Фотография участников стрельбОтчет корнетки княжны Людоедкиной
Господа, 30 сентября - 1 октября в Нью-Йорке проходили не то стрельбы, не то маневры (стрельбы это были, стрельбы).
Участники:
Нью-Йоркские стрельбы 30 сентября - 1 октябра 2000 года, посвященные прибытию княжны Людоедкиной в Нью-Йоркский эскадрон, войдут, пожалуй, в анналы истории гусарского клуба, как одни из самых трезвых, ибо за все время было выпито: г-ном Metzем - 2 чашки кофе и тоник, виконтом Монтинским - 1 чашка кофе, княжной Людоедкиной - бокал капуччино, чашка кофе и бутылка минералки. Минувшие стрельбы можно так же считать боевым крещением княжны, так как под чутким руководством старших товарищей, она познакомилась с основными правилами и традициями гусарских встреч, в частности узнала, как правильно (зычно и смачно) кричать на пол-Манхеттена "ЖОПА" (еще бы не узнать, если в учителях г-н Metz).
Итак, выстрелы над Нью-Йорком раздавались в два этапа. В субботу днем, 30 сентября, княжна Людоедкина и виконт Монтинский встретились на одном из бруклинских перекрестков и отправились на культурную экскурсию в один из самых бескультурных районож Нью-Йорка - Брайтон-Бич. Княжма осталась от Брайтона в полном восторге, особенно от публики и русскоязычных вывесок типа "Рыбная база", которых и в СНГ-то сейчас днем с огнем. Периодически раздающаяся английская речь вызывала законное недоумение (иностранцы, наверное). Заглушая громыхаюшие над головой трейны, виконт пытался выполнять роль гида, в основном перечисляя имеющиеся в округе неплохие бары, кафе, ресторанчики и прочие пивнушки (вот он, многолетний гусарский опыт!). К сожалению, брайтонское рандеву длилось недолго, так как княжне нужно было возвращаться в расположение своей штатской подруги, у которой она гостила на этих исторических выходных.
На следующее утро на том же пересечении все тех же улиц все того же Бруклина встретились княжна Людоедкина и г-н Metz. (С этого момента и далее сторонний наблюдатель мог бы видеть г-на Metzа, несущего огромный пакет с одеялом (!) - забота княжниной подруги - и пушистой собачкой - подарок все той же подруги. Но г-н ротмистр не возражал, и это выглядело стильно.) У станции метро к вышеупомянутым присоединился виконт Монтинский, и все трое отправились (куда бы вы подумали?) - правильно, на Брайтон. Пить. Кофе. В течении приблизительно часа плавно лилась беседа под звуки русской попсы, а затем гусары вновь отправились в дорогу. Через несколько станций от коллектива откололся виконт Монтинский, а путь ротмистра и корнетки лежал в центр Манхеттена. Вот тут-то и начался Нью-Йоркский марафон.
Часть сего маршрута была почти запланирована (например, Чайна-таун), асть заключалась в бесцельном брождении по "столице мира" с попутным осмотром местных достопримечательностей (например, известного в узких кругах памятника Ленину на крыше одного из зданий Манхеттена или Мэдисон Сквэр Гарден, знаменитого тем, что около него однажды г-да О'ДаЛевский и Metz пели всю ночь под гитару). Однако бОльшую часть времени г-н Metz и княжна, испытывая острый сушняк (голодуху по сушам по-русски правильно: суси) провели в поисках какой-нибудь милой сушильни, мысленно призывая дух графа Плавноструева (ибо все сушильни на памяти г-на Metzа оказывались закрытыми). Видимо, дух графа (который сам не смог объявиться на стрельбах), витал где-то неподалеку, ибо вскоре искомая сушильня была найдена, где княжна и приобщилась к культуре потребелния национального гусарского блюда. Собственно марафон заключался в том, что независимо от того, знали ли г-да гусары куда они идут или нет, все расстояния почему-то покрывались в темпе опаздывания на поезд.
Когда стрельбы из утренника незаметно перетекли в вечерю, г-н ротмистр посадил княжну на электричку, которая унесла ее в тихий и прохладный Вестчестер. И в дреме под стук колес княжна еще долго вспоминала галантность Нью-Йоркских гусар.
Отчиталась к княжна Людоедкина
