---------------------------------------------------------------------------
Космический госпиталь#7
OCR: ONLINE БИБЛИОТЕКА
Spellcheck: Виктор Грязнов
---------------------------------------------------------------
Глава 1
Гурронсевас давно привык к внешним проявлениям уважения со стороны лиц,
номинально являющихся его начальниками. Как правило, причиной тому были
могучая сила Гурронсеваса и чудовищная масса его тела, а не менее
бросающиеся в глаза качества, такие как ум и беспримерный профессиональный
опыт. Приглашение в крошечный отсек управления курьерского корабля
полюбоваться конечной целью путешествия являлось редкостной любезностью в
отношении пассажира даже тогда, когда, как сейчас, этот пассажир был
единственным. Правда, Гурронсевас предпочел бы, чтобы капитан оказался менее
любезен, но более понятлив и позволил ему завершить путешествие в куда более
просторном грузовомотсеке "Тенночлана"..
Вскоре Гурронсевас в благоговейном молчании, забыв о физических
неудобствах, взирал на то, как перед кораблем разворачивается гигантская,
сложнейшая конструкция Главного Госпиталя Сектора. В конце концов обзорный
иллюминатор целиком заполнило захватывающее дух хитросплетение швартовочных
лучей, ряды освещавших палубы доков прожекторов, наружные порты, галереи -
ослепительная радуга света, которая, судя по всему, представлялась
совершенно нормальной обитателям этого фантастического сооружения.
Капитан Мэллен, стоявший рядом с Гурронсевасом, оскалился и издал
непереводимый лай, который у землян служил признаком юмора.
- Наслаждайтесь этим зрелищем, покуда есть такая возможность, - сказал
он. - Тем, кто здесь работает, редко выпадает возможность полюбоваться своим
заведением снаружи.
Другие офицеры хранили подобающее молчание, а поскольку Гурронсевас не
в состоянии был произнести ничего особо красноречивого, он счел за лучшее
присоединиться к ним.
Неожиданно изображение на экране сменилось, и появился какой-то
бледно-зеленый хлородышащий илленсианин, четко разглядеть фигуру которого не
позволяла желтоватая дымка внутри защитной оболочки. Существо восседало за
коммуникационной стойкой. Голос из транслятора звучал плоско и ровно, однако
странным образом сохранял шипение и постанывание речи илленсианина.
- Приемное отделение, - быстро протараторил илленсианин. - Назовите
себя, пожалуйста. Уточните, кто на борту - пациент, посетитель или сотрудник
госпиталя, укажите классификационные коды. Если на борту больной,
нуждающийся в неотложной помощи, прежде всего опишите его состояние, затем
назовите классификационные коды остальных существ, находящихся на борту,
чтобы мы подготовили соответствующие помещения, системы жизнеобеспечения и
снабдили всех питанием подходящего состава и периодичности употребления.
- Еда... - мечтательно проговорил капитан и снова оскалился,
заговорщицки глянув на Гурронсеваса. Нажав кнопку переговорного устройства,
он ответил:
- Пациентов, нуждающихся в неотложной помощи, на борту нет. Меня зовут
майор Мэллен, я командую разведывательным кораблем "Тенночлан" Корпуса
Мониторов, совершающим курьерский рейс Ретлина на Нидии. В команде четыре
землянина, ДБДГ. На борту один пассажир, Гурронсевас, тралтан, ФГЛИ,
направляющийся в госпиталь для работы в штате. Все мы - теплокровные
кислорододышащие, а что касается меня лично, то я с удовольствием съел бы
чего-нибудь, отличного от корабельного пайка...
- Ждите, - распорядился сотрудник приемного отделения, явно не
расположенный вести пространные беседы о людской пище, поглощение которой
для илленсиан было чревато летальным исходом. На экране снова возник
госпиталь, на сей раз оказавшийся гораздо ближе и смотревшийся более
впечатляюще, - но, увы, только на миг.
- Прошу вас следовать согласно желто-красно-желтому направляющему лучу
к свободному месту на причале у шлюза номер двадцать три, - быстро
распорядился илленсианин. - Офицеров Корпуса Мониторов ждет с докладом
полковник Скемптон. Гурронсеваса встретит лейтенант Тимминс.
"Очередная любезность, - думал Гурронсевас, - со стороны существа,
которое почитает или, наоборот, не почитает себя моим начальством?" И в том,
и в другом Гурронсевас сомневался. Существо из приемного отделения
нисколько, похоже, не впечатляло имя Гурронсеваса, хотя о нем наверняка
слыхали даже на Илленсии, окутанной облаками ядовитого желтого тумана.
Однако илленсианин не назвал Гурронсеваса ни "знаменитым", ни "известным",
ни "великим", хотя его уникальными способностями восторгались, о них
непрерывно дискутировали все просвещенные существа теплокровных
кислорододышащих видов Федерации. Любая планета гордилась тем, что ее в свое
время посетил Гурронсевас. А тут - "Гурронсеваса встретит лейтенант
Тимминс", и все.
Другой бы на месте Гурронсеваса огорчился, а то и оскорбился бы.
Существо по имени Тимминс оказалось землянином-ДБДГ, одетым в
темно-зеленую форму, выношенную до такой степени, что знаков различия
разглядеть было почти невозможно. Правда, форма был чистая и старательно
выглаженная. Шерсть на голове у землянина была цвета тусклой меди. Он то и
дело обнажал зубы, производя невраждебные гримасы, называвшиеся у
представителей его вида улыбками. Манеры землянина резковатые, но в меру
уважительные.
- Приветствую вас в стенах нашего госпиталя, - сказал он после взаимных
представлений. - С технической точки зрения госпиталь слишком мал для того,
чтобы его можно было считать планетой, но слишком велик, чтобы назвать его
звездолетом. Поборники четкости определений все же называют его кораблем, да
и мы чаще всего зовем его именно так, за исключением тех случаев, когда
употребляем более крепкие выражения. Я собирался как можно скорее
препроводить вас в отведенное вам помещение и объяснить, как работают
системы жизнеобеспечения и прочие устройства. Я здесь возглавляю
Эксплуатационный отдел, и подобные вопросы относятся к сфере моей
ответственности, но майор О'Мара высказал пожелание встретиться с вами у
себя в кабинете до того. Учитывая напряженность движения в коридорах и
время, которое уйдет на переодевание в антигравитационные защитные костюмы -
а их нам придется надеть, так как для того, чтобы срезать путь, мы будем
вынуждены преодолеть уровень, где располагаются палаты хлородышащих ПВСЖ, -
весь путь займет у нас двадцать минут. По пути я проведу с вами обычный
инструктаж для новичков, обычно оказывающийся недостаточным.
С вашего позволения, сэр, - добавил Тимминс, - я пойду впереди вас, и
говорить в основном буду тоже я.
Гурронсевас последовал за Тимминсом из переходной камеры по
соединительной трубе, ведущей непосредственно в помещения госпиталя. Тимминс
заранее извинился перед тралтаном за то, что, возможно, будет сообщать
сведения, Гурронсевасу уже известные. Землянин объяснял, что Главный
Госпиталь Сектора - самая крупная и самая совершенная с технической точки
зрения больница для обследования и лечения пациентов самых разных видов. В
строительство госпиталя внесли свою лепту цивилизации множества планет, где
в течение почти двух десятилетий производились отдельные блоки, затем
транспортировавшиеся к месту монтажа - двенадцатому сектору Галактики.
Снабжением и вопросами эксплуатации госпиталя ведал Корпус Мониторов,
исполнительный и надзирающий за исполнением законов орган Федерации, но
между тем госпиталь никогда не был и не собирался становиться
военизированной организацией. На трехстах восьмидесяти четырех уровнях
госпиталя воспроизводились условия обитания всех форм жизни, существующих в
Федерации. Эти формы жизни варьировали от сверххрупких существ, привыкших к
жизни в метановой среде, до более экзотичных существ, живших за счет прямой
переработки жесткого радиоактивного излучения. В промежутке между ними
располагались кислородо- и хлородышащие виды.
Некоторые слова Тимминса Гурронсевас пропускал мимо ушей, поскольку был
вынужден уделять внимание тому, чтобы не столкнуться с существами крупнее
себя и не наступить на более мелких. А ведь скоро ему предстояло
странствовать по этому трехмерному хаосу самостоятельно!
Гурронсевас неуклюже остановился на середине коридора, дабы дать дорогу
двум крабоподобным мельфианам-ЭЛНТ и илленсианину-ПВСЖ, которые вместо того,
чтобы поблагодарить тралтан, недовольно зашипели. Вдобавок, остановившись,
Гурронсевас толкнул маленького, густо поросшего рыжей шерстью нидианина, и
тот его сердито облаял. Увы, простенький транслятор, которым тралтана
снабдили на "Тенночлане", переводил только человеческую и тралтанскую речь,
поэтому Гурронсевас не понимал ни слова из того свиста, писка, рычания и
стонов, что раздавались как по его адресу, так и безотносительно.
- ...Теоретически сотрудники госпиталя высшего звена имеют приоритет
при проходе по коридору, - рассказывал Тимминс. - И скоро вы научитесь
распознавать, кто перед вами, по повязкам, которые тут носят все наши
работники. У вас пока такой повязки нет, а потому неясно, к какому звену вы
принадлежите... О, прошу вас, поскорее прижмитесь к стене!
Прямо на них, издавая оглушительное шипение и лязг, несся вездеход, по
ширине равнявшийся почти половине коридора. Это было защитное передвижное
средство, которым пользовались в госпитале медики-СНЛУ, в обычных условиях
дышавшие перегретым паром и нуждающиеся в более высоких давлении и
температуре окружающей среды, чем те, что существовали на уровнях,
отведенных для кислорододышащих существ.
- При подобных ситуациях, - посоветовал Тимминс, слегка оскалившись, -
лучше не обращать внимания на знаки различия и на первый план выдвигать
инстинкт самосохранения, а короче - как можно скорее убираться с дороги. Вы
адаптируетесь к обстановке очень неплохо, сэр, - продолжал лейтенант. -
Встречались мне новички, которые просто в панику впадали - бежали куда глаза
глядят, прятались или замирали на месте от страха, как парализованные, - и
все из-за того, что за короткое время видели сразу столько существ разных
видов. Думаю, у вас все пойдет хорошо.
- Благодарю вас, - отозвался Гурронсевас. Как правило, он не делился
личными ощущениями с кем бы то ни было при первой встрече, но и землянин, и
его похвала ему пришлись по сердцу. - Но, лейтенант, картина для меня нова.
Она очень напоминает международную встречу, только там делегатам не присущи
настолько хорошие манеры, как правило.
- Правда? - удивился Тимминс и рассмеялся. - А я бы на вашем месте не
торопился с выводами относительно хороших манер - по крайней мере отложил бы
суждения об этом до тех пор, пока вас снабдят многоканальным транслятором.
Вы представить себе не можете, какими эпитетами вас уже успели наградить
некоторые. Ну а мы уже в нескольких минутах пути от Отделения Психологии.
Гурронсевас отметил, что на этом уровне коридоры были менее запружены,
но, как ни странно, Тимминс пошел медленнее.
- Прежде, чем вы войдете в кабинет, - сказал Тимминс таким голосом,
словно собирался сообщить нечто очень важное, - лучше будет вам узнать
немного о существе, с которым вам предстоит встретиться, - майоре О'Маре.
- Думаю, это не лишено смысла, - согласился Гурронсевас.
- Он - Главный психолог госпиталя, - сообщил Тимминс. - Если не
ошибаюсь, у вас такая специальность называется "целитель разума". На его
ответственности лежит спокойствие и эффективность работы персонала,
состоящего из десятков тысяч порой весьма и весьма странных сотрудников -
как медиков, так и работников сферы обслуживания...
Далее лейтенант объяснил, что при приеме на работу в госпиталь
сотрудники проходят самый тщательный отбор - психологический скрининг, при
котором выявляется уровень терпимости по отношению к представителям иных
видов, и в принципе в коллективе сотрудников царит взаимное уважение, но все
же случаются ситуации, когда происходит нечто вроде межвидового трения, а
также межличностные конфликты. Потенциальная опасность таилась даже в
обычном недопонимании друг друга или в халатности. Бывали и случаи
посерьезнее, когда у врача вдруг развивался ксенофобический невроз в
отношении пациента или коллеги, и этот невроз мог сказаться на
профессиональных способностях или психической стабильности сотрудника.
О'Мара и вверенное ему отделение как раз и занимались выявлением таких
взрывоопасных ситуаций, а в самых крайних случаях давали заключение о том,
что потенциально опасного сотрудника нужно уволить из госпиталя. Случалось,
что постоянный надзор за признаками ненормального, нездорового или
нетерпимого мышления - тот надзор, которому столь самозабвенно предавались
О'Мара и его сотрудники, - вызывал к ним негативное отношение и превращал их
в самых ненавистных сотрудников госпиталя.
- ...По причинам административного толка, - продолжал свой рассказ
Тимминс, - О'Мара носит звание майора Корпуса Мониторов. Тут работают много
офицеров и медиков, которые, строго говоря, выше О'Мары по званию, однако
отлаживание гармоничного сосуществования потенциально антагонистических
представителей различных видов - это громадная работа, и ее границы трудно
очертить, как и границы власти О'Мары.
- Мне давно известны различия, - вставил Гурронсевас, - между званием и
властью.
- Вот и славно, - кивнул Тимминс и указал на большую дверь. - Это -
Отделение Межвидовой Психологии. Прошу вас. Входите. Нет, только после вас,
сэр.
Гурронсевас оказался в просторной приемной, где стояло четыре
письменных стола с компьютерами. Столы были расставлены так, что между ними
располагался широкий проход к двери в кабинет Главного психолога. Сейчас
были заняты три стола. За одним сидел тарланин, за другим - соммарадванка, а
за третьим - землянин в том же звании, что Тимминс. Тарланин и соммарадванка
не прервали своей работы, но каждый с любопытством скосил на вошедшего
тралтана один из своих многочисленных глаз. Землянин, как это свойственно
представителям этого вида, устремил на Гурронсеваса оба глаза. Переставляя
свои шесть ног как можно более осторожно и мягко, дабы не произвести лишнего
шума и сотрясения (такую походку Гурронсевас выработал за время пребывания в
тесных помещениях в обществе существ, привыкших к меньшей силе притяжения),
тралтан сделал несколько шагов по приемной.
Он молчал, поскольку не счел допустимым обращаться к кому-либо из
подчиненных до тех пор, пока не поговорил с начальником.
Тимминс быстро проговорил:
- Гурронсевас, только что прибыл на "Тенночлане", к майору.
Другой землянин улыбнулся и сказал:
- Майор ждет вас, Гурронсевас. Прошу вас, входите. Один.
Дверь в кабинет отъехала в сторону. Тимминс негромко проговорил:
- Удачи, сэр.
Глава 2
Кабинет Главного психолога оказался еще просторнее приемной. Если
обстановка в кабинете и навеяла Гурронсевасу какие-то ассоциации, то,
пожалуй, он бы сравнил это помещение с камерой пыток на Тралте в
доисторические времена, но камерой комфортабельной. От стен к середине
кабинета подбирались предметы мебели самых фантастических очертаний и
конструкций. Две замысловатые конструкции свисали с потолка. Здесь с
удобством могли разместиться представители всевозможных видов, и при этом
так, как это было для них привычно - сидя, лежа, свернувшись в клубок или
повиснув, к примеру, вниз головой. Будучи существом, привыкшим работать,
есть, спать и делать все остальное, стоя на шести ногах (за исключением тех
случаев, когда нужно было приспособиться к углу зрения собеседника),
Гурронсевас не проявил к широкому ассортименту мебели большого интереса. Он
без малейшей растерянности шагнул на чистый участок пола перед столом, за
которым на вертящемся стуле восседало существо с неограниченной властью по
имени О'Мара.
Гурронсевас смотрел на О'Мару во все глаза, но хранил молчание. Кто он
такой, майор знал, так что нужды представляться не было, а тралтан хотел,
чтобы его не заподозрили в желании нарушить субординацию или правила
хорошего тона хотя бы в мелочах, и желал произвести впечатление существа,
которое не втянешь в ненужные разговоры.
Майор показался Гурронсевасу стариком (у землян была привычка считать
годы прожитой жизни), хотя шерсть на голове и надбровных дугах у него была
скорее серой, нежели седой. Черты лица и две руки Главного психолога
оставались неподвижными. Он смотрел на Гурронсеваса. Молчание затянулось.
Наконец О'Мара кивнул. Заговорив, он не назвал тралтана по имени, не
назвался и сам.
Скорее всего произошло короткое, молчаливое состязание двух характеров,
но Гурронсевас так и не понял, кто вышел победителем.
- Начну с того, что поприветствую вас в стенах Главного Госпиталя
Сектора, - сказал О'Мара, ни разу не опустив лоскутов кожи над глазами. - Мы
оба понимаем, что эти слова - пустая формальность, форма вежливости,
поскольку ваше присутствие здесь - не результат приглашения администрации и
не констатация ваших необычайно высоких медицинских или технических
достижений. Вы находитесь здесь из-за того, что у кого-то в Медицинском
Совете Федерации произошло помрачение рассудка, и этот кто-то отправил вас
сюда, дабы мы решили, верен его замысел или нет. Верно ли я вкратце изложил
ситуацию?
- Нет, - ответил Гурронсевас. - Меня не посылали. Я сам вызвался.
- Мелкая неточность, - сказал O'Mapa. - А может быть, вы извращаете
суть. Почему вам захотелось попасть сюда? Только, прошу вас, не повторяйте
то, что написано в документах. Там написано много, подробно, весьма
впечатляюще - возможно, даже четко, но зачастую факты, содержащиеся в
документах такого рода, приукрашены или сглажены в пользу соискателя. Нет, я
ни в коем случае не утверждаю, что имеет место намеренная фальсификация,
просто хочу сказать, что случаются моменты фикции. Вы раньше работали в
больницах?
- Вы знаете, что не работал, - отозвался Гурронсевас, подавив желание
раздраженно топнуть ногой. - Но не считаю это препятствием для исполнения
своих обязанностей.
O'Mapa кивнул.
- В таком случае скажите мне как можно более кратко: вы хотели здесь
работать?
- Я не "работаю", - отвечал Гурронсевас, приподняв и опустив две ноги
так, что прикрепленная к полу мебель в кабинете задрожала. - Я не
ремесленник, не технарь. Я художник.
- Прошу вас простить меня, - произнес O'Mapa голосом, казалось, начисто
лишенным язвительности, - Но почему вы избрали именно этот госпиталь в
качестве объекта для ваших художеств?
- Потому, - пылко отозвался Гурронсевас, - что он - вызов для меня.
Вероятно, дерзкий вызов, поскольку Главный Госпиталь Сектора - самый большой
и самый лучший. Не воспринимайте это как неуклюжую попытку польстить вам или
госпиталю - этот факт общеизвестен.
O'Mapa чуть-чуть склонил голову и сказал:
- Этот факт действительно известен каждому нашему сотруднику. Я очень
благодарен вам за то, что вы не пытаетесь льстить мне - неуклюже или как бы
то ни было еще, поскольку это совершенно бесполезно. Я также не припомню
случая, чтобы я прибегал к лести в разговоре с кем бы то ни было, хотя
истории известны случаи, когда я нисходил до вежливости. Надеюсь, мы
понимаем друг друга? Теперь, отвечая на вопросы, можете использовать более
обширный словарный запас, - продолжал O'Mapa, не дав Гурронсевасу ответить
на вопрос. - Что же в этом громадном сумасшедшем доме так привлекло вас,
почему вы решили отправиться сюда и каким влиянием вы пользуетесь, если вам
удалось это провернуть? Может быть, вы были недовольны своим прежним
начальством или оно - вами?
- Безусловно, нет! - воскликнул Гурронсевас. - Я работал в
"Кромингана-Шеск" в Ретлине, на Нидии, крупнейшем фешенебельном
отеле-ресторане Федерации. Там ко мне очень хорошо относились, а если бы и
нет, то меня с удовольствием приняли бы на работу в другое заведение. Меня
просто на части рвали. Я был вполне доволен своей работой до тех пор, пока
около года назад не познакомился с одним высокопоставленным офицером с базы
на Нидии, командором флота, кельгианином Руднардтом.
Гурронсевас умолк, припомнив на редкость короткий и простой разговор,
из-за которого его спокойной, но скучной прежней жизни пришел конец.
- Продолжайте, - спокойно проговорил О'Мара.
- Руднардт пожелал поблагодарить меня лично, - продолжал Гурронсевас. -
Я сразу понял, что он важная персона - раз ему позволили позвать меня к
столику. Вы, конечно, знаете, что кельгиане - существа весьма прямолинейные
и психологически не способны солгать и даже вежливо себя вести. Во время
беседы со мной кельгианин сказал, что только что съел самые восхитительные в
своей жизни побеги креллетинского винограда и что он наслаждался этим блюдом
еще сильнее из-за того, что не так давно ему довелось отлежать в Главном
Госпитале Сектора после какого-то, как я понял, тяжелого ранения при
несчастном случае в космосе. На медицинскую помощь Руднардт не жаловался, но
сказал, что когда он как-то раз попытался критически отозваться о вкусе
больничной еды, то медсестра-землянка ему сказала, что пациентов,
выздоровление которых затягивается, в госпитале тайком травят и что
кельгианину еще повезло, что он не питается в столовой для сотрудников.
Командор флота сказал, что эти слова медсестры, без сомнения, являются
проявлением того, что у землян принято называть юмором, - продолжал свой
рассказ тралтан, - но еще он сказал, что если бы кто-то вроде Гурронсеваса
(как будто существовал кто-то вроде Гурронсеваса) взял на себя заботу о
питании в Главном Госпитале Сектора, то это весьма положительно сказалось бы
и на выздоровлении пациентов, и на настроении персонала. Это была высокая
похвала, и она доставила мне большое удовольствие. Позже я много думал об
этом и начал чувствовать, что недоволен жизнью. Она стала казаться мне
скучной. И когда Руднардт снова пришел в наш ресторан пообедать, я
постарался ублажить его едой, чтобы снова выдалась возможность поговорить с
ним, и спросил, было ли предложение командора флота серьезным.
Оказалось, что он говорил вполне серьезно, - добавил тралтан. -
Кельгианин пользовался достаточным весом в кругах, отвечающих за снабжение и
эксплуатацию госпиталя, и после года ожидания меня послали сюда.
- Да, - кивнул О'Мара, - Руднардт развил бурную деятельность. Надеюсь,
время ожидания вы посвятили знакомству с принципами организации работы в
госпитале? Ну и конечно, как всякий рвущийся к подвигам малыш, вы с
нетерпением ждете возможности произвести на всех блестящее впечатление и уже
продумали планы на этот счет?
Первой мыслью Гурронсеваса было указать этому язвительному землянину на
то, что по массе тела он, тралтан, превосходит его впятеро, и поэтому
называть его малышом как-то не правомерно. Но он решил, что это слово О'Мара
употребил не в прямом смысле, а в переносном, дабы вывести его из
равновесия. Гурронсевас ответил коротко и ясно:
- Да.
Несколько мгновений О'Мара молча смотрел на тралтана, затем оскалился и
проговорил:
- В таком случае каковы же ваши наипервейшие намерения?
- Я намерен, - ответил Гурронсевас, стараясь сдерживать переполнявший
его энтузиазм, - созвать совещание всех работников, отвечающих за
приготовление пищи, и медиков, имеющих отношение к этой работе, дабы
представиться тем немногим, кто пока не знает обо мне понаслышке...
О'Мара поднял руку и прервал тралтана.
- Всех работников, отвечающих за приготовление питания? И даже
хлородышащих, и живущих при низких температурах, и представителей еще более
экзотических видов?
- Безусловно, - без тени сомнения ответствовал Гурронсевас. - Однако я
не собираюсь вносить какие-либо существенные изменения в экзотические
диеты...
- Слава Богу, - вздохнул О'Мара.
- ...без предварительного тщательного изучения вероятных последствий и
переговоров с теми сотрудниками, у которых уже есть опыт в этой области. Но
со временем я намерен расширить границы моего кулинарного искусства, хотя
они уже и сейчас невыразимо широки, и учесть диетические потребности существ
иных видов, а не только теплокровных кислорододышащих. Ведь, в конце концов,
теперь я Главный диетолог госпиталя.
О'Мара качнул головой из стороны в сторону. Гурронсевас знал, что это у
землян означает молчаливое отрицание. Тралтан нетерпеливо ждал, что же
возразит ему это крайне неприятное в общении существо на заявление по поводу
намерений наилучшим образом организовать работу.
- Я вам точно скажу, кто вы такой, - сказал О'Мара. - И чем вы будете
заниматься. Вы - потенциально опасный спорщик. Поскольку вы в госпитале
новичок и не прошли технического и медицинского инструктажа, вас положено
рассматривать как практиканта. Вместо этого вы прибыли сюда в качестве главы
подразделения, тонкости работы в котором вам абсолютно неизвестны. В вашу
пользу говорят два момента: во-первых, вы осознаете собственное невежество,
а во-вторых, в отличие от других практикантов у вас есть опыт контактов с
представителями других видов. Тем не менее вскоре вам придется
адаптироваться к существам таких физиологических классификаций, каких не
встретишь в залах суперфешенебельного ресторана "Кроминган-Шеск". Поскольку
вы о своих способностях чрезвычайно высокого мнения и поскольку я в
исключительно редких случаях способен проявлять тактичность, я пока избегал
слов типа "будете" и "должны", хотя сейчас они были бы более уместны. Нет,
не перебивайте меня.
Так вот, пока вы будете учиться уму-разуму, - продолжал O'Mapa, - прошу
вас не забывать о том, что, хотя вы и пользуетесь популярностью у
высокопоставленных гурманов из Корпуса Мониторов, здесь вы будете работать в
рамках испытательного срока, который может быть сокращен по трем причинам.
Во-первых, вы можете обнаружить, что работа вам не по силам, и решите
уволиться. Во-вторых, решить, что работа вам не по силам, могу я, и тогда я
вас уволю. В-третьих, это может произойти в том невероятном случае, который
относится к области исполнения желаний, если вы окажетесь таким светилом
кулинарии, что мы будем просто вынуждены утвердить вас в должности и
попросить остаться.
Но прежде чем вы что-либо предпримете или задумаете, - продолжал
Главный психолог, - познакомьтесь с госпиталем. Потратьте сколько угодно
времени - в разумных пределах, конечно, - на то, чтобы здесь обосноваться.
Прежде чем вносить какие-либо изменения в меню, согласуйте их с Главным
диагностом того или иного отделения, дабы не было каких-либо вредных
последствий. Если вы столкнетесь с какими-либо собственными психологическими
проблемами, я, несомненно, постараюсь вам помочь - в тех случаях,
безусловно, если вам удастся убедить меня в том, что вы не в состоянии
справиться с этими проблемами самостоятельно. Если у вас возникнут какие-то
еще вопросы или сложности, за помощью обращайтесь к лейтенанту Тимминсу. Вы
поймете, если еще не поняли до сих пор, что он - существо вежливое и готовое
прийти на помощь, и к тому же один из немногих наших сотрудников, которые в
отличие от меня способны с радостью переносить общение с невеждами.
Когда у меня будет больше свободного времени, - сказал далее O'Mapa, -
мы с вами обговорим скучные административные мелочи. Вашу зарплату, право на
оплачиваемый отпуск и льготы на оплату проезда на вашу родину или до того
места, куда вы пожелаете отправиться отдохнуть, а также снабжение вас
бесплатными защитными костюмами и оборудованием. Независимо от того, будете
вы носить защитные костюмы или нет, вам следует надевать повязку
практиканта, чтобы...
- Достаточно! - громко проговорил Гурронсевас, не пытаясь скрыть
возмущения. - Зарплата мне не нужна. Мои уникальные способности уже принесли
мне состояние, которое мне не потратить до конца моих дней, каким бы
транжиром я ни стал. И я вновь напоминаю вам о том, что я - специалист в
своей области, известный всей Галактике, а не практикант, поэтому я не стану
носить никаких повязок, и...
- Как вам будет угодно, - невозмутимо прервал тралтана O'Mapa. -
Желаете сообщить мне что-нибудь еще? Нет? В таком случае, полагаю, вы
найдете более полезное занятие, чем трата моего и вашего времени.
Главный психолог выразительно посмотрел на наручные часы, затем быстро
набрал какой-то код на пульте. Когда экран загорелся, он негромко
проговорил:
- Брейтвейт, я готов принять Старшего врача Креск-Сара.
Гурронсевас вышел в приемную, пылая гневом и не стараясь ступать
потише. Ожидающий аудиенции у О'Мары Старший врач-нидианин поспешно
отпрыгнул в сторону, а сотрудники даже глаз не оторвали от дисплеев своих
компьютеров, хотя мелкие предметы у них на столах весьма выразительно
подрагивали при каждом шаге тралтана. Гурронсевас остановился только тогда,
когда дошагал до ожидавшего его Тимминса.
- Он - самое возмутительное существо, какое я когда-либо встречал, -
сердито проговорил Гурронсевас. - Целитель разума? Да у него напрочь
отсутствуют доброта и сочувствие! И хотя я в этой области не профессионал, я
бы сказал, что такой психолог скорее калечит психику, нежели лечит ее.
Тимминс медленно покачал головой и сказал:
- Вы ошибаетесь, сэр. Майор любит повторять, что его работа здесь
состоит в том, чтобы прочищать мозги, а не надувать их. Если пока вам
непонятен смысл этой земной поговорки, я объясню его вам позже. O'Mapa -
очень хороший психолог, самый лучший, о котором только может мечтать
существо с психическим расстройством или душевной травмой, но в кругу друзей
и коллег, не нуждающихся в его профессиональной помощи, он предпочитает
хранить образ человека сурового, ехидного. И если он когда-либо проявит к
вам сочувствие и доброту и вы почувствуете, что он относится к вам скорее
как к пациенту, нежели как к коллеге, считайте, что с вами что-то очень и
очень не так.
- Я... я не уверен, что понимаю вас, - промямлил Гурронсевас.
- На самом деле, сэр, - улыбнулся лейтенант, - вы продемонстрировали
потрясающую выдержку. Считается, что кабинет звуконепроницаем, и мы слышали,
что вы только дважды повысили голос. Многие, выходя из кабинета О'Мары,
пытаются хлопнуть дверью.
- Каким образом? - удивился Гурронсевас. - Там ведь скользящая дверь!
- Все равно пытаются, - вздохнул Тимминс.
Глава 3
Комната оказалась размерами гораздо скромнее, чем прежние апартаменты
Гурронсеваса в Ретлине, однако красивый, казавшийся трехмерным тралтанский
горный пейзаж придавал помещению ощущение простора, а стены и потолок были
покрашены точь-в-точь такими же красками, как в былом жилище Гурронсеваса. В
полу около стены, украшенной пейзажем, размещалось углубление типа ванны -
небольшое, но удобное, оборудованное пандусом. Комната была оборудована
устройством для регулировки силы тяжести, и Гурронсевас с его помощью мог
изменять гравитацию по своему желанию, дабы упражняться или отдыхать. Это
было необходимо, так как стандартная сила притяжения в госпитале едва
доходила до половины показателя, привычного для тралтанов. В углу
располагался коммуникатор и небольшой монитор. У входной двери стояли два
контейнера - большой и маленький, прибывшие вместе с Гурронсевасом на
"Тенночлане".
- Очень неожиданно и очень приятно, лейтенант Тимминс, - обрадованно
проговорил тралтан. - Примите мою благодарность за ваши старания.
Тимминс улыбнулся и произвел рукой небрежный жест, после чего указал на
коммуникатор и монитор.
- Управление стандартное, - сказал он. - Имеется множество каналов -
учебных, медицинских и информационных, - в том числе канал, с помощью
которого можно подробно ознакомиться с планировкой госпиталя. Думаю, этот
канал окажется для вас весьма полезным. Если понадобится, любой интересующий
вас момент можно изучить более детально. Многоканальный транслятор лежит
рядом с пультом.
К сожалению, развлекательные каналы... ну, в общем, про земные шоу я
точно знаю - они порядком устарели, и то же самое можно сказать про все
остальные. Поговаривают - и О'Мара этого никогда официально не отрицал, -
будто бы Старший врач Креск-Сар, который у нас ведает обучением
практикантов, это нарочно подстроил, чтобы его учащиеся поменьше отдыхали и
побольше готовились к занятиям.
- Понимаю, - сказал Гурронсевас. - И полностью с ним согласен.
Тимминс улыбнулся.
- Вы найдете тут немало встроенных шкафов, где можете разместить свои
вещи. Захотите повесить еще какие-нибудь картины или украшения на стены -
найдете приспособления для развески. Сейчас я вам покажу, как эти штуки
работают. Вот так. Помочь вам распаковать вещи?
- Вещей у меня немного, так что я сам справлюсь, - поблагодарил
землянина Гурронсевас и, указав на более объемистый контейнер, уточнил:
- Вот только этот контейнер мне хотелось бы разместить в холодильном
агрегате - так, чтобы мне легко было до него добраться в нужное время.
Содержимое понадобится мне для работы.
По розово-желтоватому лицу землянина тралтан догадался, что тот
проявляет любопытство. Заметив, что Гурронсевас не склонен это любопытство
удовлетворить, Тимминс сообщил:
- Холодильный агрегат стоит в коридоре, в другом конце. Контейнер не
слишком тяжел, так что антигравитационные носилки нам не потребуется.
Несколько минут спустя драгоценный контейнер Гурронсеваса был помещен в
холодильник. Тимминс поинтересовался:
- Не хотели бы вы теперь отдохнуть, сэр? Если нет, то не желали бы
походить по госпиталю? Может быть, вы хотите осмотреть нашу столовую для
теплокровных кислорододышащих?
- Ни то, ни другое, ни третье, - ответил Гурронсевас. - Я вернусь к
себе в комнату и ознакомлюсь с планировкой госпиталя. Затем мне хотелось бы
в одиночестве самому найти дорогу до столовой. Рано или поздно, а скорее
рано, мне придется выучить эту дорогу. Как это говорится у представителей
вашего вида? "Научиться самому стоять на шести ногах?"
- Примерно так, сэр, - кивнул Тимминс. - У вас есть мой личный код для
связи. Если понадобится помощь - зовите.
- Благодарю вас, лейтенант, - отозвался Гурронсевас. - Помощь мне будет
нужна. Но надеюсь, не слишком часто.
Тимминс поднял руку в знак прощания и без слов удалился.
На следующий день Гурронсевас сумел найти дорогу на нужный уровень так,
что ни разу ни у кого не спросил, как туда пройти. Правда, ему в этом деле
помогли две медсестры-практикантки - мельфианки, болтавшие на ходу о том,
что надо бы успеть поскорее перекусить и не опоздать на лекции. Однако
Гурронсевас не сомневался, что в следующий раз доберется до столовой даже
без такой пассивной помощи.
Знак над дверью гласил на четырех главных языках Федерации
(тралтанском, орлигианском, землянском и илленсианском): "Главная столовая,
для видов ДБДГ, ДБЛФ, ДБПК, ДЦНФ, ЭГЦЛ, ФГЛИ и ФРОБ. Виды ГКНМ и ГЛНО - на
собственный страх и риск". Гурронсевас вошел и остановился, остолбенев при
виде изобилия существ всевозможных видов, собравшихся в одном месте. Не
менее шокирующе на тралтана подействовал и царящий в столовой гам -
какофония лая, рычания, рева, стрекотания и свиста.
Гурронсевас сам не понял, сколько времени простоял, озирая огромную
столовую - море до блеска полированного пола с островками столиков, скамеек
и стульев, где разместилось бесчисленное множество существ всех мастей.
Гурронсевас разглядел кельгиан, иан, мельфиан, нидиан, орлигиан, дверлан,
этлан, землян и своих сородичей - тралтанов, но кроме них, и многих других
существ, которых никогда прежде не встречал. Многие сидели за столиками и
пользовались столовыми приборами, совершенно не подходящими им по форме и
размерам - наверное, для того, чтобы поддержать застольную беседу с
представителями других видов.
Были здесь создания, пугающие своей несомненной физической силой, были
и такие, что по степени отвратительности могли бы запросто быть отнесены к
страшилищам из ночных кошмаров. Гурронсевас отличил одно крупное насекомое с
большими прозрачными крыльями и таким крупным тельцем, что при взгляде на
это существо тралтан сразу проникся состраданием к нему. Свободных мест за
столами почти не было.
Это понятно - пространство в Главном Госпитале Сектора было на вес
золота, и те, кто вместе работал, вместе и ели. Гурронсевас только очень
надеялся на то, что питались существа разных видов не одной и той же пищей.
Повар-тралтан гадал, а возможно ли вообще изготовить такое блюдо,
которое однозначно пришлось бы по вкусу всем без исключения теплокровным
кислорододышащим. Размышляя о том, что возможность приготовления такого
"деликатеса" явилась бы злостным оскорблением для него, Гурронсевас получил
два удара в спину - правда, довольно милосердных.
- Не стой в проходе, тупица! - прошипел серебристошерстный кельгианин в
свойственной представителям этого вида невежливой манере. Извивающийся рядом
с первым кельгианином второй добавил:
- Ты тут еще постой, помечтай, так с голоду подохнешь.
Гурронсевас продолжил свой путь по столовой и вдруг осознал, что сильно
проголодался. Но гораздо сильнее чувства голода было его любопытство в
отношении красивого крупного насекомого, парящего над ближайшим столиком и
поглощавшего еду. Интересно, что на столике красовалась табличка,
неопровержимо говорящая о том, что здесь должны питаться представители
физиологической классификации ЭЛНТ. Рядом с насекомым Гурронсевас заметил
свободное место.
Подойдя к столу поближе, Гурронсевас убедился, что перед ним и в самом
деле насекомое, которое, несмотря на свои довольно внушительные размеры, все
же было крошечным в сравнении с большинством посетителей столовой. Из
трубчатого тельца удивительного создания торчало шесть ножек толщиной с
карандаш, четыре еще более тонких хелицеры и три пары широких, прозрачных
радужных крыльев. Крылья медленно опускались и поднимались, помогая их
владельцу держаться на небольшой высоте над столом. Странное существо
поглощало пищу, похожую на длинные белые шнурки. Гурронсевас сразу узнал
земные спагетти. Насекомое скручивало спагетти в веревочку, а затем
отправляло в рот.
Гурронсевасу показалось, что вблизи насекомое еще более красиво. На миг
парение незнакомца стало чуть менее устойчивым, и из-за какого-то невидимого
отверстия в его теле последовало сочетание звуков - трели и щелчки, ставшие
приятным музыкальным фоном для переведенных фраз.
- Благодарю вас, друг, - сказало насекомое. - Меня зовут Приликла. А
вы, видимо, Гурронсевас.
- А вы, видимо, телепат, - изумленно вымолвил Гурронсевас.
- Нет, друг Гурронсевас, - возразил Приликла. - Я - цинрусскиец.
Представители моего вида обладают органом, позволяющим улавливать
эмоциональное излучение, но такую способность правильнее назвать эмпатией,
нежели телепатией. Вы же излучали эмоции, характерные для сознания,
столкнувшегося с необходимостью освоить новый, совершенно непривычный опыт,
но это чувство сочеталось, как обычно и бывает в таких случаях, с ярко
выраженным любопытством. Присутствуют и другие побочные эмоции, но они
только довершают общую картину. Все это, вкупе со знанием о том, что в
госпитале ожидалось прибытие тралтана-новичка на должность Главного
диетолога, позволило мне в точности судить о том, кто вы такой.
- Я все равно изумлен, - признался Гурронсевас. От крошечного существа
исходили такие тепло и доброта, что их можно было почти осязать. - Могу ли я
присоединиться к вам?
- Эй, новичок, уж что-то ты больно вежливый, - отметил сидевший рядом
орлигианин. Орлигианин был стар. Торчащая иголочками седая шерсть покрывала
ремни его защитного оборудования так, что их почти не было заметно. Существо
не слишком удобно устроилось на краешке мельфианского гамака. Наверное, и
возраст, и неудобная поза играли свою роль в том, что он обратился к
Гурронсевасу без особого политеса. - Меня зовут Ярох-Кар. Ты давай садись,
место занимай, а не то другие охотники найдутся, Здесь у нас вежливые всегда
недоедают.
Сидевший в стороне от орлигианина землянин издал звук, который, как уже
знал тралтан, у землян означает смех. А орлигианин добавил потише:
- Механизм заказа и получения еды стандартный. Набери на пульте код
физиологической классификации и увидишь меню. Там будет указано, какие блюда
имеются в наличии. Тут у нас тралтанов полно, так что выбор большой, вот
только насчет качества и вкуса - это уже другой вопрос.
Гурронсевас не отозвался. Он размышлял. Орлигианин оказался не таким уж
невежей. Он хотел ему помочь, и продолжал давать советы.
- С новичками у нас тут такое дело... - говорил он. - Чужая еда может
показаться отвратительной на вид - такой мерзкой, что даже аппетит
пропадает. В общем, если почувствуешь что-то подобное, лучше одним глазом в
свою тарелку смотри, а остальные закрой. Никто не обидится. Ну а если ты
действительно сюда прибыл, чтобы отвечать за то, чтобы еда была вкусная...
ну, или наоборот, то ты себе сразу жизнь облегчишь, если все сразу
уразумеешь.
- Примите мою глубочайшую благодарность за предоставленные сведения и
добрые советы, - сказал Гурронсевас. - К сожалению, скорее всего я не сумею
воспользоваться всеми вашими пожеланиями.
- Ну, вот опять его на вежливость потянуло, - проворчал орлигианин и
продолжил уплетать свою еду.
Гурронсевас подошел к столу поближе и опустился в мельфианский гамак
как только мог осторожно, дабы не сломать его. Тут снова зазвучали трели и
пощелкивания Приликлы.
- Я ощущаю, что вы голодны, но при этом проявляете любопытство к тому,
каким образом я питаюсь, - сказал эмпат. - Поэтому начните с того, что
удовлетворите самостоятельно первое чувство, а я помогу вам удовлетворить
второе.
"Может, этот Приликла и не телепат, - подумал Гурронсевас, набирая на
пульте вызов меню, - но этот его эмпатический орган работает так тонко, что
разницы почти никакой".
- Я считаю, что потребление пищи в состоянии парения способствует
лучшему его перевариванию, - продолжал тем временем цинрусскиец, отвечая на
первый незаданный вопрос. - А если еда слишком горяча, биение крыльев
помогает охладить ее. Эти похожие на веревочки штуки - не что иное, как
земные спагетти. ДБДГ из обслуживающего персонала их просто обожают.
Производятся эти спагетти синтетическим путем - вам это, бесспорно,
известно. Сами по себе на вкус они пресные, поэтому приправляются соусом.
Если соуса многовато, то он может забрызгать и меня, и тех, кто разместился
за столом рядом со мной. Вам еще что-либо хотелось узнать, друг Гурронсевас?
- Мне все это интересно с профессиональной точки зрения, - признался
тралтан, от волнения забыв воспользоваться другим ротовым отверстием, а не
тем, которым в это мгновение пережевывал пищу. - А вы питаетесь какими-то
еще нецинрусскийскими блюдами? Знаете ли вы еще кого-либо в госпитале, кто
предпочитает пищу, привычную для других видов? А за этим столом такие есть?
Ярох-Кар отложил в сторону столовый прибор и сообщил:
- Время от времени такое случается с диагностами - когда они усваивают
чью-нибудь мнемограмму и сами не соображают, кто они такие на самом деле. Ну
а кроме диагностов... некоторые, случается, чужую еду лопают из интереса, ну
или когда приступают к работе в отделении с соответствующими пациентами -
чтобы понять, что же они такое едят. Но ты только представь - чтобы я,
орлигианин, стал бы пытаться мельфианских грипов кушать. Это же уму
непостижимо - гонять их по тарелке туда-сюда! Вылавливать по одной! Нет, что
до меня, то я очень рад, что это увлечение у нас тут не в моде.
Гурронсевас не поверил своим ушам.
- Вы хотите сказать, что тут к столу подают живую пищу?
- Ну, может, я слегка загнул, - сказал Ярох-Кар. - Эти рыбки, грипы,
они верткие, но не то чтобы живые. На самом деле такая же синтетическая
бурда, как все остальное, чем нас тут потчуют. В общем, берут синтетическую
массу, обрабатывают ее какими-то вредными химикатами, и кусочки потом можно
зарядить, одни - положительным электрическим зарядом, другие -
отрицательным. Ну а потом наваливают их в тарелку прямо перед подачей на
стол. И пока заряженные кусочки не разрядятся, зрелище весьма натуральное и
совершенно отвратительное.
- Восхитительно! - не удержался от восторга Гурронсевас, решив про
себя, что Ярох-Кар необычайно сведущ в вопросах приготовления пищи в
госпитале. Вероятно, орлигианин был гурманом, поэтому Гурронсевасу не
терпелось продолжить начатую беседу. - В "Кроминган-Шеске", - сообщил он, -
нам приходилось получать живых грипов с Мельфы, поэтому блюдо это было очень
редким и дорогим. Но разве так уж невозможно теоретически производить пищу,
которая бы удовлетворяла требования обмена веществ всех теплокровных
кяслорододышащих, и чтобы она при всем том выглядела привлекательно и была
приятна на вкус? Ну, скажем, чтобы такое блюдо сочетало в себе внешнюю
привлекательность и вкусовые качества, скажем, кельгианских побегов лианы
креллетины, мельфианских болотных орешков, ну и конечно, грипов, а также
орлигианских скарши, аллахимских птичьих семян, землянских отбивных, а также
и спагетти, и наших... Я что-то не то говорю?
Все разместившиеся за столиком, за исключением Приликлы, дружно издали
громкие непереводимые звуки. Первым заговорил землянин.
- Не то? Да от одной этой мысли нас всех вот-вот стошнит.
Приликла издал непереводимую трель и сказал:
- Я не ощущаю никаких расстройств эмоциональной сферы и пищеварения,
друг Гурронсевас. Наши соседи просто преувеличивают свою вербальную реакцию
для создания юмористического эффекта. Не расстраивайтесь.
- Понимаю, - промямлил Гурронсевас и вновь обратился к цинрусскийцу:
- Скажите, а то, что вы свиваете спагетти в веревочку, - это тоже
способствует лучшему их перевариванию?
- Нет, друг Гурронсевас, - ответил Приликла. - Этим я занимаюсь
исключительно потому, что мне так нравится.
- Я когда был маленький, - вставил Ярох-Кар, - а это было давным-давно,
- помнится, тоже любил поиграть с едой, только мне за это влетало -
вербально, как вы выражаетесь, уважаемый Приликла.
- У меня тоже сохранились подобные воспоминания, - признался
цинрусскиец. - Но теперь я большой и сильный и могу себе позволить делать
то, что мне хочется.
Мгновение Гурронсевас в изумлении взирал на тоненькое хрупкое тельце,
паучьи лапки и невероятно тонкие крылья. А потом и он присоединился к
остальным и издал ряд непереводимых звуков, в тралтанском понимании
соответствующих смеху.
Глава 4
Продолжительный период вдумчивого бодрствования, посвященный
размышлениям столь напряженным, что Гурронс