она подумала, что с
такого близкого расстояния хорошего удара не получится.
     Танцор  понял,  что не ошибся. Стрелка  --  это то, что надо. Только бы
заинтересовалась,  потому   что  живет  девушка,   чувствуется,  в  основном
эмоциями.  И он подключился к сайту, открыл  свою  персональную страничку  и
предложил Стрелке сравнить фото с оригиналом.
     Стрелка удивилась. Но это  удивление было негативного характера. Начала
обзывать авторов "Мегаполиса" полными дебилами, которые ничего не понимают в
виртуальности и зачем-то  подключают  к  игре  реальных  людей,  когда можно
обойтись джейпеговскими файлами, то есть обычными  картинками. Побегала  еще
по сайту и удивленно спросила:
     -- Так что, это правда, что  тебе, как  тут сказано,  нормальные  бабки
отстегивают за все эти идиотские задания? Хотя, какие могут быть  задания --
это-то ведь точно туфта?
     --  Нет, -- сказал  Танцор  совсем тихо,  --  все это мы  проделываем в
натуре.
     -- И людей мочите что ли?
     -- Да.
     -- И ты?
     -- Я -- нет.
     -- Не верю.
     -- Правда, никого не замочил. Пока. Но, чувствую, скоро дело и до этого
дойдет.
     -- Да  я не про  то. Не верю, что эти  шесть, ты уж  извини, отморозков
мочат реальных  людей да еще и  похваляются этим в Сети. При  такой бешенной
посещаемости ими уже  давно бы менты заинтересовались. -- Стрелка замолчала,
что-то прикидывая  в  уме.  Закурила.  Мрачно  посмотрела  на Кривого  Чипа,
который  все никак  не  мог изнасиловать  даже домашнюю  страничку какого-то
инвалида  по интеллекту. Остановила  жестом  Танцора, который  хотел  что-то
сказать.
     А потом продолжила:
     -- Хотя, чем черт ни шутит. Во-первых, нормальный человек хрен поверит,
что это все в натуре. Не понимаю, почему я тебе должна верить? А, во-вторых,
их, конечно, отловить  не  только ментам, но и  грамотным людям  невозможно.
Правда, сайт могут закрыть. Но  и это тоже  бабушка надвое прошамкала. Блин,
классная контора! Если ты, конечно, не понтуешь.
     Танцор грустно улыбнулся. Стрелке этого было достаточно:
     --  Ну и  как же ты туда сунулся-то? Совсем без  мозгов что ли? По тебе
ведь не скажешь. Или садист?
     --  Сунулся! Засунули  так  ловко, что и пискнуть не успел. И  никакого
выхода не вижу. Вот что ужасно-то!
     Стрелка  поняла,  что  трахание  --  это  при  таком раскладе не  самое
интересное. Хотя  и  не помешает. Куда интересней то,  что  можно  устроить,
продолбив защиту этого хренова "Мегаполиса". Да  и  чуваку можно попробовать
помочь. По всему видно, здорово влип.
     Взяв след,  ей  уже некогда было думать  о том, что, может быть,  очень
скоро впору будет  вытаскивать из этого  дерьма и  ее  саму.  И узнав, что у
Танцора дома есть очень приличная  машина, Стрелка поехала в гости. Поехала,
чтобы застрять там очень надолго. По дороге не целовались, потому что Танцор
был за рулем.
     Войдя в  квартиру, Стрелка,  отметив  милый  ее сердцу  бардак,  все же
вначале запустила  компьютер,  чтобы  пробежаться  пальцами  по  клавиатуре.
Поскольку это было  сродни болезни: новая  машина  для нее  была  интересней
нового мужчины.
     Открыла       браузер,      набрала       в       адресной       строке
http://www.megapolis.ranet.ru, шлепнула по  энтеру  и... выскочила  надпись:
"File not found". Никакого "Мегаполиса" во всем русском Интеренте  не было и
в помине. Стрелка взвизгнула от удивления.
     Танцор подошел, тупо  посмотрел на  монитор и обалдело сказал: "Это что
же, блин, теперь я свободен?!"


     ***
     Администратор уже тогда, когда Игра была еще в эмбриональном состоянии,
прекрасно понимал, что  рано или поздно он столкнется  с нынешней ситуацией.
Что придется маскироваться,  открывать  зеркала сайта по всему свету, водить
за нос доблестные  силы  охраны правопорядка.  Дело это  было  нехитрое,  но
малоинтересное, а к тому же требующее  немалых затрат. Уж что, а считать  он
мог превосходно. Вряд ли  у него было много соперников и по части проработки
заведомо избыточного числа вариантов и выбора из них самого оптимального.
     Было абсолютно понятно, что после шумного "взятия" Ранета, там устроили
засаду.  Потому  что это  был для них  единственный шанс ухватиться хоть  за
какой-нибудь конец. Сидят  и ждут, что  кто-нибудь  из "Мегаполиса" прибежит
узнавать,  почему это вдруг  уже два часа невозможно загрузить ни в один  из
компьютеров мира  всенародно  любимую  игру.  Дескать,  явится  какой-нибудь
недоумок  и начнет  качать права:  мол, мы  за  два года  вперед за  хостинг
заплатили, а  вы нас вырубили, не имеете права, по судам затаскаем! Тут  они
этого недоумка и возьмут тепленьким,  а он уже приведет  сыскарей на главную
контору.
     Администратору было смешно.  Администратор  уже послал  на Ранет  своих
людей,  чтобы они навели там  порядок. Чтобы неповадно было. Ведь  бить надо
именно в ту точку, куда противник и ожидает  удара. Эффект заключается в том
что  он рассчитывает отразить стандартный удар, такой, к которому привык, но
нарывается на нечто  невероятное, что мгновенно парализует его, и приходит в
себя от потрясения он уже на том свете, где его навыки и опыт уже совершенно
бесполезны.
     Когда-то  Администратор  хотел  в  случае  закрытия   легального  сайта
переходить   на   подпольное   существование  в   Сети.   Идея  была  скорее
романтическая,  чем  рациональная.  В  качестве  интернет-адреса  выбиралась
какая-нибудь абракадабра,  что-нибудь  типа  http://www.kcr8kfhr31ocasdw.ru.
Через неделю эта  абракадабра менялась на  новую.  Абоненты  уведомлялись  о
переадресации при  помощи  электронной почты, поскольку  все  их  координаты
хранились в базе данных.
     Это  походило  на довольно популярный  пошлый сюжет о боях  без правил,
когда в  назначенный час  посвященные  собираются  в каком-нибудь совершенно
неожиданном месте посмотреть на то, как один центнер мускулистого мяса будет
лишать   жизни   своего   коллегу  по  беспределу  на  ринге.  На  следующее
смертоубийство вся тусовка собирается в другом месте, адрес которого полиции
удается узнать только в финале фильма.
     Мегаполисовская тусовка, конечно,  гораздо  больше,  за  двести  тысяч,
однако механизм встреч в нужной координате Сети предполагался тот же самый.
     Администратор   предусмотрел   и   невозможность  попадания   на   сайт
"Мегаполиса" как случайных людей, так и милицейских ищеек. В случае обычного
кодирования текстовой информации никакие секретные адреса от этого не спасли
бы. Достаточно набрать  в поисковой машине ключевые слова  типа "Мегаполис",
"убийство", "ставки", "Магистр", "игра", "Танцор", "Дюймовочка" и так далее,
и искалка, тот же  "Яндекс" или "Апорт"  среди набора УРЛов, соответствующих
данному запросу, выдаст и адресок Игры.
     Так  вот Администратор  придумал,  как  можно  обойти  этот  неприятный
момент.  Поскольку  поисковые  машины  постоянно  бродят  по  Сети,   читают
содержащиеся там страшные  миллиарды  слов,  а  потом запоминают адреса,  на
которых  они  расположены,  то  надо  сделать  безтекстовый  сайт.  То  есть
размещать на  нем только  картинки  и ничего более. А  весь необходимы текст
веб-дизайнер  будет  прорисовывать  на  этих  картинках,  буква  за  буквой.
Естественно, не кисточкой, а  при помощи соответствующей  программы. И тогда
ни одна искалка в мире сайт не запеленгует.
     Однако   от  этой  романтики  пришлось  отказаться  по  двум  причинам.
Во-первых, Игра должна привлекать все новых и новых юзеров,  их число должно
постоянно  расти.  А такой  герметизм неизбежно приведет к  сокращению числа
клиентов,  поскольку  всякое  замкнутое  сообщество обречено  на  вымирание.
Во-вторых, среди двухсоттысячной тусовки наверняка заведется стукач, который
станет   информировать  следаков   по  поводу  адресов,  паролей   и  прочей
секретности.
     Поэтому Администратор выбрал совсем иной вариант ухода от ментов. Может
быть, он был и не столь романтичен, но зато гораздо более эффективен. У него
уже  давно   был  закуплен  вполне  приличный  сервер.  Пробил  час,  и   он
зарегистрировал  его  в  недоступном  для  майора  Завьялова  месте  --   на
Сейшельских      островах.     Адрес      получился     весьма     красивым:
http://www.megapolis.sc.
     Конечно, если бы он смог сделать это в  Афганистане,  то недосягаемость
получилась  бы  абсолютной,  такой,  будто  сервер  находится  за  пределами
Солнечной системы.  Однако после нескольких  неудачных  попыток  вступить  в
контакт  с  талибами Администратор  понял,  что Афганистан  недосягаем и для
него.  Казалось бы,  что  для длиннобородых ортодоксов  забава,  при  помощи
которой одни  неверные убивают других неверных, была бы очень полезной.  Но,
как видно, их не устроила низкая производительность машины убийств. Один-два
трупа в месяц -- для истинных вахаббитов это было неинтересно.
     Но и Сейшелы -- это было то, что надо. Государство, которое строит свое
благополучие   на   отмывании  миллиардов   долларов  явно   не   праведного
происхождения,   умеет  хранить  тайны.  Сейшельцы  не  подпустят  к   сайту
"Мегаполиса" на  пушечный выстрел не  только майора Завьялова, но и министра
внутренних дел Рушайло  вместе с  министром иностранных дел Ивановым.  И  не
потому, что этот  сайт  озолотит  их,  а  просто  у людей принцип  такой  --
посылать всех любопытных к сейшельской матери как  в больших делах,  так и в
малых.
     Ну а чтобы совсем покончить  с зависимостью от  российского  произвола,
Администратор  купил  канал на британском спутнике  и подключил  через  него
сервер к  Мировой паутине.  Теперь управление "Р" и налоговая  полиция могли
хоть   круглосуточно   наблюдать   за   событиями,   которые  происходили  в
"Мегаполисе" и  от бессильной ярости скрежетать зубами, стирая зубную эмаль,
которую  не  восстанавливает  даже  "Орбит"  без  сахара,  не  говоря  уж  о
"Стимороле", способном лишь освежать дыхание и ничего более.
     Однако необходимо было оповестить юзерскую тусовку о переезде на другой
домен.


     ***

     В офис интернет-узла "Ранет" вошел человек. Был он плохо выбрит. Помимо
рыжей щетины его лицо хранило и иную печать заурядного  русского порока, что
подтверждала и распространяемая им волна перегара, сразу же нейтрализовавшая
работу четырех высокопроизводительных кондиционеров фирмы LG.
     Войдя,  человек  обратился  сразу ко  всем присутствовавшим в  комнате:
"Мужики! Это что же за дела  такие?! Мы вам за  два года заплатили, а вы нас
вырубили!  Ну  вы  же  знаете,  у  нас  программа  такая,  игра,  называется
"Мегаполис". Так  что давайте скорей подключайте,  а то  у  нас идут большие
убытки. На хрена  же нам такая хренотень? И  что б без шуток  у меня,  чтобы
через две минуты все зафурычило! У нас крыша будь здоров какая!"
     Тут  же  из разных углов  комнаты  встали  три  человека.  Один  из них
направил  на рыжещетинистого пистолет Макарова. Второй заломил  ему  руки за
спину. Третий надел наручники. И  все трое  потащили упиравшегося бедолагу к
выходу, на улице запихнули в "Жигули" седьмой модели, на  заднее сидение, по
бокам  от него сели двое, а  третий  сел за руль, шлепнул на крышу магнитную
проблесковую мигалку,  включил зажигание,  и  машина с завыванием унеслась в
неизвестном направлении.
     Ранетовцы облегченно вздохнули.
     Через десять минут в офис интернет-узла  "Ранет" вошел человек.  Был он
прекрасно выбрит, начиная от основания шеи и кончая макушкой. Помимо полного
отсутствия волос его голова хранила и  иную  печать нового русского  порока,
что  подтверждало  выражение двух зияющих на ней спаренных,  как двустволка,
глаз.
     Человек  подошел к Кружкову и негромко сказал: "Нехорошо!  Мы, конечно,
понимаем, что менты беспредельничают. Однако  работать надо по честному. Раз
заплатили мы за два года,  так надо отрабатывать.  Но мы добрые. Вот на этой
дискетке  есть  хэтэмээловский   файл,   который  надо   повесить  на  морду
"Мегаполиса". И  держать  его столько, сколько сможете. То  есть пока  менты
сюда опять не  ввалятся. И ни минутой меньше. А два года мы, так уж и  быть,
вам  прощаем. Против  ситуации  не попрешь.  Но  еще хуже переть против нас.
Лады?"
     Кружков кивнул. Однако лысый человек на всякий случай достал из кармана
пистолет,  навинтил  на  ствол  глушитель,  передернул   затвор  и  бесшумно
застрелил притаившегося в углу паука, против которого оказался бессилен даже
евроремонт.
     Лысый человек сказал: "Вот теперь лады!" и тут же вышел из комнаты.
     Через несколько минут в Сети по адресу http://www.megapolis.ru появился
логотип игры  "Мегаполис". Под ним  очень крупным шрифтом было написано: <b><i>"Мы
переехали  на  http://www.megapolis.sc.  До  новых  встреч!"</I></B>  В  самом  низу
странички, несомненно, лично для майора Завьялова был помещен знак <b><i>; )</I></B>


     ***
     Устроив  на  радостях три  часа  беспрерывной любви,  Танцор  на исходе
четвертого часа начал возвращаться к реальности.  Чмокнув напоследок  мокрое
от  слез  Стрелкино  лицо,  он  встал, чтобы еще  раз  полюбоваться душевной
надписью  на девятнадцатидюймовом  мониторе: "File  not  found".  Тюкнул  по
энтеру. И  остолбенел. Выскочила совсем  другая информация: <b><i>"Мы переехали на
http://www.megapolis.sc. До новых встреч!"</I></B>
     Танцор взвыл.
     Стрелка,  как  и  всякая распробовавшая прелести  секса  женщина,  была
устроена инерционно.  То  есть  после  того,  как партнер,  закончив, уже  и
покурит, и  сходит в  ванну,  и  выдует  бутылку пива, она все еще  лежит  в
постели, неторопливо приходя в себя, словно покачивается на ласковых волнах.
Однако  вой, который исторг Танцор был настолько искренен и красноречив, что
пришлось скомкать эту очень важную фазу -- послетрахание.
     Встала, сладко потянулась, надела  мужскую рубаху, доходившую до колен,
и пошла на звук.
     -- Все правильно, -- сказала она, глянув на экран, -- по-другому и быть
не могло. Чувакам, судя  по всему, прищемили хвост, и они ушли в недоступное
для ментов место. Видишь,  и свой сервер завели, и, наверняка, через спутник
его в Паутину засунули. Так  что зря  ты радовался. Если у людей есть бабки,
то  в  Паутине  их  никто не  может уничтожить. Извини, я тебе это  сразу не
сказала. Ну -- стерва, что же теперь поделаешь? Хотела, чтобы ты на радостях
меня трахал, как песню пел. Или как танцевал. Ты ведь по этому делу?
     Танцор  понял, что Стрелка теперь для него и  подружка,  и партнерша, и
нянька, и  эксперт,  и  консультант,  и  служба безопасности, и единственный
собеседник. Если,  конечно, все  это придется ей  по душе. И начал  сначала.
Совсем немного про актерскую жизнь. Вскользь про жизнь в кабаке. И подробно,
поскольку эта история как следует зацепила Стрелку, про Игру.
     Вначале закончился его L&M. Потом ее "Золотая Ява". И в конце концов --
все чистые чашки и стаканы. Исповедь иссякла. Пора было ложиться спать.
     Танцор, несмотря на весь его мужской эгоизм,  помноженный на актерский,
все же спросил:
     -- Может, тебя кто-нибудь ждет? Позвони.
     --  Никто меня  нигде  не ждет,  -- грустно  ответила  Стрелка.  --  И,
пожалуйста,  не дергайся ни  по  этому поводу,  ни  по каким другим поводам,
моим.  Брось  свое  танцорство: кавалеры  приглашают дам,  шаркнув  по  полу
копытом и красиво  мотнув тыквой.  Ты ведь с этим  уже  порвал? Будь  таким,
какой есть. Ты мне такой  пришелся.  Как у нас  говорят: законнектил  на все
56К.



        Апплет 0110. Шпионы идут по пятам



     Утром мерзко  запищал лэптоп. Танцор,  проснувшись, вспомнил о том, как
месяца два назад из-за этого писка вышла большая хохма. Жигуль в тот день не
завелся, и  он  поехал в метро. Когда  поезд  остановился на "Спортивной", и
открылись  двери,  то  народ  со  страшной  силой  рванул из  вагона.  И  до
"Фрунзенской" он  ехал один, как в  такси. Насмотрелись дурацких  фильмов  и
твердо уверены,  что  так  пищать  может только бомба за  десять  секунд  до
взрыва. Хотя, конечно, реакция вполне оправданная: тогда в Москве  был самый
пик терроризма, так сказать, бомбовая подготовка к введению войск в Чечню.
     Попищал  и заткнулся. Танцор никуда не торопился, поскольку, во-первых,
это  был  не игровой  день,  а,  во-вторых, ничего  особо  умного  в  письме
Администратора  прочитать  не  надеялся.  Ну,  и, конечно, ничего  хорошего.
Продолжая  расслабленно  валяться,   рассказал  Стрелке   эту  историю.   Та
посмотрела без одобрения. И сказала, что не надо ей мозги  полоскать. Потому
что в  метро не проходят волны,  и  лэптоп, подключенный к  спутнику, не мог
ничего принять и, соответственно, известить об этом писком.
     -- Ты уверенна? -- изумленно спросил Танцор.
     -- Так  же, как  и  в том,  что  сейчас  у  нас будет  час  сексуальных
безумств.
     И Стрелка  требовательно прильнула к Танцору, впилась в  его искусанные
губы, и тут же ощутила низом живота, что он  уже готов. Для него было вполне
достаточно пары  слов,  интонации, с которой  она сказала о  безумствах,  он
мгновенно представил,  как  через пятнадцать минут она начнет в беспамятстве
кричать: "О! О,  Мамочка! Ох! Мамочка! Блядь! Мамочка!  О-О-О!" А  еще через
десять разрыдается. И можно  будет слизывать  со щек слезы, словно в пустыне
пролился  дождь. А  потом, нескоро,  все закончится всхлипываниями.  Которые
будут постепенно стихать. И совсем напоследок -- глубокий вздох. И удивление
на лице. Будто закончился обморок.
     И Танцор вновь вошел и вновь царствовал. Не обращая внимания на стук по
батарее.
     Прошел час, и Стрелка глубоко вдохнула.
     Танцор закурил. И еще раз удивился. Потому что вчера  было выкурено все
подчистую.
     --  Слушай, -- сказал он, -- у меня создается ощущение, что  этот самый
Администратор или кто там за ним стоит делает из меня идиота. Ну, не идиота,
а хочет из меня вышибить рассудок.
     -- Для чего, -- устало откликнулась Стрелка, взяв прикуренную сигарету,
-- для чего ему сводить тебя с ума?
     -- Не  знаю,  но хочу  узнать.  А действует он  умело. Думаешь,  я тебе
соврал про метро?
     -- Конечно, -- Стрелка затянулась и вернула сигарету.
     -- Так  нет же!  Я  все  это помню  в подробностях.  Могу  даже описать
несколько человек, которые тогда рванули из вагона. И сейчас, действительно,
понимаю,  что этого не могло быть. Раньше-то у меня никогда с памятью  таких
глюков не было!
     -- Уверен ?
     -- Уверен!
     -- Да успокойся,  Танцор, -- Стрелка  решила свести этот  бессмысленный
разговор к шутке,  --  ты  мне  всякий люб.  Тем более, что  трахаешь ты  не
памятью, а совсем другим  местом. -- Взглянула  на него и поняла, что шуткой
тут делу не поможешь.
     Танцора  начало  колотить.  Пока  несильно. Стрелка  прижалась  к нему,
пытаясь согреть  и  успокоить и  зашептала в  ухо: "Ну... Ну... Ну... Возьми
себя в руки, ты же мужик". Подумала: "Что за народ эти актеры".
     -- Ладно,  -- наконец-то откликнулся  он уже вполне нормальным голосом.
-- Давай-ка  посмотрим,  что там Администратор настучал. Тебе это,  наверно,
будет интересно.  Полюбуешься, какой шизой меня каждый день кормят. Не иначе
этот сраный Магистр зовет бабочек ловить или  еще что-нибудь в этом роде. А,
может, уже пора замочить кого-нибудь.
     Танцор встал, надел халат, который когда-то где-то числился реквизитом,
щелкнул лэптоповскими замками и откинул крышку-монитор. Подошла и Стрелка. И
они прочли:

     <b><i>tancor, поздравляю тебя  и твою подругу с первой брачной ночью! Это был
класс! Кстати,  загляни  на сайт,  который,  как тебе известно, переехал  на
новое место. Там тебя ждет сюрприз.
     administrator</I></B>

     На  самой морде  сайта висело пять фотографий, на  которых было  хорошо
видно трахающихся Танцора и Стрелку.
     Конечно,  Стрелка,  если  бы  не  была хакершей,  тут  же взяла  первый
подвернувшийся под руку тяжелый предмет и размозжила бы им лэптоп к чертовой
матери.  Однако у  нее  было  прекрасное профессиональное качество: рядом  с
компьютером  она  становилась холодной,  рассудительной, собранной  и  очень
хитрой.  Она молча  потянула Танцора за  рукав и втиснулась  вместе  с ним в
туалет, не включая света. И зашептала в самое ухо:
     -- Блин,  да они тут у тебя камер с микрофонами насовали в каждом углу!
Ты что, не знал что ли, святая простота, мать твою, ни хрена?!
     -- Ну вот, --  ответил Танцор, найдя ухо, -- наконец-то поняла, что это
за скоты? Поверила, что это слишком серьезно?
     -- Господи! --  шепотом завыла Стрелка. -- Какая  же я дура! Вляпалась!
Сама вляпалась! Теперь и меня не отпустят!
     Они пробыли в темном туалете минут  двадцать, пока  не стало невыносимо
жарко.    Ругали    себя,    судьбу,    неведомого    Администратора,    его
ассистенов-бандитов. Потом вышли, внимательно облазили в  квартире все углы,
осмотрели все щели, но так ничего и  не нашли. Закончив поиски, одновременно
поняли, что менять квартиру не имеет никакого смысла. На другой будет все то
же самое.
     С отвращением выпили чаю и  поехали в Измайловский парк, где можно было
спокойно поговорить.
     Перед самым уходом Танцор получил еще одно письмо. В нем Администратор,
с присущим ему  небрежно замаскированным под наивность цинизмом,  говорил  о
том,  что, как  кажется не только ему,  но  и Магистру,  в головах  юзерской
тусовки поднялся такой шторм,  что  в самое  ближайшее время  можно  ожидать
очень  серьезных заданий, в связи с чем Танцору надлежит  изъять из тайника,
координаты которого указаны ниже, личное оружие и боекомплект.
     Стрелка  по  этому  поводу  очень мудро  отметила:  "Дело  хорошее.  Не
помешает. А может быть, и поможет".
     Когда Танцор намеревался  взять  с собой лэптоп, Стрелка остановила его
решительным жестом. И уже в лифте, задыхаясь от ярости, выпалила: "Ты, блин,
прямо  как барбос,  которому  прицепили  ошейник с  передатчиком,  чтобы  не
потерялся. Понятие точно такое же!"


     ***

     Трудно сказать,  кто  выбирал  оружие  для  игроков.  Магистр  ли,  или
Администратор,  или  еще  кто-то  неведомый,  невидимый  и  никак  себя   не
проявляющий. Конечно, существовали моменты, когда всем  игрокам "вбрасывали"
два-три стандартных Макарова и несколько магазинов к ним. И надо было суметь
схватить их, то есть опередить конкурентов, поскольку местонахождение оружия
одновременно сообщалось всем.
     Такие "шведские столы" с чисто российским распихиванием соседей локтями
устраивались  по  той  простой причине,  что  у  кого-то  могли  закончиться
маслята,  а  кто-то,  опасаясь разоблачения, мог выбросить и  ствол. Поэтому
оружие в "Мегаполисе" постоянно восполнялось.
     Однако  у   каждого   было,  что  называется,  его  фирменное   "орудие
производства",  наиболее  соответствующее характеру  игрока,  его навыкам  и
привычкам.
     Как уже  было известно  Танцору, Трансмиссия  предпочитала пользоваться
шнурком. И  это было  вполне  оправдано.  Никакой  пистолетный глушитель  не
позволял достичь такой абсолютной  тишины,  с какой опытная рука Трансмиссии
удушала  свою  жертву. Поскольку движение воздуха в горле  прекращалось,  то
горло  не  издавало  ни звука. Конечно, жертва могла  перед  смертью  топать
ногами  или  стучать  кулаками  во  что-нибудь  звонкое.  Однако   байкерша,
прошедшая   огонь   и   воду,   совершенно   элементарно,   можно   сказать,
автоматически,   не  задумываясь,  предотвращала  возможность  возникновения
такого рода шума.
     И  если бы у нее спросили, каким образом ей это удается, то Трансмиссия
не смогла  бы ответить  ничего  вразумительного.  Точно  так  же,  например,
велосипедист  не  способен  объяснить человеку, впервые  в жизни  увидевшему
двухколесное  транспортное  средство,  каким образом  ему удается удерживать
равновесие при езде на нем.
     Что же  касается Графа, то он, когда еще был  жив,  относился к разряду
динозавров,  которые не  могут,  да  и не  хотят  отслеживать  прогрессивное
движение жизни.  Поскольку в его далекой молодости огнестрельное оружие было
большой  экзотикой, доступной  очень  немногим, то он как научился виртуозно
пользоваться  ножом,  так  и не изменял  своей  привычке  до  самой  смерти.
Конечно,  у  него  был Вальтер.  И он умел вполне приемлемо им пользоваться.
Однако считал  стрельбу  в  человека  делом неинтересным,  бездушным и  даже
ментовским.
     За  долгие годы, он, не получивший ни одной легальной профессии, тем не
менее, знал о человеческом теле не меньше, чем хирург со стажем.  Знал, куда
и на  какую глубину необходимо внедрить  лезвие  для получения  необходимого
эффекта.  А эффектов для него существовало ровно три. Мгновенная и бесшумная
смерть объекта.  Мучения  объекта, при помощи которых  можно получить  любые
признания  и  выведать  необходимые  сведения.  И,   наконец,  эмоциональное
удовольствие от наблюдения за  мучениями  объекта, при помощи  которого Граф
частенько выводил себя из депрессии.
     А вот  Профессор, несомненно, был его антиподом. Творческий  момент был
для него главным в любом начинании.  Более того,  этот человек с  обманчивой
консервативной внешностью старался привнести  элемент новизны  и необычности
даже в самые рутинные  дела, которые не протяжении столетий все человечество
исполняло  по раз и, казалось бы, навсегда принятым  методикам и алгоритмам.
Чего,  например,  ему   стоила  чистка   картошки  при  помощи  портативного
пескоструйного аппарата, или глажение галстука на собственной груди, то есть
в надетом состоянии. Однако ничего, чистил и гладил, не ропща на жизнь.
     По  поводу  подсунутого  ему  пистолета  "Бульдог"  он  довольно  долго
препирался  с  Администратором.  И  в  конце  концов  добился   своего:  ему
изготовили по индивидуальному заказу весьма нестандартное оружие, при помощи
которого  даже он,  сильно  обделенный  природой по  части  зрения,  получил
возможность  поражать  людей  с  очень  высокой  точностью.  Как,  например,
охотники-сибиряки, которые, чтобы не портить шкуру, бьют белку в глаз.
     Вот  как выглядит  процедура  выполнения киллерских  заданий при помощи
этого  необычного  оружия.  Профессор  поджидает свою  жертву  в  каком-либо
малолюдноми плохо освещенном переулке. Подходит вплотную,  достает пистолет.
Но не стреляет, а  дает  возможность  жертве вступить  в рукопашную борьбу и
завладеть оружием.  Затем  Профессор стремительно  убегает. Жертва же, чтобы
наверняка попасть в преступника, прицеливается и нажимает  на курок. Осечка.
Повторное  нажатие  приводит  к  выстрелу,  в  результате  чего  пуля входит
стрелявшему  в  правый глаз. Профессор неторопливо  возвращается и  забирает
свое идеальное оружие, которое не способно не попасть в цель.
     Весь фокус заключается в том, что при первом  нажатии на курок  никакой
осечки  не происходит, а,  как  и  задумано, откидывается торцевая пластина,
прикрывающая ствол, направленный в обратную сторону. И чем точнее стрелявший
совмещает мушку с прорезью в  прицельной планке, тем меньше пуля отклоняется
от геометрического центра зрачка.
     Наиболее неразборчив в оружии был, пожалуй,  Скин.  Ему было  абсолютно
безразлично,  каким  образом убирать  клиента.  Проломить  голову  кастетом;
забить  тяжелыми десантными ботинками; сказав парализованной страхом жертве:
"Скажи А", мгновенно вставить между ненужных уже зубов глушитель и обрызгать
ближайшую  сосну  кровью и мозгами;  выкинуть  из окна; воткнуть  нож  между
шестым и седьмым ребром -- разницы между всеми этими действиями он не видел.
Для  него важен  был лишь  результат, а  на  собственные ощущения он,  как и
всякий человек, ненавидящий поэзию, не обращал никакого внимания.
     И  лишь  Лох  наиболее совпадал со временем, действуя по  традиционному
сценарию.  Облачившись в черные джинсы, черную  куртку и черную  трикотажную
шапчонку, он терпеливо  поджидал свою  жертву в  подъезде. Затем стрелял два
раза  в корпус и  один  в голову.  Озираясь,  выходил на улицу  и выбрасывал
пистолет  в мусорный бак в  двух  кварталах  от совершенного преступления. К
Лоху,  как   ни  к  кому  другому,  было  применимо  уничижительное  понятие
"литературный человек".
     Но самой  загадочной была,  конечно же, Дюймовочка. Когда-то она весьма
успешно  работала  в  ТЮЗе,   играя   мальчиков-пионеров.  Затем  перешла  в
оригинальный  жанр, исколесив  весь  Советский  Союз  с  номерами  огромного
диапазона --  от  игры  на  пиле и  скабрезных анекдотов  до  иллюзии  очень
высокого уровня. Потом в ее биографии был абсолютно  непрозрачный пятилетний
период, о котором никому ничего не известно, включая Администратора.
     В  Игру  же она  была  введена  два  года  назад,  когда вполне успешно
занималась ритуальным бизнесом. Вполне понятно, что о  том, как и при помощи
какого   оружия  работает  Дюймовочка,  наделенная   множеством   совершенно
невероятных талантов, никто даже не догадывался.
     Все эти красноречивые  подробности  из жизни "команды"  стали  известны
Танцору слишком поздно, когда клейкая  Паутина  уже крепко спеленала  его по
рукам  и  ногам.  Узнай  он  об  этом  раньше,  может  быть,  и  ответил  бы
Администратору  решительным  "нет"  во  время  их  первого  и  единственного
телефонного разговора. Ответил бы,  чтобы честно  получить  свою пулю. Хотя,
скорее всего, даже эти знания  не остановили бы его.  Ведь Танцор был  не из
таких, кто лезет под пулю ради каких бы то  ни было принципов. Не осталось в
Москве таких принципов. Да и людей таких нет.


     ***
     В Измайлове, несмотря  на  середину  сентября,  была  отменная  погода.
Откуда-то выползли бабочки, просушили крылья и  начали опылять такие же, как
и  сами,  очумевшие  цветы.  Вовсю  базланили птицы,  словно затеяли строить
гнезда  и  затеяли  свару  по  поводу  того, кому  на какой  ветке селиться.
Туда-сюда, словно пчелы, с жужжанием в нездоровых легких шаркали пенсионеры,
собирая пустую посуду. Потому что вовсю продавали  пиво. Более того --  пиво
продавали охлажденным!
     Танцор и Стрелка взяли шесть штук "Баварии" и пошли в глушь. Потому что
разговор предстоял серьезный. Да и чтобы никто не мешал писать после пива.
     Несмотря ни на что  Танцору было хорошо. Во-первых,  он  был  теперь не
один. Во-вторых, Стрелка была очень хороша. Этот  молодежный стиль, когда на
ногах ботинки типа в  которых ходят полиомиелитчики, на бедрах  доходящая до
колен  юбка  типа в которых ходят граждане военнослужащие женского пола,  на
лице  косметика, минимальная,  но  предельно  агрессивная  типа как  жареной
кровью  только что перекусила, стиль, который не может не уродовать,  как ни
странно, делал Стрелку не только привлекательной, но и притягательной.
     Танцор  подумал: наверное,  пробабка  была дворянкой,  породу  ничем не
испортишь.
     В-третьих, у него теперь был револьвер неизвестной ему системы, который
он  постоянно и,  как  ему  казалось, незаметно, не  привлекая  постороннего
внимания, ощупывал сквозь негрубую кожу сумки.
     Ну, а  в-четвертых, а,  может  быть,  и во-первых, Стрелка была умна  в
жизни  и  опытна в компьютерном деле. И  это вселяло надежду  на то, что все
будет  хорошо.  Чувство  было,  конечно,  чисто  детским,   когда  прекрасно
известно, что "я никогда не умру, и папа с мамой будут со мной всегда".
     Наконец-то  нашли  подходящее  место  --  совсем  маленькая  лужайка  и
поваленное бревно,  вокруг которого  не  было обычного для столь  удобного и
укромного уголка свинства. Сели, достали чипсы, открыли пару бутылок. Прежде
чем отхлебнуть, Стрелка все же сказала Танцору, что бы он так  явно не лапал
свою сумку, словно у него там лежит  сто штук баксов или отчлененная от жены
голова.  Это  может  сильно  взволновать  и  ментов, и  измайловскую  шпану,
которая, как известно, всегда налетает большой стаей.
     -- Ну, давай, милый, расскажи еще раз, с подробностями, как ты  попал в
этот  клуб   убийц?   --   Начала   выяснять  ситуацию  Стрелка,  уже  очень
заинтересованно, а не как вчера, из праздного любопытства  и любви ко всяким
таким историям. -- А, может, ты на самом  деле очень хорошо с ними спелся? И
тебе велели  затянуть в это дерьмо  кого-нибудь  свеженького? Бля буду,  они
теперь и меня игрочихой сделают! Не так?
     Танцор опешил. И понял, что  да, именно  так может и обернуться. Открыл
рот, но Стрелка перебила его:
     -- Ладно,  молчи. Я с кем попало не  трахаюсь. У тебя  лицо такое,  что
убийцей ты, может быть, и станешь, а вот продавать людей -- это нет.
     -- Это хуже? -- спросил Танцор, ощущая себя рядом со Стрелкой, каким-то
полуфабрикатом.  Все  время  жил   какими-то  иллюзиями  второй  реальности,
искусственного  искусства.  И  вот,  дожил.  Впору  спрятаться  за  узенькую
Стрелкину   спину   и   выглядывать   из-за   нее   испуганным   озирающимся
тридцатипятилетним зверьком. Подумал, да тут же и сказал об этом.
     -- Зверьки  столько  не  живут,  --  рассмеялась Стрелка.  -- Разве что
слоны. Но танцующих  слонов  не бывает.  Так что давай не будем  про  это. В
твоем,  да теперь и в  моем положении  надо говорить чисто конкретно. Теряем
время. Значит,  так. Похоже, что тебе  скоро придется  кого-нибудь замочить.
Кого скажут, того и замочишь. Тут деваться некуда.
     -- Да, но, может быть, вначале подумаем, как отвалить из этого дела?
     -- Какой у тебя долг?
     -- Был двадцать штук, сейчас пять с чем-то.
     -- Ну, допустим, банкиры по таким мелочам людей жизни не лишают. Морду,
там, побьют  для  начала. Постращают...  -- Стрелка допила  первую  бутылку,
вытрясла  из  нее  несколько капель  себе  на ботинок,  подмигнула,  --  ну,
господин киллер, с какого раза попадешь?
     Отошла метров  на  десять  и прислонила  бутылку  к  березе. Вдвоем они
разобрались что к чему, навинтили глушитель. Танцор попал с четвертого раза.
     --  Неплохо,  но  подучиться  не  мешает.  Так вот, если  ты  это  дело
прошляпишь, а потом еще что-нибудь и еще,  то  попадешь в неудачники. И долг
получится такой, что банкирские быки  долго пытать будут, да  и из Игры тебя
на хрен вычеркнут. А это, как ты мне говорил, полный Escape. Так  что выбора
у тебя сейчас нет никакого. Согласен?
     -- Так  а как  же  я отвалю? Когда?  Когда стану классным  мочильщиком,
когда это дело распробую и понравится?
     -- Отвалить  может  только  живой человек. А  ты таким, если не начнешь
подыгрывать,  недолго пробудешь. Сразу-то  мы  ничего не сделаем.  Ведь  еще
ничего не понятно -- кто они такие, насколько сильны, в каком месте их можно
продолбить?
     -- Хорошо, -- продолжал тупо возражать Танцор, допустим, замочу, а меня
схватят. Через пятнадцать лет мне будет пятьдесят. Жизнь сыграна.
     -- Вот, блин, какой же ты неуемный! -- Стрелка начала  терять терпение.
-- Тебе же этот хренов  Сисадмин  говорил, что вытащат. С такими бабками-то,
это  ж без проблем. Признают, что  ты такой больной, что в  Бутырке сразу же
загнешься. И  отпустят под подписку о  невыезде.  Это  ж сейчас  все крупные
бандиты  так  делают. Не самые,  конечно, а те,  кто в прессе не засветился,
чтобы шум не поднимали. Ты, насколько мне известно, не звезда криминала?  Да
и мочить будешь какого-нибудь безответного.
     --  Ты  знаешь,  я   тут  как-то  прикинул  и  понял,  что  денег-то  в
"Мегаполисе"  не так уж и много, чтобы ментов  с потрохами покупать. Да  вот
хотя бы, выкинули же их с Ренета? Разве не так?
     --  Сотни  лимонов  -- это... -- Стрелка чуть  не подавилась чипсом, --
это, по-твоему, немного?!
     -- Давай  считать. Примерно  двести тысяч  идиотов  платят по пятьдесят
баксов в год, такой тариф, абонентская плата. Это получается десять лимонов.
Еще контора  берет  десять  процентов  с каждой ставки тотализатора.  Каждый
идиот, я  прикинул,  ставит в  среднем  десять баксов  за  одну игру.  Есть,
конечно и  такие, которые играют по пять-десять штук. Но таких очень мало. В
году пятьдеся  две игры,  одна в  неделю. Округляем  до пятидесяти. Умножаем
двести  тысяч идиотов на десять баксов и  на  50 игр. Получаем  сто лимонов.
Десять  процентов  --  это десять  лимонов. Значит, годовой доход составляет
двадцать лимонов. Это, по-твоему, много?
     -- Это, по-моему, до хрена и больше.
     -- Правильно. Если бы все это брал себе один человек.
     -- Ну, так Сисадмин все себе и берет!
     -- Вообще-то он мне что-то такое говорил про совет директоров.
     -- А ты верь ему  больше. Если бы у меня было штук триста баксов, я  бы
запросто раскрутила  в  одиночку еще  и не такую  понтяру.  А потом  бы жила
припеваючи  на двадцать лимонов  в год. Так и  быть, вдвоем бы с тобой жили,
пока не надоело бы.
     -- Спасибо, подруга дорогая.  Но я точно знаю, что он не один работает.
Например, эти его агенты, которые в окна стреляют, на хвосте сидят. Это ведь
какие-то супера, судя по тому, что на  сайт кладут снимки чуть  ли не самого
убийства.  С Манкой, я тебе об этом деле рассказывал, во всяком случае, было
именно так -- Манка  и  Трансмиссия у нее за спиной в подъезде. И ведь никто
ни слухом, ни духом! Таким  надо штук по  двадцать  в месяц  класть. И таких
суперов у Администратора  не  меньше десятка -- на каждого игрока по паре, а
то и  больше.  Вот тебе  как минимум  два  лимона в  год.  Потом эти дорогие
подарочки. Сколько такой лэптоп стоит?
     -- Думаю, штук десять, не меньше.
     --  Вот-вот. Всякие  мобильники, стволы,  всякие авансы на обустройство
каждому.
     -- Ну, это  ты меня не смеши, не надо. Начал блох считать. Кстати, тебе
надо  второй мобильник  завести. Чистый. Этот, наверняка прослушивают. Но, в
общем,  ты меня, конечно, в чем-то убедил.  Хотя бы  в  том,  что  нам почти
ничего неизвестно. Например, зачем устроили все эту хренотень? Точно, что не
только  из-за денег.  От  денег, конечно, не отказываются. Но, наверняка, не
это  главное.  Потому  что  какой  кретин  будет  играть  в  Сети  с  живыми
человечками? Кто на хрен разберется  -- живые ли  игроки мочат живых людей и
все такое прочее или одни картинки, джейпеги, убивают других?  Никто. Потому
что реальность в Сети недаказуема.
     -- Как есть Бог или него нет. Так?
     -- Вот именно.  Понимаешь,  когда  я треплюсь  по аське  с каким-нибудь
австралийцем,  то я  ни  в  чем  не  уверена.  Он может оказаться не  только
девицей, которая сидит в соседнем доме, но и вовсе программой.
     -- Как?
     -- Да  так! Думаешь, компьютеры  могут  только  деньги считать и  голых
телок показывать?
     -- Слушай, еще один момент. Я подозреваю, что к выбору  задания вся эта
многотысячная тусовка не  имеет никакого отношения. Да и Магистра  никакого,
наверняка,  нет.  Все,  скорее всего делает  этот  сраный Администратор. Это
можно как-нибудь проверить?
     --  Ну, Магистр-то,  должен быть. В смысле -- управляющая  программа. А
проверить напрямую нельзя. Потому что это же надо отсортировать двести тысяч
заявок.  Самых  разных.  Для  этого нужен не настольный компьютер,  а  очень
солидная машина,  на которую ты никогда  не  заработаешь. К тому же четверть
этих  заявок  должна  быть  кривая.   Из-за  границы,  где  нет  кейбодов  с
кириллицей.  И эти  люди  лепят  русские слова латинскими  буквами. Но  если
мыслить логически,  то если бы задания  придумывала тусовка,  то  ты  каждую
неделю ходил бы в зоопарк  и через раз то трахал бы мартышку, то давал минет
удавихе.
     -- Это что же за логика такая?
     --  Нормальная.  На  каждом  сайте  стоит счетчик,  который  показывает
сколько раз на него заходили. Искалки, кроме того, что ищут УРЛы по заданным
словам, еще и расставляют сайты по местам в  зависимости от их популярности.
Так вот куда люди больше всего ходят? На порно и на анекдоты.
     -- Да, железно. Но тогда, если Администратор нажимает на  мочилово,  то
это идет  поперек  настроениям  тусовки. И,  значит, народ должен постепенно
отваливать. К тому же,  такие  грамотные, как  ты,  тоже  должны просечь это
жульничество.
     -- Ну, я пока схожу пописаю, а ты пока подумай.
     Стрелка  встала,  потянулась,  лениво,  сладко и  сексуально, затоптала
окурок и,  словно  Диана, но не  та,  не массмедиевская,  а прежняя, пошла к
чахлым  зарослям неизвестного Танцору  кустарника. "Опять, блин, аллюзии! --
подумал он  о себе зло, -- не человек,  а какая-то собирательная роль!  Тут,
блин, не  сцена!  Доигрался". До него  наконец-то начало доходить, что  надо
учиться  думать, считать, действовать. Надо обрезать  к чертовой матери  эти
ниточки, за  которые его  всю жизнь дергали. Раньше драматурги и  режиссеры.
Потом Гиви. И, наконец, Администратор. Надо самому становиться  драматургом.
На слишком уж скользкую сцену его занесло.
     -- Ну, что, дошло? -- раздался у него за спиной Стрелкин голос.
     -- Да, конечно. Администратор...
     -- Слушай, ты  бы маленько подучился юзерской фене. Не Администратор, а
Сисадмин,   системный   администратор,  --  сказала   Стрелка  усаживаясь  и
принимаясь за последнюю бутылку.
     --  Да,  Сисадмин   подмял  под  себя  тусовку.  Любители  анекдотов  и
сексуально озабоченные, как только поняли, что  это  не их фишка,  сразу  же
ушли. Остались любители  всяческого  садизма.  Так  что  сейчас,  даже  если
Сисадмин в заданиях порет отсебятину, то это совпадает с общим настроем.
     -- Способный чувак. Этак мы с  тобой вместе скоро станем чемпионами  по
борьбе с "Мегаполисом".
     --  Слушай,  Стрелка,  --   сказал   Танцор   с  какой-то  инфантильной
интонацией, что, в общем-то, и сам почувствовал,  -- а нельзя  этот  сайт на
хрен поломать, уничтожить?
     -- Чудак ты, если не сказать грубее и обиднее. -- Стрелка вдруг ласково
погладила Танцора  щеке. -- Дурашка ты моя  переросточная.  Его можно дня на
три вывести  из  строя. Продолбить  защиту  и стереть  все  файлы.  Но  они,
наверняка,  где-то дублированы,  на  несетевой  машине.  И  это  дело  легко
восстановят. Можно  перегрузить сервер диким потоком писем или  обращений  к
нему.  И тогда сервер, как говорится,  надорвется  и повиснет. Когда же  его
снова запустят,  то  усилят  защиту. И второй раз старый номер не пройдет. И
так до бесконечности. Если через хрен знает какое время  удастся новая атака
на  сервер,  то  следующая атака  будет  еще  трудней.  Дыру  в компьютерной
системе,  конечно,  можно  найти.  Вон,  один  чувак полгода назад  захватил
управление  над британским  военным спутником. Но  второй раз пролезть через
эту дыру уже невозможно. Потому что туда будь здоров какую заплату поставят.
Так  что  хакеры очень полезны, потому  что это мы помогаем всем этим козлам
строить непрошибаемые системы. Если  разобраться, то нам за это  дело деньги
должны платить.
     У Танцора  опустела бутылка, Стрелка дала  ему отхлебнуть из  своей, не
преминув спросить:  "А ты, дружок, не спидоносный?" "Нет,  --  тем же  тоном
ответил Танцор, -- я вичевой". А потом вдруг -- может быть, осень была такая
пронзительная,      такая     глупо-беззащитно-распустившаяся-распахнувшаяся
навстречу  завтрашним   холодам,  может  быть,  Стрелка,  несмотря  на  свою
функциональность, показалась такой же, как это бабье лето,  может быть, своя
судьба ему  представилась  такой же, каким  этот парк будет через неделю  --
внезапно:
     -- Слушай, а как ты потом будешь со мной? Ну, если я убью кого-нибудь.
     И снова  Стрелка оказалась умней и сильней.  Придвинулась, приобняла за
плечо и посмотрела в глаза точно и строго:
     -- Танцор,  это война. Настоящая война, без дураков. А на войне убивают
всех:  и военных,  и мирных. Миллионы русских  баб провожали мужей на войну.
Ты, конечно, мне не  муж, но сейчас  --  муж. Даже если это закончится через
неделю.  И мужья,  которые были летчиками, бомбили города,  в  которых  жили
дети, женщины и старики. А потом возвращались домой. И за милую душу трахали
своих  жен.  И  женам  это дело  очень  даже  нравилось. Если же  ты боишься
наступить на травинку, на которой сидит маленькая букашечка,  то ты в Москве
не жилец. Ты слишком  затягиваешь со следующей реинкарнацией. И если один --
тоже не жилец. В Москве весь дзен летит в жопу. Я иногда захожу на vesti.ru,
газета есть  такая.  Так  вот там недавно вывесили  опрос  среди  московских
старшеклассников. Пятнадцать процентов хотят быть киллерами.
     Выдав это, Стрелка, вдруг начала мерзнуть. По-настоящему, с  дрожью,  с
невыговариванием слов. Прижалась  к Танцору и сказала: "Т-т-т-ак и буд-д-дем
друг друга греть. П-п-пока сил хватит".
     И  это  было  тоже  очень  сильно  и,  несмотря  на   естественность  и
искренность, очень умно.  "Вот  вы  какие, хакерши,  --  цельные натуры", --
Танцор попытался убрать пафос, но он никуда не делся. Поскольку был вовсе не
пафосом, а стоном.
     Внезапно и даже как-то резко раздалось покашливание. Как бы деликатное.
В  двадцати метрах стоял человек с характерным лицом. И как  бы извиняющаяся
улыбка,  которую  он  вкривь  и  вкось  приклеил к  своему  лицу,  не  могла
замаскировать эту характерность. Да он особенно и не маскировался. У Танцора
и Стрелки внутри все  оборвалось. И  в сумку уже не успеть, чтобы  выдернуть
пистолет. И ноги не побегут, не смогут.
     --  Молодые люди,  --  еще  более  сладенко улыбаясь, начал характерный
человек. -- Извините меня ради всего святого за назойливость.
     Танцор вовсе  не был по сравнению с ним молодым человеком. Ему было лет
тридцать. Но, может быть, и все пятьдесят. Такие не меняются  с двадцати лет
до шестидесяти. Выучка.
     -- Меня тут попросили передать вам письмецо. Сказали, что вы  очень его
ждете. Может, даже десяточку на пивцо подкинете. Да и  пустые бутылочки,  не
возражаете?
     И он стал  подходить. Как-то очень  демонстративно держал в правой руке
какую-то бумажку, словно хотел показать, что больше у него ничего нет.
     -- Вот, пожалуйста. Может быть, оно  вам очень поможет. Сейчас,  знаете
ли, информация очень дорого стоит.
     И протянул Танцору листок с каким-то текстом. Даже не взглянули, потому
что смотрели  только  на  него  -- сразу и  на  лицо, и на руки. И  если  бы
почувствовали, что сзади разжигают под ними  костер, все равно продолжали бы
сидеть с напряженными спинами и смотреть.
     -- А  бутылочки-то у вас совершенно  бесполезные, я посмотрю, импортные
не принимают. А вот это зря,  зря вы бутылку-то разбили.  Кто-нибудь  пойдет
босиком,  напорется, заражение  крови. И нет человека. В гробу-то  он уже не
человек, а извиняюсь,  труп. Кстати, а  чем же  это  вы  ее  так,  стекло-то
крепкое, немецкое. Неужто шишкой?
     Наконец-то сказал все. Повернулся. Ушел. Ублюдок.
     Прочли, со второго раза поняв смысл, с третьего подтекст:

     <b><i>tancor!
     Ты  производишь впечатление  подростка,  вырвавшегося  на  три  дня  из
родительского дома. Не надоело играть в разведчиков-шпионов?
     Если ты думаешь, что мне не известно направление  мыслей как твоих, так
и твоей подруги, то ты сильно заблуждаешься.
     Кстати, поздравь ее от меня. Хотя и немного рановато. Тусовке она очень
понравилась. И  скоро,  возможно,  будет общее  голосование по  поводу того,
чтобы  вы с  ней выступали дуэтом. Подумайте  о псевдониме. Хотя, strelka --
это тоже неплохо.
     Так вот, возвращаясь  к  твоим  ребячествам.  Если  ты и  дальше будешь
шушукаться  с  подружкой  в  различных  уединенных  уголках  города  Москвы,
УМЫШЛЕННО  оставив лэптоп дома, то я разорюсь на посыльных. Это ж надо будет
заводить десять тыщ одних курьеров, чтобы ублажать твою шпиономанию. Еще раз
повторяю, все ваши слова и возможные поступки  мне известны задолго до того,
как они  будут  высказаны и совершены.  И лэптоп тут абсолютно ни  при  чем.
Можешь отнести  его в  какое-нибудь  частное  агентство, чтобы  проверили на
наличие тайных сюрпризов :)
     Не осложняй жизнь ни себе, ни подруге, ни мне. Хоть на мне твоя дурость
сказывается в минимальной степени :(
     administrator</I></B>



        Апплет 0111. Лейтенант берет след



     Майор  Завьялов уже две недели  был болен.  К  счастью, болезнь была не
телесного  свойства,  а  душевного.  Однако взялась  она  за  майора  весьма
энергично.
     Вначале произошли угрожающие изменения течения  майорских мыслей, когда
он пребывал в царстве Морфея.  Обычно логичные и строгие  даже во время  сна
они начали  сбоить.  Например,  Завьялов,  всегда видя  себя  упакованным  в
мускулатуру Арнольда  Шварценеггера, которая могла молотить сапогом по рожам
с проворством  Чака Норриса, уже лет двадцать каждую ночь крушил все живое и
трахал все теплое.
     Теперь же Завьялов-Шварценнегер-Норрис норовил откупиться от угрожающих
ему расправой слизняков пачками долларов, которые зарабатывала жена Людмила,
а при встрече  с девушками неизменно  конфузился  и с завистью смотрел из-за
угла, как их уводили мерзкие типы с крашеными усами и сутулыми спинами.
     Через  некоторое время  болезнь стала задерживаться в рассудке майора и
после  его пробуждения. И вскоре полностью  оккупировала  сознание, не делая
перерывов и поблажек, не  зная милосердия. Мысли Завьялова, где бы он ни был
и  что  бы ни делал,  были  заняты единственной  проблемой:  как  уничтожить
cейшельский сервер, на котором размещался сайт "Мегаполиса".
     Относительно реальные  варианты ликвидационной операции вскоре иссякли,
и майор  стремительно  падал в  пропасть  ирриальщины.  Истязаемый  болезнью
уязвленного  профессионального честолюбия, он  был убежден,  что  нет ничего
невозможного в:
     -- высадке на Сейшельских островах десантного батальона для уничтожения
интернет-отрасли страны;
     --  нанесении точечного удара  по  столице  Сейшельских островов городу
Виктория где, несомненно, был спрятан сервер;
     --  введении  против Сейшельских  островов эмбарго  вплоть  до закрытия
сайта "Мегаполис";
     -- изменении операционных систем фирмы Microsoft таким  образом,  чтобы
они не позволяли  загружать  в  находящиеся  под  их  управлением компьютеры
документы с интернет-адресом http://www.megapolis.sc;
     --  восстановлении на территории России  Советской власти, при  которой
было бы невозможно данное беснование свободной информации...
     Последующие варианты,  детально проработанные майором,  перечислять  не
имеет никакого смысла,  поскольку их исполнение возлагалось на пришельцев  и
инферналов.
     По  неведомой  причине  болезнь все  же оставила  нетронутым  небольшой
раздел  сознания Завьялова. Благодаря этому  он не только не посвятил в свои
оперативные  разработки  ни  одну  живую  душу,  но  даже не проинформировал
вышестоящее начальство о существовании на вверенном ему  участке преступного
сайта "Мегаполис" .
     Таким образом, вне зависимости от того, был ли  майор болен или здоров,
никакой сверхсложной  проблемы не существовало. Дела в  компьютерном  отделе
шли  превосходно:  раскрываемость   преступлений  была   наивысшей  во  всем
управлении "Р".


     ***
     История,  которая произошла в Измайловском парке, Стрелку не  тольк