ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Сильна етическая сила,
Когда беснуется толпа.
Непредсказуем выход пыла,
Коль нету у толпы столпа -
Пастыря, который чует
За месяц ветры перемен
Своею жопой, и "врачует"
Немедля тех, кто встал с колен
Не по его, столпа, команде.
В любом сообществе, что в банде,
Что в регионах, что в стране,
Есть лидеры и воротилы,
Сиречь пахАны - вот оне
Все етические силы
И направляют: кто вовне,
А кто вовнутрь,
кто вглубь, кто вширь.
Лишь намекнут: "Не дебоширь!" -
Тотчас же весь честной народ
Без инцидентов водку пьёт,
Намёки дружно одобряя.
Когда какой-то идиот
Впадает в ересь, укоряя
Пастырей за очевидность
Греховодных их страстей,
Не за суть, а за обидность
Укоров этих, без затей
Премудрых, пастырь обнаружит,
Что еретик давно недужит,
И скорбен головою с детства.
У пастырей средствА и срЕдства,
Для ереси искорененья
Всегда имелись в преизбытке,
Оперативность примененья
Коих, при любой попытке
Инакомнение иметь -
Весьма отлажена. Всегда
Так было, есть и будет впредь:
Инакодумцы никогда
В чести не будут у народа.
К чему клоню? Сейчас поймёте.
В отдельно взятом идиоте
Зреет еретизм когда -
Это, право, не беда,
Внутрисемейная проблема,
Бытовая ерунда,
На которую система
Силовых структур плюёт.
Но если этот идиот
Принародно усомнится
В непогрешимости вождей -
Система будет с ним судиться
По просьбе правильных людей.
Еретика лечить не будут
В психушке, как бывало даве,
В суде напомнить не забудут
Клеветнику о "Римском праве"
И о праве на защиту
Чести лидеров страны.
Демократия элиту
Оберегает от шпаны,
Элите властной вреден стресс:
Под напором новизны
УглУблен нонеча прогресс.
Выборы вождей на вече
Давно забыты, весь процесс,
К людЯм повёрнутый навстречу,
Стал более демократичен,
Расширен, окибернетичен,
Опрозрачен, обконтолен.
Волеизъявленье волен
Ныне каждый имярек
Произвести в онлайн-режиме.
В избиркоме человек
При абсолютнейшем интиме
Тюкнет в кнопочку перстом,
И мигом волеизьявленье
Тотчас же, а не потом,
Кибениматикой учтётся.
Известно: авторам неймётся
Быстрей узреть плоды труда.
Всегда другие города
В новизне Москва обскачет,
Столица всё же, как-никак.
Без нюансов - дело, значит,
Произошло примерно так:
В нутро игральных автоматов,
Конфискованных властями,
Понасовали агрегатов
Наномизерных, горстями
Щедрыми вовнутрь суя.
Автоматы, огоньками
Замигавши, до х#я
Высветили на табло
Цифирь и графиков цветных,
Выдали на все дисплеи.
Всех нанотехников блатных,
Избиркомщики, балдея
От явленной им крутизны
Отечественной разработки,
Озолотили из казны
И на бонус дали водки...
Где все сметатели кордонов?
Теперь на "Марши миллионов"
Лишь сотни крикунов выходят,
Лидеры лишь колобродят.
Где толпы активистов, сдулись?
Докладываю: ноне летом
Был проведён эксперимент
В наноизбиркоме. Все там
Голосовальщики в момент
Исчезли, проголосовав.
Чубайса зло отматюгав,
Лишь Жириновский не исчез,
Зюганов впёрся с ним в кабину,
Блюдя партийный интерес.
Что закладывает мину
Жирик в наноавтомат,
Дядя Зю не сомневался.
Двух думных дьяков агрегат
Не смог "исчезнуть", поломался...
Скандал, конечно же, замяли.
А что исчезла тьма народа -
Все россияне не узнали.
В Москве в любое время года
Сотни жителей в бегах,
Аж из-под следствия бегут.
И что с того? Их кто-то ищет?
Исчезли две ли, три ли тыщи -
Никто не знает, ведь сломался
И счётчик в наноавтомате.
Да и никто не собирался
(Эксперимент был пробным, кстати)
Исчезновенцев подсчитать.
Нет человека - нет проблем.
Откуда я изволю знать
Об инциденте этом? Всем
Перечитать рекомендую
Концовку у второй главы,
,
В которой я, подобно бую,
Аж две имея головы,
Плещусь на траверзе у пляжа
В морских волнах, бля, на виду
У голых баб, в етитском раже
Или в етическом бреду
Готовых всё поотрывать
Мне и заморскому маркизу.
Нам на себя не обменять
Двух мудаков в лопсердаках,
Ворюг, со шторами впридачу.
Я ж причиндалами в штанах,
Боюсь, нудисток озадачу:
Первичный признак мой в паху,
Стал, как пипетка чупа-чупса,
От перепуга и греху
Был неподвержен. Пипка пупса,
Игрушечного голыша,
Повыразительней бывает
Означена порой... Дыша
Натужно, подплывает
Маркиз заморский, матерясь:
"Мы в полной жопе" - сообщает,
На басурманский лад крестясь -
"Нас на "Чёртовы кулички"-
Так зовётся островок -
Выкинуло. Истерички
Голожопые здесь срок
Мотают за митингованье,
Ересь и хулу властей.
Какое-то голосованье
Вожаки их проводили,
Применяя нанохрень,
На Кулички угодили
Все, кому было не лень
В те избиркомы припереться.
|
|
Здесь, кроме баб, есть мужики,
Стоило к ним приглядеться -
Так сразу видно: вожаки -
Все педики иль мудаки,
И мы для них - не пополненье
Протестантских их рядов,
А вроде некого знаменья,
Благовест, что, мол, готов
Некто их вернуть назад
С зачётом годовой отсидки.
Я ошибиться буду рад,
Но эти курвы явно прытки
В моменты достижений цели.
Меня узрев, аж о*уели
От предвкушения убраться
С "Куличек чёртовых" домой.
Увы, нам некуда деваться,
Отловят нас, само собой,
Я жопой чую, очень скоро.
На пляже в кучку сбились споро
Не меньше сотни голых жоп,
Недолго помитинговали
И, сговорившись, мать их в лоб,
Облаву организовали
На нас с маркизом, по науке
Охотничьей, не абы как,
А став цепочкой. Эти суки,
Как на плацу, чеканя шаг,
Нас окружали плотным строем.
Ну, не сдаваться ж просто так,
Двум легендарнейшим героям
Саги знатного акына,
Голым бабам бой не дав!
Та ещё была картина:
Выказав бойцовский нрав,
Наш "Проходимец"-чемодан
Жутко стал похож на краба,
Имевшего то ли изъян,
(Поскольку не имел клешней)
Или он для устрашенья
Пару роговых гребней
Отрастил в одно мгновенье -
Нам без разницы. Таран
Из "Проходимца" вышел славный!
Ужасных избегая ран,
Загонщик заметался главный,
Чтоб не ввязаться с нами в бой.
Сказать, что бабы испугались -
Лучше промолчать. Гурьбой,
А не строем, заметались
Вокруг нас, сиськами тряся,
И, грешным делом, все уссались,
С перепугу голося.
Виктория? Ан нет, баб сотня,
Никак не менее. Толпа
От нас оставила б лохмотья
Под предводительством столпа.
Сава Богу, "Проходимец"
От толпы нас уберёг,
А от коварства наш любимец
Оградить таки не смог.
Берег был почти что рядом,
Мы с маркизом пёрли буром,
Увы и ах! Двум гнусным гадам,,
Двум коварнейшим натурам,
Пришла мыслЯ гешефт иметь,
И двух героев голым дурам
Сдать с потрохами. Словно сети,
Внезапно пару мокрых штор
На нас с маркизом курвы эти
Набросили. Что Юзек вор
Мы, раздолбаи, точно знали,
Могли, но не предполагали,
Что пейсатый этот гусь,
Дядюшка гусара Керна,
Учинить такую гнусь
Мог отважиться. Что скверно,
Так это то, что не в бою
Два героя в плен попали.
Учуяв выгоду свою,
Проходимцы их продали
С лихвою, мать их так-растак:
Что сетовать, коль сам мудак
И мудаковат приятель?
Кстати, наш лихой скакатель,
Вездепроходец "Проходимец",
Во всеобщей суматохе
Не оставил и следа,
Исчезнув. Знать, у нас неплОхи
К побегу шансы. Не беда,
Всё то, что приключилось с нами
В прошлом. Стал быть, впереди
Нас ожидает то, что сами
Спроворим мы, коль подойти
К нам (с уцелевшими мудями!)
,
Однажды вздумает удача.
Глава вторая
Используем, (а как иначе?)
Мы шанс и самый расплюгавый,
Гусары мы, бля, или где?
Абориген Куличек, бравый
Ведьмак Кавмин Сашхензаде,
Приязнью воспылал к гусарам,
Поскольку склонен был к шерше
Ля парфюм. Маркиз недаром
Прослыл эстетом, был в душе
Не радистом-телепатом.
В лесном построил шалаше
"Лабалаторию", куда там
Алхимикам тягаться с ним.
Заморский этот пилигрим,
Был прирождённым самородком
И мог из трав такой бальзам
С пахучим запахом молодкам
Смастырить, что, скажу я вам -
Съезжали крыши вмиг у них.
Сашхензаде-ведьмак, туда же:
Бесновался, словно псих,
От запахов иных, и даже
Был готов аж покреститься
И от бесовства отстать,
Лишь бы только научиться
Парфюм из самогона гнать.
Сашхензаде в свой особняк
Нас часто в гости зазывал,
На "Чёртовых куличках" всяк
Знал, что у ведьмака подвал
Заставлен бочками. Ведьмак
Коллекционный самогон
Ещё прадедовский хранил.
Потому как сам-то он
Алкоголь вообще не пил,
Поскольку лишь дурел от пьянки,
А от парфюма он балдел,
Торчал, как дурик от поганки,
И, как от байка рокер, млел.
С маркизом спелись они враз,
Сивухи не один фугас
Извели на перегонку,
Ферментацию, возгонку
И фильтрацию. А я
В подвале выпил до х#я.
Марочного самогона,
Разлитого во время оно
По бочкам прадедом-заде
Араратом, иль Казбеком,
Не помню точно. Век за веком
В дубовых бочках зелье зрело,
И так в итоге задубело,
Что мои душа и тело
Порой не раз в мегаэкстазе
Сливались так, что не разнять.
Тогда парфюм мне обонять
Под нос совали два урода.
Среди ведьмацкого народа
Сашхензаде придурком слыл,
В пику пьньчугам-ведьмакам,
Трезвенник кумиром был
У ведьм с чертовками. Бальзам,
С парсуною Сашхензаде,
На Куличках расходился
Со свистом. Я б не удивился
Когда какой-нибудь ведьмак,
"Мудак" сказав про парфюмера,
Не успел бы сделать шаг,
Чтоб шмыгнуть в нычку -
враз без хера
Остался б хаяльщик-варнак.
У жительниц Куличек мера
Вразумленья специфична.
Кто ихних испытал "щедрот",
Тот ноне тенором поёт
В гаремах многоженцев местных.
Запахом духов прелестных,
Всех дам, что здесь в авторитете,
Эстет-маркиз очаровал.
А на Куличках дамы эти,
Как говорится, правят бал.
Ведьмак Сашхензаде был в доле
С маркизом де Туркотом, сдал,
По доброй воле, поневоле,
Как и положено шпиону,
Радисту-телепату тайну
За рецепт одеколона
Тройного. Тайна чрезвычайно
Была важнющая для нас.
Духи пообоняв лишь час,
Бабы так "перепрельстились"
Прелестной прелестью духов,
Что, "напрельстясь", проговорились:
После первых петухов,
До их третьих кукареков,
Сила ведьм и ведьмаков
Не действует на человеков,
И, если человек толков,
Рукаст на все дела, сметлив
И, грешным часом, не труслив -
С Куличек чёртовых вполне
Он может выбраться вовне
Распроетитской сферы сил,
Накрывших остров колпаком.
|
|
Во, бля, как! Я мудаком
Был полным, глядя на маркиза,
Растирающего травы.
Духи маркиза - та же виза,
А не бзик Маркони! Право,
Я был неправ, прошу пардону.
Ведьмаку Сашхензаде,
Как лукоморскому шпиону
Я б орден дал, чтоб на заде
Кавмин носил его везде.
Представьте, бля: 3,14зду в звезде,
В 3,14зде ещё одну звезду.
Во внутренней 3,14зде брильянт,
Отнюдь не портя борозду,
Пренепременнейше сияет.
Свисает справа аксельбант
И слева тоже. Обрамляет
Орден серебро подложки.
Россыпи алмазной крошки
На рубине звёзд сверкают.
Червонным золотом пылают
Слова вверху по полукругу:
"ПАРФЮМЕРУ ЗА ЗАСЛУГУ"
Надпись в полукруге низа:
"ОТ ПОЛКАНА И МАРКИЗА".
Глава третья
Мы долго головы ломали,
Кумекали и так и сяк.
Сообразили бы едва ли,
Как выбраться. Помог пустяк.
Когда мы как-то выпивали
В подвале ведьмака Кавмина
Сашхензаде, пришёл мужик.
Во, бля! Сукиного сына
Мы с маркизом оба вмиг
По описанию признали:
Васисуалий Барабашкин
Собственной персоной! Знали,
Что бывший водяной в бегах,
Рэкетом он в Жихарьграде
Промышлял, вгоняя в страх
Домовичков, корысти ради
У них поделки отбирал.
Васисуалий обирал
Столичный рынок срок немалый,
И слыл крутейшим отбиралой
Отборных дорогих вещичек.
Как Барабашкин до Куличек
Чёртовых сумел добраться
Из Лукоморья, я не знаю,
Да и поныне не желаю
Даже знать. Но догадаться,
Что путь известен ведьмакам,
По силам даже мудакам.
Горилки выпив, водяной
Нам заявил, что ей одной
В его утробе быть тоскливо,
И пригласил нас выпить пива
К себе домой: мол, варит сам
Такое, что с маркизом нам
Пивать подобного доселе
Не довелось. Сашхензаде
Подтвердил: мол, в самом деле
Такого пива нет нигде.
Мы, конечно ж, захотели
Пивка. А кто бы отказался
От дармового эксклюзива?
Прав Барабашкин оказался,
Что да, то да - то было Пиво!
Поглядывая горделиво
На нас с маркизом, водяной
Вкуснющей рыбкой угостил,
А дивной байкою одной,
Зуб даю, аж восхитил:
У рыбы под названьем хмырь
Внутри имеется пузырь.
Ежели его надуть,
То будет он размером с дом.
Пузырь и шилом не проткнуть,
Такой прочнющий, прямо жуть!
Мы, водяные, в них живём,
В этих самых пузырях.
Хмыри не водятся в морях,
В ручьях болотных их навалом.
Если взять альтернативу -
То вобла рядом не ныряла!
Хмырь болотный - закусь к пиву
Наипервейшая, что сало
Для горилки. А балык?
Балык из крупного хмыря
Такой, что проглотить язык
Можно запросто! Не зря
Под Новый год его возами
Везут на рынки мужики.
Сугубо, только между нами:
Попы у вас не дураки,
В пост Рождественский постятся,
Лишь килькой с иваси давясь
Пять дней в неделю?
Может статься,
Попы иные отродясь
В томате кильку не вкушали.
На трапезах своих едва ли,
По животам и мордам судя,
Попы когда-нибудь говели.
В пост, два дня лишь на неделе
Не вкушают лососей,
А уж дорвавшись до хмырей,
Трескают их всю седьмицу.
Я ж водяной, как говорится:
Я был всю жизнь при рыбном деле.
Я ж сам хмырей им продавал
Мешками. А вы что, хотели,
Чтоб водяной их призывал,
В посты поститься? Чтоб радели
Попяры о душе? Хрен в грызло!
По канонам - нечисть я!
Пусть матушки им ставят клизму
После трапез. Мне с х#я
Учить брюхатых аскетизму?
...Уж, да уж, славно посидели,
Васисуалий материл
Попов; когда осоловели
Мы все трое - он открыл
Секрет важнейший: мазать салом
Надо стенки пузырю
И тепло огня вдувалом
Через жопу вдуть хмырю...
Выпив ...надцатую кружку,
Водяной под стол упал.
Мы брели, держа друг дружку,
В хижину. Маркиз вдруг встал -
И радостно заматерился.
Когда я вслед за ним ввалился
В нашу хижину-бунгало,
Поджидая нас, стояло
Там кресло. "Проходимец" наш
Тот ещё имел видок:
В нас вызывая эпатаж,
На четыре пары ног
Аж два пiдсрачника имелось,
Меж ними, если б захотелось,
К примеру, выпить седокам,
Фуршетный столик. По бокам
И в центре кресла выгибались
Четыре мощные клыка;
В рамы спинок упирались,
То ль таракана, то ль жука
Лапы бронзовые. Б*ядь!
С "Проходимцем" и стоять
Рядом было жутковато,
А уж жопой сесть на кожу
Его пiдсрачников - чревато
Заиканием. И всё же
Был я чрезвычайно рад,
Что трансформер нас не бросил.
Где скрывался этот гад
И с кем два месяца матросил,
Мне, так сказать, до фонаря.
...Да, парфюмерничал не зря
Маркиз заморский. Сотни три
Репатрианток потрудились
На славу. Юбками хмыри
В болотных ручейках ловились,
А два десятка мужиков
В задницы хмырям вдували
Из трубок самогонный пар.
Мы с маркизом собирали
Из всех треснувших хмырей
Пузыри, из них вязали
Большие связки пузырей.
Сначала "зонды" испытали,
Мешки камнями нагрузив,
Размер шаров определив,
Придумали, как "пуповину"
Жёсткой сделать. В горловину
Чтоб подогретый воздух шёл -
Горелку мы изобрели.
Нудистки губку нам нашли
На дне морском, мы просушили
Её на солнце - и залили
Губку эту первачом.
Отнюдь не хуже бензобака
Получилась хрень, причём
Наиважнющая. Мы всяко
И так, и эдак, и растак
Вовнутрь горилку применяли,
Но чтоб летать, не абы как,
Под стол, к примеру, вряд ли стали
Мы бы первач употреблять
Без большой нужды. Летать,
По разно-всяким небосклонам
Под огромнейшим гондоном,
Сделанным из пузыря
Рыбьего, причём хмыря
Болотного, я б не решился
Раньше и за миллион.
|
|
Но, поскольку очутился,
Как распоследний мудозвон,
На Чёртовых куличках аж
С приятелем своим по пьяне,
Я по трезвянке пилотаж
На этой экзотичной срани,
Осуществлю, куда ж деваться.
Летать (или летать пытаться)
Решались ведь и до меня,
Мудями сжатыми звеня
От страха, в небе кувыркались
И чудики и мудаки.
Да, перволётцы-мужики
Отнюдь не все в живых остались,
Но если б не было средь них,
Пусть в малой толике, живых,
Ракеты б в космос не летали,
И самолёты бы едва ли
Летали б ноне в небесах.
Завтра - День солнцестоянья,
Во всех етических делах
Равновесье наступает.
Утром с нами улетает
Только часть репатриантов,
На Чёртовых куличках блажь
У самых ярых протестантов
Пропала напрочь, и кураж
У вожаков - как не бывало.
В Москве им власти не хватало,
Имеющейся было мало,
А на Куличках на хрена
Кому-то лишние заботы?
Здесь власти нет, и нет забот,
Поскольку можно без работы
Жить безмятежно круглый год.
Тепло, в лесу растёт кормёжка,
Не надо никуда бежать.
Здесь даже модная одёжка
Их бабам не нужна. Скрывать
Нечего, коль переспали
Все друг с другом не по разу,
Причём без разницы полов.
Что характерно, здесь заразу
Опаснейшею для голов,
Сиречь политику, не знали
Островитяне отродясь.
Здесь не в партии вступали
Толпой, а в групповую связь,
Коль головёнки напекло...
Вот была б моя бы воля,
Я б всё чиновное фуфло
Сюда ссылал бы для контроля,
Чтоб выяснилось, кто есть кто,
И генералитет впридачу,
Вместе с президентом. Что,
Всех проверить их иначе
На вшивость можно? Вот уж хрен!
Некому их проверять.
Проверяльщик воровать
Ещё круче прочих станет.
Властители озоровать
Перестанут, когда грянет
ОДНА НА ВСЕХ В СТРАНЕ БЕДА.
Беда чины не различает,
И катаклизму всё равно,
Кто на пути его встречает,
Праведник или говно
Редчайшее среди людишек,
Хапугу не спасёт излишек
Благ, заготовленных им в прок.
Тьфу-тьфу-тьфу: я не пророк,
И зло отнюдь не порицаю,
Оно всего лишь тень добра,
Сам грешен, потому и знаю
Хрени всякой до хера.
...Светает вроде бы, пора
С куличек блядских убираться.
Нам первым надобно взлетать,
"Проходимец" упираться
Не стал, позволил привязать
К пузырю себя. Мы сели
В кресло, только лишь запели
Петухи - мы полетели.
И другие, вслед за нами,
Осенив себя крестами,
Тоже начали взлетать.
Летели пузыри над пляжем.
Пытаясь там и сям копать,
По нему метались в раже
Два хмыря в лопсердаках,
Взлететь со всеми не успевших.
Мы в этих ушлых мудаках,
Видать, изрядно о*уевших
Своих пленителей признали.
Тючок со шторами искали
Они напрасно: не лежало
Тючка давно там - мы на сало
И на пиво обменяли
Аксельбантовские шторы.
Как затейливо пеняли
Нам плюясь вдогонку, воры,
По пляжу горестно мотаясь!
Ну, а я скажу, не каясь:
Симметричной была мера -
И в Лукоморье, и в Москве
Ворья полно. Какого хера
Добавлять? А курвы две
Пусть на Куличках поживут.
Дельцы и здесь не пропадут,
И бизнес запросто наладят,
И с чертовщиною поладят
Отменно эти кавалеры...
Пройдя етические сферы
Без препон, все пузыри,
Что взлетали кучным роем,
На восток, в лучах зари
Летели жидковатым строем,
Вернее, плыли в небесах.
Было холодно, но страх
Перед высотой пропал.
Наш пузырь в струю попал
Воздушную, иль хрень иная
Нас стала в строну сносить.
И вскоре вся большая стая
Исчезла вдалеке. Спросить
Некого, куда летим,
Летим себе - и слава Богу.
Мы ведь, если захотим,
Приземлимся, и... Тряхнуло
Нас так, что, если бы не рог,
Я бы сверзился, наверно.
То ли проклятья дяди Керна
Нас наконец-таки настигли,
То ль в полёте мы достигли
Предела своего везенья?
Экстренного приземленья
Я не запомнил, был в отключке.
Етические силы, сучки,
Снесли вторую мне башку.
Пропала голова Полкашки.
В кресле я лежу, как жмур,
Давший дуба. Да, в тельняшке
Зимой не жарко, бля. Каюр,
Сиречь маркиз, заиндевевший
В рваном тельнике своём,
Словно чукча обрусевший
"Проходимца" кроет матом,
Стоя на запятках кресла,
И тот, с санями ставший схожим,
Прет куда то. Интересно
И куда это он прёт?
А вокруг зима, зима, зима.
...белых коня уносят меня
В Лукоморье мы, эх-ма!
Остальное всё херня,
Ибо нет конца у света.
Здравствуй, жопа, Новый год.
Значит, скоро будет лето,
Башка Копорского найдёт.
Бред? Так я же был раздвоен
И разлучён с одним собой,
Значит, бредом удостоен,
За то, что всё ещё живой.
А к бреду мне не привыкать
Я ж акын, гребёна мать,
Тем паче знатный. Бред - стихия
Для всех акынов, благодать,
Се Божий дар! Эт кто ж такие
Из леса выперлись встречать
Нас с маркизом? Ну и рожи!
А бородищи у "встречАл"
Аж до кушаков. Похоже,
Я этих клоунов встречал
Где-то раньше. Глас раздался:
"Ну что, Полкан, не заскучал
По сугробам с голой жопой
На "Проходимце" разъезжая?
Поднимайся, в баньку топай.
Мы, всех акынов уважая,
Тебя, Полкан, особо чтим
За мудаковатость, знатно,
Чтоб потешил ты занятно
Байками перед шабашкой
Нас сегодня. Знай, Полкашка:
Мы празднуем сегодня День
Рождения Карачуна..."
Ну, коль пошла такая хрень,
То, знать, с маркизом мы сполна
Отведали етитской срани
На Чёртовых куличках... Нам,
Как витязям былинным, в бане
Все передряги... (не для дам)...
Продолжение следует
|
