Реклама в
Интернет
Все
Кулички


На этой стене оставляют памятные записи те, кто в свое время проштрафился и был посажен в СОРТИР на долгий срок. Лишенные права переписки, наказанные очень страдают и вынуждены сообщать миру свои мысли таким вот оригинальным способом.

Примечание ЗавСтена: Эту стену недавно красили, и поэтому здесь так мало надписей. Ничего, скоро еще появятся!


19 декабря 1997 года.
Фельдкурат подпоручик Дуб

* * *

Несчастный фельдкурат Дуб заперся в самой дальней кабинке и отказывается вступать в какие-либо сношения(!) с окружающим миром. Время от времени из-за двери кабинки доносятся нечленораздельные пуки, шорох бумаги и шум спускаемой воды. Иногда подпоручик вскрикивает: "Тройка, семерка, туз! Тьфу, то есть, Мец, Горыныч, дуэль!" А сегодня поутру под самым потолком СОРТИРА были обнаружены гаврилы следующего содержания:

Служил священник секундантом
И верность кодексам хранил:
Штабного как-то с аксельбантом
Живого спьяну схоронил!

Служил священник секундантом
Без сантиментов и соплей...
И получил от дуэлянтов
В награду мощных пиздюлей!

* * *


19 декабря 1997 года
Ротмистр Обломский.

***

Ротмистр удалился в добровольную ссылку в СОРТИР, где и пребывает в бронированной кабинке, разделяя пуки и срадания батюшки Дуба. И намерен пребывать тут, покуда почтенный фельдкурат отбывает наказание.

Во славу Жопы, ныне, присно и во веки веков, Пиздец!

***


23 января 1998 года
Ротмистр Обломский.

***

Новостей пока нет. Ждем-с!

***

Великий Магистр де Хатуль сообщает:

Выходя из Унитазианской часовни при СОРТИРЕ, подошел я в полном облачении к кабинке, в которой томился Э-Ректор Академии Юнкеров, дважды Эрфарот Трудового Зеленого Змия, Многократное Трепло Кукурузное, кавалер Памятной Медали Зарецкого, гражданин трех великих держав, Его Высокоблагородие ротмистр Голохвастов-Обломский. Поначалу из кабинки доносились лишь нечленораздельные звуки, но потом, когда члены вконец разделились, г-н Обломский пожелал исповедаться предо мною.

Вот что наказал достойный Э-Ректор передать собратьям по оружию:

"Я, мол, знаю, что некоторые юнкера намерены требовать моего освобождения. Так вот: никаких гражданских инициатив в военном заведении.

"Юнкер Буденовец направляется в помощь юнкеру ГрозаБУ - готовить страницу. Они знают - страницу чего. Юнкеру Н.Е.фон Тану выносится благодарность ногами вперед.

"Все попытки примкнуть к офицерскому бунту будут наказываться строгим выговором с занесением на надгробье. ТЧК.

"Подписано: ротмистр Обломский, Очко Закона."

Так сказав, ротмистр залился (слезами не слезами, я не знаю: дверь кабинки-то заперта!) и поведал мне, что в СОРТИР отправился за грех свой перед юнкером Буденовцем Юриком, а равно пред людьми: он-де, тайный циркуляр для членов Штаба получил, а отвечал на него публично в присутствии всех гусарских частей. Вот и осрамился.

Услышав трогательную сию историю, я не преминул донести всем офицерам и юнкерам весть о бедственном положении славного воина, и передать слово в слово его наказ.

Засим остаюсь,

поручик де Хатуль, Великий Магистр и ЕПИскоп Унитазианский.

***


27 января 1998 года.
Фельдкурат поручик Дуб.

***

В этой кабинке с 27 по 28 говнаря 1998 года сидел фельдкурат поручик Дуб, оправляясь после приступа болезни Обломского (посылки штабного письма на общий лист).

Братья и сестры!

Со всяким может приключиться Жопа, и кто не бывал в Жопе, пусть первый бросит в меня камень. Аз, смиренный фельдкурат Дуб, ныне вновь ввергнут в узилище аки хулиган и злостный нарушитель дисциплины. Увы мне, фельдкурату Дубу!
Уподобившись Иову на навозной куче, крикну громкое "Ура" Генеральному Штабу, а особливо его Секретарю - бздительному ш/р Бар-Глику.

***


4 Марта 1998 года.
Юнкер Пукка Какконенн

***

Невиноватый я! Я раскаааиваюсь! Я - хороший! И месяц уже прошел. Я в Аккадеемию в первых числах февраля поступил!

Обломский - самых честных правил,
Он лучше выдумать не мог,
В СОРТИР он юнкера направил,
Там, где царит ЗАВСТЕН фон Прог.
Решили все - виновен Пукка,
Но е-мое, какая мукка -
Сидеть, не есть, не пить, не спать,
На лист гусарский не писать,
Пердеть и думать про себя:
"Когда же выпустят меня?!"

***

Господа Обломский, ТОРМОЗ, Буккин,
Вы несправедливы, вам говорят,
Уберите рукки
Прочь от Пукки,
Шаг вперед и два назад.

Пукка хочет выйти из СОРТИРа,
Он невиновен, вам говорят,
Этто все интриги
Злого командира,
Шаг вперед и два назад.

***

Пукка Какконенн, юнкер и финский гусар,
Из СОРТИРа желает наружу.
На листе Пукка хочет продолжить базар,
Пукке бедному хуже и хуже.

Чойбалсан-Наливайко по-финнски пиздит,
Пукку бедного хочет проверить,
На него исподлобья он строго глядит,
Ни единому слову не верит.

Пукка же над собою предвидит грозу,
Не видать ему чина корнета,
Он роняет скупую мужскую слезу
На заплеванный пол туалета.

В туалете так страшно, уныло, темно,
Пробирает до косточек холод,
Крысы бегают с писком, на стенах - говно,
Бедный Какконенн чувствует голод.

Он встает с унитаза, он все осознал.
Должен он соблюдать дисциплину.
Черный ворон у стенки на цыпочки встал
И на юнкера брызжет уриной.


7 Марта 1998 года.
Юнкер МакОвецкий

***

За злостное нарушение Почтовых Правил (цветы в аттачменте) в СОРТИР на три дня для исправления и недопущения дальнейшего был отправлен юнкер МакОвецкий. Вел себя смирно, пасквилей не сочинял,но лирический его герой, призадумавшись над поведением своего носителя, мог позволить себе кое-чего лишнего, за что сам носитель заранее извиняется.
Готов к любой работе на благо СОРТИРа - благо опыт есть, Сов. Армия учит чистить СОРТИРы гораздо лучше, чем стрелять.

Далее следует, в хронологическом порядке, все, что было мною
записано на рулонах туалетной бумаги во время моего пребывания в СОРТИРе.

***

Приветствую тебя, белейший уголок,
Куда порой гусары отправляют
Стопы свои хотя бы на часок
(А может, и на два), где вдохновляют
Нас надписи на подвиг иль стишок,
Где новостей с листа не потребляют,

Где Жопа в мыслях, и кишка поет,
Оставив бренность будней в унитазе,
Где швабра отправляется в полет
К Луне. Уйти? Куда? Ни в коем разе!
Давно мечтал я здесь побыть. И вот -
Я здесь! И чокаюсь с бачком в экстазе!

***

Спросила юнкера овца: "К чему так нерадиво
С фиалками ты поступил, букет на лист послав?
Когда бы ты не поспешил, настроившись игриво,
От гнева Ректора тебя я б, может, и спасла.

Со мной не оказался б ты так злостно виноватым,
И не кричали бы тебе со всех сторон "Никшни!"
Хотя невзрачные цветы, и листьев маловато,
Сгодились бы на завтрак мне, а то от роз тошнит!"

***

Дверь захлопнулась. Сыро.(1) Вокруг темнота.(2)
Не увидеть, наверное, даже кота,
Даже если он есть. Но бутылку портвейна
Разгляжу, даже если бутылка пуста!
-----
(1) Накапало со злосчастного букета.
(2) Не сразу нашел выключатель.

***

Счастлив тот, кто в боях не забыл о вине,
Тот, кто помнит о дамах - счастливец вдвойне,
Но того, кто лишен их - зову я гусаром,
Что в СОРТИРе сидит по своей же вине.

***

"Не хочешь петь - тогда не пей," так говорят поэты.
Гусар добавил бы к тому: "Не можешь пить, а надо".
В СОРТИРе нет вина и нет в моей кабинке света.*
Но я пою лишь о вине, и в том моя отрада.
-----
* См. примечание (2).

***

Есть у истинно любящих лозунг один:
"Только тот, кто напьется - себе господин."
А гусар, заключенный в кабинке СОРТИРа
Без вина - словно раб, хотя с Жопой един.

***

Сам себя безуспешно я в Жопе искал,
И великую истину в Жопе искал,
А когда притомился от жажды, взыскуя,
Оказалось: вино я в той Жопе искал.

***

В глубинах кабинки СОРТИРа, на дне,
Е-Ректор велел мне мечтать о весне.
Мечтаю, как велено. Нет только пива
И дам. Остальным я доволен вполне.

***

Здесь белые стены и пол, как зимой,
И кончик калама замерз уже мой.
Солью - отогреется. Жалко, нет водки
И дам - они грелись бы вместе со мной.

***

Взираю на стену, лишенный листа,
На ней сохранились пустые места.
Оставим автограф... Портвейна бы банку
И дам. Но в СОРТИРе их нет неспроста.

***

Нас строгий Е-Ректор штрафует не зря -
Шалеет брат юнкер в конце мартобря -
Но мы лишь крепчаем. Коньяк бы с лимоном
И дам. А то трубы с натуги сгорят.

***

Но вот раздается ответственный глас:
"Молчать, МакОвецкий, получите в глаз!"
И эхом ему: "Не надейтесь ни выпить,
Ни с дамами, юнкер. Весна не для вас!"


12 Марта 1998 года.
Подпоручик граф Митрофан Шапиро.

***

"Указ Начальника Штаба: подпоручик граф Митрофан Шапиро отправляется в СОРТИР на сутки. Надеюсь, г-н фон Программ с ним там задушевно побеседует и объяснит, что такое хорошо, и что такое плохо.
Причина - публичное оскорбление на листе.

-- гвардии генерал Букин, Начальник Штаба "

***

Когда на сердце тяжесть и холодно в груди,
Приди в СОРТИР к фон Прогу и на пол упади,
На кафельный, на черный, отмытый добела
И свечку выставь Жопе за все ее дела.

Стоят ряды кабинок, журчит в бачках вода,
Везде следы упорного фон Программа труда,
Здесь тихо и уютно, в оконце светит солнце,
И нет дискриминации ни графа, ни чухонца.

И все равны в СОРТИРЕ - и князь, и генерал.
Спасибо фону Прогу за то что он создал,
Такую атмосферу удобства и покоя,
Что я совсем избавился от злого геммороя.


16 Марта 1998 года.
Юнкер Раздолбаев.

***

Я ,юнкер Раздолбаев, сел в СОРТИР 16/03/1998 на три дня за злостное нарушение запрета на посылку писем на лист юнкерам до 1 месяца в Клубе.


23 Марта 1998 года.
Подпоручик Ульянов.

***

Подпоручик Ульянов удалился в добровольное заточение в СОРТИРЕ на неоперделенный срак, с целью построить там шалаш. Что и было ему разрешено ЗАВСТЕНом лично.

***

Я сижу в крайней слева - заходите.

Добровольный узник ппр Ульянов, выцарапывая отросшим ногтем:

З д е с ь б ы л В о в к а 12.3.98-?


23 Апреля 1998 года.
Великий Магистр де Хатуль.

***

ВМ де Хатуль удаляется в самоизгнание в СОРТИР на постоянное место жительства. Вторая кабинка справа. Стучите, не стучите - она заперта. Посетители принимаются. Разговаривать через стенку, письма просовывать под дверь.

Non omnia defecatus sum


22 июля 1998 года. (Ровно в четыре часа...)
Корнет Муджахед-бей.

***

Посажен за распиздяйство на неопределенный срок. Выразил желание быть посаженным в отдельную кабинку с кондиционером и регулярной поставкой девиц.

Примечание ЗавСтена: Увы, с девицами напряженка. Все ушли на фронт...


10 Сентября 1998 года.
Юнкер Алеха.

***

А вообще мне у вас нравится! Может, мне тут еще посидеть? Да вот Обломский все ломится... Короче, как скомандуете - выйду, а до тех пор - фигушки!

А пока:

Сижу вот в СОРТИРЕ, смотрю на СТЕНУ,
Чуть-чуть поднатужусь, глядишь - сочиню.

Собрался, напрягся и вышло ОНО!
Но глянул поближе, а это говно!

Ну что ж, посидим, нынче времени много
Подумать о вящей изящности слога.

Кругом все блестит - писсуары и кафель
И девушки вам предлагают фалафель.

Вода в унитазе подернута пенкой,
И тихо мурлыкает кто-то за стенкой.

Вот бравый фон Программ крадется в кустах
И курс ахушилинга держит в руках.

Из ямы в тиши чей-то стон раздается,
Там явно какому-то духу неймется.

Министр пропаганды указы там строчит
Ему наплевать, что никто их не хочет.

А сколько великих следов здесь найдется,
В том месте, какое СОРТИРОМ зовется!

О многом еще я могу вам пропеть,
Но лучше зайдите хоть раз посмотреть!


28 Сентября 1998 года.
Подпоручик Ульянов.

***

Неделя в СОРТИРЕ - писал на лист в КОИ.
О Жопа! На кои мне везенье такое?!
Молчит, всеобъемлет и дремлет, Зараза,
Впечатана в нимб из Краев Унитаза.


28 Сентября 1998 года.
Юнкер Дукат Динарский.

***

Я, юнкер Дукат Динарский, был послан Е-Ректором Обломским в Сортир на двухдневную отсидку за чрезмерное нахальство (Хамство на гусарском листе.)

Явился, представился и водворился в кабинку, над которой горела надпись "Свободно". Надпись не гасла. Хлопал дверкой, сливал воду, мотал бумагу, но система не реагировала. Вероятно позволено "свободно" размышлять, предаваться ленности и отправлять естественные надобности. Где ж столько мыслей и пищи взять? Почему нет в наличии уютного матрасика и озорных девок? Недоработана-то системка!

***

Часы тикали. Решались судьбы человечества и конкретных индивидумов. Но! Молчу, молчу. Пока.

***

Вечерело. Заканчивались вторые сутки гаупвахты. За отчетный период: осмыслил свое поведение, провел охоту на тараканов, научил мышей форсировать водные пространства (унитаз), пробил дыру в стене в поисках женского отделения (но безуспешно), стал победителем в карманный биллиард, выкурил уйму табака, а также постирал портянки. Последняя ночь...

Сняв осточертевшие сапоги и развалившись на крышке унитаза с полузакрытытми глазами, перебирая соломинки в венике, как струны в гитаре, извлек чарующую музыку и напел "Романс Оборзевшего Юнкера".

Ах, Сортир, вашу мать!
Надоело здесь ждать.
Упекли сивку-бурку злодеи.
Оторвали с "листов",
Ищут в жопе глистов,
И пытают насчет гонореи.

А я чист, как слеза,
От бесстыдства глаза
Лучезарно сияют в ночи.
Наша жизнь - не игра.
Вот хуйня, юнкера?
Да не шикайте вы: "Замолчи!"

Написал лишь ответ
Простодушный кадет,
Защищаясь, как мог, от ЗавСтена.
Я, конечно же, брав,
Но отсутствие прав
Накликало гнев старого хрена.

А я чист, как ручей,
Но попутал Кощей
И смутил мою юную душу.
Здесь та-к-кая тоска
Хоть бы с дыркой доска!
Вариант - околачивать грушу.

Примечание: При массовых озвучиваниях в особо жалостных моментах должна сливается вода из бачка, гудеть ржавые трубы, а в завершение слышится удар крышки унитаза.


28 Сентября 1998 года.
Корнет Сталлоне Арнольд Рембович.

***

Юнкера, корнеты, дубли,
Графы, сэры и князья,
Жопа, сабли и дуэли,
Братцы, все это хуйня!

А сортир - вот это да!
Просто полная пизда!
Только сколько не колдынься,
Блядей нет, одни мужья.


28 Сентября 1998 года.
Юнкер сэр Вачо Через Плечо.

***

Посажен в СОРТИР на три дня за качание прав на листе.

***

Сливая бачок своей твердой рукой,
Отныне буду спокоен.
Рычаг заменили цепочкой простой,
Тот древний толчок засорен.
И буду я страстно руками давить,
Рыча в исступленьи: "О, дайте мне слить!"


В октябре в СОРТИРЕ творится черт знает что. Штрафники приходят и уходят, не понять, кто есть кто, пишут чего-то неразборчиво, бардак полный. Но кое-что все-таки удалось разобрать. Вот, судите сами:

Отжурчала струйка золотая
Из хуя гусара-ветерана,
И пошел он напиваться пьяным,
Эполетом весело сверкая.

Но остался, запершись в кабине,
Молодой корнет. И одиноко
Он сидит, задумался глубоко,
И тихонечко грустит в СОРТИРЕ.

Подпись неразборчива.

Песня о том, как мы добывали
говнуран в СОРТИРЕ у г-на фон Программа

На кафеле белом, под пение труб,
Читая бумагу рулонами,
Сырье добывая вагонами,
Шахтеры мы говнурановых руд,
На труд для ГК обреченные.

Целый день давим массой на вантузы,
Что ни вечер, себе говоря:
"Хорошо хоть, не жопой на кактусы!",
Выдаем говнуран изнутря.

Поручик фон Программ такая душа,
И трубка его капитанская,
И пиво, лучшей, чем баварское,
На переговорах он пьет не спеша,
Да мирит дуэли гусарские.

Но нам не до пива, мы машем кайлом,
И кал отгребаем лопатами,
И мучаем ОКНА проклятые.
Гусарский СОРТИР - это наш общий дом,
Мы стали его дерьмократами.

СОРТИР, я знаю, будет.
Воде в толчке не цвесть,
Когда такие люди
В Гусарском Клубе есть.
Начальник Штаба Букин,
Что нас сюда сошлет,
И Программ, что со скуки
Подохнуть не дает.

к-т О'ДаЛевский

У Прога в Сортире холодно,
У Прога в Сортире не топят,
Не кормят и морят голодом,
И нет подогрева жопе.

В сортире вода плохая,
Биде умывальником служит,
Бачки все надкусаны с края,
Везде мочевые лужи.

В горшках зацвели окурки,
На стенах висит паутина,
Гниют на полу шкурки
Бананов и апельсинов.

Да, тяжко сидеть в СОРТИРЕ,
Но завтра окончится срок
И я отыщу в этом мире
Обычный, нормальный толчок!

к-т О'ДаЛевский

Примечание ЗавСтена:
Клевета от первого и до
последнего слова! Заходите
сами и убедитесь!

Стою столбом. Передо мной СТЕНА.
Хочу писАть. Припас в кармане гвоздик.
Душа (аж через край бурлит) полна,
И мой пузырь. ПопИсать бы - но поздно!

Рука уже сама нашла карман,
Калям оттуда вытянула ловко.
Стило отнюдь, конечно, не charmant,
Но и СОРТИР пока не Третьяковка.

Вот уголок - белей, чем первый снег.
Чем окропить? Какое выбрать слово?
Что видят дети, писаясь во сне?
Как взрослые пеняют им сурово?

Я не в завязке, но стеснилась грудь.
Напишем "ЖОПА" - хватит как-нибудь.

к. Остен-Закен

О Торбин, благодарствуй!
Я в царствии твоем,
В Сортире оказался,
И вот сижу я в нем.
Крепка сия обитель,
Заботы круглый год,
Фон Программ здесь правитель,
Но где же тут народ?!

Я сам себе хозяин,
В кабинке я сижу,
Не трогаю козявок
И с мухами дружу.
Но все же скучно, братцы,
В Сортире одному,
И чем бы мне заняться,
Никак я не пойму.

Но на листе базаров
Не вынес генерал,
И сразу трех гусаров
Сюда в СОРТИР послал!
С фон Таном Остен-Закен
"Фон Программное" пьет,
По СТЕНКЕ О'ДаЛевский
Пером себе скребет.

Но вот ушли корнеты,
И снова тишина.
Пишу сии куплеты,
Икаю с бодуна,
Сижу, как есть, единый,
Угрюмый, как вампир,
Единый подсудимый
Республики СОРТИР!

***

И тут - какое счастье! -
Княжна ко мне пришла.
О Торбин, благодарствуй
За все твои дела!

Юнкер кн. Златогорский

 

Корнет Остен-Закен, по решению Штаба отправлен в СОРТИР на 3 суток в одну кабинку с корнетом Н.Е. фон Таном за попытку подраться на дуэли с вышеупомянутым корнетом. За время, проведенное в кабинке, господа корнеты не бузили, никому не грозили, а напротив - мирно беседовали за графинчиком виртуальной водочки. Им даже удалось понять друг друга, хотя они и признали, что по ряду жизненно важных вопросов (в частности, теория игры и некоторые проблемы театрального искусства) мнения их расходятся в очень разные стороны. В течение беседы корнет Остен-Закен периодически исчезал в Жопе, и по истечении определенного Штабом срака изчез окончательно, хотя, возможно, он еще находится в той же кабинке.


22 Ноября 1998 года.
Поручик фон Программ, юнкер Златогорский, ротмистр Обломский, гвардии полковник Невструев.

За вопиющее в стихах нарушение правил юнкер Златогорский ссылается в СОРТИР на 5 дней, без права свиданий с княжной Тбилисской. Прошу руководство Госпиталя оборудовать в СОРТИРЕ
военно-половой лазарет, чтобы положить в него Лазаря - господина фон Программа. Туда же, сразу по получении приказа, отправляюсь и я - за тайное сосекундение. Ну, и как только господин член Штаба, господин Невструев сей приказ издаст - ждем и его там же... Господин полковник, не забудьте прихватить картишки - перекинемся вчетвером.

Ротмистр Обломский

***

Захожу я тут к Обломскому, ан нету его.Весь вышел. Только использованный листок туалетной бумаги под дверью валяется. И слова на нем какие-то:

"Сижу я в СОРТИРe и в Жопу гляжу,
Вскормленный в неволе, а чем - не скажу.
Мой верный товарищ, махая вальтом,
Мне режет марьяж. Разберемся потом.

Доносятся стоны Тбилисской княжны,
Они безутешны и очень нежны,
Но князь Златогорский, увы, не внимал -
На мизере он семерную поймал.

А рядом фон Программ, он тихо лежит,
В его рукаве туз козырный дрожит,
Но он не сыграет такой уж расклад.
Фон Программ вздыхает и чешет свой нос.

Невструев на прикупе. Зол он на нас,
Что взяток не дали ему в этот раз.
Он в будущем раунде нам отомстит:
Закажет шесть взяток, а в восемь влетит.

Сижу я на горке, темнеет СОРТИР.
Ему б канделябром, но он командир.
Зачем мне играть, мне и так хорошо ...
Минуточку, граждане, тотус пришел."

Сообщение переслал ппр виконт д'Вааще

***

Сегодня, проходя через СОРТИР в направлении Унитазианской часовни, услышал я вопли из удаленного угла. Подойдя туда, дабы выяснить природу оных, я обнаружил четырех сосланных - г-д Обломского, Невструева, фон Программа и кн. Златогорского, пишущих пулю прямо на каменном полу. Вот что поведал мне кн. Златогорский:

Я на прикупе сижу,
И на прикуп не гляжу,
Все сижу, и сижу,
И на прикуп не гляжу.

Распасы-сы-сы идут,
Мизера-ра-ра плывут,
Только я все сижу,
И на прикуп не гляжу.

Рядом фон Программ лежит
И за прикупом следит.
Он его бы схватил,
Но Невструев перебил.

Ох, Обломскому везет:
Десять взяток он возьмет.
Только вдруг сел без двух
И продулся в прах и пух.

Я на горочке сижу,
И на прикуп не гляжу.
Ну когда, вашу мать,
Вы дадите мне сыграть?!

Кроме того, юнкер князь Златогорский просил поведать кн. Тбилисской, что он зело сильно по ней тоскует и ждет не дождется встречи с ней.

Сообщил ппр Муджахед-бей

***

Переправляю на лист GG записку, подсунутую под дверь Часовни г-ном фон Программом. Насколько я понимаю, игра в данный момент прервалась, и четверо сосланных в унисон отправляют естественные надобности. За окном Часовни слышны безутешные рыдания княжны Тбилисской.

ппр Муджахед-бей


***

Гости в СОРТИРЕ
или
Букин в гостях у ЗАВСТЕНА
(Почти Борис Гребенщиков)

Как странно то, что затеваю я!
Подобие туза создать из двойки
И, лежа на больничной койке,
На гору не залезть. Не знаю я,

Четыре бубны - то ли вист, то ль пас?
И масть все так же не идет мне в руки.
Стук в дверь. "Кто?" - спрашиваю. - "Букин" -
Оне ответствуют. - "Пришел проведать вас."

- Откуда вы? Зачем пришли ко мне?
К нему спешу и ключ в дверях вращаю,
Налить пивка смиренно обещаю
И карты оставляю в стороне.

А он смеется: "Вот напрасный труд!
Не трать сил зря!" - и чинно внутрь заходит,
Садится в круг и с пули глаз не сводит
И говорит: "Тебя раздели тут."

- Послушайте, любезный ггл!
Не может быть, чтоб круто я подсел!
Должно быть, здесь какая-то ошибка!

Но койка подо мною вся дрожит,
И кажется, я вижу, как бежит
По их чертам знакомая улыбка.

Так и живем, не пропустив ни дня.
Но каждый вист записываем дважды. (*)
А я все пью. И мучаюсь от жажды.
А Букин здесь. И смотрит на меня.
---
(*) Дык ленинградку играем, естественно!


Примечание ЗавСтена: Уже почти год никто не следил за тем, что происходит в СОРТИРЕ. Но вот недавно наши археологи-сантехники меняли трубы и случайно обнаружили кусок СТЕНЫ, который был надежно укрыт от любопытного взора под толстым-толстым слоем шоко...ну, в общем, сами знаете чего...


20 Июля 1999 года.
Юнкер Клеопадл блин деМин.

Посажен до выяснения за добрый совет, то есть сонет (текст сонета утерян).

***

А что это там у Вас журчит? Неужели стихи? А какие извращенные!

Извращение первое

Я хайамные ритмы во рту разотру.
Я прекрасную Даму разбужу поутру.
Нежно смажу слюною ее ягодицы
И последнюю строчку между ними потру.

Извращение второе

Не верь гусар, когда придет пиздец
Всему тому, что называют службой.
Ты поимеешь даму наконец...
Конца не будет - только дружба.

Извращение третье

Мой рубай о мундире зарублен рубакой.
Снова шью то, что вырвано злою собакой.
Стоит выйти на люди в приличном мундире,
И опять оставляют тебю с голой сракой.

Будет строчка последняя только к утру,
А пока я чего-нибудь в рифму навру.
Ведь словесный понос не сравнится с запором,
Переноситсю легче, авось не помру!

Юнкер Клеопадл, блин, деМин.

P.S. Передайте на волю для поручки Жи:

Ах какое восхитительное утро,
Я надеюсь, Вам приснился этот праздник.
Сексуально и немножечко паскудно
Забавлял Вас этот юнкер-безобразник.

***

Приговоренный юнкер Клеопадл, как его там, блин, ДеМин все время звенит цепями и бьется головой о СТЕНУ. Причем, блин, звон цепей обозначает точку, а удар головой о СТЕНУ - тире. Азбуку Морзе, блин, знает. Вот, блин, что он мне простучал:

Для входных дверей СОРТИРа 

Порой ненагрешить - грешно,
И скушно жить без наказания.
Душа, не жравшая дерьмо,
Не знает сладость покаяния.

Для украшения СТЕНЫ Задушевное

Для облегчения души,
Почти все средства хороши:
Поэмы, слезы, Интернет,
Но лучшее - ватерклозет!

Душа, покинувшая тело,
Не сразу к Богу отлетает.
Она в поэзию влетела
И плодовитостью страдает.

Душа, залитая вином,
Уже не подлежит гниению.
Она близка к освобождению,
Когда напротив гастроном. 

По умолчанию, душа
Закреплена в районе паха.
Поэтому, душой греша,
Длиннее выбирай рубаху.

Душа, широкая как море,
Хлеб разделяющая братски,
Бывает не всегда морскою,
Порою, просто кораблядской.

Для передачи почтмейстеру

Здесь капля камень точит
На импортный фаянс,
А за стеной грохочет
Почтовый дилижанс.
Исправно возит мыло
И чей-то ледоруб,
Там много шума было,
Но выйду - будет труп.

Юнкер, блин, Клеопадл деМин.

***

Штабс-ротмистр Торбин-Сумникский сообщает:

Вот-с, от юнкера из СОРТИРА:

Совершенно несекретно

РАПОРТ

Отправленный в СОРТИР без туда-суда и следствия, подвергаясь неслыханным унижениям на листе GG, лишенный права на защиту и нЕпадение, я сильно упал духом и повредился в рассудке. Отныне мой рассудок отказывается верить не только в женские добродетели, но и в наличие игрового духа в Клубе. Хлопочу о пенсионе для поправки здоровья в родовом имении "К теще на БЛИНЫ"

Юнкер, блин, деМин.

Приложение:

Дай-в-жест подпольной газеты "СОРТИРНАЯ ПРАВДА"

"...Вчера крысы мою пайку сьели, вот кровь и не пошла..."

ОПЯТЬ ПЫТКИ???

"- Будешь пить?
 - ... (удар)
 - Будешь пить?
 - ... (удар)
 - Будешь пить?
 - Ладно, наливай."

ДЛЯ КОГО ШАШЛЫК???

"Шипение автогена и запах горелого мяса из кабинки юнкера, блин деМина"


10 Мая 2000 года.
Граф Плавноструев.

***

гвппк князь Шанидзе передал:

Господа, я тут по привычке проходил мимо двери и увидел, как в сердечке бьется плененный граф Плавноструев. Короче, в натуре, пока вертухаи ворон считали, ЗК Плавноструев просунул мне в волчок маляву. Судя по содержанию, ЗК Плавноструев предварительно ширнулся, или пыхнул кораблик анаши и пребывает в умиленном настроении:

Не место человека украшает,
А человек, сидящий на биде,
Собой саму невинность воплощает
И протянуть готов чего в беде.

Прозрачна и хладна струя фонтана,
Омыла, освежила мне ... чело,
И я прозрел и понял: все Монтана!
Аж ягодицы радостью свело!

Любите, брата брат, сестру и брата,
Или два брата вместе чью сестру...
Светитесь чистотой деБирс карата,
Кричите громко "ЖОПА" поутру.

Сажайте семена любви нетленной
На кустики чудесных алых роз,
Спасайте плоть от страсти вожделенной,
Предотвращайте сперматоксикоз!

***

В ту же кабинку помещен поручик Харжевский - за компанию.

А я вот подумал, чего это граф там один-одинешенек? А у меня запылилась бутыль Клико... Да и водка выдыхается... Граф, я к Вам! Фон Прог, не найдется ли у Вас бочоночек "фон Программского", сейчас мы на троих такого ерша сварганим!

Один в СОРТИРе, словно перст,
Молчание хранит граф. Нахуй?
Его задорный анапест,
А иногда и амфибрахий
Нас веселили в час, когда
Молчал, охвачен дремой, лист.
И вдруг задорный похуист,
Любимец дам, герой труда
Ушел в СОРТИР, как в монастырь...
Средь графож, видно, это модно.
Мой граф, вот с водкою пузырь!
Кабинка рядышком свободна?

* * *

Решением Штаба Стена перекрашена и продолжает свою работу.

По иронии судьбы первым на обновлённой Стене
нацарапал новый ЗавСтен 10 января 2009 года:

Крики из сортира.

Я скажу всем в назиданье
Острословам-юнкерам,
Отбывая наказанье
Я набрался много там.

Там во-первых стены дышут
Мудростью былых времён.
И на этих стенах пишут
Кто дерьмом, а кто углём.

Там оценишь эпистолий
Будет в радость каждый миг,
Что не автор у историй,
То Хатуль или Бар-Глик

Вот здесь стих чем то закрашен,
О, приятно на душЕ-
Что на этой же параше
Восседал сам Бен-Моше!

А вот тут рисунок куба;
Череп, кости, крести,прах.
С подписью КОРНЕТА(!) Дуба
И ВоблинА в юнкерах!

Запах пота, вони, гари
Не собьёт мне мой накал,
Да ведь на одном гектаре
Со мной Букин тут седал!

K сожаленью тут свинюшник,
И говна здесь до небес.
Тут Авгиевы конюшни
Да, но я не Геркулес.

Чтоб еще раз так прижало?
Не приснится в страшном сне!
Лучше сразу по е-баллу!

Юнкер Керн, во глубине.....

* * *

Удалившийся в добровольное заточение в COPTUP корнет
Бобруйский отметился своим рондо 31 июля 2009 г.


О мой COPTUP, гусарский кабинет
Для встреч самих с собою тет-а-тет.
Для тех, кто сбился с верного пути
И кто для Штаба хуже чем тротил
Горит твой тусклый негасимый свет.

Здесь на Стене найдёшь любой совет
И одного лишь только не найти:
Гусара, что тебя не посетил,
О мой COPTUP!

И привилегий здесь особых нет.
В тебе равны фельдмаршал и корнет,
Смиренно ждут все очередь зайти
Чтоб облегченье телу принести...
Ты разгоняешь суету сует
О мой COPTUP!

30 августа 2009 года
Работы-победители конкурса настенных одностиший
проходившего под девизом "Не можешь write - не мучай стену"


1-е место Наливайко-Хмельницкий: "Известия" намного мягче "Правды".

2-е место Мармишкин: Я какаю, а значит существую.

3-е место Бесстыжев-Рюмкин: Сидишь тут, как Мыслитель у Родена.


В конце декабря в COPTUP добровольно спустилась небывалая туча народа -
сразу аж 11 человек. Как пилигримы в Америку, гусары спасались тут от
сексуальных и религиозных гонений. Засуетился ЗавСтен и поставил следующее объявление:
В связи с небывалым наплывом посетителей в COPTUP
СРОЧНО требуются:
-полотёры обоих полов
-официантки без лишних комплексов и одежды
-специалисты по игре в очко

обращаться к ЗавСтену, иметь при себе хара-ктеристику
и две фотографии-ню 9 Х 12 с наивной подписью на память.
Всем новым постояльцам от меня - подарок при заселении:

ЗавСтен бросил клич на лучшую настенную надпись декабря.
Как ни покажется это странным, но лучшим оказался сонет
ротмистра Мудрозадова, который не только в COPTUPe не сидел,
но и по слухам от ГГ даже отписан. Вона как человек натерпелся!

Наивен всяк сюда восшедший,
Разделишь ты судьбу Икара,
Коль не смиришь в нутре пожара,
И не признаешь дурь старейших.
Себя растратив над очком,
Смирись! Внизу царит стихия.
Кому нужны твои стихи, бля?
Продукт давай! Не будь сучком.
Не первый ты и не последний,
Входящее - всё исходяще,
Вот кто-то смыт в дыре соседней,
Поверь, и это преходяще...

Таланты многие, средь грёз,
Бесследно сгинули в навоз.

K CTEHE B COPTUP B Club


Реклама в Интернет