Как нетрудно догадаться, это он есть - гусар фон Швейк
|
Реклама в Интернет |
Все Кулички |
Отчеты: пр фон Швейк, ппр Белла Чао; фотографии: ппр Белла Чао
Дата: 22 июля 2009 г.
Место: Лиепая, Латвия
Организатор: ппр фон Швейк
Участники:
гл Остен-Закен (Российский полк)
рр Пиявкин-Янтарный
ппр фон Швейк (на тот момент уже без пяти минут поручик)
ппр Белла Чао (Российский полк)
к Альциона дор Блю (Российский полк)
Отчёт пр фон Швейка
В ночь на воскресенье страдавший бессонницей и мизантропией фон Швейк из Либавы удосужился проверить свой почтовый ящик и обнаружить заблаговременное извещение гусар о долгожданной инспекции во вторник или в среду.
К вечеру понедельника в ожидании звонка Почтмейстера и Декана, классный дам Академии, страдающий идиотизмом и всеми болезнями, которые известны медицине, а также еще тремя неизвестными, короче, единственный и неповторимый либавский гусар, а еще короче -- Швейк, поставил на уши:
-- всех попутчиков из родимого поэтического цеха;
-- самых горячих попутчиков попутчиков или попросту поклонников либавских поэтов и любителей поэзии;
-- Гисметео.ру;
-- все летние кафе города и шашлычно-познавательный культурный комплекс где-то у черта на куличках.
Инспектора же в ожидании Цапли поначалу отсиживались в Риге, но в среду, ветреную и солнечную таки понаехали!
Не дождавшись сообщения визитеров о прибытии, по новомодному изобретению господина Белла в сотах их местоположение было установлено и пост, начатый пилигримами еще вечером ради подготовки к посещению твердыни Декольтианства и Коленкопреклонения благополучно разрешился в знакомом Декану кабачке по новому адресу сей почтенной цитадели быстропита.
Генерал провел разъяснительную работу среди либавских штатских, и увидели они, что Клуб -- это хорошо, и агитация генерала -- хорошо.
А Швейк понял, что такое в агитации хорошо, а что такое плохо.
После краткого перекура гости возжелали экскурсии по городу и узнали:
-- две версии местоположения либавских борделей;
-- двух архитекторов, построивших в Либаве все красивые дома;
-- судьбу фортов и сами форты под кокетливой маской стадиона;
-- несколько способов форсирования стадионных заборов: по ним, под ними и через них;
-- связь либавских архитекторов и вольных каменщиков;
-- и предполагаемое место этой связи.
Утомленные и охрипшие от роли гидов либавцы напоследок поведали о первом порте приписке роковой "Авроры" (Либава) и о том, что ограду исторического музея города сделал под началом отца тот самый Карлис Зале, который, оперившись, уже самостоятельно выполнил Монумент Свободы в центре Риги.
Проникшись сознанием величия Либавы как родины всех великих и порта приписки всех-кого-надо, продегустировав продукцию либавского поэтического цеха и завидя родного коня, гусары помахали на прощанье и растворились во времени и пространстве.
А либавцы остались ковать рекрутские планы и наслаждаться солнечным днем по полного изнеможения.
И сознанием того, что пусть гусары и самые отвязанные и безбашенные жители Интернета, но вдали от его электронов они вполне уютные, белые и пушистые.
Слава Жопе!
Отчёт ппр Беллы Чао
22 июля сего года ротмистр Пиявкин-Янтарный дерзко ворвался в спальню подпоручки Беллы Чао (даже кофе не принес, негодник), бесцеремонно сдернул с нее одеяло (где только его таким манерам учили?) и, радостно прыгая вокруг дамы - аки счастливый щенок безмозглого кокер-спаниеля, обрадовал: "Я повезу тебя в музей! В Либаву! К фон Швейку! Ну и Вы, генерал, тоже вставайте".
Сопротивляться такому напору было бесполезно. Поэтому через полчаса латвийского времени господа гусары уже сонно неслись навстречу приключениям. Ротмистр привычно пел про то, что хочет в Бразилию. Над Балтикой вставал рассвет.
Поручик фон Швейк должен был ждать гостей на пешеходной улице города Лиепаи (так ныне называется Либава). Но улица длинна. Как понять, где именно прячется таинственный поручик? Подпоручка Белла Чао и корнет Альциона дор Блю точно знали: настоящий гусар будет ждать визитеров только в магазине Lauma, неспешно прогуливаясь между шелковыми пеньюарами и строгими корсетами и сочиняя философические куплеты. Поэтому дамы немедля поспешили навстречу господину фон Швейку. Однако каково было их разочарование, когда через полчаса тщательнейших поисков ни одного гусара в магазине найдено не было! Подпоручик и корнет были вынуждены приобрести по три пары близвисящих кальсон, чтобы не разрыдаться от огорчения.
Между тем, ротмистр как-то сумел обнаружить господина фон Швейка вне стен магазина.
Но поручик был не один.Вокруг него стояли настороженные и вооруженные штатские. У одного из штатских была в руках даже угрожающих размеров гитара. Фон Швейк подозрительно дружелюбно улыбался, штатские хмурились. Господа гусары даже как-то растерялись и оттого изображали одной частью лица радость от встречи - неописуемую, а другой - осторожность. Прошло некоторое время. И уставший дружелюбно улыбаться господин фон Швейк принял стратегически верное решение: пригласить гостей в корчму. Сердце автора отчета начало таять, когда я отведала местной селедочки под шубой и окончательно растаяло, когда официант принес Что-то с Чем-то. Так и сидела, сытая и бессердечная, пока штатские читали господам гусарам свои стихи.
Штатские оказались весьма подготовлены к встрече. Они живо интересовались Гусарским клубом, порядками в Академии, дуэльным кодексом и даже чистотой Сортира. НачШтаба пригубил пива, откинулся в кресле и благодушно отвечал на самые каверзные вопросы.
Затем фон Швейк и штатские предложили гостям прогуляться до порту. Там состоялась фотосессия, последствия которой можно видеть ниже:
После процессия проследовала к военным укреплениям. А уж совсем под завершение прогулки случайно завернула к Либавскому борделю.
Господа гусары клятвенно пообещали вернуться: "Мы еще встретимся, мы обязательно встретимся", - раскатисто кричал генерал Остен-Закен, прыгая в седло.
И господа гусары поскакали к ближайшему - самому широкому в Европе - водопаду в сонном городке Кулдига, где время остановилось и не то чтобы не текло - едва капало, как засахарившийся мед с ложки. Летний день клонился к закату, пиво подходило к концу, мохито уже осточертел, и счастье было полным и безоговорочным.
Послесловие Остен-Закена (по фотоматериалам Историографа)
Потом гусары еще заехали по дороге в красивейший замок Яунмоку - чистейший образец остзейской неоготики, построенный в начале XX века и прекрасно сохранившийся несмотря ни на что.
В замковом парке гусары обнаружили коллекцию резьбы по дереву и немного поиграли в лягушку:
В том же замке состоялось ритуальное соблазнение Декана яблоком:
Ну, и завершить отчёт обо всём этом безобразии следует непременно на мажорной ноте. Точнее, на двух.
Первой будет найденный на следующий день в Юрмале Боливар, который таки вынес двоих:
А второй - некий текст, который был начат на салфетке в каком-то латвийском трактире, продолжен на листках ЧГК-шного блокнота где попало (в трактирах, на коне, под залпы винных боеприпасов в резиденции ПиЯна), а закончен уже в электронном виде.
Итак, читайте: "Ах, этот Ржевский" (пьеса-буримесиво для гусар на выезде).
