Сука по имени Грета
Застойные истории

Однажды поэтесса Х. гуляла со своим доберманом в сквере имени Восемнадцатого партсъезда. Вдруг ей навстречу вывернулась старая цыганка.

- Стой, красавица, - сказала она лживым пророческим голосом. - Вижу, необыкновенная судьба у тебя. Дай монетку медную, заверни в бумажку красную - все тебе открою...

Поэтесса Х. была труслива, но доверчива, и мигом приготовилась вручить ведьме свои уши и кошелек с основным капиталом в четыре рубля двадцать семь копеек. Но тут доберман - сука по имени Грета учуяла на обочине кошку и потянула поэтессу в кусты. Пока Х. выпутывалась из колючек, пророчица таинственным образом растворилась в аллеях сквера имени Восемнадцатого партсъезда. Так поэтесса Х. и не узнала своей судьбы.

Однажды поэтесса Х. гуляла со своим доберманом в сквере имени Девятнадцатого партсъезда. Вдруг ей навстречу вышли трое небритых и попросили закурить. Поэтесса Х. была труслива, но доверчива. Не доверяла только Минздраву СССР. Поэтому она стала шарить по карманам в поисках "Ватры", желая поделиться с незнакомцами самым дорогим, исключая кошелек с основным капиталом в четыре рубля двадцать семь копеек.

Небритые, отпуская непристойные шуточки, окружили поэтессу, но бедняжка не успела сообразить, что ее ожидает, - потому что сука по имени Грета учуяла на обочине птичку и потянула Х. в кусты. Птичка оказалась шустрой - долго из кустов слышался собачий лай, треск веток и неумелая ругань поэтессы. Небритые устали ждать и растворились в аллеях сквера имени Девятнадцатого партсъезда.

Так поэтесса Х. и не дала закурить незнакомцам.

Однажды поэтесса Х. вместе со своим доберманом очень торопилась домой через какой-то сквер, имени не помню. Наверное, какого-то партсъезда. Но точно не известно, потому что поэтесса Х., как уже сказано, очень торопилась домой. В этот день она получила в районной газете гонорар за большую поэму о любви. Так это произведение и называлось - "Поэма о любви". Паши Ангелиной к Павлику Морозову. Гонорара хватило на вареного цыпленка из кулинарки, пирожное с заварным кремом и бутылку вина имени товарища Столового-Европейского. И еще поэтессе удалось купить килограмм холодного вымени для суки по имени Грета.

Поэтесса Х. была мечтательна и еще раз мечтательна. Уже много лет она мечтала хорошо покушать. В преддверии исполнения этой мечты она так расчувствовалась, что спустила добермана с поводка (?итатель! не делай этого ни-ког-да!). Доберман заметила в конце аллеи старушку и с громким гавом помчалась ее пугать. Пугать добрых старушек и строгих милиционеров - старинное хобби всех доберманов. "От старушки и до милиционера недалеко", - живо смекнула трусливая Х. и, бросив сумку на асфальт, припустила догонять свою суку.

Когда Х. вернулась, волоча на поводке подлую скотину, сумка, представьте, стояла на месте. Только в ней уже не было ни вина, ни цыпленка, ни даже пирожного с заварным кремом. Осталось только холодное вымя, да и то надкусанное.

Так поэтессе Х. и не удалось покушать.

Однажды поэтесса Х. гуляла со своим доберманом в сквере имени Симона Петлюры. Поэтесса Х. очень любила все народы - в том числе и бывшего СССР. Поэтому когда по аллее в сапогах и вышиванках под жовто-блакитным флагом ей навстречу вышли хохло-самураи с песней "Ой ты, моя Галя, Галя молодая, чом же ты не вмерла, як була малая...", она даже обрадовалась. Если бы вы только знали, как ей надоело в одиночестве таскаться за доберманом по вымершим аллеям в поисках родственной души!

Но патриоты не потянулись ей навстречу. Поэтесса Х. заронила в их горячие молодые сердца искру подозрения. И в самом деле: если бы она была настоящей украинской дивчиной, разве пасла бы добермана?! Только козу.

- А ну-ка отвечай, как будет на украинском языке "галстук"? - рявкнули желто-голубые.

Поэтесса Х. была доверчива, даже любвеобильна, хотя и труслива. Поэтому она со всей готовностью вместо правильного ответа "краватка" (так по-украински "галстук", если кто, может быть, не знает) выдала: "койка"!

- Ах, так ты еще издеваешься? - возопила оскорбленная петлюра. - Так мы тебя сейчас навчимо украинськой мовы!

И несдобровать бы интернационалистке, если бы доберман, сука по имени Грета, не учуяла на обочине падаль и не потянула бы хозяйку в кусты. Ревнителям чистоты мовы в падлу было мотаться по грязным кустам, и они отступили. На время.

Так поэтесса Х. и не знает украинской мовы!

Однажды поэтесса Х. гуляла со своим доберманом не то чтобы в сквере, а так - на каких-то задворках. Потому что у суки по имени Грета была течка, и кобели к ней так и липли, чего никогда не случалось с самой поэтессой. Не было в ней сексапилу - и все тут! Не везло в личной жизни. А суке, наоборот, везло. Вот и приходилось прятаться от приставучих кобелей среди каких-то мусорных куч и металлоконструкций. Вдруг из-за самой ржавой металлоконструкции вышел прекрасный принц - мечта всех девушек и вдов микрорайона - грузчик базы столовых и ресторанов по имени... Но это тайна.

- Я за вами давно наблюдаю, - сказал он. - Вы необыкновенная. Вы совершенно не такая, как все. Мне кажется, что мы могли бы с вами устроить личную жизнь.

И он протянул ей красную розу (эмблему любви) и бутылку вина имени товарища Портвейна (эмблему печали). Но тут доберман - сука по имени Грета учуяла таки за кучей мусора кобеля и резко рванула влево. Как поэтесса Х. ни тормозила поломанными каблуками, как она ни оглядывалась, жалко выворачивая шею, на своего принца, а пришлось ей волочиться по колдобинам за своей любвеобильной псиной аж до самого вечера.

Так поэтесса Х. и не устроила свою личную жизнь.

А почему эти истории называются застойными? Вовсе не потому, что все цены в рублях, а не в долларах или украинских гривнях. А потому, что в застойное время ничего никому не удавалось: ни правду сказать, ни за границу съездить.

А поэтессе Х. вообще никогда ничего не удавалось. Особенно стихи.