у нас рабочих --  людей, которых мы подготовили к  этой
работе! -- вспылил  Истмэн. -- Люди должны быть благодарны  правительству за
то, что оно дает им работу.
     -- Если это такая хорошая работа, Тэпу ни за  что не  переманить у  вас
рабочих, -- урезонил его  Шутт. -- Я бизнесмен, господин министр  Истмэн.  Я
точно  знаю, что  закон спроса и предложения нельзя изменить по моему или по
вашему желанию.
     -- Послушайте, капитан,  -- вступил в  разговор  полковник Мейз,  --  я
склонен  отдать вам должное. Если вы  и вправду уговорили мятежников сложить
оружие, то примите наши поздравления. Но вы мне вот  что  втолкуйте. Ле  Дак
Тэп -- он, конечно, не нищий, но  у  него ни за что не хватило бы денег  для
того, чтобы начать такое дело. Вы его спонсируете, да?
     --  Я выдал ему  ссуду. Кредит, если угодно, -- пожал плечами Шутт.  --
Все  завизировано местным юристом,  он меня заверил, что никакого  нарушения
ваших законов тут нет.
     Истмэн фыркнул.
     -- За  деньги  вам еще и не то завизируют.  Хватит морочить  нам голову
соблюдением законов,  капитан. Вы ведете подрывную  деятельность в отношении
правительства с тех самых пор, как прибыли на Ландур, и...
     Шутт прервал его.
     -- Давайте проясним раз и навсегда один момент,  господин министр. Меня
сюда направило Верховное Главнокомандование.  Ему  я и подчиняюсь -- ему, но
никому на  этой планете. Между тем,  я не настолько глуп, чтобы не учитывать
мнения местных властей при выработке  стратегии  поведения. Но до сих пор от
вашего правительства я только и слышал, что обвинения и оскорбления.
     --  Вот  вы  как заговорили? -- прищурился полковник Мейз. -- Ну ладно,
язык  у  вас  подвешен, это  точно, но голова все-таки  работает  не слишком
хорошо. И не  думайте, что мы  не сумеем прыгнуть выше вас, капитан. Вы ведь
совсем мелкая рыбешка, хотите вы этого или не хотите.
     -- Я  не страдаю  сверхчестолюбием,  полковник, --  холодно  проговорил
Шутт, -- но  тем не менее, я бы посоветовал вам прекратить  оскорблять меня.
Кстати, скажите, ваша полиция уже нашла тех снайперов?
     -- Мне не нравятся ваши намеки, -- буркнул Истмэн. Мейз поднял руку.
     --  Позвольте, я отвечу на  эту инсинуацию, Борис.  --  Он обернулся  к
Шутту  и сказал: -- Капитан,  я не сомневаюсь в том, что наша полиция  очень
быстро  разыщет тех  снайперов, о  которых вы  только  что  упомянули,  если
подвергнет  допросу  кое-кого  из  ваших  новых  знакомцев.  Кстати, вы  мне
напомнили о  вопросе,  который я вам хотел задать.  Когда вы намерены выдать
нам главарей мятежников, дабы  они предстали перед судом  за совершенные ими
преступления?
     --  Не уверен  в том,  что  они  повинны  в  каких-либо  преступлениях,
полковник,  --   покачал  головой  Шутт.   --   Обвинений   вы   высказывали
предостаточно,  но  пока  я  не видел  ни единого  доказательства преступных
деяний.  В  отсутствие  доказательств я вынужден рассматривать любую попытку
ареста этих  людей  как  прямой  акт  насилия  со  стороны  правительства  и
нарушение, тем самым, мирного договора.
     Полковник Мейз вскочил с дивана.
     --  Борис,  похоже,  мы  тут  напрасно  теряем  время.  Капитан  запоет
по-другому, когда обо всех его выкрутасах узнает его командование. Пойдем, у
нас дел по горло.
     --  Всего  вам  доброго,  полковник,  --  вежливо  попрощался  Шут.  --
Заглядывайте,  когда парк откроется, джентльмены. Попрошу Тэпа отложить  для
вас пригласительные билеты.
     -- Этот ваш парк никогда не откроется, --  процедил сквозь зубы Истмэн.
-- Прощайте, капитан.
     Он развернулся  на каблуках, и они вместе с  полковником гордо вышли из
кабинета.

     -- "Американские горки", --  покачал головой  Армстронг. -- Меня на них
мутит. И  зачем  кому-то спрашивается, куда-то  переться через  полгалактики
только ради того, чтобы его вытошнило?
     -- Меня лучше не спрашивай,  -- сказала в ответ Рембрандт и  откинулась
на  спинку стула. Они сидели в конференц-зале и ждали Шутта,  который должен
был  провести с  ними инструктаж по поводу  нового  проекта.  -- Я  без  них
запросто обойдусь. Ну, то есть, поначалу  неплохо, разок  можно прокатиться,
но меня  ни за что не  заставишь  томиться по полчаса в очереди, чтобы снова
попасть на этого "Ультрадракона", что поставили на берегу.
     -- Полчаса? -- фыркнул Армстронг.  -- Семьдесят  минут не хочешь? Вчера
люди по семьдесят  минут выстаивали. -- Лицо Армстронга покрылось испариной.
Видно было, что  даже сама мысль о  том, чтобы прокатиться на  "американских
горках"  была  ему  глубоко  противна.   --   И  все   ради  десятиминутного
развлечения, от которого кишки  наружу! И где -- в каком-то поганом парке на
захудалой планетке!
     -- Смотри, чтобы  никто из ландуранцев не услышал от тебя таких  речей,
-- посоветовала ему Бренди. --  Планету свою они любят, а уж к "горкам" этим
так относятся -- просто обожают. Кстати, мне жутко понравилось  кататься. Не
грех  и в очереди постоять. Даже  Клыканини  понравилось, когда Супермалявка
его уговорила прокатиться. А Рвач и Махатма сразу снова в очередь встали.
     -- Махатма? Ну, от Рвача этого еще можно было ожидать, но от Махатмы...
-- Армстронг  помолчал, поскреб  макушку.  -- Нет,  наверное, я просто плохо
знаю Махатму.
     -- О... Если бы ты его знал, ты бы смог провести с нами занятия  на эту
тему,  -- хихикнула Бренди. --  А вот ландуранцы от этих  головокружительных
катаний  действительно без  ума. Столица -- не  такой  уж  большой город, но
здесь -- пять разных  луна-парков, и в  каждом установлено  по паре неплохих
аттракционов.  По крайней мере, так написано в  путеводителе. Так что скорее
всего в том  парке, что строится на  средства правительства, будет не меньше
полудюжины  потрясающих  "американских  горок".  В  том  парке,  что  строят
повстанцы, все  должно  быть не  хуже, а по возможности --  лучше.  Так что,
может  быть, вам  все-таки  стоит захватить  свои пузырьки  с  таблетками от
укачивания и пару раз  прокатиться.  Похоже,  нам предстоит поучаствовать  в
этом бизнесе.
     --  Мы уже  и  так участвуем, --  проворчал  Армстронг. --  Капитан все
решил, а что  еще  нужно. Пусть себе  Рвач с  Махатмой  катаются,  проверяют
аттракционы эти на  готовность, я не  против. Все-таки  есть  хоть  какая-то
прелесть в том, что ты -- офицер.
     -- Прелесть? В  том, что ты -- офицер? -- хмыкнул Шутт, входя в зал. --
Это лучшая шутка за весь год. -- Под мышкой у капитана были зажаты свернутые
в рулон  чертежи.  Он  разложил их  на  столе. Вместе с  ним  пришел высокий
мужчина в серебристом комбинезоне,  серебристых перчатках  и  с серебристыми
волосами. Заметив любопытство офицеров, Шутт сказал -- Позвольте представить
вам нашего  нового консультанта, маэстро Марио Зипити, главного, специалиста
по "американским горкам" в галактике.
     --  Отцень  рад подзнакомитьзя, --  с  учтивейшим  поклоном  проговорил
маэстро.  --  Вмеззте мы  возздвигнем  ззаммые грандиоззные  "американззские
горки" в галлактике!
     --  Маэстро  Зипити привез с собой чертежи самых высоких  "американских
горок" со  всей галактики, дабы мы с ними ознакомились, --  пояснил Шутт. --
Кроме того, он уверяет  меня в том, что у него имеются проекты принципиально
новых, доселе нигде не возведенных аттракционов. С  его помощью мы  добьемся
того,  что  парк  "Новый   Атлантис"  сможет  предложить  посетителям  caмые
удивительные аттракционы на планете...
     -- Не только на  планете,  но во  вззей галлактике! -- заявил маэстро и
сопроводил свое заявление столь разма-шистым  жестом, что Армстронг невольно
пригнулся.
     --  Удивительные  --  это,  конечно, хорошо,  --  осторожно  проговорил
Армстронг. -- Но ведь надо еще позаботиться о том, чтобы они были надежными,
верно?
     -- Надеззными?  Пфф! --  Маэстро  Зипити вскинул.  руки.  -- Настояззие
фанаты "американззких горок" плюют на  надеззноззть. Главное --  ззкороззть,
быззтрота и оззтрые оззуззения!
     -- Безусловно, все аттракционы будут абсолютно безопасны и  надежны, --
заверил  офицеров Шутт.  --  Выяснилось, что один  из бывших  мятежников  --
инженер  с солидным  опытом сборки и эксплуатации  "американских  горок". Он
участвовал  в  строительстве  несколько  ныне  действующих  аттракционов.  Я
просмотрел его резюме. Ни один из сданных им в эксплуатацию аттракционов  не
имеет рекламаций. Я попросил его придти на наше  совещание. Странно, что его
до сих пор... -- В дверь постучали. -- А вот, наверное, это он. Бренди, будь
добра, впусти его.
     Бренди открыла дверь. В зал вошел устрашающего вида  бородач с золотыми
серьгами  в  ушах.   Одет  он  по-прежнему   был  в  камуфляжный  костюм  --
неофициальную форму повстанцев, волосы его все так же были подвязаны красным
платком.
     -- Здравствуйте, Бастер, -- поприветствовал его Шутт.  -- Познакомьтесь
с маэстро Зипити, знаменитым экспертом по "американским горкам".
     -- Зипити? Ну  и ну! -- не  сдержал  изумления  Бастер. -- Я слыхал про
вас, но увидеть -- вот уже чего не ожидал!
     Зипити приосанился и сказал:
     --  Я прибыл ззюда, чтобы поззтроить ззамые ззнаменитые  аттракззионы в
иззтории!
     --  Но  мы ведь не так договаривались, --  обернулся к Шутту Бастер. --
Знаете  что...  Маэстро?  Давайте  так:  вы  мне  даете  чертежики  ваши   с
экспликациями, а уж я сам за работу берусь. Ну, а вы ходите, смотрите, ежели
что по вкусу придется -- так скажете. Договорились?
     --  На мой взгляд, просто лучше не придумаешь,  -- сказал  Шутт, не дав
Зипити и  рта  раскрыть. --  Ну  вот.  А  теперь  поглядим,  что  тут  у нас
припасено...
     С  этими  словами   он  развернул  первые  несколько  чертежей,  и  все
собравшиеся приступили к работе.
     Минуты  через три  между  Зипити  и  Бастером разгорелся  первый  спор,
которому  суждено было продолжаться  практически  до самого конца совещания.
Шутту  удалось  разнять  спорщиков, и  работа  продолжилась.  Мало-помалу  у
присутствующих сложилось  такое впечатление,  что аттракционы на самом  деле
можно будет построить.  Мало того, нельзя было исключить такую  возможность,
что построены они будут в срок. Конечно,  все это произошло бы только в  том
случае, если бы маэстро Зипити и Бастер не поубивали бы друг дружку на этапе
закладки аттракционов.
     Главной задачей в  строительстве парка  "Новый Атлантис" была постройка
"американских  гор",  которые были бы  выше и внушительнее того гиганта, что
строился в  парке "Ландур", и который подчиненные Шутта  окрестили "Тварью".
Задача  была почти непосильная для группы, которая была призвана положить на
лопатки население планеты, где  "американские горки" почитали  произведением
искусства, не больше, не меньше. Но маэстро Зипити предложил проект  "горок"
своей мечты, которому  тут  же  было  присвоено  кодовое  название "Зиппер".
Первая  вершина этих "горок"  была на пять  метров выше, чем у аттракциона в
муниципальном парке. Кроме того, на финишной прямой предусматривалась жуткая
болтанка.  "Мертвая петля"  должна была стать  самой высокой в галактике. На
чертеже "Тварь"  рядом с "Зиппером" смотрелась малюткой, и сразу стало ясно,
что "Зиппер" должен стать средоточием парка.
     Шутт  был  готов построить  не  только "Зиппер", но осуществить  и  ряд
других  проектов Зипити. Но  тут он наткнулся на  возражения со  стороны еще
одного местного консультанта, Окидаты.
     -- Пока не стоит этого делать, капитан, -- сказал тот. -- "Зиппером" мы
им  нос  утрем,  это без  вопросов.  Но как  только  наши конкуренты  увидят
"Зиппер", они тут же постараются его переплюнуть. Ну а мы, опять же,  должны
постараться переплюнуть их, или тогда придется лапу сосать. Лучше придержать
другие проекты про запас. Они нам обязательно понадобятся.
     Маэстро Зипити взорвался:
     -- Эти меззтные безздари не в ззилах ззозздать ничего такого, что могло
бы ззравнитьззя зз моими проектами! Мы из вззе оззущееззтвим, вззе!
     -- А  может, вам  стоит  прислушаться  к  парню, маэстро,  --  урезонил
разбушевавшегося конструктора Бастер.  -- Он ведь дело  говорит,  вы уж  мне
поверьте, а я  в парках работал еще тогда, когда он не родился. Так что я  в
курсе, не сомневайтесь.
     -- Поживем -- увидим, -- резюмировал Шутт. -- Если мы сосредоточим  всю
нашу рабочую силу на одном аттракционе,  то  "Зиппер" построим быстро,  ну а
потом посмотрим, как быть дальше.
     -- Это глупоззть неззуеззветная! -- вскричал Зипити, но при голосовании
проиграл. Как выяснилось впоследствии, он был неправ.


        Дневник, запись No 426

     <i>Тот,  кто  ни  разу  в  жизни  не принимал  участие  в  создании  парка
аттракционов, скорее  всего,  счел бы это  дело элементарно простым.  Он  бы
решил, что  нужно  всего-навсего  установить несколько  разных аттракционов,
выделить зоны  продажи еды  и  сувениров,  а  потом  можно открыть ворота  и
сидеть, сложа руки, и глядеть, как в копилку падают монетки. Даже я, человек
способный  увидеть рифы трудностей  там, где для  других --  семь футов  под
килем, не предполагал,  что мы столкнемся с такими сложностями.  К  счастью,
этого  не  предполагал и мой босс. В противном  случае  он бы ни  за что  не
взялся за этот проект.</i>
     <i>Как  всегда,  он постарался обеспечить  себя советами экспертов со всей
галактики. Его личные связи вкупе со  связями  его родственников давали  ему
поистине неограниченные возможности. Поэтому для тех, кто видел моего  босса
в  деле,  не явилось  чудом  то, что буквально через  несколько  дней  после
подписания договора  с повстанцами у нас в  отеле поселилось сразу несколько
звезд из  мира  индустрии развлечений и  дизайна луна- парков. Первым нужно,
конечно  же,  упомянуть маэстро Зипити, как  специалиста  по  проектированию
"американских горок". С Лорелеи прибыл Лекс, дабы проследить за  сооружением
открытых эстрад  и  крытых залов,  где впоследствии должны были  происходить
всевозможные представления.</i>
     <i>Искриме Шутт поручил разработку зон продажи и  приготовления пищи с тем
расчетом,  что  деликатесы  пришлось  бы готовить  в  массовом  порядке.  Не
остались  в  стороне  и  бывшие  повстанцы.  Бастер  оказался  первоклассным
инженером, способным  претворить в жизнь самую  невероятную идею. А Окидата,
как выяснилось, был неисчерпаемым кладезем всевозможных полезных знаний.</i>
     <i>Ну и конечно, правительство не пожелало остаться в стороне...</i>

     Ближе  к вечеру на  второй  день после  начала сооружения  "Зиппера" на
сцене событий появились представители ландуранского правительства. Небольшая
флотилия черных  аэрокаров  доставила  Бориса  Истмэна,  главу  министерства
развития экономики, к воротам парка.  Вместе с ним прибыла  свита, состоящая
из нескольких инспекторов. У ворот депутацию встретил Шутт.
     -- Как приятно видеть вас, господин министр, --  сказал Шутт с улыбкой,
причем так, словно каждое  слово --  да ладно, слово! -- каждый слог, каждая
буква были истинной правдой. -- Мы  пока не готовы  развлекать  публику,  но
добро пожаловать, вам мы рады всегда.
     -- Это не визит  вежливости,  капитан,  --  холодно  отозвался  Истмэн,
взглядом, полным  ненависти окидывая бурно идущее  строительство.  --  К нам
поступили сигналы, что вы  начали строительство, не получив соответствующего
разрешения.
     -- О, совсем наоборот, господин министр, -- предостерегающе поднял руку
Шутт.  -- Я позаботился о том, чтобы  обзавестись всеми нужными разрешениями
до того как мы в первый раз воткнули в землю лопату. У нас, военных, большой
опыт  столкновений  со  всевозможными инструкциями.  Если  вы  не откажетесь
пройти со мной в мой кабинет, я продемонстрирую вам все нужные бумаги.
     --  Мне будет  очень интересно ознакомиться  с  этими  разрешениями, --
прищурился  Истмэн. -- На  сегодняшний день в  моем ведомстве нет сведений о
том, чтобы их хоть кто-то подписывал.
     --  Наверняка все дело в бюрократических проволочках, -- улыбнулся Шутт
и указал в  сторону  сборного домика, где  разместился его кабинет. -- Прошу
вас...
     -- Хорошо, --  фыркнул  Истмэн.  --  Очень  скоро  мы  убедимся,  какие
документы у вас в порядке, а какие -- нет.
     Он и его свита последовали за Шуттом.
     Шоколадный  Гарри,  который в  это время  занимался запуском машин  для
расчистки территории, оторвался от работы, чтобы подслушать этот разговор, а
провожая глазами депутацию, улыбнулся от уха до уха.
     -- Умереть -- не встать! Впервые в жизни вижу, как куры идут за лисом в
его нору!
     -- Ну, чтоб "куры", я бы не сказал,  -- заметил Бастер, почесав  щетину
на  подбородке. -- Эти типы  из правительства  -- они  кого хочешь  за  пояс
засунут. Так что если этот министр не огребает взяток втрое больше зарплаты,
то я сильно удивлюсь.
     -- Ты, главное, не переживай, -- посоветовал ему Шоколадный Гарри. -- К
тому  времени,  как наш кэп разберется с этими  ребятами, они  будут  готовы
поклясться,  что   у  него  есть  все-все  разрешения,  какие  только  можно
придумать,  и еще некоторое количество пустых, незаполненных,  впридачу. Наш
кэп -- он умеет так подкупать, что люди так и остаются подкупленными на веки
вечные. Мне всю дорогу казалось, что это -- нарушение законов экономики.
     -- "Экономики"!  --  фыркнул Бастер.-- Это законам физики противоречит!
-- С  этими словами  он взял гаечный  ключ,  который отложил,  когда прибыла
инспекция. --  Но если он  и вправду  такой пройдоха, как  ты  говоришь, то,
может быть, все у нас пойдет, как надо.
     -- И я так  думаю, -- кивнул  Гарри, и они  оба вернулись  к прерванной
работе. Через некоторое  время из домика, служившего  штабом  строительства,
вышел Истмэн и сопровождавшие его лица. Они  быстро прошли  к поджидавшим их
аэрокарам  и  удалились  в  сторону  центра  города.  Если  они и обнаружили
какие-то бумажные недочеты, наверняка они оказались не настолько серьезными,
чтобы прервать стройку, по крайней мере, пока.
     --  Их  диззайн --  это  дззерьмо!  --  презрительно выговорил  маэстро
Зипити. -- Вот! -- Он ткнул пальцем в рисунок с изображением первого, самого
длинного спуска. -- Они дзеелают большую крутиззну, а потом поворот влево, а
не прямо, чтобы  каззалось более  опаззно. Но ведзь это  -- тьфу! Эта жалкая
уловка видна невооруззенным вззглядом! Дззерьмо!
     -- Согласен, маэстро, --  кивнул Бастер, из последних  сил сдерживаясь.
--  Он  уже в  четвертый,  если не в пятый раз выслушивал критику маэстро по
адресу главного  аттракциона парка, возводимого конкурирующей фирмой. -- Нам
в  нашем  парке  дерьма не  надо.  Потому вас сюда  и пригласили,  чтобы  вы
разработали для нас самые лучшие аттракционы. -- Бастер водрузил поверх кипы
чертежей  еще один  и вопросил: -- А  теперь скажите  мне, очень  вас прошу,
какова нагрузка вот на это соединение?
     -- Там жже вззе напиззано!-- возмущенно  вскричал Зипити  и  театрально
забросил за  плечи пряди длинных  волнистых  волос.  -- Раззве вы не  читали
экззпликаццию?
     --  Читал, и не раз, -- отозвался Бастер. -- Готов поклясться: я ее уже
знаю лучше, чем тот малый, кто ее составлял. Но я хотел бы знать...
     -- Дззерьмо!  Он ззнает чертежжи луччше  маэззтро Ззипити! Вы ззмотрите
на  мои  чертежжи глаззами механика, это  можжет  быть, но  это вззе чепуха,
чепуха, ззлышите? Душа гения...
     Бастер с удивительным спокойствием отозвался.
     --  Да, я помню, вы  -- гений. Вы  нам так  и  сказали. А теперь, я вас
очень  прошу, растолкуйте  мне,  на  что будет опираться  вот  этот  отрезок
рельсов, когда по  ним на полной скорости помчится вагонетка, полная народа.
Нарисовано тут  у вас все -- глаз  не оторвать, но  мне-то это строить надо.
Допустим, у нас в вагонетке сидит двадцать  человек, и каждый  весит  по сто
килограммов...
     Зипити пришел в ярость.
     -- Это ужж ззлишком! Я раззчитывал на девяноззто пять!
     -- Ну а если в парк  набьются  одни  толстяки,  тогда что? -- парировал
Бастер.  --  Что же нам тогда  --  все  аттракционы закрывать?  Думаю,  надо
сделать запас Минимум на... Что за черт?
     Последнее восклицание  было вызвано не чертежом,  а громким хлопком, за
которым последовали испуганные крики. Возле ворот парка клубился дым.
     -- Прошу прощенья,  маэстро,  -- извинился Бастер.  -- Надо посмотреть,
что там такое.
     Он развернулся и бросился к воротам.
     Маэстро Зипити вытянул шею и всмотрелся вдаль.
     -- Креттины! --  крикнул  он.  --  Тупиццы!  Вы проеззтуете против моих
прекраззных творений! Я вазз вззех буду убивать!
     А дым меж  тем  становился все  гуще. Издалека  донесся  вой  клаксона.
Начинался очередной самый обычный денек.

     На  экране головизора происходило следующее: на дальнем плане мужчины и
женщины  в  касках  управляли  мощными  машинами. На фоне  неба  возвышалась
замысловатая  металлическая конструкция.  На  переднем  плане  стояла Дженни
Хиггинс. Она брала интервью у Ле Дака Тэпа.
     --   Парк  "Новый  Атлантис"  станет   символом   нашей   Свободы,   --
разглагольствовал  Тэп.  --   Он   будет  воспевать  традиционные  для  всех
ландуранцев  понятия   самоопределения,  свободного   предпринимательства  и
трудолюбия. Он станет прекрасным местом отдыха для любой семьи. -- Как бы вы
охарактеризовали в этой связи тот парк, возводится  под эгидой правительства
спросила
     -- У правительства неправильное представление о том,  чего хочет народ,
--  заявил Тэп и для вящей убедительности выпятил грудь. --  Они действуют в
соответствии  с отжившим лозунгом: "хлеба и зрелищ". Это означает  -- пустые
развлечения. Им нет  никакого дела до духа народа  Атлантиса. Мы  же  делаем
упор на духовное наследие нашего народа, мы хотим вдохновить  наших людей  и
показать всей галактике нашу неповторимую культуру.
     --  Насколько  нам известно,  ваши парки вступили, в некотором  роде, в
соревнование  по   возведению  самого  головокружительного  аттракциона,  --
сказала Дженни. -- Что вы могли бы сказать об этом?
     -- Аттракционы типа  "американских горок"  в  "Новом  Атлантисе" -- это
выдающиеся произведения  искусства. Возводимые нами аттракционы несут в себе
умения и знания наших  инженеров и  народных  умельцев, а также колоссальный
опыт специалистов со всей галактики.
     Коммуникатор Шутта зазвонил. Он уменьшил громкость головизора и ответил
на звонок.
     -- .Ну, что там, Мамочка?
     -- Ужасно жалко отвлекать тебя, котик, но тут опять притащились министр
Истмэн и полковник Мейз. Жаждешь с ними повидаться?
     -- Думаю, тянуть не имеет смысла, -- вздохнул Шутт. -- Впусти их.
     Через несколько секунд дверь в  кабинет Шутта распахнулась, и ввалились
двое представителей местной власти.
     -- Вот! -- брызгая слюной, воскликнул  Истмэн и  ткнул пальцем в экран.
-- Что вы об этом скажете?
     -- Я  скажу, что  наш  парк  получает  редкостно  удачное  освещение  в
выпусках головизионных новостей, --  не  моргнув  глазом,  ответил  Шутт. --
Сюжет повторяют каждые полчаса, его видят на самых престижных планетах этого
сектора галактики. Если  вследствие этого на  Ландур  хлынут толпы туристов,
ваш парк тоже выиграет.
     -- Именно такой подлости я  и ожидал,  -- фыркнул Истмэн и  снова ткнул
пальцем  -- на сей раз  в сторону Шутта.  --  Ну,  а что вы  скажете  насчет
разглашения государственной тайны?  Это шпионаж,  под каким бы соусом его ни
подавали!
     Шутт вздернул брови.
     -- Государственная тайна? Простите, что-то я вас не пойму.
     Мейз  шагнул  к  столу Шутта и опершись  о крышку, наклонился и зловеще
произнес:
     -- Вы станете отрицать, что проболтались вашей подружке-репортерше  про
парк "Ландур"?
     --  Естественно,  я  стану  это  отрицать, --  спокойно ответил Шутт  и
невозмутимо  откинулся на спинку стула. -- Дженни прекрасный репортер. Факты
она и  сама умеет  разыскивать.  Думаю,  на  Ландуре  она  как  раз  этим  и
занималась. О парке "Новый  Атлантис"  я  ей рассказал, этого я  скрывать не
буду. Освещение в массмедиа -- это залог успеха любого предприятия. Для того
чтобы  Тэп  смог  вернуть  мне  ссуду,  его парк непременно должны  посещать
туристы с других планет. А для этого мы, само собой, должны поведать жителям
других планет о нашем замечательном  парке. А  как это можно лучше  сделать,
как не в интервью?
     -- Ну  да, и параллельно вы залезаете нам в карман, --  процедил сквозь
зубы Мейз.  --  Если мы  пойдем  по  вашему  пути, нам придется прибегнуть к
дополнительным затратам. Если мы оставим вашу деятельность без внимания,  вы
обойдете нас по части освещения вашего проекта органами массовой информации.
     -- Поговорить с Дженни -- это не стоит  не цента, -- парировал Шутт. --
Если бы вы не отказывались от ее просьб взять у вас интервью...
     -- Мы связаны правительственными инструкциями, -- заявил Истмэн. -- Мне
грозит  тюремное  заключение  за  разглашение   государственной  тайны.  Как
минимум, я могу потерять свой нынешний пост.
     -- На вашем месте  я бы  всерьез задумался о  пересмотре инструкций, --
сказал Шутт. -- Ведь от этого зависит будущее планеты.
     --  Это  вы  поставили  нас  перед  выбором!  --  вскричал  Истмэн.  Он
побагровел,  голос его звучал  визгливо.  -- Учтите,  если  вы не прекратите
своей подрывной деятельности, нам придется прибегнуть к крайним мерам.
     --  Делайте, что положено,  -- отозвался Шутт. -- А я займусь  тем, что
считаю наилучшим для  всей планеты, а не только  для какой-то малой части ее
народа. А теперь, джентльмены, есть у вас еще вопросы ко мне?
     -- Пока нет,  --  вздернул подбородок полковник Мейз, взял  Истмэна под
локоть и увлек к двери. -- Но будут, это я вам гарантирую.
     Есть ряд фраз, которые  не по душе любому  начальнику, но почти все они
могут  быть сведены к  одной,  которая  звучит  примерно  так:  "Босс, у нас
неприятности". Именно это фразу произнес Окидата,  вбежав  в столовую  отеля
"Плаза".  Шутт в  это  время  успел  съесть только  половину  порции  устриц
по-ландурски. Это  блюдо  Искрима позаимствовал  у местных  поваров. Устрицы
служили   излюбленным  экспортным  товаром,  поставляемым  на  развивающиеся
планеты с Земли. На Ландуре они очень успешно прижились.
     Шутт взял салфетку, вытер с губ  острый  соус и  сказал: -- Мы пережили
нежданные инспекции, дымовые шашки, пикеты,  отключение электроэнергии.  Так
что...  если только по нам не пущены стратегические ракеты,  я уверен, можно
подождать,  пока  я  не  закончу  завтрак.  Садись,   выпей.   Так  что   за
неприятности.
     --  Правительство... Они начинают строить новый  аттракцион,  -- тяжело
дыша, выпалил Окидата и плюхнулся  на стул напротив Шутта. -- Честно говоря,
похоже, они решили наш "Зиппер" переплюнуть.
     --  Ну что  ж,  -- глубокомысленно изрек Шутт, -- Собственно говоря, ты
это предсказывал. -- Он вздохнул. -- Нужно  будет посмотреть, что еще есть у
маэстро в загашнике.
     --  Лучше  бы  у него там  нашлось что-нибудь  совсем  потрясающее,  --
проворчал Окидата.  Подошел  официант,  Окидата  попросил  кофе  со  льдом и
продолжал: -- Насчет конструкции  пока непонятно, но главная вершина на пять
метров  выше,  чем  у  "Зиппера", и еще они задумали  что-то  вроде  двойной
"мертвой петли". Одна  -- по часовой стрелке, вторая  -- против.  Это, я вам
скажу, кое-что.
     --  Придется сделать  кое-что получше,  -- вздохнул Шутт. -- Постарайся
узнать как  можно  больше  об  этом новом  аттракционе.  Позовем  Бастера  и
маэстро.  Посмотрим,  что мы сможем  противопоставить этому новому  творению
наших конкурентов. Нельзя допускать, чтобы последнее слово осталось за ними.
     --  Точно, сэр! --  с энтузиазмом  отозвался Окидата. --  Вот это будет
здорово!
     --  Наверное, -- пожал плечами Шутт. --  И еще это  будет дорого. Очень
дорого.
     -- Ну, ясно,  -- сияя, кивнул Окидата. --  Только ведь для  того, чтобы
было здорово, никаких денег не жалко, правда?
     Шутт пожал плечами.
     О каких бы затратах ни шла речь, его сбережений должно было хватить.
     Новый  аттракцион,  возводимый в парке  "Ландур"  окрестили "Зверюгой".
После  изучения  голографических  снимков   зачатков  этого  суперсооружения
(частично спрятанного  за экраном защитного поля), бригада дизайнеров  Шутта
приступила  к  разработке  проекта  своего аттракциона, который был  призван
посрамить детище правительства. Новое создание получило кличку "Топпер", и в
его  основу  была  положена  одна  из  разработок  маэстро  Зипити.  Вершина
"Топпера" была  на  десять метров  выше,  чем  у  нового  аттракциона  парка
"Ландур",    вследствие    чего   увеличивалась    скорость    вагонеток   и
продолжительность катания. За счет того,  что  Окидата  предложил  кое-какие
нововведения, а Бастер быстро снял проблемы надежности, к сборке аттракциона
приступили  еще до  того,  как  был  готов  к  эксплуатации  "Зиппер".  А  в
соответствии с убеждениями Шутта относительно важности рекламы, пресс-релизы
начались еще до того, как началось рытье котлована...
     Вскоре  после того, как приступили  к  сборке каркаса,  к воротам парка
вновь явилась депутация местных властей.
     Возглавлял  ее  не  кто иной, как Борис Истмэн.  С ним прибыла свита  в
составе нескольких инспекторов.
     --  Позвольте известить вас о том, господин  министр,  что мы уже имеем
разрешение  на  строительство  от  департамента  парков,  --  сообщил  Шутт,
встретив Истмэна у ворот. -- Обсуждать положительно нечего.
     -- Боюсь, есть что, -- зловеще осклабился Истмэн.  -- Мы имеем сведения
о том, что  вы  возводите  аттракцион, конструкция  которого характеризуется
нарушениями инструкций по безопасности.
     -- Инструкция по  безопасности? -- возмутился Бастер. -- Да я  слежу за
исполнением каждой буквы в этих  ваших инструкциях! Мы продублировали крепеж
на  всех  несущих  конструкциях.  Так  ткните  мне  пальцем  в  пункт  ваших
инструкций, который я нарушил!
     -- Пока вы  прохлаждались в джунглях, вам было трудно уследить за нашей
деятельностью  в  этом плане,  --  еще более  зловеще  усмехнулся  Истмэн  и
протянул  Бастеру  толстую пачку распечаток.  -- Но  теперь  вы вернулись  к
цивилизации и обязаны исполнять наши законы.  То, о чем я говорю, вы найдете
на странице четырнадцать.
     Бастер быстро перелистал бумаги и нашел то, на что намекал Истмэн.
     -- Ах вы мерзавцы!  -- <sub>:</sub> вскричал он и ткнув пальцем в лист,
показал  коварный  пункт   инструкции  Шутту.   --  Приравняли  максимальную
дозволенную высоту "американских  горок" к высоте своего нового аттракциона.
И когда провернули это -- только на прошлой неделе!
     Шутт пробежал глазами лист. Бастер был прав.
     --  Очевидно,  все  это  предпринято  ради  того,  чтобы  помешать  нам
конкурировать с вами, -- заключил Шутт и нахмурившись, посмотрел на Истмэна.
--   А   это   не   что   иное,    как   попытка   ограничения    свободного
предпринимательства.
     -- Называйте, как хотите,  -- хмыкнул Истмэн, заносчиво глядя на Шутта.
-- А закон  есть  закон. Если ваш  новый аттракцион сооружается с нарушением
инструкций по технике  безопасности, то мы закроем весь  ваш  парк, целиком.
Так  вы намерены  действовать  во исполнение инструкций, или  мне  направить
инспекторов для проведения измерений?
     --  Думаю, мы  бы выиграли это  дело в суде,  --  процедил сквозь  зубы
Бастер  и  в гневе сжал  кулаки.  -- Но на это уйдет не один месяц, а работа
будет стоять!
     -- Мы выиграем, не нарушая  инструкций, -- улыбнулся  Шутт. -- Господин
министр,  чрезвычайно  признателен  вам  за  полезные  советы.  Но  если  вы
полагаете, что вам удастся помешать нам, вы жестоко ошибаетесь.
     --  Может  быть, капитан,  может  быть,  --  усмехнулся Истмэн.  --  Но
помните,  мы с  вас  глаз не  спустим. Только  попробуйте  хоть на сантиметр
превысить допустимую  высоту,  и мы прикроем вашу  лавочку. Всего  хорошего,
сэр!
     -- А  вам  --  наоборот,  -- негромко проворчал  Бастер, но Истмэн  уже
развернулся на каблуках и зашагал к машине.
     Шутт потрепал Бастера по плечу.
     -- Не расстраивайся. Мы  ведь понимали в какую  борьбу вступаем,  когда
ввязались в это  дело.  Но  мы все равно  можем переиграть их, а они в итоге
добьются только того, что им придется снова стараться нас обойти.
     -- Хочется верить, что  вы  правы, --  вздохнул Бастер. Но  когда  Шутт
объяснил ему свой замысел, бывший  мятежник  улыбнулся от  уха до уха. --  А
ведь должно получиться! -- воскликнул он.
     -- Должно, -- кивнул Шутт. -- Теперь нужно только претворить эту идею в
жизнь. Пошли, у нас впереди море работы!
     Две  недели спустя к  воротам  парка прибыл полковник, Мейз. Размахивая
копией последнего пресс-релиза Шутта, он радостно возгласил:
     -- Теперь-то вы точно у нас в руках, капитан!  Сегодня этот  парк будет
закрыт!
     -- Полковник, для начала я бы попросил вас и ваших инспекторов измерить
высоту нашего  нового аттракциона, --  невозмутимо отозвался Шутт. -- Уверяю
вас, вы  обнаружите, что он возведен в полном  соответствии  с вашими новыми
инструкциями.
     -- В таком случае вы будете виноваты в ложной рекламе, -- объявил Мейз,
бросил на землю окурок сигары и  раздавил каблуком. -- Тут  у вас черным  по
белому  написано,  что высота  аттракциона на  пятнадцать  метров  превышает
предельно  допустимую.  Если  это  окажется  неправдой,  мы  обвиним  вас  в
фальсификации, а вы уж мне поверьте, здесь, на Ландуре, народ этого очень не
любит.  Несколько лет назад  все  руководство  парком "Дюны"  было вынуждено
уволиться из-за того, что один  из их  новых аттракционов оказался на десять
сантиметров ниже, чем в рекламе.
     -- Эта история мне известна, --  кивнул Шутт. -- Но вы сами посмотрите:
мы усекли  главную  вершину  на десять метров, чтобы привести  конструкцию в
соответствие с  новыми  инструкциями. Но это еще  не  все, -- и  Шутт знаком
пригласил Мейза  проследовать  к стройплощадке.  -- Боюсь, вам  будет  лучше
надеть  каску, -- посоветовал  он полковнику  и указал на каски, развешанные
вдоль фанерной загородки,  окружавшей  "Топпер"  снизу. Сам  он тоже нацепил
каску и подождал, пока полковник выберет себе подходящую  по размеру.  Затем
он  открыл дверцу в загородке и  кивнул легионеру, стоявшему на посту  возле
нее.
     Полковник   довольно  долго  оторопело  моргал,  привыкая  к   тусклому
освещению. А потом он раскрыл рот, и...
     -- Это... это уловка! Вам не удастся так легко обойти инструкции!
     --  Напротив,  полковник,  мы  изучали  инструкции  самым  внимательным
образом,  --  возразил  Шутт  и  указал  на  глубокий  котлован,  в  который
спускались рельсы.  За  счет  глубины  котлована  общая  высота  конструкции
вырастала  метров на двадцать.  --  В  инструкциях  говорится  о  высоте над
уровнем  почвы, но ничего  не  сказано об общей высоте  аттракциона. Так что
инструкции мы никоим образом не нарушаем, полковник.
     --  Вы  мерзавец.  Мы  найдем способ  остановить  вас, -- побагровев от
злости, объявил Мейз. А Шутт только улыбался.
     -- Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы натолкнули нас на эту идею,
--  сказал  он.  -- Наши вагонетка на  спуске  будут  уходить  в  абсолютную
темноту, так что катающиеся не поймут, насколько низким будет их падение. Мы
бы  до  этого ни  за что  не  додумались без  вашей помощи.  Маэстро  Зипити
почерпнул из ваших инструкций большой  запас вдохновения. Он считает  данный
аттракцион своим самым главным шедевром и благодарит вас.
     -- В  этом  раунде вы победили,  капитан, будьте вы трижды прокляты, --
процедил сквозь  зубы Мейз и стащил с головы  шлем. --  Но это не  последнее
наше слово, имейте в виду. Прощайте!
     Он стремительно вышел и хлопнул фанерной дверцей.
     -- Вот это я понимаю! --  восхищенно потер руки Бастер,  наблюдавший за
этой сценой издалека. -- Посмотрим, что  они теперь отчебучат! Похоже,  этим
дело не кончится. Будет еще шанс повеселиться.
     -- Бастер, ты мне не  поверишь, -- вздохнул Шутт, -- но и веселья порой
бывает слишком много.
     -- Поверю, когда вас увижу, -- отозвался Бастер и вернулся к прерванной
работе. Шутт  вздохнул,  но он  хорошо знал,  что  когда  придут  счета,  их
придется оплатить.
     В   парке   "Ландур"  за  экранами  защитного   поля  возводился  новый
аттракцион,   и   камеры-шпионы   вскоре   в  общих  чертах  обрисовали  его
конструкцию. Инженеры,  потрудившиеся над  проектированием, позаимствовали у
сотрудников парка "Новый Атлантис" идею ухода  рельсов  под землю, и в итоге
на  три метра нарастили  общую высоту  конструкции. Больше  не вышло --  при
рытье  котлована наткнулись  на слой необычайно твердого базальта. Инженеры,
работавшие у Шутта,  уже выяснили, что дальнейшее углубление  земляных работ
чревато  непомерно большими  затратами.  Новому  аттракциону было  присвоено
прозвище "Монстр". Если  правительство не вздумало  бы  отменить собственные
инструкции, этим "горкам" суждено  было  побить все рекорды высоты  главного
спуска (по крайней мере -- в этом районе). Маэстро Зипити был в ярости.
     --  Они преззтупники, ззамые наззтоящщие преззтупники! -- ревел он,  --
Они думают,  ччто  им  можжно  нарушшать  инззтрукцции,  которые  они  ззами
напиззали! Тьфу на них! Зззипити им покажжет!
     --  Маэстро,  вы бы  лучше  покопались,  как говорится,  в закромах, --
посоветовал ему  Бастер.  -- Теперь  они нас побили и поверху, и понизу, так
что осталось продвигаться в стороны. Идеи есть?
     -- Вы у меня дожждетеззь! -- стонал маэстро. -- Я вам покажжу!
     Однако  никакой новой идеи  он не  предложил, и похоже,  предлагать  не
собирался.
     Окидата неловко кашлянул.
     --  Ну, в общем,  есть одна мыслишка, мы  такого  еще не применяли,  --
осторожно начал он.  -- Правда, те, кто выступает за чистое катание, назвали
бы это дело обманом, так что, может, не стоит нам...
     -- Я  не  поборник  чистоты в данном  случае,  -- заявил Шутт.  -- Меня
сейчас  волнует только одно: как переплюнуть этих  зарвавшихся крючкотворов.
Если нам под силу построить аттракцион лучше, чем у них, я готов на  все. Ну
а вы что скажете, маэстро?
     -- Что зза иддея? -- пробурчал Зипити.
     -- Невесомость, -- ответил Окидата.
     --  О, это вчерашшний ддень, --  махнул рукой Зипи-ти.  -- Ззначала это
была проззто  ззенззация,  а потом<sub>;  </sub>вззе  накатализзь,  и  вззем
ззтало ззкучно. Тем, кто катаетззя, им хочеттззя падать, а не летать.
     -- Это точно, -- кивнул Окидата. --  У  нас был один такой  аттракцион,
когда я еще  маленький был. "Флопперуни" назывался.  Второй  раз  на нем уже
никто кататься не хотел. Там было  как раз то,  что вы сейчас сказали -- они
летали, а не падали. Но это можно использовать по-другому.
     -- Невоззможжно! -- вскричал маэстро, но его никто не стал слушать.
     -- Давай, парень, говори, -- поторопил  Окидату Бастер  и водрузил ноги
на пустой стул, стоявший напротив того,  на котором он сидел. -- Нам надо во
что  бы то ни  стало обойти этих типчиков,  Если твоя  идея чего-то стоит, я
готов ее выслушать.
     -- Ладно, -- кивнул Окидата. -- Значит, так...  Раньше антиграв ставили
на вершине, и тогда тем, кто в вагонетке сидел, казалось, будто бы она сошла
с рельсов. Но только ничего из этого хорошего не  выходило --  уж больно все
было понятно. Я так думаю, нам надо похитрее поступить. Мы поставим антиграв
там,  где  вагонетки пойдут наверх, на подъем, и дадим такую мощность, чтобы
вагонетка скорость  не потеряла. Тогда мы остальные горки сможет сделать  не
ниже первой, и крутых спусков тоже можно будет больше устроить. И весь  путь
станет длиннее, потому что трения и торможения  будет меньше. Короче говоря,
антиграв будет не эффектом, а техническим усовершенствованием.
     -- Слушайте,  а ведь это мысль!  -- воскликнул Бастер. -- Конечно, пока
не попробуешь, не поймешь, но...
     -- А для  этого у  нас и существуют  испытатели,  --  заметил  Шутт. --
Сделайте наброски, давайте посмотрим,  что получится. Терять нам нечего, так
что давайте постараемся.
     На  самом Деле,  ему  уже  очень  хотелось, чтобы аттракционы  поскорее
открылись, дабы можно было хоть немного уравновесить  затраты  и прибыль. Но
до окончания  сооружения  всех аттракционов  парк открыться не мог.  А счета
будут приходить и приходить...
     Что такое произведение искусства, если на него некому полюбоваться? Вот
и  с аттракционами то же самое. Пока не загрохотали по  рельсам вагонетки (и
чем громче они грохочут, тем лучше, потому что  тихое катание  -- это не так
интересно), набитые народом, ни за что не поймешь,  хороша  конструкция  или
плоха. Вот это и должны были устанавливать испытатели.
     Звено  испытателей состояло из фанатов  -- страстных  любителей  острых
ощущений  и  быстрой  езды,  Махатмы  и  Рвача,  и присоединившегося  к  ним
Клыканини, который обнаружил потрясающую  способность подмечать самые мелкие
недочеты в сборке во время катания. Неплохими испытателями  оказались  также
гамбольты, особенно Руб. Если Руб за все время катания ни разу не вскрикнул,
можно было считать, что трасса  аттракциона  слишком  скучна. Во главе звена
Шутт   поставил   Бренди,  которая  была   призвана  сосредоточить  старания
испытателей   на   анализе   качества   трассы.   Вскоре  после   очередного
испытательного катания на "Топпере" Махатма поднял руку и сказал:
     -- Сержант, можно задать вопрос.
     -- Ты ведь не отстанешь, пока я не разрешу, -- вздохнула Бренди. -- Ну,
что там у тебя на этот раз?
     -- Мы испытываем аттракционы для того, чтобы определить, насколько  они
лучше тех, что строят наши конкуренты, верно?
     -- Попал в точку.
     --  Но сержант,  как  же  можно сравнить две вещи,  когда  располагаешь
только одной из них?
     --  Как-как? --  озадаченно переспросила Бренди. Вопросы Махатмы  часто
ставили ее в тупик.
     -- Ну, вот представьте, сержант, -- сказал  Махатма. -- Если вы  хотите
сравнить яблоки с апельсинами, вы сначала должны попробовать яблоко, а потом
апельсин, верно?
     --  Никто не  станет  сравнивать  яблоки  с апельсинами, -- нахмурилась
Бренди. -- Это невозможно.
     -- Да? -- прищурился Махатма. -- Тогда почему  я то и  дело  слышу: "Ну
вот, сравнил яблоко с апельсином", когда я этого вовсе не делаю. Но  если  я
это делаю, значит, вы не можете утверждать, что это невозможно.
     -- Бренди, Махатма очень умный слова говорить, -- отметил Клыканини.
     --  Это  ты мне говоришь?  --  прыснула Бренди. Никто в роте "Омега" не
стал бы спорить с тем, что интеллект у Клыканини на высшем уровне, но логика
у волтона работала по своим собственным законам.
     -- Послушать, Бренди, -- сказал Клыканини. -- Мы  проверяй только  наши
аттракционы. -- Как же мы узнавай, что они лучше другой аттракционы, если мы
не катайся на другой тоже?
     -- Ну, ясно, -- сказала Бренди. -- В общем, вопрос не лишен смысла. Вот
только  на чужих аттракционах мы  не сумеем покататься, пока наши конкуренты
на откроют свой парк. А жаль.
     -- Сержант, а у меня идея -- закачаешься, -- сказал Рвач.
     -- Тогда мы точно вляпаемся, -- заключила Бренди, и в притворном  ужасе
закрыла глаза.  -- Видимо, мне так или иначе  придется  выслушать  эту  твою
блестящую идею,  так что уж лучше выкладывай поскорей. Только не жди, что  я
ее одобрю, ладно? И участвовать в ее исполнении я не собираюсь.
     -- Ой, сержант, так вам и не придется участвовать! -- ухмыльнулся Рвач.
-- Мы с ребятами...
     -- Спокойно, -- прервала его Бренди. -- Вы с ребятами палец  о палец не
ударите, пока ты мне не расскажешь все от начала до конца. Говори, Рвач. Ох,
чувствую я, я еще горько пожалею об этом...
     Идея оказалась именно такой, какой ее себе представила Бренди. Вся беда
была  в том, что чем  дальше рассказывал Рвач, тем более  привлекательно все
выглядело. Через некоторое время Бренди поймала себя на том, что против воли
одобрительно кивает...
     Парк "Новый  Атлантис"  был на время строительства  огорожен  так,  что
горожане  могли  наблюдать за тем, как продвигается сооружение аттракционов,
хотя  при  этом были  соблюдены  определенные  меры  предосторожности.  Идея
состояла  в том, чтобы  подогреть любопытство народа, но не дать возможности
конкурирующей  стороне вызнать  главные секреты.  Это  противоречило местным
традициям: на Ландуре было принято рассматривать каждую мелочь в конструкции
всякого нового аттракциона, начиная с его высоты и заканчивая цветом сидений
в  вагонетках, в качестве секрета фирмы.  И когда  Окидата и Рвач остановили
свой  аэрокар  у  служебного входа в  парк "Ландур",  там их  встретили двое
охранников. Парк  был  огорожен десятиметровым забором, поверх которого была
протянута острая,  как бритва,  проволока. По  всему  периметру забора  были
установлены мощные прожекторы.
     -- Говорить  буду  я, -- прошептал Окидата, когда  охранник тронулся  к
машине. -- Я тут почти всех знаю, и говор у меня свойский.
     Рвач засомневался,  но  сказал: --  Ладно,  но если  дело туго  пойдет,
подключай меня. Я с кем хочешь договорюсь.
     --  А  мне  тогда что  останется? -- пошутил Окидата,  поддел легионера
локтем и развернулся к охранникам. --  Э, да это же Топтыга и  Энни! Сколько
лет, сколько зим!
     -- Это  точно,  давненько  не  видались,  Оки,  -- отозвалась  девушка,
брюнетка  с  острыми чертами  лица, в  темно-зеленой военной форме. -- Жаль,
поболтать нам не удастся. Тут запретная зона. Так что проезжай.
     -- Жуть  как жалко, Энни, потому как мне  надо  с вами потолковать,  --
проговорил  Окидата заговорщицким  тоном.  -- Предложеньице  у  меня  к  вам
имеется.
     --  Оки, тогда точно проезжай лучше,  -- посоветовал  парень,  которого
Окидата  назвал  Топтыгой.  Как  ни  странно, тон  у него  был  шутливый. --
Помнится, когда ты в последний  раз мне предложеньице сделал, нас обоих чуть
было из школы не выперли.
     -- Так-то оно так, а  ведь все равно весело  как  было, а? -- подмигнул
Топтыге Окидата. -- Так вот...  Скажите, братцы, не охота ли вам прокатиться
на самых крутых "горках" на планете до открытия парка. И притом задаром?
     --  А  самые крутые "горки" на планете  -- они вон они, за  забором, --
сказала Энни и подозрительно прищурилась.
     -- Это само собой,  -- кивнул  Окидата.  -- Ну, а что на другой стороне
делается, это вы знаете?
     -- Мятежники  парк свой сооружают, -- недоуменно отозвался  Топтыга. --
Так ты на них, что ли, пашешь?
     -- Ага. Денежки там платят не хуже, чем тут у  вас, -- ответил Окидата.
А "горки" там покруче, пожалуй,  будут. Правда, судить мне трудно. Ну и вам,
само собой.
     -- Погоди, погоди... -- прищурилась Энни и  облокотилась о  нижний край
открытого окна аэрокара. -- Ты можешь провести нас  на тамошние "горки"? Как
когда-то проводил на "Хорька", когда в парке "Дюны" работал?
     -- Запросто, --  кивнул  Окидата. -- И  на  этот  раз  у меня с  боссом
никаких проблем  не будет. Он хочет, чтобы народ знал, какие у него классные
"горки",  а для  этого самое  лучшее --  дать кое-кому  прокатиться задаром,
чтобы слухи  пошли,  смекаете?  -- Ну,  и  во  что  же  нам  обойдется  твое
предложеньице  прокатиться,  так  сказать,  задаром?  -- осведомилась  Энни,
прищурившись еще сильнее.
     Окидата с  опозданием  вспомнил о том, какую  расплату получил от нее в
свое время, когда устроил бесплатное катание на  "Хорьке", но отступать было
уже поздно.
     -- Ну, может,  мы с другом  тут посторожим,  у  ворот, пока  вы  будете
кататься...
     -- Разбежался! --  фыркнула  Энни. -- А зарплату ты нам будешь платить,
когда нас вышибут, да? Не пойдет, Оки. Работу, сам знаешь, как  сейчас найти
непросто.
     -- А мы  кое-что получше можем предложить, -- встрял Рвач,  высунувшись
из-за плеча Окидаты и одарив Энни сладкой улыбочкой.
     -- Это еще кто? -- испугалась Энни.
     -- Это Рвач, дружок мой, -- ответил Окидата, мысленно содрогнувшись.
     -- Так точно, -- кивнул Рвач. -- Ребятки, чего вы сомневаетесь-то? Всех
прокатим.  И вас, и приятелей ваших -- всех, кому охота прокатиться до того,
как парк "Новый Атлантис" откроется.
     -- Да вы не думайте, я, к примеру, очень даже не против прокатиться, --
заверил его Топтыга. -- Только ведь мы на правительство работаем  -- да если
бы  дело только  в  нас было  --  и другие  охранники есть, и  смотрители, и
электроники всякой понаставлено кругом...
     -- Нет проблем, ребята, это все не страшно, -- заверил его и Энни Рвач.
     Топтыга все еще сомневался.
     -- Куковать нам за решеткой,  если мы на это пойдем,  а мне этого вовсе
не хотелось бы.
     --  Не  дрейфь, --  посоветовал  ему Рвач. --  Все  будет тип-топ,  вот
увидишь.  Главное, спрятать  этот аэрокарчик так, чтобы его видно не было, а
потом потолковать нам с вами в надежном месте. Идеи есть?
     --  Проезжайте  на  пару  кварталов   вперед,  сверните  направо,   там
припаркуйтесь, --  решительно  объявила Энни. -- Возвращайтесь к  караульной
будке, И смотрите, чтобы хвоста за вами не было.
     -- Насчет хвоста не  волнуйтесь, все будет чисто. Мы мигом, -- пообещал
Окидата, поднял аэрокар в воздух и, улыбаясь, повел машину в указанном  Энни
направлении. Как всякий хороший рыбак, он  точно знал,  когда рыба заглотила
наживку.

     -- Как  эти аттракционы  называйся?  -- спросил  Клыканини, разглядывая
высоченную стальную  конструкцию.  Оказавшись за  забором, испытатели первым
делом направились к этому  аттракциону. В  кабине сидений не было,  кататься
предстояло стоя.  С потолка кабины  автоматически  опускались мягкие ремни и
плотно обхватывали подмышки.
     -- Это тот, который мы окрестили "Зверюгой", -- сказал Окидата. -- А уж
как они его называют -- я без понятия. Думаю, это все равно.
     -- Мы все испробуем, -- заявил Махатма, что-то пометив в блокнотике. --
Но для отчета  нужно как-то их различать. Жаль, что ты не знаешь,  каковы их
настоящие названия.
     -- Это  единственное, чего я не  смог выспросить  у  своих  друзей,  --
признался Окидата.
     Все остальное пока шло благополучно. Энни и  Топтыга провели легионеров
через  ворота  и снабдили их набросанным  от  руки  планом  с указаниями  на
предмет того, как включать и отключать те или  иные аттракционы. Если график
дежурств  не  изменился,  в эту  зону  охранники,  что  несли  дежурство  по
территории   парка,   должны   были   наведаться   уже   после   того,   как
испытатели-диверсанты  закончат свое дело. Все  очень надеялись на  то,  что
защитное поле сделает незаметным шум и свет.
     -- Ну, давайте посмотрим, на что он годен, этот "Зверюга", -- предложил
Рвач. -- Ты точно знаешь, как его врубить?
     -- Да  я на этих "горках"  работал, еще когда под стол пешком ходил, --
обиженно  отозвался  Окидата.  Сейчас ему было никак не  больше двадцати  по
стандартному летоисчислению. -- Все они, по большому счету,  одинаковые. Так
что не бойтесь -- наши правительство вряд ли могло придумать что-то такое, с
чем бы я не смог управиться.
     --  Да  ну? И  с департаментом социального  обеспечения совладал бы? --
сострил  Рвач, но Окидата уже развернулся и  направился к кабинке  механика,
где принялся рассматривать пульт  управления.  Рвач пожал плечами  и зашагал
следом за товарищами к первой вагонетке.
     Примерно  через  минуту  из динамика,  установленного в  зоне  посадки,
донесся голос Окидаты:
     -- Все на местах?
     Рвач  оглянулся, обвел  взглядом остальных  испытателей  --  Клыканини,
Махатму, гамбольтов -- Дьюкса и Гарбо.
     -- Все на борту, -- доложил он и поднял вверх большие пальцы.
     Послышался  негромкий металлический  гул, с  потолка  опустились ремни,
подхватили пассажиров подмышки.
     --  Всем  удобно?  -- осведомился  Рвач.  Сделал  он это  не из  чистой
вежливости. Если бы ремни держали кого-то из пассажиров недостаточно крепко,
его  бы  вышвырнуло  на  первом  же  перевороте  или  вираже.  Все  ответили
утвердительно.  Этого  и  следовало  ожидать.  Даже  на  тех  планетах,  где
подавляющее  большинство населения  составляли  люди,  на  аттракционах  все
крепежные  приспособления, в  том числе и  ремни  безопасности, должны  были
приспосабливаться  к  любой  форме  тела  и  габаритам  пассажиров. Если  бы
оказалось,  что  гамбольты  или волтон  не  могут с  удобством устроиться  в
вагонетке,  значит, с такими же неудобствами могли  впоследствии столкнуться
другие существа.  А уж это, в свою очередь, означало бы потерю прибыли, чего
устроители  аттракционов боялись еще  боль к ше,  чем несчастных  случаев, и
потому неусыпно заботились об универсальности приспособлении, обеспечивающих
безопасность пассажиров.
     -- Ну, поехали, --  объявил Окидата и  потянул на себя рычаг включения.
Вагонетки начали медленный подъем к вершине первой  "горки". Когда вагонетка
с  испытателями  поднялась  выше  защитного  забора,  они  окинули  взглядом
территорию парка. По  одну  сторону от  "Зверюги"  стояли еще  два  подобных
аттракциона,  один из  которых  испытатели намеревались сегодня  опробовать.
Второй из этих двух аттракционов еще не  был  завершен, но на нем диверсанты
собирались  прокатиться до официального  открытая парка.  Вдалеке  виднелись
постройки,  где  должны  были  разместиться  рестораны,  магазины  и  другие
аттракционы, построенные  с  расчетом  имитации  шахтерского городка  времен
первых поселений на Ландуре.
     Вагонетки  добрались  до  вершины  "горки"  и  на  миг замерли, дабы  у
пассажиров захватило  дух  от высоты.  А потом началось  почти  вертикальное
падение. Ощутив сильнейший выброс адреналина, Рвач все же  сумел расслышать,
как  Махатма ухнул  от  страха,  а  кто-то из  гамбольтов  взвизгнул.  Да...
Катание, похоже, предстояло веселенькое...
     Казалось, спуск длился дольше, чем должен был по законам физики. Но вот
вагонетка неожиданно резко выровнялась, и  от перемены направления  движения
пассажиров с  силой швырнуло назад.  Затем  последовало  несколько  виражей,
после  чего испытателей завертело  в "мертвой петле".  Кататься стоя, будучи
при  этом перевернутыми вверх  ногами, оказалось не только страшновато, но и
довольно странно. Но только завершилась первая "мертвая петля", как сразу же
началась вторая.
     В  это мгновение  Рвач успел боковым  зрением  заметить, что у  кабинки
стоят  двое охранников.  Окидату они вывели  из  кабинки и держали за  руки.
Окончание катания получилось совсем не таким захватывающим, как начало. "Нас
предали, или нам просто не повезло?" -- гадал Рвач.
     Но тут вагонетка  влетела во вторую петлю, и на несколько минут  Рвач и
думать забыл про охранников.
     К тому времени,  когда вагонетка, плавно тормозя, подъехала к финишу, а
крепежные ремни автоматически  убрались в прорези  на потолке, охранники уже
поджидали "зайцев". Один из них,  у  которого бицепсы в  обхвате были толще,
чем у Рвача талия, шагнул вперед и сказал:
     -- Ну, голубчики, прокатились? А теперь пройдемте-ка с нами.
     Он  так нахмурил брови, что удивительно -- как только  они удержались у
него на лбу.
     -- Но мы так  не договаривались, -- заспорил Махатма. -- Мы хотели  еще
на других "горках" проехаться!
     -- Ты у меня сейчас проедешься, -- пообещал верзила и шагнул к нему.
     Клыканини выставил вперед лапу.
     --  Говорить  вежливый с  Махатма, -- предупредил он и одарил охранника
гневным взглядом. Гамбольты проворно встали по обе стороны  от него. Зрелища
в виде семифутового рассерженного волтона и двоих котов ростом в шесть футов
оказалось более чем достаточно для того, чтобы охранник замер. Это позволило
Рвачу произвести маневр и встать на пути у верзилы.
     -- Торопиться не  надо, а? -- миролюбиво проговорил Рвач, всеми  силами
стараясь выглядеть так,  словно у  него  и в  мыслях нет  ничего такого, что
могло бы не понравится охранникам. -- Мы вам все-все объясним, ладно?
     -- Вы  нарушили  границы государственной  собственности, вот с этого  и
начните свои  объяснения, -- буркнул охранник. Он  сразу  обрел уверенность,
как  только  перед  ним  очутился  Рвач,  то  бишь,   субъект,  которого  он
превосходил габаритами.
     -- Ну, на самом деле мы не то, чтобы нарушили... -- начал Рвач.
     -- Ты  мне зубы  не заговаривай,  --  посоветовал  ему верзила,  поднял
ручищу, подобную тяжеленному молоту, и уже был готов ее обрушить на Рвача.
     Но не успел. Послышался щелчок типа электрического  разряда, и  верзила
рухнул на  землю, как подкошенный. Тот, кто наблюдал  бы  за этой  сценой со
стороны,  успел  бы  заметить, как  Махатма  нацелил на  охранника небольшое
устройство,  но только легионеры знали о  том, что это устройство  -- не что
иное, как парализатор.
     Рвач посмотрел на поверженного охранника и пожал плечами.
     -- Хотел ему  все объяснить  по-человечески. Кто  знал,  что  он  такой
нетерпеливый? -- Он обернулся ко второму охраннику,  который в ужасе  взирал
на  лежавшего на  земле  напарника. --  С  ним  все  будет  в  ажуре.  Скоро
очухается,  а  нам   надо  быстро   поговорить  по  душам.  Глядишь,  еще  и
договоримся. Дело вот какое...
     Довольно  скоро  легионеры уже  забирались в вагонетку  "Монстра", и на
этот раз никто и не думал им мешать...


        Дневник, запись No 435

     <i>Как  понял  мой  босс, сооружение  аттракционов стало только  одним  из
пунктов  помощи   бывшим  мятежникам  в  создании   парка.  Еще  нужно  было
позаботиться  о  целой  уйме  других развлекательных  моментов.  Нужны  были
уличные  музыканты,  фокусники,  карнавальные   шествия,  концерты,  игорные
заведения, и все это должно было  быть каким-то образом привязано  к главной
концепции парка -- фантастическому воссозданию лагеря мятежников в джунглях.
Предстояло создать компьютерные имитации ландшафта, прорыть протоки и залить
их водой, дабы  по ним можно было  добираться на  лодках до "факторий",  где
велась  бы оживленная торговля всякой всячиной  --  от камуфляжной одежды  и
красных бандам до игрушечных винтовок.</i>
     <i>Кроме того, нужно было предусмотреть зоны питания и установку туалетов,
позаботиться  о  наличии быстроходного  транспорта, с помощью которого можно
было  бы перемещаться  из одной части  парка в  другую.  Ну,  и само  собой,
разумеется,  еще  был  нужен  персонал  --  билетеры,  продавцы,  официанты,
уборщики. В итоге стоимость строительства парка перевалила за десятки тысяч.
Правда,  через  некоторое время  в  выгодное  предприятие начали  вкладывать
деньги и местные богачи, но большая часть затрат все же  приходилась на долю
моего босса.</i>

     --  Пожалуй,  проще  было  бы  взять   планету   штурмом   и   сбросить
правительство, --  вздохнул  Шутт, оторвавшись  от  дисплея компьютера,  где
красовалась таблица с  балансом его счета системы "Дилитиум Экспресс". --  И
уж точно это вышло бы дешевле.
     -- Не  сомневаюсь,  вы об  этом догадывались  и  раньше сэр, --  сказал
Бикер, заглянув на дисплей  через плечо  Шутта. -- Между прочим, один раз вы
уже поспособствовали свержению правительства на  этой планете.  Или вы снова
забыли об инциденте с обстрелом мирных переговоров?
     -- Да как я могу об этом забыть? -- воскликнул Шутт. -- Ле Дак Тэп то и
дело мне об  этом случае напоминает. Наверное, для того, чтобы  я не  забыл,
что я  перед ним  в долгу. Словом, вляпался я по самые уши, Бикер. Если этот
парк не будет  приносить  прибыли, оставшуюся  жизнь мне  придется посвятить
уплате долгов.
     -- Но  сэр, есть и позитивные моменты, -- возразил Бикер. --  Почти все
номера  в местных отелях уже заказаны на день открытия, и зарезервировали их
гости  с других планет.  Ваша подруга-репортер, мисс Дженни,  потрудилась на
славу.
     --  Только при Дженни  не  говори, что  она  нам обеспечила  паблисити,
умоляю, -- попросил дворецкого Шутт. -- С ее точки зрения, она просто честно
работала. Но  ты прав  -- ее труд бесценен. Будем надеяться,  что народ сюда
валом повалит.
     --  Любой приток  денег  не помешает, сэр, -- кивнул Бикер. --  Если бы
мятежникам  пришлось возвращать  вам  ссуды  самолично, то  они бы  с самого
начала не стали бы их брать.
     -- Это  я очень  хорошо понимаю,  -- сказал  Шутт,  глядя на  цифры  на
дисплее.  Он  произвел несколько  операций  и добавил:  --  По  самым грубым
подсчетам только для того,  чтобы  покрывать текущие расходы,  парку нужно и
принимать  в  среднем по четыре тысячи  туристов в день, и по  полмиллиона в
год.
     --  То  есть, как минимум  раз  в году  в  парке  должно  побывать  все
население планеты, -- кивнул Бикер. -- На  самом деле, сэр, учитывая страсть
местных  жителей к  такого  рода  увеселениям, мне это не  кажется таким  уж
невероятным.
     -- Наверное, --  согласился Шутт. -- Но  прибыли я не увяжу, если число
посетителей, как минимум,  не удвоится.  В  противном  случае деньги с моего
счета хлынут на манер водопада.
     -- А  я думаю, "Дилитиум  Экспресс"  вас не бросит  на произвол судьбы;
сэр,-- утешил босса Бикер. -- В конце концов, репутация у вас безупречная...
     Но тут зазвонил коммуникатор Шутта.
     -- Слушаю,  Мамочка, что там на этот раз? -- На этот раз -- Ле Дак Тэп,
дорогуша, -- откликнулась Мамочка. -- Приволок целую гору чертежей, а глазки
так  и сверкают!  Говорит, чтобы ты приготовился еще  раскошелиться. Слушай,
может, и мне тоже какой-никакой парк открыть? И чего я штаны протираю в этом
вашем Легионе? Или лучше ты мне просто-таки бабок отвалишь?
     Шутт застонал.
     -- Лучше впусти его, -- сказал он.
     Цифра в  графе "расход" того и гляди могла измениться. Но когда же были
суждены изменения цифры в графе "приход"?!


        Дневник, запись No 442

     <i>Невзирая на  все помехи,  настал наконец  день,  когда больше ничего не
оставалось  делать,  как только  открыть  парк "Новый Атлантис"  и смотреть,
много ли посетителей войдет в  его ворота.  Как и предвидел  Ле Дак Тэп, оба
парка открылись одновременно,  и сразу  стало очевидно, что день их открытия
станет  некоей   вехой  в  современной   истории   Ландура.   В   школах   и
правительственных  учреждениях был объявлен выходной  день,  дабы обеспечить
приток посетителей в парк "Ландур". Этому примеру последовали многие частные
предприятия. Естественно, тем  самым могла увеличиться  и посещаемость парка
"Новый Атлантис".</i>

     Иностранные туристы валом повалил на планету еще за  неделю до открытия
парков,  и заставили  местный бизнес работать, засучив рукава. В гостиницах,
ресторанах, магазинах не  было отбоя  от посетителей и постояльцев.  Туристы
заполонили  пляжи  и действующие  парки  аттракционов. Стало  очевидно,  что
организованная моим  боссом бурная  рекламная  кампания дала свои  плоды, по
крайней мере -- судя по первоначальному интересу к двум новым паркам.
     Но  вот  чего  мой  босс  никак  не  ожидал,  так это появления  одного
совершенно неожиданного гостя...
     -- О-го! -- воскликнула Рембрандт.
     -- Это вдохновляющее заявление, -- заметил Армстронг, оторвав взгляд от
распечатки с  колонкой  политических новостей,  выкачанных  из  "Интернета".
Лейтенанты  предавались  изучению новостей за завтраком. До  сих пор  чтение
происходило в полном молчании.
     Рембрандт подбросила Армстронгу листок с распечаткой.
     -- Обрати  внимание на статейку  внизу слева, посмотрим, сильно  ли она
тебя вдохновит.
     --  "На открытие парка прибывают дипломаты", -- прочел Армстронг.  -- А
что  тут такого плохого, собственно?  Чем больше  больших шишек, тем  больше
рекламы для парка.
     -- Ты читай, читай.
     --  "Посол  Гетцман и бригада по проверке деятельности  миротворческого
контингента пересекла  орбиту  Ландура  на  звездолете "Гордость Дурдана"...
Спикер сообщил, что их визит  был  запланирован  несколько месяцев назад, но
они искренне  рады  тому, что  их прибытие  совпало с этим торжеством..." --
Армстронг устремил на Рембрандт непонимающий взгляд. -- Ну, и?
     -- Дальше читай.
     -- "Кроме  того,  на  борту  звездолета  находится  военная  делегация,
возглавляемая..." -- Армстронг побледнел. -- Матерь Божья!
     -- Понял наконец, -- проворчала Рембрандт. -- Надо немедленно  сообщить
капитану.
     Она встала и забрала распечатку у Армстронга.
     -- Погоди, я еще бекон не доел, -- взмолился Армстронг.
     --  По   пути  дожуешь,  это  дело  срочное,   --  рявкнула  Рембрандт,
развернулась и, не оглядываясь, бросилась к кабинету Шутта.
     Некоторые   легионеры  изумленными   взглядами  проводили  Рембрандт  и
Армстронга, на  полной  скорости покинувших  столовую.  Как  только за  ними
захлопнулась  дальняя  дверь, Рвач,  сидевший за  столиком  у ближней двери,
вскочил и прокричал:
     -- Смирр-но! Генерал Блицкриг, сэр!
     Завтракавшие легионеры повскакали из-за  столиков, от изумления раскрыв
рты. Для,  роты "Омега" появление любого офицера высокого ранга было из ряда
вон  выходящим  событием, и по поведению легионеров  это было  очень  хорошо
видно. Усач  и  Махатма ухитрились  изобразить некое  подобие отдания чести,
которое,    пожалуй;    удовлетворило    бы    не    слишком    придирчивого
сержанта-инструктора. Если остальные  и знали когда-то, как отдают честь, то
уже давно забыли.
     Но это  не  имело значения.  Не  поворачивая  головы, генерал  Блицкриг
ураганным  маршем  преодолел  столовую и  направился  в  сторону  командного
пункта.  Даже  те,  кому  неведома  была  история  взаимоотношений  Шутта  с
командованием  Легиона,  сразу догадались о том, что  их командиру,  похоже,
сейчас оторвут голову.
     --  Шутник, вы  превысили  свои полномочия по всем  пунктам! -- взревел
генерал  Блицкриг.  --  Вы снюхались с  треклятыми мятежниками, вы  вместе с
вверенной  вам  ротой  вели  подрывную  работу,  рассчитанную  на  свержение
законного правительства, которые  были призваны, согласно приказу, защищать.
Уфффф! За это вас мало выгнать из Легиона. Будь моя воля, я б вас за решетку
засадил!
     -- Сэр, я могу все объяснить, -- проговорил  Шутт, застывший по  стойке
"смирно"  возле письменного стола.  Он держался  прекрасно,  хотя его успели
предупредить о прибытии генералы всего-то за две минуты до появления оного в
кабинете...
     -- Не сомневаюсь! -- рявкнул Блицкриг.  -- Вам всегда удавалось придать
вашим козням  самый невинный вид, но я вижу вас насквозь. На этот  раз вы за
все заплатите. И я с превеликим удовольствием этим полюбуюсь!
     Воспользовавшись паузой в ругани генерала, Шутт вставил словечко:
     -- Сэр, я не  совершил  ничего такого, что противоречило бы  полученным
мной приказам.
     -- Ничего такого? Ха! И вы еще смеете возражать! -- Он прошагал к столу
и угрожающе помахал указательным пальцем перед самым носом Шутта. -- Но я не
стану тратить время на  пререкания с вами. Я  лишаю вас  командования ротой.
Приказ вступает в силу  немедленно.  А  вы сию же секунду отправитесь в  ваш
номер и считайте, что находитесь под домашним арестом. Вам понятно?
     --  Да,  сэр, --  сдержанно  отозвался  Шутт.  --  Надеюсь,  мне  будет
позволено принимать  посетителей?  Мне нужно  повидаться с  моим  дворецким.
Также  я  прошу  у  вас  дозволения  переговорить  с  офицерами  на  предмет
подготовки к защите от высказанных вами обвинений.
     Блицкриг небрежно  взмахнул  рукой,  сбросив при этом  со стола  пустую
пластиковую кофейную чашку, чего он, похоже, не заметил.
     --  Ваша просьба будет удовлетворена, -- великодушно проговорил он.  --
Толку вам от этого не будет никакого, но пусть никто  не вздумает распускать
слухи о том, что я лишил вас права на общение. Но предупреждаю: не вздумайте
вовлекать  офицеров  в  заговор  против меня, иначе вы все будете обвинены в
саботаже. Вольно!
     -- Сэр!  -- Шутт отдал  генералу честь  и отправился  в свой  номер. Он
знал,  что  выкрутится. Ему и прежде случалось  бывать в переделках с легкой
руки  командования, но он  всегда выходил сухим из воды. Быть может, на этот
раз переделка предстояла более крутая, поскольку против  ; него ополчился не
только  генерал,  но  и  правительство  целой  планеты.  Но  он  должен  был
выкрутиться. По крайней мере, он надеялся, что это ему удастся.


        Дневник, запись No 445

     <i>Люди такого склада характера, как  мой босс, привыкшие  держать дела  в
своих руках,  порой  забывают о том, что кое-какие  дела упорно  из-под  рук
уходят.</i>
     <i>Эти  деятельные  натуры  предпочитают выбрасывать  из  головы  занудные
проблемы и сосредоточиваются на тех задачах, которые можно решить  просто  и
быстро. В результате они порой бывают ошеломлены, когда нечто такое, от чего
они столь упорно отворачивались, настигает их.</i>

     На  углу коридора, ведущего к гостиничному номеру Шутта, его неожиданно
остановили двое людей в штатском. Костюмы их были до того похожи, что вполне
могли бы сойти за форму.
     -- Мистер Шутт? -- осведомился тот, что был повыше.
     -- Да, -- ответил  капитан. -- Я Шутт. Но боюсь, я не имею  возможности
поговорить с вами.
     -- Капитан, это, конечно, ваше  дело -- решать, говорить вам с нами или
нет,  --  сказал тот из двоих, что обратился к Шутту.  Во втором Шутт только
теперь признал  женщину.  --  Однако мы здесь  находимся по  важному заданию
правительства, и вам желательно было бы выкроить время для беседы с нами.
     Он  распахнул бумажник и  продемонстрировал идентификационную карточку:
"Специальный агент Роджер Пиль, Межпланетная Налоговая Служба".
     Шутт стукнул себя по лбу и воскликнул:
     -- Ну  так и знал! Вечно я  о  чем-то забываю!  Ведь вы  искали меня на
Лорелее, верно?
     -- Верно, -- кивнул Пиль. -- И после того, что мы выяснили там, нам еще
сильнее захотелось встретиться с вами.
     -- Раньше или позже -- все равно, -- вздохнул Шутт. --  Хуже вы мне уже
не сделаете.
     -- Может быть, и не сделаем,  мистер Шутт, -- сказала агентша.  -- Но я
обязана вас предупредить: наша работа заключается в том, чтобы мы попытались
это сделать.
     Судя по ее ехидной усмешке, она не шутила.
     -- Что  ж, в таком  случае прошу вас,  пройдемте в Мой номер, -- сказал
Шутт.

     -- Ну,  сэр, с чего начнем? Со спасения вас от разорения или от тюрьмы?
--  спросил Бикер, Он, по обыкновению  невозмутимый,  сидел  за столом перед
своим возлюбленным "карманным мозгом", а Шутт нервно расхаживал по номеру.
     -- Неплохо было бы начать с отмены  этого  идиотского домашнего ареста,
-- буркнул Шутт.  --  Завтра утром  -- открытие  парка,  и мне  хотелось  бы
присутствовать. Все остальные проблемы я смогу решить  и находясь в тюремной
камере, если уж это мне суждено, но, думаю, право присутствовать на открытии
парка я все-таки заслужил.
     -- Ваша  логика поражает меня, сэр,  -- заметил Бикер. --  Между тем, я
уверен в том,  что нам удастся  уговорить генерала  даровать вам свободу  на
один день. Вероятно, вам придется проследовать на торжество под охраной,  но
уж это можно и стерпеть.
     -- Ладно, попробуй сделать все возможное ради этого, -- кивнул Шутт. --
Что  же до остального... Этим агентам из  МНС я  сказал, что ты располагаешь
цифрами,  благодаря  которым  можно  доказать,  что  я  не  нарушал  никаких
налоговых законов, но они не пожелали меня слушать. Видимо, они так привыкли
иметь дело с преступниками, что не  могут и представить,  что  на свете есть
люди, исправно исполняющие законы.
     --  Вероятнее  было  бы предположить, что законы составляются так, что,
уплата  налогов становится невозможной без  хоть каких-нибудь  нарушений, --
сухо заметил Бикер. -- И сколько же, по их мнению, вы  задолжали? -- Включая
штрафы и проценты,-- что-то около двадцати миллионов, -- ответил Шутт. -- Но
это, безусловно, полный абсурд. Я не должен платить никаких  штрафов, если я
не нарушал законов.
     -- Ваша вера в  здравый смысл весьма похвальна, сэр. -- Должен, однако,
с прискорбием известить вас о том, что МНС действует, исходя  из совсем иных
принципов,  и принципы эти столь удивительны, что даже  не всякий военный до
таких додумается.
     --  Ну,  Бикер, если уж и ты  не  в  состоянии спасти меня, то  вряд ли
кто-то еще сможет. У тебя вся документация с собой?
     -- Да, сэр,  -- сказал Бикер и кивком указал на "карманный мозг".  -- Я
договорюсь с агентами о встрече и
     покажу им соответствующие цифры.  Это  займет довольно  продолжительное
время.   Не  исключено,  что   нам  придется  преодолеть  несколько  уровней
апелляции, прежде чем мы отвяжемся от этой инстанции Быть может, будет легче
договориться об  уплате  какой-то  суммы  --  ну,  скажем,  в  размере  пары
миллионов, чтобы они от вас отстали.
     -- Взятка! -- возмутился Шутт. -- Я не стану этого делать!
     --  Как пожелаете,  сэр. К несчастью,  они могут наложить арест на ваши
сбережения на время скрупулезной проверки. Даже, система "Дилитиум Экспресс"
не в состоянии целиком защитить ваши деньги от посягательств МНС, хотя  свои
личные счета вам, скорее всего, оплатить все-таки удастся.
     -- Этого будет мало, если я останусь командиром роты, -- вздохнул Шутт.
     -- Генерал Блицкриг  скорее всего постарается этого не допустить,  сэр,
-- напомнил ему Бикер. -- Было бы благоразумнее с вашей стороны  решить, как
вы  станете  противодействовать  планам  генерала,  пока  я   займусь  вашим
спасением от МНС.
     -- Поверь, Бикер, я стараюсь изо всех сил. -- Шутт  помолчал и добавил:
--  Честно говоря, мое спасение от  банкротства  тоже дело безотлагательное,
Бикер. Но в этом я полагаюсь на тебя.
     -- Благодарю за доверие, сэр, -- отозвался Бикер. Шутт улыбнулся.
     -- Ты его заработал, Бикер. Тебе ведь не впервой спасать мои денежки.


        Дневник, запись No 448

     <i>Добиться освобождения моею  босса от домашнего ареста оказалось  легче,
чем мы того опасались. Для этого  понадобилось  всего-навсего, чтобы Ле  Дак
Тэп   обратился  к  послу  Гетиману  с  просьбой  позволить  капитану  Шутту
присутствовать на открытии  парка,  в создание которого  тот  вложил столько
сил.  Посол,  сочтя  бывшего   лидера  повстанцев  значительной  фигурой  на
политической  арене  Ландура,  обратился  к генералу  Блицкригу  с  просьбой
освободить капитана, ибо, по  его мнению, содержание того под  арестом могло
иметь   нежелательные  политические  последствия.   Как  ни   странно,  даже
ландуранские власти решили, что капитана не следует так сурово наказывать, и
надо  позволить ему посетить церемонию открытия парка, тем  более,  что  его
вина еще не  была  доказана. Этого  было достаточно для того, чтобы мой босс
обрел свободу -- хотя бы на один день.</i>

     Ле  Дак Тэп  стоял на башне  у окна  и смотрел на  то,  как  посетители
выстраиваются  в  очередь у ворот  парка.  Была четверть  восьмого  утра, но
многие  заняли  очередь  еще до  рассвета.  А некоторые  и вообще ночевали у
ворот, чтобы оказаться первыми. Они бы еще раньше явились к воротам, если бы
охранники-легионеры позволили.
     Тэп обернулся к Шутту и сказал:
     -- Примите мои комплименты,  капитан. Было время,  когда  я пребывал  в
отчаянии и  не  верил, что  парк  будет открыт. Но  вот мы  дожили  до этого
торжественного  момента,  и  смотрите:  желающих   посетить  парк  несметное
множество. Триумф нашего дела несомненен.
     -- Не обольщайтесь, -- посоветовал ему Шутт. -- В день открытия наличие
большой толпы посетителей -- это дело  самое  собой разумеющееся. Тем более,
что  билеты сегодня продаются  за полцены. Наша  рекламная  кампания сделала
свое  дело  --  тут  мы  побили правительство  по  всем  статьям.  Настоящие
испытания  начнутся  тогда,  когда  новизна  сойдет  на  нет  --  вот  тогда
посмотрим, сколько народа будет выстраиваться в очередь у ворот.
     Шутт высказывал  мысли  о преждевременности победного ликования, но при
этом улыбался. И ему  было трудно  сдержать улыбку, глядя на вереницы людей,
торопливо проходящих через турникеты.
     --   Интересно,  а  какие  очереди  у  парка   "Ландур"?  --  задумчиво
проговорила Рембрандт,
     --  Там  тоже  полно  народа,  --  отозвался  Шутт.  --  Думаю,  у  нас
посетителей немного  больше,  но  пока  судить  рано.  Подождем  официальной
статистики. А день еще только начался.
     -- Мы продолжаем работу, направленную  на увеличение числа посетителей,
-- сообщила  Рембрандт.  -- Наши  люди раздают флайеры на выходах из парка и
предлагают тем,  кто предъявит  корешки  от  сегодняшних билетов,  в течение
целого года посещать парк за полцены.
     -- Великолепная идея, -- одобрительно кивнул Ле Дак Тэп. --  Как только
люди поймут преимущество  нашего подхода,  останется  мало  тех,  кто станет
ходить в парк, построенный правительством.
     -- А я надеюсь, что люди будут  посещать оба парка, -- возразил Шутт  и
опустил руку на плечо Тэпа.  -- Очень  важно, чтобы  ваш парк преуспевал, но
гораздо важнее процветание всей  вашей планеты. А тут все зависит от притока
туристов с  других планет. Посещение аттракционов местными  жителями поможет
паркам продержаться, но сами по себе парки не в состоянии принести оживление
экономики. Это будет подобно тому, как если бы  два человека передавали друг
другу одну, и ту же, долларовую банкноту каждые несколько секунд, и при этом
утверждали,  что каждый из них получает по  десять долларов в минуту.  -- Ну
нет,  так не будет, --  покачал головой Окидата, представив эту  картину. --
Посмотрим,  конечно,  насколько долго  протянется  интерес  гостей  с других
планет, но начало все равно потрясающее.
     --   Что  ж,  если   репортаж  Дженни  о   церемонии   открытия   будет
транслироваться достаточно широко, то  это  станет большим плюсом, -- сказал
Шутт и указал на репортершу и  оператора, оживленно работающих посреди толпы
посетителей. Были там и другие репортеры. Массмедиа клюнула на сенсацию.  --
Лучше  рекламы может  быть  только  свободная  реклама, --  сказал Шутт.  --
Пойду-ка  я,  пожалуй,  пройдусь,  пообщаюсь с народом. Да  и прокатиться не
мешало бы, в конце концов.
     -- Вот  это  я понимаю! --  восхитился Ле Дак Тэп. --  Так  мы  из  вас
сделаем настоящего гражданина Нового Атлантиса!
     --  Я  пойду  с  вами, --  сказала  Рембрандт.  --  Нужно взглянуть  на
мониторы, фиксирующие посещаемость.
     Лестница, спускавшаяся с  башни, выводила  на  главную аллею  парка, по
которой  группы  туристов спешили  к новым  аттракционам. Другие  посетители
толпились у сувенирных лавочек.
     Рембрандт остановилась у двери и сказала:
     -- Послушайте, капитан, вас что-то мучает. В чем дело?
     Шутт обернулся к ней и ответил:
     -- МНС  пришла к  выводу  о  том, что я  должен  им  неимоверную сумму.
Конечно, я намерен оспорить  эти претензии, но  это  отнимет  у  меня время,
необходимое для командования ротой. Видимо, тебе придется еще какое-то время
заменять меня -- если, конечно, меня не отправят в отставку.
     -- В  отставку?! -- Рембрандт резко остановилась. -- Только  через наши
трупы, капитан!
     Шутт печально улыбнулся.
     --   Спасибо  за  поддержку,  Ремми,  но  генерал   Блицкриг  старается
избавиться от  меня. Зная  его, я  не удивлюсь, если он  попробует вместе со
мной избавиться и от всей роты. Он считает самое ее существование кляксой  в
его досье.
     --  А наши успехи для  него -- не  иначе,  как  личное  оскорбление, --
кивнула Рембрандт. Они зашагали по аллее вместе с веселой толпой. -- Высшему
командованию  никак  не  удавалось довести  нашу роту  хотя  бы до  сносного
состояния, а потом пришли вы и добились этого всего за пару лет, и притом, в
основном,  за  счет  борьбы  с  их системой.  К  тому же вы  еще  ухитрились
продемонстрировать их некомпетентность -- ведь им не удавалось  разглядеть в
нас хороших легионеров.
     -- Смотри, не скажи такого при  генерале, -- усмехнулся Шутт. -- Но как
мне  ни приятны  твои комплименты, ты должна  понимать  не  хуже  меня,  что
похвалы  достойна вся  рота.  Жаль,  что  все так печально заканчивается  --
именно тогда, когда мы наконец добились чего-то по настоящему достойного.
     -- Сэр, я постараюсь сделать все, что в моих силах, для того, чтобы все
не  закончилось  печально,  --  пообещала  Рембрандт.  Она  остановилась  на
перекрестке,  откуда  более  узкая  аллея  уводила  к другим  магазинчикам и
аттракционам.  --  Почему бы вам не  насладиться плодами вашего  труда? Если
этот парк не поднимет вам настроение, значит, мы что-то сделали не так. Я бы
пошла с вами, но у меня работа.
     --  Спасибо, лейтенант,  -- сказал Шутт.  -- Предлагаю тебе последовать
собственному совету и тоже хорошенько поразвлекаться.
     Но Рембрандт уже решительным шагом удалилась в другую сторону.
     Шутт  почти  все  утро  бродил  по парку, радуясь  тому, как  веселятся
посетители. Затем он вернулся  в  дирекцию, чтобы перекусить вместе с Тэпом.
Тот уже получил утреннюю сводку посещаемости. Оба парка были переполнены, но
даже по самым предварительным подсчетам было ясно, что парк "Новый Атлантис"
народа собрал больше -- пока. Похоже, разница в посещаемости была достигнута
за   счет   гостей   с  других  планет,   что   подтверждало   эффективность
организованной  Шуттом  рекламной  кампании.  У ворот по-прежнему  толпились
очереди. Шутт и  Тэп  выпили  шампанского за  несомненный успех. Шутт втайне
надеялся, что так все и будет продолжаться. Должно было.
     После  завтрака  он еще  немного  погулял  по  парку,  любуясь стайками
местных  детишек,  изнывавших от нетерпения в ожидании у  новых аттракционов
("Не толкайся, Абдул! Все сядем, когда наша очередь подойдет!") и довольными
счастливцами,  только  что откатавшимися  на  одном  аттракционе  и  тут  же
спешащими  к  другому.  Шутт  съел  порцию  мороженого и  стал в  очередь  к
"Шкиперу" --  аттракциону,  на  котором создавалась иллюзия, будто ты ведешь
маленькую лодочку по бурной реке,  текущей по джунглям  к лагерю повстанцев.
На самом деле, все это было  чистой  воды обманом, но  все равно  получалось
здорово.
     В  конце  концов,  в  какой-то  момент  Шутт  поймал  себя на том, что,
невзирая  на все обрушившиеся на  его  голову  несчастья, искренне  радуется
жизни.  Счастливо улыбаясь, Шутт снова вернулся в дирекцию, дабы получить от
Тэпа последнюю сводку. Но когда он свернул в прохладную беседку, откуда было
рукой подать до здания дирекции, его вдруг остановил знакомый до боли голос.
     -- Задерживаетесь, Шутник. -- Это был генерал Блицкриг. Он  поднялся со
скамейки  возле входа  в дирекцию. Судя  по  всему,  он  уже какое-то  время
поджидал  здесь капитана.  Он помахал пальцем у носа Шутта и проревел: -- Вы
превзошли  себя, Шутник!  Если  это  по-вашему  --  выполнение  приказа,  то
хотелось бы узнать, что же такое по-вашему -- саботаж!
     Блицкрига в  буквальном смысле  колотило от злости.  Шутт  еще  никогда
не<sup>-</sup> видел своего командира в таком жутком  состоянии. У него чуть
было язык не отнялся. Но он понимал, что обязан предпринять еще одну попытку
заставить генерала прислушаться к голосу разума.
     -- Генерал, у меня такое ощущение, что вам непонятна  моя точка зрения,
-- сказал Шутт. Он нервно огляделся по сторонам, но никого не увидел. Вблизи
от  здания  дирекции не  располагалось  никаких  торговых  и развлекательных
точек, так что  тут было безлюдно. Что ж,  хотя бы никто не увидит,  как ему
отрывают голову.
     -- Нечего тут понимать, -- заявил  Блицкриг, наступая на Шутта  и тесня
тога к углу дома. Издалека донеслась музыка -- играл духовой оркестр. -- Что
вы можете сказать в свое оправдание?  Вы оказали помощь и денежную поддержку
врагам  правительства, которое призваны поддерживать и  защищать?  Шутт  изо
всех сил постарался ответить как можно более спокойно.
     Сэр, ничего подобного я не делал. На самом деле, я добился мира на этой
планете  -- за  счет того, что убедил мятежников приступить  к осуществлению
мирной  программы   вместо   попыток  свергнуть  правительство.  Уничтожение
повстанцев пришлось бы  по  вкусу нынешнему  правительству:  кто-то  пытался
пристрелить меня в космопорте, как только моя нога ступила на эту планету, и
тем самым власти надеялнсь подтолкнуть меня именно к действиям  такого рода.
Они, вероятно, рассчитывали, что я возложу вину за эти выстрелы повстанцев и
отправлю в джунгли карательный отряд. Но  тогда  началась бы  новая война, а
согласно полученному призу я  обязан был поддерживать мир. Генерал был готов
испепелить Шутта взглядом.
     -- Не  разбив яиц, омлет  не  приготовишь,  Шутник.  Непонимание  этого
простого факта -- ваша самая  большая ошибка на посту офицера. Я не согласен
с  вами, сэр, --  возразил Шутт.  -- Я не могу  понять, каким образом  можно
нанести вред Легиону  за счет действий, направленных на  сокращение  жертв и
сохранение ресурсов.
     -- Сохранение ресурсов? Вы завалили мятежников деньгами! Миллионами! --
развопился Блицкриг. --  Теперь, что же, всякий бандит в  галактике,  сможет
явиться к нам и попросить выдать ему ссуду?!
     --  Сэр,  я не давал им  ни  гроша, покуда она не  согласились положить
конец  мятежу.  Как  только  они  выразили   согласие  работать   в   рамках
предложенной мной  системы, я предложил им ссуду из моих личных  сбережений,
но  это  никак не  противоречило  полученным мной приказам. В конце  концов,
удачливый  бизнесмен  меньше  всего  заинтересован в  свержении существующей
власти.
     -- Это замечательно сказано, капитан, -- произнес незнакомый голос.
     Шутт и  генерал  Блицкриг  обернулись и увидели  выходящего  из  здания
дирекции мужчину -- безукоризненно одетого, с волевым  подбородком  и густой
гривой седых волос, расчесанных на пробор.
     --  Посол  Гетцман! -- ахнул  генерал,  отступил  на  шаг, Шутт получил
возможность отлепиться от стенки. -- Я никак не предполагал...
     -- Что я слушаю ваш разговор? Прошу прощения,  это получилось невольно,
-- смущенно склонил голову посол, затем посмотрел на Шутта и улыбнулся. -- Я
прибыл,  чтобы  поговорить с  Ле Даком  Тэпом, но  надеялся  повидать и  вас
капитан Шут... Шутник. Рад познакомиться с вами, капитан. Власти Федерации с
нескрываемым   интересом  следили   за  выполнением   вами  порученного  вам
важнейшего задания.
     -- Я тоже очень рад, господин посол, -- ответил Шутт и пожал протянутую
послом руку. -- Надеюсь, мы достигли удовлетворительных... и даже интересных
результатов.
     -- Несомненно удовлетворительных! -- воскликнул посол Гетцман. -- Прошу
не обижаться на меня,  джентльмены, но у нас дипломатов, когда мы отправляем
куда-то миротворческие войска, возникает такое ощущение, словно мы поступаем
дурно.  Мы стараемся по возможности  избегать  помощи военных. И потому  нас
всегда несказанно  радует,  если военным  удается  добиться мира без единого
выстрела.
     --  Ну,   бывает  порой,  все-таки   приходится  пару-тройку   негодяев
пристрелить, -- пробурчал генерал, многозначительно зыркнув на Шутта.
     -- О  нет, я не спорю, -- миролюбиво проговорил посол. -- Но как только
начинается  стрельба, потом  ужасно трудно восстановить статус кво.  Сначала
желательно испробовать все  остальные способы. Вот  почему на нас  произвело
такое глубокое впечатление то, чего  сумел добиться на этой планете капитан.
Даже правительство теперь признает,  что за счет  конкуренции  их парк  стал
лучше.  Но  это  я  так,  к слову.  Есть  и  еще  одно  очень  важное  дело.
Джентльмены, если вы согласны выпить со мной, то у меня есть предложение, от
которого, как я думаю, вы оба не откажетесь.
     -- Я готов, сэр, -- озадаченно проговорил  Шутт. Сейчас он был готов на
что угодно, лишь  бы добиться хоть краткого  перемирия с генералом. То есть,
спорить  с Блицкригом  он мог сколько угодно, но сейчас для этого не  время.
Терять было нечего -- так посему бы не выслушать предложение посла?
     Генерал  нечленораздельно  выразил  согласие, хотя  было ясно: он очень
сомневался в том, что нечто, что устроило бы Шутта, и ему  тоже  пришлось бы
по  душе. Капитан и генерал вместе с послом пошли по  главной аллее парка  к
небольшому  бару.  Вывеска над  входом гласила "СОКИ ИЗ ДЖУНГЛЕЙ  ОТ СТАРИНЫ
ДЖО". Сам же  бар имел вид хижины из фильма про приключения в джунглях. Мимо
пробежала   стайка  ребятишек.  Они  визжали  от  восторга,  направляясь   к
следующему аттракциону.
     Бармен  был  одет в  камуфляжный  костюм. В  меню  значилось  множество
фруктовых коктейлей, которые подавались  в  бокалах, имевших форму кокосовых
орехов. Звучала задорная;  ритмичная музыка. За  столиками сидели туристы  в
только что  приобретенных соломенных шляпах и весело болтали. Ни генерал, ни
Шутт не были  настроены на разговор о том  о сем,  но  послу все же  удалось
поддержать  непринужденную  беседу до  того момента, как  им подали напитки.
Пригубив коктейль  под  названием  "Пунш  огородника", посол сжал  ладони  и
склонился к столу.
     --  А  теперь, джентльмены,  я должен сообщить  вам о том, что истинная
причина моего присутствия здесь относится к зенобианской проблеме.
     -- К... зенобианской? -- не сдержал изумления генерал  Блицкриг. --  Вы
имеете в  виду лейтенанта Квела? --  уточнил Шутт,  и  ему  вдруг  стало еще
страшнее, чем тогда, когда генерал прижал его к стенке.
     -- Именно  так,  -- кивнул посол  Гетцман. --  Как вам  известно,  Квел
наблюдал   за  вверенным  вам  подразделением  в  рамках   правительственной
программы, направленной на принятие решения о том, входить Зенобии  в состав
Федерации  или нет. Само собой разумеется, он постоянно  отправлял на родину
отчеты.
     -- Правда? -- онемевшими губами произнес Шутт. -- О, ну да, конечно, но
он  настолько  вписался  в  коллектив,  что  у  меня  и  в  мыслях  не  было
перехватывать его сообщения!
     --   А   я  нисколько  не   удивлен,  --   буркнул  Блицкриг.  --   Это
наплевательство по отношению к своим прямым обязанностям очень даже  в вашем
духе.
     -- Даже если бы капитан предпринял что-то подобное, у него бы ничего не
вышло,  поверьте  мне,  старина,  -- дружелюбно проговорил  посол.  --  Для,
передачи отчетов  Квел пользовался  каким-то  сверхсекретным  оборудованием,
разработанным зенобианскими военными специалистами. Я лично не знаю, как оно
устроено -- но  это и не входит в рамки  моей компетенции -- но наши технари
пытались расщелкать этот секрет с самого начала. В итоге мы расшифровали все
его сообщения до единого.
     --  Вот  это  хорошо,  -- выдохнул  Шутт, глянув  на генерала,  тут  же
переведя  взгляд  на  посла и снова вернувшись к генералу.  --  То  есть,  я
надеюсь, что это хорошо.
     --  Ну вот... -- продолжал  посол. -- Как вам известно, Квел прибыл для
того, чтобы  произвести скрупулезнейшее изучении вашей тактики и этики. Судя
по всему, он многое узнал и том и о другом, наблюдая за вашей ротой.
     -- Я так и знал! -- вскричал Блицкриг и шлепнул ладонью по столу. -- Вы
отдали нас в  лапы  врага, капитан! Эти ящерицы похитили  все наши тайны!  Я
всегда знал,  что  вы  -- из  тех,  кто  готов продать  что  угодно за  пару
долларов, но продать все человечество... Я вас отдам под трибунал, это я вам
гарантирую, и на этот раз вам так просто не отвертеться...
     --  Генерал,  вы  все  неправильно поняли,  --  сказал посол.  --  Квел
признался  в  том,  что  тактику  данного  подразделения  он  нашел,  просто
потрясающей.  Он несколько раз  повторил,  что было бы  чистым самоубийством
воевать со столь непредсказуемым народом.
     --  Вот  как? -- фыркнул генерал. -- Ну,  может быть,  в  таком  случае
преступная  халатность  Шутта нам еще дешево обошлась. Но хвалить мне его не
за что.  Все может измениться, когда у врагов появится возможность применить
на практике украденные у нас военные тайны.
     -- Исторические  прецеденты мне  известны,  генерал, -- кивнул  посол и
покачал  похожий на скорлупу кокосового opeха бокал.  -- Но  вы не дослушали
эту историю до конца. Относительно этики отчеты летного лейтенанта Квела еще
более впечатляющи. Он сообщает своему начальству о том, что люди -- существа
в высшей степени беспринципные во всем, кроме верности дружбе. И именно этот
факт  он  считает  неопровержимым  свидетельством  того,  что  союз  с  нами
заключить стоит. На самом деле, перед самым моим отлетом на Ландур я получил
официальное  предложение именно такого содержания  от правительства Зенобии.
Так что, на мой взгляд нам стоит поблагодарить капитана за то, что этот союз
стал возможен.
     --  По-бла-го-да-рить? -- Нижняя  челюсть у генерала  отвисла, словно к
ней прицепили гирю. -- Вы, что же, хотите сказать...
     --  Я  хочу  сказать, что  капитан в  высшей  степени  оправдал надежды
Федерации -- как  относительно ситуации на Ландуре, так и относительно союза
с  Зенобией.  И  некоторые наши  важные  в стратегическом отношении союзники
могут  превратно  истолковать  тот  факт, что капитан  получит  наказание за
слишком вольную трактовку полученных им приказов. В особенности -- в связи с
какой оборот в конечном счете приняли события. Властям Федерации не хотелось
бы вмешиваться в дела Легиона, однако мой вам совет...
     -- Посол, я не мальчик, -- гордо проговорил генерал. -- Я все понял. --
Он поднял  бокал и залпом выпил  джин  с тоником. Затем он встал и изрек: --
Если  так  лучше для  Федерации, мы снимем вопрос  о нарушении приказа -- на
этот раз.  Но капитану  следует  хорошенько подумать  над случившимся. В его
интересах  научиться  поступать  так,  как  это  принято  в  Легионе. Посол,
благодарю вас за угощение.
     -- Не за что,  генерал,  --  благодушно проговорил посол Гетцман. --  В
конечном счете Легион от этого только выиграет.
     Шутт проводил взглядом генерала. Тот вышел за дверь в виде занавески из
бусин,  за  которой  был  спрятан  кондиционер,  поддерживавший внутри  бара
приятную прохладу.
     -- Сэр, даже не знаю, как вас благодарить. Если есть что-то, что мог бы
сделать... Посол улыбнулся.
     -- Капитан, Федерации  потребуются  ваши услуги гораздо  скорее, чем вы
думаете...
     -- Прошу  прощения, джентльмены, --  прозвучал тут чей-то голос. Шутт и
посол  обернулись  и увидели пару в одинаковых костюмах. Это были агенты МНС
-- Пиль и Халл.
     --  Какая  приятная неожиданность,  -- оторопело  проговорил  Шутт,  ни
капельки не обрадовавшись. -- Никак не думал встретить вас в парке. Надеюсь,
вам тут нравится?
     -- Совершенно не нравится, мистер Шутт, -- процедил сквозь  зубы  агент
Пиль без тени юмора.  -- Мы  зашли в дирекцию  по делам. Искали вас повсюду.
Уже намеревались уйти,  но встретили  вашего начальника, генерала Блицкрига.
Мы поинтересовались, где можно вас найти, и он направил нас сюда.
     -- Какая удача! -- воскликнул посол. -- Не  откажетесь  ли  присесть  и
выпить с нами?
     -- Знаете, я, пожалуй, не откажусь, --  заявила специальный агент Халл,
придвинула стул и  плюхнулась  на него.  Пиль  от изумления  открыл  рот, но
промолчал,  придвинул стул и тоже уселся за столик. Посол подозвал официанта
и после того, как агенты выбрали для себя напитки (чай без сахара для Пиля и
текилу с тоником для Халл), Шутт в изнеможении откинулся на  спинку стула  в
ожидании приговора.
     Пиль взглянул на посла, пожал плечами и сказал:
     -- Не принято говорить о делах в присутствии посторонних, но видимо, на
этот раз придется. Мистер Шутт, я глубоко разочарован тем, что  мы узнали --
по двум пунктам. Вы так все подстроили в казино  "Верный шанс", чтобы свести
к минимуму  личную  прибыль.  Никаких  нарушений  мы  не обнаружили.  И  это
странно.
     -- Вовсе нет, -- сказал Шутт. --  Просто хороший бизнес.  Мой дворецкий
сам ведет дела.
     --  Да, он  крепкий орешек, --  сказала  Халл, глядя  в бокал. -- С ним
невозможно иметь  дело!  Такое  впечатление, будто  бы  он сам составлял все
инструкции  с выгодой  для  вас.  Всякий раз,  когда нам  казалось,  что  мы
выловили неучтенную сумму  в несколько  миллионов, он тут же делал  так, что
она  бесследно  исчезала. Неплохо бы  нам  иметь такого  сотрудника,  честно
говоря.
     --  А  я, честно  говоря,  рад, что у вас  такого  сотрудника  нет,  --
улыбнулся Шутт. -- Ну, так что же это значит? я вам ничего не должен?
     -- Хуже того, -- угрюмо буркнул Пиль. -- Этот ваш ушлый дворецкий нашел
лазейку... Короче говоря, за инвестиции на  развивающихся планетах,  которые
вы сделали, вам полагается двойная скидка налогообложения.
     -- Какое счастье! -- облегченно вздохнул Шутт.
     -- Для вас -- наверное, --  с тоской проговорил Пиль. -- Но  это еще не
все. Как вам, вероятно, известно, мистер Шутт, за  счет  своеобразия полетов
через гиперпространство вы прибыли на Ландур до того,  как покинули Лорелею.
Ваш дворецкий обнаружил прецедент, который позволяет вам требовать скидки по
налогам  за  последний  квартал, несмотря на то,  что вы  не делали вложений
капитала до прибытия сюда.
     Пиль поерзал на стуле и уставился в одной точку, Наконец он проговорил:
     --  Мистер Шутт, если только мы не сумеем найти погрешности в последних
цифрах, предоставленных вашим дворецким, боюсь, что это мы  должны вам целую
уйму денег!

     После того, как расстроенные агенты МНС покинули "СОКИ ДЖУНГЛЕЙ", посол
Гетцман с Шуттом вернулись в дирекцию, где  уже началось бурное празднование
открытия парка. Ле Дак Тэп играл роль бармена и разливал всем альдебаранское
шампанское.
     Появление Шутта было  встречено  дружным  "ура".  Ле  Дак Тэп подал ему
простой стакан. Бокалов на всех не хватило.
     -- Спич! Спич! -- прокричал Преп, легионеры спели короткий гимн, а Шутт
взобрался на стул и поднял руку, прося тишины.
     -- Я буду краток, поскольку говорить особо нечего. Да  и вам, наверное,
приятнее просто выпить, чем слушать всякие речи.
     Этим высказыванием он заработал новое "ура".
     -- Посол Гетцман  сказал мне, что и в парке "Новый Атлантис", и в парке
"Ландур" дела, на его взгляд, идут просто великолепно, -- продолжал Шутт. --
Насколько я понимаю, это означает, что мы  добились гораздо больше  того, на
что  надеялись.  Сделав этот парк самым лучшим, каким  мы  только  могли его
сделать, мы вынудили  и  правительство Ландура сделать их  парк еще лучше, а
теперь, благодаря всем  вам,  на этой  планете  есть два самых  лучших парка
аттракционов в галактике!
     -- Кроме того, только что я узнал, что казино на Лорелее оказалось  еще
более прибыльным, нежели мы того ожидали, а это значит, что каждый из  вас в
итоге получит вдвое больше запланированного. Надеюсь, что все вы,  легионеры
мои, воспользовались теми преимуществами налоговой системы,  которыми мы вас
наделили.  Я  только  что  получил  дивный урок того, насколько важен  порой
хороший совет специалиста по налогам.
     И  наконец,  мне  хотелось бы  поблагодарить летного  лейтенанта Квела,
который трудился в наших  рядах в  роли наблюдателя -- и хорошего друга -- в
течение  последних  нескольких месяцев. Посол сообщил мне о том, что  миссия
Квела завершена, и что  его отзывают на родину, но  он всегда будет желанным
гостем в роте "Омега".
     Это сообщение было встречено еще одним  "ура"  и громким скандированием
"Квел! Квел!" Маленький зенобианец  стоял в  углу с высоким стаканом воды --
его сородичи  не употребляли алкоголя -- но счастлив он был точно также, как
все остальные.
     --  И последнее, что я  хотел  бы  сказать,  а потом пусть продолжается
праздник.  Посол  Гетцман  сказал  мне  о  том, что  частично благодаря тому
теплому приему, который мы  оказали лейтенанту  Квелу,  Федерация  подписала
мирный договор  с  Зенобианской империей. Вот вам еще один подарок  для роты
"Омега"!  Так  позвольте же мне  предложить тост. За  роту "Омега" -- лучшее
подразделение Легиона, и я готов сразиться с любым, кто посмеет сказать мне,
что это не так!
     -- Ура! Ура! -- проревел Усач, и все дружно подхватили:
     -- Ура!
     Оркестр в парке играл  синкопированную  танцевальную  мелодию. Издалека
доносился  грохот  вагонеток  на  "американских горках" и невольные  вскрики
пассажиров. Наверняка  их вагонетка в этот миг начинала крутой  спуск.  Шутт
поднял стакан и с удовольствием сделал большой глоток холодного шампанского.
А потом он запрокинул голову и рассмеялся. Денек все-таки получился славный!

        Примечания

     [1] намек на песню Элвиса Пресли. -- Примеч. пер.

     [2]  Элвис Пресли  по совету  своего продюсера полковника Паркера пошел
служить  рядовым в американскую  армию. Служба его проходила на американской
военной базе Бремерхафен в Западной Германии.

     [3] Намек на песню Элвиса Пресли.

     [4] Поместье Элвиса Пресли, в переводе -- Страна милосердия.