Akselbant
Реклама в
Интернет
Все
Кулички

Gusarskij Klub





























Наиправдивейший отчет знатного акына-мумуведа
о редакционных Бородинских стрельбах

        Клевещут оба, однозначно: и питерский главред, и полумоскаль Мудрозадов. Всё изначально было не так, я же был очевидцем и рождения затеи Бородинского саммита, и его проведения.
        ...Летний вояж Варфаламея Мудрозадова из Подмосковии в столицу Ингерманландии, сиречь в достославный Санкт-Петербург, вкупе с посещением чухонской Сосновоборщины,


имел широкий резонанс в узком кругу редакционных графоманов ГКГ "АксельбантЪ". Совместно выпитая на недельном селекторно-скайповском редакционном совещании отнюдь не малая толика водки весьма знатно впечатлила генерала от виртуального гусарства Алекса Рукохвоста и оказала побочное воздействие на его былое ретивое, что подвигло аксельбантовского главреда на немыслимый ранее поступок - прервать дачные радения в разгар сбора огродно-садового урожая и заготовки закуси на предстоящую зиму, для нанесения ответно-инспекционного визита в Подмосковщину, с пренепременным личным участием в очередном Бородинском сражении.
        Видимо, так и не протрезвев к началу осени опосля летнего питейного совещания, главред потребовал от экс-спецгускора П.К. Копорского обеспечить ему спальное место в автодилижансе для поездки в село Бородино. Кто бы спорил, тем паче с главредом-генералом? Но знатный акын-мумувед не был бы таковым, ежели бы не оговорил условия предстоящей поездки:
        1. Виртуальный генерал А. Рукохвост едет инкогнито, прикидываясь начинающим реконструктором в реальных бивачных и полевых условиях.
        2. В. Мудрозадов, вкупе со старинными приятелями акына, былыми северянами из поморского клана пинежских трескоедов, на хрена-то "понаехавших тут" в Подмосковщину, готовит к нашему приезду бивак (благоустроенный!) с полевой кухней и ополченский прикид для А. Рукохвоста.
        3. П.К. Копорский, аки экс, но таки генерал-фельдцейхмейстер, легализует в военно-историческом лагере всю редакционную и разнопрочую гопу и прикрывает её своим многолетним реконструкторским авторитетом.
        4. Ко всем будущим бытовым, организационным и погодным проблемам неукоснительно относиться с юмором и самоиронией, как к неизбежным довескам к получению нами всевозможных благ при их узаконенном дефиците...
        Запечатлев себя для истории на фоне Финского залива, мы с
главредом не преминули погрузиться в шведский автодилижанс, в коем разминочно-умеренно приняли на грудь, закусили


беседой с копорско-лебяжинскими соратниками и проснулись перед закрытым шлагбаумом на въезде в Бородинский военно-исторический лагерь. Не проливной (слава Богу!), но весьма неприветливый, вяло моросящий дождь и стометровка неоднократных ходок с кучей лагерных манаток скрасила встреча нашей чухонской братии с братией Подмосковщины. Великолепный тентовый шатёр Варфаломея Мудрозадова наверняка дал бы фору по непромокаемости иноземной штабной палатке самого Наполеона. Более "исторических" палаток, нежели были быстро и толково установлены на нашем Копорском биваке, и в музеях не сыскать, посему нареканий от комендантской службы мы не получили. Нареканий не имела и перловая каша, оперативно приготовленная в огромном казане Варфаламеем к нашему приезду.
        Копорский с Рукохвостом отдали всё же предпочтенье закуси, приготовленной Ольгой Поморской, поелику она более соответствовала букету
перцовки. Особо не рассиживались, поскольку экс-Нач.Арту П.К. Копорскому необходимо было поприветствовать артиллеристов,


строящихся на инспекцию, и легализовать новоиспечённых ополченцов, для получения "аусвайсов", являющихся пропуском на плац-театр.

        Комментарий главреда:
        И действительно: приветствие даже по ТВ показали!


        Сказать, что поручик А. Кудрявцев был неплохим инспектором артиллерии и её же начальником на поле - согрешить против истины. Так, наверное, работают швейцарские часы: весьма малошумно и безукоризненно, посему требования и команды поручика все артиллеристы исполняли не менее точно и весьма расторопно, не выказывая неудовольствия и пренебрежения к мелочам. Новоявленные рекруты- ополчецы отправились на реконструкторскую репетицию, топтать в пехотном строю лужи на плац-театре, ну а Китоврасович, будучи ноне полноправным отставником и в законе, и в авторитете, проследовал со своими
адьютантом и ординарцем к столу под непромокаемым шатром, дабы не торопясь выпить и вкусно вкусить с приятелями ветеранами, "захожанцами на огонёк", прознавшими о его приезде на Бородино. Миша Харченко, автор-создатель единственного в Белоруссии частного музея военного мундира,
порадовал всех присутствующих на биваке мастерским исполнением соло на барабане в сопровождении флейты и образцово выдал сигнал: "Господа офицеры, пожалуйте к столу!". Не преминул одарить копорцев своим посещением бивака и сам светлейший наш Михаил Илларионович, в миру новгородец Павел Тимофеев, дай Бог ему отменного здоровья и долгие лета.


А вот главреда светлейший стопариком не приветил, ну, не жалует светлейший шелкопёров газетных, тем паче шпаков. Алекс Рукохвост в своём штатском прикиде имел на тот момент весьма непрезентабельный босяцкий вид, посему и поделом ему...
        Президент МВИА, г-н Валькович, весьма удивившийся при случайной встрече моему "внезапному" приезду на Бородино сего года, посетовал на то, что не привёз мне патриотическую министерскую награду, посему, наверное, и пожаловать на стопарик перцовки не изволили. А мабуть, их превосходитльство на моё печатное критиканство ихних начальственно-реконструкторских деяний обидется изволили? Наших российских президентов понять не каждому акыну по силам, даже знатному.
        Кстати сказать, явившись на инспекцию артиллерии, я встретил там Нач.Штаба МВМА Алексея Аршинова и сдал ему свой генеральский патент, отнюдь не торжественно вручённый мне по завершении юбилейной прошлогодней (и моей 25-й!) бородинской реконструкции. Не из сумасбродства и придури критиканской сдал, а чтоб заменили патент с бледной ксерокопии на оформленный должным образом, без опечаток в родовой фамилии и с полным указанием имени с отчества, чай, не квитанция из ЖЭКа. Генерал я или где, мать-перемать!
        Так и Дениса Васильевича Давыдова с патентом генеральским чморили. После того, как он, получив патент, знатно проставился и обмыл свои генеральские эполеты, ему ехидно сообщили, что, мол, ошибочка произошла, этот патент вашему однофамильцу был предназначен. А ведь могут, и весьма знатно могут в штабе МВИА изготовлять и патенты, и прочие штабные документы. Да только толково вручать их не считают необходимым. Мне, к примеру, фельдцейхмейстерское удостоверение вручили не торжественно перед строем, а всучили на биваке, когда я, переодеваясь после сражения на плац-театре, в одних портках на копорском биваке пребывать изволил. Я и сам тот ещё комик, но юмор москалей воистину круче варёных яиц, шоб я так жил!
        Алексей Аршинов любезно пообещал патент заменить. Ну, поживём - увидим... Прошу пардону за велеречивость, есть такой грешок, акыны всегда излишне разговорчивы, а порой и вельми болтливы.

        Ополченцы Мудрозадовы и Рукохвост вернулись с плац-театра изрядно умудоханными, но решительно готовыми усугубить
употребление поданных на стол разносолов сравнительным анализом изделий винзаводов Москвы и Питера. Под не менее
"историческим" тентом, соседствующем с нашим, веселились доблестные сосновоборские копорцы со своими лебяжинскими земляками-соклубниками, поскольку господам штаб-офицерам выкушивать спиртное в компании нижних чинов недопустимо по Уставам русской армии. Кстати будет заметить, что рядовым пушкарям сие традиционное разграничение застолий было настолько не обидно, что они, традиционно же, достигли должной и нужной кондиции для укладки в холодные и мокрые палаточные "люли" намного быстрее отцов-командиров,
закалённых в застольных заседаниях и выпивательном трёпе. После неоднократной перемены блюд саммит за бивачным штаб-столом перерос в истинно выездное коллегиальное редакционное заседание. Знатно засели! Аксельбантовцы, как и все прочие шелкопёры-графоманщики, изыскам разговорного жанра не шибко обучены, посему, не тушуясь, пользовались некими сложносоставными вспомогательными терминами, публично неприменимыми ни эстрадными телекомиками, ни думскими штатными клоунами, пардон, парламентскими витиями.
        Орали, может, и не громко, но настолько слаженно-разноречиво, убеждённо-самомнительно и артистично оппонируя друг-другу, что штатским собивачникам, лицезревшим сие действо, порой мерещилась гениальная режиссура по системе пресловутого Станиславского, поскольку после ораторства одного аксельбантовца двое других синхронно вякали: "Не верю!" и, выпив, начинали бубнить вразнобой свои версии. Но вся троица, видимо, за артистизм вплетения в доказательную речевую текстовку своих персонажей непечатной, но виртуозно скомпонированной нецензурщины, неоднократно срывала аплодисменты невольных зрителей, сиречь штатских бивачных собутыльников.
        Увы, истина в споре так и не родилась. Главред, аки лама свои мантры, бубнил осанну Гусарскому клубу, уповая на скорое возрождение оного и втолковывая оппонентам неразрывность сиамского близнячества Клуба и газеты. Варфаломей, аки аудитор, подсчитывал на пальцах реально оставшихся в живых клубных гусар, способных писать не только заумную рифмованную херню и с удручением показывал главреду свободные пальцы, при этом "озвучивая" результаты подсчёта, называл только ФИО аксельбантовцев.
        Отставной полуполковник, аки неистовый поп Аввакум святую воду, тряся кондово-сермяжной бородищей, плескал ковшом в дождливую темноту изрядные порции домодельныного кваса, выкрикивая анафему перечисляемым клонам полудюжины реальных, кучкующихся в виртуальном Клубе гусаров-эммигрантов. Знатный акын-мумувед Копорский, впав от выпитого в не менее знатное велеречие, вообще предлагал сделать газету интерактивной и независимой от бзиков ветеранов Гусарского клуба, коим, давно уже ставшим полноправно-усреднёнными иноземцами, вся российская тематика, вкупе с её словесностью, не только по барабану, но и давно стала чуждой, как былая "забугорность" всему истинно советскому народу. У большинства их ранее полноправно имеющий место быть антогонизм к былому коммуноидно-социалистическому бытию в СССР перерос в пренебрежительно-отчуждённое отношение к России со всеми её нынешними заморочками.
        Ко всему прочему, по пьяне сказанному, Копорский приплёл ещё и версию о том, что техническая (якобы) поломка клубного сайта - не что иное, как целенаправленное вредительство именно технаря-попечителя, злобного врага графоманящего народа.
        Дабы не заморачиваться мнением соклубников о дальнейшем существовании Гусарского клуба, сунул вражина железяку в шестерёнки, и Гусарский клуб им.поручика Ржевского того-с, Митькой звали... Даёшь интерактивную автономность! - гнул свою линию знатный акын-мумувед, не забывая наливать себе копорской перцовки, оппоненты не отставали с наливанием пошлой водки, поскольку акын скаредничал и перцовкой не делился. Главред, выйдя из себя от крамолы распоясовшейся гласности в лице Мудрозадова и Копорского, снес афедроном полог заседательного шатра и выпал под струи дождя, злобно поливающего Бородинское поле. После бурных аплодисментов восторженных зрителей был объявлен антракт.
        ...Второй акт редакционного саммита более напоминал финал курултая опившихся ядрёным кумысом степняков-ордынцев или фуршет по случаю завершения подчёта голосов избирателей в сельском избиркоме.
Никто никого не обличал, все одновременно, но вразнобой, спели хором свои сольные партии. После чего Варфаламей Мудрозадов, кося под Ивана Васильевича, сменившего профессию, настоятельно требовал продолжения банкета. Алекс Рукохвост, вкусно уткнувшись главредовским челом в посудину с салатом, любезно подставленную Копорским, чревовещал
голосом царя Соломона, что все правы, и ты прав, и тот прав, и эти правы, а уж как сам он прав, и высказать невозможно. Полкан Копорский доказывал воображаемым оппонентам тактическое превосходство банника полевой русской пушки супротив пошлых азиатских нунчаков. Редакционный Бородинский саммит, по гусарско-клубной терминологии "СТРЕЛЬБЫ", завершился последним заздравным тостом и принятием вовнутрь снотворящей водочно-перцовой дозы...
        Охреневшие от впечатлений зрители уложили охреневшего не менее их, главреда почивать в недра непромокаемой германскуй палатки, замаскированную поверху давно промокшей "камуфляжно-исторической". Знатный акын-мумувед П.К. Копорский и отставник В. Мудрозадов выпили за несостоявшийся консенсус, слаженным синхронным дуэтом обматерили устроителей бородинской реконструкции за неурочное разверзие хлябей небесных и, внятно уже за полночь, убыли в отведённые им штатные палаточные люли...
        И с утра 1-го сентября уныло моросило. Благо, что с бодуна никто не маялся, народ на биваке подобрался не хилый, посему и завтрак, плавно перешедший в обед, был весьма вкусен и питателен. За в меру выпивательным трёпом подошло время выдвигаться на плац-театр. Запечатлев самих себя на групповых
фотоснимках, протрезвевшие аксельбантовцы отправились на защиту Отечества от вновь понаехаших тут супостатов...
        По дороге на поле брани мы повстречали знатного полководца М.И. Кутузова, вновь одарившего П.К. Копорского своей душевной приязнью, любезно выказанной совместным фотографированием на добрую и долгую и долгую память.
        Мой героический адъютант, гвардии-жинка Нибида Чулубеевна, с ординарцем Андрюхой Баковым, ухватили меня под локотки и,
усердно подталкивая, провели по залитому водой полю плац-театра к "Шевардинскому редуту". Привычно усевшись на лафетный зарядный ящик и дав своим утомлённым "копытам" отдохнуть, я изволил сообщить старшему командиру на редуте, поручику Александру Кудрявцеву, чтобы он не заморачивался моим присутствием на редуте и командовал сугубо единолично, и клятвенно заверил, что ни разу не вмешаюсь в его действия. На что он, нецензурно хихикнув, высказал свои сомнения. Поспорить мы не успели, ибо моё 25-е по счёту Бородинское сражение началось...




        Описывать реконструкцию "Бой за шевардинский редут" с перечислением всех нюансов полагаю излишним, поскольку сие надо смотреть воочию или посмотреть по данной и по прочим ссылкам. Мнения у зрителей и участников реконструкции, как правило, весьма разные, всяк судит на свой лад.
        В прорехах клубов порохового дыма, извергаемого при стрельбе пушками нашего редута, следить за героическим перемещением по полю плац-театра ополченцев Мудрозадова и Рукохвоста не представлялось возможным, но, поскольку в финальной контратаке в сражении за наш артредут я узрел их
фигуры и даже высмотрел поручика Глока, смею полагать, что сии доблестные мужи покрыли свои стрелецкие кафтаны не только грязью, но и ратной славой. На общем построении их
одарил персонально-адресным кивком сам светлейший. В исторический лагерь с общей колонной реконструкторских войск я со своими ординарцем и адьютантом, конечно же, не пошёл, потому как мне предстояло выполнить работу по восполнению личного бюджета, сиречь левой шабашки, ставшей за многие годы традиционной. Увы и ах! То ли моросящий дождь тому виной, то ли сам я опосля редакционного саммита был не в ударе, не ведаю.
Финансов на мою нетрезвую старость не подавали-с, за совместное фотографирование малочисленные зрители не отдаривались ни ассигнациями, ни натурой, курррвы...
        Надо чистосердечно признать, что сбор средств на лечение моего застарелого бодуна в этом году не задался, поскольку незабвенный Киса Воробьянинов из меня получился хреновый, а может, выражение морды моего лица после ночного редакционного заседания отпугивало потенциальных спонсоров. Бог весть!
        Как это ни удивительно, но вся наша сосновоборско-питерско-подмосковная реконструкторская рать, следуя с плац-театра по разным дорогам, одновременно сошлась перед входом в военно-исторический лагерь. Главред оперативно-деловито произвёл поимённую перекличку и, не обнаружив наличия потерь личного состава, телесных увечий, утрат ратной экипировки и порчи обмундирования, приказал всем построиться для группового фотозапечатления, что мы тотчас с удовольствием исполнили.
        На биваке-то нас приветили знатно: полумоскальские поморцы выдали на-гора превосходный обед, а мой персональный запас перцовки оставался изрядным, ввиду неприезда на Бородино многих моих иногородних приятелей, ветеранов реконструкторских баталий. Пешим ходом прискакал поручик Глок, и... выпили не так уж и много. Мудрозадов Варфаламей пил исключительно молоко можайского разлива, по причине
предстоящего управления автомобилем. Алекс Рукохвост впал в меланхолию и c немым укором взирал на Полкана Копорского, выкушивающего шашнацатый стопарик. Ординарецы Гриня и
Андрюха не пили по своему малолетству. Гусарский поручик Глок, сослалвшись на грандиозную ночную посиделку, лишь невнятно остаканился, выказав уважительность к столу. Копорцы на своём военсовете, взирая на беременные дождём облака, тоже решили не оставаться на ночлег и сворачивать лагерь, несмотря на всеобщую умудоханность.
        Распрощавшись с поморцами, редколлектив ГКГ
"АксельбантЪ" подвёл итоги саммита. Итоги оказались вполне утешительными и были незамедлительно упакованы главредом в редакционный сундучок. Постановили ежегодные редакционные выездные саммиты узаконить приказом главреда и проводить их многодневно, пренепременно изыскивая к тому основательный и неординарный повод. За сим и распрощались...
        Проводив клан Мудрозадова и завершив погрузку бивачных манаток, копорцы совершили прощальный традиционный объезд исторических бородинских объектов.
Пристойно помянув доблестных воинов, павших в Бородинском сражении, и поклонившись их надгробным памятникам,
отправились домой, в свою чухонскую Ленинградчину, в замечательном шведском автодилижансе Сосновоборского АТП,
дай Бог здоровья его не менее замечательным водилам Александру Плевако, Евгению Антонову и Олегу Францеву, много лет безукоризненно доставляющим героических копорцев к родным пенатам. А гусарского генерала от виртуальной кавалерии, то бишь главреда ГКГ "АксельбантЪ", принявшим боевое крещение в реальном реконструкторском Бородинском сражении, мы выдворили из нашего автодилижанса на окраинной слободе Санкт-Петербурга, былой столицы Ингерманландской губернии...

                Экс-спецгускор Полкан Китоврасович Копорский,
                он же экс-генерал-фельдцейхмейстер
                реконструкторской артиллерии Русской армии.












Реклама в Интернет